Требуется няня

Джорджина Кросс, 2021

Жизнь в роскошном пентхаусе в центре Нью-Йорка, щедрая зарплата и масса других преимуществ. А нужно всего лишь присматривать за маленькой девочкой, которой нет еще и четырех… Не работа, а мечта для Сары Ларсен – девушки из небольшого городка, приехавшей, как и тысячи других, покорять Нью-Йорк и отчаянно нуждающейся в деньгах. Есть только одна загвоздка – жесткий контракт о неразглашении, который ей придется подписать. Сара и представить не могла, какие тайны состоятельного семейства могут ей открыться. Но назад дороги нет, а Бэрды, кажется, готовы на все, чтобы новая няня надолго осталась в их доме…

Глава 6

Времени уже почти десять часов вечера. Джонатан все еще не вернулся с работы — он подменяет меня в ресторане. У меня звонит телефон — это Стивен Бэрд.

— Сара? — говорит он, и мое сердце начинает бешено колотиться. — Я поговорил со своей мачехой — она считает, что в еще одной беседе с вами нет необходимости. Должность ваша, если вы согласны.

Я с облегчением выдыхаю.

Если я согласна? Он что, с ума сошел? Это просто удивительно! Я, можно сказать, действовала наобум, без всякой подготовки — и каким-то чудом добилась своего.

Зарплата в тысячу двести долларов в неделю здорово поддержит нас с Джонатаном, да что там — она изменит нашу жизнь. Я наконец избавлюсь от постоянного болезненного страха и неприятного ощущения холода в животе, которое возникает у меня при каждом телефонном звонке, при виде любого конверта, обнаруженного в почтовом ящике. Мне буквально станет легче дышать. Я смогу спокойно подходить к входной двери, когда в нее будут звонить или стучать, не опасаясь, что это пришли коллекторы. Мне больше не надо будет оправдываться перед соседями и объяснять, почему я не открываю и вообще никак не реагирую, когда в мою дверь оглушительно барабанят. И я перестану ловить на себе сочувственные, а иногда и раздраженные взгляды.

— Так вы согласны? — уточняет Стивен.

В душе у меня поют скрипки. От радости даже перехватывает дыхание.

— Да! Я очень рада принять ваше предложение.

— Замечательно. Мы тоже рады, и моя мачеха особенно. Вы сможете быть у нас завтра к девяти часам утра? Мне бы хотелось согласовать с вами кое-какие положения контракта.

Ну да, конечно, контракт. Мне следовало с самого начала понимать, что мои наниматели оформят все официально.

— Ничего серьезного, так, кое-какие мелочи, — продолжает тем временем Стивен. — Мы действительно очень рады, что вы будете у нас работать.

Закончив разговор, я едва на подпрыгиваю на месте. От радостного возбуждения я ощущаю покалывание в кончиках пальцев и легкое головокружение. Наконец, раскинув руки, я пускаюсь в пляс по комнате. Наверное, это может показаться странным соседям, которые, находясь у себя на кухне, могут видеть меня в окно. Но мне наплевать.

Мне хочется забраться на крышу дома и прокричать оттуда на весь район о том, как мне повезло! Я готова была вступить в драку с кем угодно за эту вакансию, и вот теперь мне предстоит работать на одно из самых гламурных семейств в городе. Пять дней в неделю я буду погружена в тот мир, в котором живут эти люди, и у меня будет возможность подсмотреть, что это за мир. Нет, не подсмотреть — увидеть. Собственными глазами. И я все время буду находиться в обществе великолепной Колетт Бэрд и ее маленькой дочурки.

Едва Джонатан успевает перешагнуть через порог, как я громко кричу:

— Меня взяли!

Он с удивленным лицом снимает с плеча рюкзак, ставит его на пол и наблюдает, как я, ликуя, скачу по всей комнате. В его глазах тоже вспыхивает радость.

Я бросаюсь к нему, крепко обхватываю его руками за шею и осыпаю поцелуями его щеки и лоб.

— Я просто поверить не могу! Разве это не здорово?

Освободив его от объятий, я начинаю исполнять безумный танец, напоминающий джигу. Джонатан вместе со мной радостно смеется.

— Расскажи мне, как все было и что теперь, — просит он.

— Я приступаю к работе завтра. Платить мне будут тысячу двести долларов в неделю. Мне практически никуда не придется ходить. Мать ребенка прямо как наседка, она хочет, чтобы ее дочка как можно реже появлялась на улице, так что я буду в основном сидеть с ней дома. Моя нанимательница — просто королева. И в доме есть домработница, которая будет мне во всем помогать. Это не работа, а мечта!

Джонатан проводит рукой по своим волнистым каштановым волосам — пот, пропитавший их от частых визитов на кухню ресторана «Очаг», уже успел высохнуть, но они все еще остаются растрепанными.

— Тысяча двести долларов в неделю, — выдыхает он. — Это просто невероятно. Мы наконец сможем…

— Я знаю! Это же просто чудесно!

Лицо Джонатана расплывается в широкой улыбке.

Он никогда не говорит об этом, но я знаю — его, как и меня, постоянно гнетут мысли о долгах. Но теперь я смогу начать постепенно оплачивать накопившиеся счета, и их размер и количество, я надеюсь, станут менее устрашающими. В этот момент я люблю Джонатана даже больше, чем всегда, — за то, что он, несмотря на то, как тяжело нам приходится из-за моих долгов, которые очень сильно мешают нам планировать нашу дальнейшую совместную жизнь, никогда не терял и не теряет веру в меня. Он всегда говорил, что мы выкарабкаемся.

Я видела, как у него каменеют плечи, когда он, не зная, что я за ним наблюдаю, просматривает почту, как он при этом проводит ладонью по лицу и потирает шею — но, что бы он там ни обнаружил, Джонатан неизменно сохранял внешнее спокойствие. Он никогда не попрекал меня тем, что я погрязла в долгах. Он знал, во что ввязывается, когда мы познакомились и стали встречаться. И всегда говорил и говорит, что мы — команда и действуем сообща.

И вот теперь мы видим свет в конце туннеля. Я смогу сообщить коллекторам, что у меня появился некий доход — это наверняка хоть немного поумерит их пыл. И у меня появится возможность хоть немного отодвинуть ужасную перспективу банкротства.

Я снова подскакиваю к Джонатану, обхватываю его лицо ладонями и целую — на этот раз в губы.

— Это просто великолепно, — говорю я ему на ухо.

Джонатан крепко обнимает меня.

— Поздравляю тебя, милая. Правда, мои поздравления.

— Поздравлять надо нас.

Джонатан отвечает мне поцелуем и говорит:

— Да, и вправду поздравить надо нас обоих.

* * *

На следующее утро я оказываюсь около уже знакомого мне дома на Западной Семьдесят восьмой улице за несколько минут до девяти. Еще никогда мне не было так приятно ехать на работу, и никогда я не оказывалась на месте вовремя (впрочем, стоит внести поправку — не вовремя, а даже раньше назначенного часа). Подумав об этом, я не могу удержаться от смеха. Что, интересно, сказал бы Пол, если бы узнал, что я могу быть настолько пунктуальной?

Малкольм при виде меня издает свист.

— Эй, эй, я смотрю, вас можно поздравить, — говорит он, пока я перехожу улицу, посылая ему самую ослепительную из возможных улыбок. — Что ж, добро пожаловать в наш квартал. И в дом семьи Бэрд.

С этими словами консьерж отвешивает мне шутливый поклон.

Паулина уже ждет меня у двери. Мне кажется, что она вот-вот обнимет меня, но женщина сдерживает порыв сделать это и просто дружески похлопывает меня по плечу.

— Я так рада, что вы согласились взять на себя эту работу, — говорит Паулина, когда мы с ней идем к кабинету Стивена. — Вам здесь очень понравится.

Женщина и на этот раз одета весьма просто для домработницы, обслуживающей дом богатых жителей Нью-Йорка: на ней серые брюки и черный свитер, на шее — всего одна, довольно скромная, нитка жемчуга.

Тем не менее, когда мы подходим к двери, ведущей в кабинет Стивена, она останавливается — всего на какое-то мгновение. Она чуть оттягивает пальцем эластичный браслет на своем запястье — и тут же отпускает. Жест настолько мимолетный, что я едва успеваю его заметить. По-видимому, это помогает ей собраться с духом. Затем Паулина открывает дверь кабинета, и на ее лицо снова возвращается улыбка.

Этот маленький эпизод кажется мне немного странным, но я тут же перестаю думать о нем, поскольку Паулина громко объявляет Стивену Бэрду о моем приходе. Он протягивает мне руку.

— Добро пожаловать! — говорит Стивен. — Мы очень рады видеть вас здесь.

Кивком он отпускает Паулину, и домработница тут же исчезает. Стивен ведет меня к тому же стулу, на котором я уже сидела днем раньше, но на этот раз не предлагает мне ни чаю, ни бутербродов. Нам предстоит заняться делом. Стивен достает из ящика стола сложенные в стопку листы бумаги и протягивает их мне.

— Все это, в общем-то, формальность. Уверен, вы все понимаете. Моя семья настаивает на том, чтобы все было оформлено официально, особенно мой отец. Он категорически настаивает на соблюдении полной конфиденциальности. Это важная часть сделки. Все, кто работает здесь, в тот или иной момент подписывали подобные документы.

Я откладываю в сторону первую страницу, затем следующую, пытаясь обнаружить в тексте контракта что-то необычное. Однако все параграфы и пункты кажутся мне достаточно простыми и ясными.

Я перехожу к чтению следующей страницы.

Няня оказывает услуги семье Бэрд с понедельника по пятницу включительно.

Далее следует абзац, в котором имя Колетт Бэрд, мое собственное и слово «конфиденциальность» выделены курсивом.

Перед тем как продолжить чтение, я делаю небольшую передышку. Следующие пять абзацев насыщены юридической терминологией — в них речь идет об обязательствах и последствиях их нарушения сторонами, подписавшими контракт.

Стивен, откинувшись на спинку кресла, наблюдает за мной, подперев подбородок ладонями и барабаня пальцами по собственной щеке.

— Как я уже сказал, это, в принципе, формальность, — говорит он, посылая мне ободряющую улыбку. — Все, о чем мы просим, Сара, — это чтобы вы ответственно относились к своим профессиональным обязанностям и вели себя вежливо и учтиво все то время, пока вы находитесь у нас, а находясь за пределами нашего дома, не распространяли никакую информацию о том, что происходит внутри него.

— Это мне по силам, — спокойно заверяю я собеседника, хотя готова завопить от радости и переполняющего меня чувства благодарности.

— Ваше недельное жалованье будет выплачиваться вам наличными. Вы же должны пять дней в неделю приходить сюда, в эти великолепные апартаменты, где находится тот самый кукольный домик, который, я знаю, вам так понравился.

Тут Стивен раскидывает руки, словно и он хорошо понимает, какое это везение для нас с ним — находиться здесь, в замечательном жилище семьи Бэрд.

Я просто не в состоянии ему ответить. С того самого момента, как он позвонил мне вчера вечером, мое сердце от радости начало биться учащенно — и до сих пор не успокоилось. Мы с Джонатаном спали очень мало, поскольку до поздней ночи мечтали о том, какой будет наша жизнь после того, как мы оплатим все счета за пребывание в больнице моей тети. Мы рассуждали о том, что откроем накопительный счет, и прикидывали, не снять ли нам небольшой скромный ресторанчик для нашего свадебного торжества. Более того, мы осмелились предположить, что, может быть, нам удастся уговорить Пола предоставить в наше распоряжение зал в «Очаге» и сделать нам скидку.

Впервые за очень долгое время, когда Джонатан наконец повернулся на бок и заснул, я включила маленький ночник и достала свой альбом для эскизов. Было приятно ощутить в пальцах карандаш. Я быстро сделала набросок. Сначала на бумаге появился контур, затем я заштриховала внутреннюю часть, обозначила тень. Еще несколько линий — и я поняла, что именно пытаюсь изобразить: элегантное, облегающее фигуру платье, похожее на то, которое я видела на Колетт, только мой вариант был с короткими рукавами. Выходит, общение с Колетт, ее понимание моды и красоты уже вдохновили меня на то, чтобы вернуться к моделированию.

Стивен подталкивает ко мне ручку:

— Пожалуйста, поставьте подпись на последней странице. Еще дату — и дело сделано.

Я на всякий случай еще раз пробегаю глазами текст документа, а затем, не мешкая больше, послушно расписываюсь на последнем листе и возвращаю контракт Стивену. Он тут же убирает его в выдвижной ящик стола.

— Прекрасно. Я сделаю для вас копию, чтобы вы могли забрать ее с собой уже сегодня. — Стивен вскакивает с кресла: — А теперь пойдемте посмотрим, что там делает моя мачеха.

* * *

Мы находим миссис Бэрд в гостиной. Она обставлена так же шикарно, как то помещение, в котором я встречалась с Колетт во время собеседования, но ее интерьер выглядит несколько менее строгим и парадным. Мраморный пол комнаты застелен огромными темно-синими коврами, так что кажется, будто под ногами плещется океан. У ковров длинный и мягкий ворс, который приятно пружинит под ногами.

Колетт одета не так нарядно, как в прошлый раз. На ней нет стильного платья и дизайнерских туфель — вместо этого она облачилась в потертые джинсы и шелковую блузку. Но и в них миссис Бэрд выглядит просто потрясающе. На ногах у нее плетеные сандалии.

Она бросается ко мне и заключает в объятия. Я ощущаю отчетливый запах «Шанель № 5», которыми женщина, должно быть, побрызгала волосы и шею — замечательный аромат ласково обволакивает меня.

— О, Сара, я так рада, что это вы, — говорит миссис Бэрд. — Как хорошо, что мы выбрали именно вас.

Я чувствую, как от удовольствия кровь приливает к моим щекам.

— Я тоже очень рада, что нахожусь здесь, миссис Бэрд. Спасибо вам за то, что вы меня наняли.

Хозяйка разжимает объятия и чуть отстраняется от меня.

— Пожалуйста, зовите меня просто Колетт.

— Хорошо, Колетт, — киваю я и улыбаюсь женщине так же широко, как она мне.

Я бросаю взгляд на диван, будучи почти уверенной, что увижу на нем маленькую девочку, которая тоже подбежит ко мне обниматься. Но на диване никого нет.

— А где же Пэтти? — интересуюсь я.

— О, мой сладкий ангел неважно себя чувствует, — отвечает миссис Бэрд и, чуть нахмурившись, разочарованно надувает губы. — Думаю, вчерашний день оказался для нее чересчур утомительным.

С этими словами миссис Бэрд берет меня за руку и ведет к дивану.

— Жаль это слышать, — говорю я и украдкой бросаю взгляд на Стивена, не понимая, почему он мне ничего не сказал.

— А можно ее навестить? — спрашиваю я.

Миссис Бэрд неопределенно взмахивает рукой:

— Пожалуй, будет лучше, если мы не станем ее беспокоить. Я попросила Паулину не будить ее и дать ей все, что она попросит, когда проснется, потому что завтра у нас будет очень много времени для игр.

И миссис Бэрд радостно, словно девочка, хлопает в ладоши.

Я с удовольствием опускаюсь на диван и откидываюсь на его спинку. Я чувствую себя на седьмом небе от мысли о том, что мне будут платить просто за то, что я сижу на диване вместе с Колетт. Хотя мне очень хочется познакомиться с Пэтти, у меня есть множество вопросов к ее матери. Например, где она покупает себе вещи? Кто ее любимый дизайнер? Где она, например, приобрела эти замечательные сандалии? А платье, в котором она была, когда проводила собеседование? Я нетерпеливо смотрю в сторону коридора — интересно, когда я смогу заглянуть в гардероб хозяйки.

Однако усилием воли я подавляю свое нетерпение — спокойнее, спокойнее, говорю я самой себе. Я здесь для того, чтобы выполнять работу няни, а не для того, чтобы докучать миссис Бэрд вопросами о ее предпочтениях в области моды. Думаю, со временем мне удастся все выяснить.

Миссис Бэрд смотрит на Стивена:

— Все сделано?

— Да, контракт подписан.

— Хорошо. — Колетт несколько секунд с сияющей улыбкой смотрит на своего приемного сына, а затем снова поворачивается ко мне: — Ох, Сара, как же хорошо, что все разрешилось. Нам будет так хорошо! Мы довольно долго обходились без няни… не могу с ходу припомнить, сколько именно…

Миссис Бэрд бросает удивленно-вопросительный взгляд на Стивена.

— С прошлого года, — говорит он.

— Верно, с прошлого года. — Колетт хмурится. — Я была очень расстроена, когда предыдущая няня от нас ушла. Она была очень добра к Пэтти и ко мне — молодая девушка, примерно того же возраста, что и вы. Все было прекрасно, но потом ей пришлось уволиться… — Миссис Бэрд проводит рукой у себя перед лицом: — Кажется, она нашла какую-то другую работу. Но ведь если бы она не ушла, мы бы не нашли и не наняли вас, верно? — Колетт, снова просияв, сжимает мою руку. — И знаете, у меня есть предчувствие. — Она заглядывает мне в глаза: — Очень хорошее предчувствие. Я практически уверена, что мы с вами прекрасно поладим. Да-да, мы будем как подруги, как сестры.

Колетт улыбается мне широкой, теплой улыбкой, от которой у нее даже образуются едва заметные морщинки в уголках глаз.

— Вот увидите, я буду самой лучшей нанимательницей в мире. У вас никогда не будет такого босса, как я.

От счастья у меня становится тепло в груди. Колетт ласково берет мои руки в свои, а я в это время думаю про Пола — о том, как ругает меня за опоздания. И еще о том, что денег, которые мне платят в «Очаге», мне ни за что не хватит, чтобы чего-то добиться в жизни, даже если я проработаю в ресторане еще десять лет. Нет, мысленно говорю я самой себе, о таком боссе, как Колетт Бэрд, невозможно даже мечтать.

* * *

Когда Джонатан входит в квартиру, я слышу характерное шуршание пластиковых пакетов — в них то, что он прихватил с собой из «Очага». Мой нос улавливает запах помидоров и чеснока, и от него и от мыслей о белом вине у меня бурчит в животе. Джонатан потряхивает пакетами, и лицо его расцветает радостной улыбкой, словно ему достался самый большой из возможных призов. Он ставит пакеты на маленький карточный столик, которым мы разжились прямо на улице, где кто-то выставил ненужную мебель.

— Ты голодная? — интересуется он.

— Как волк.

Я вскакиваю с дивана и достаю ножи и вилки, пока Джонатан распаковывает пластиковые контейнеры с едой и снимает с них фольгу.

Затем он перекладывает еду в тарелки — кажется, это цыпленок под пармезаном и грибное ризотто. Потом достает фокаччу и говорит:

— За это мне не пришлось платить. Этот заказ приготовили по ошибке. — Джонатан вручает мне тарелку и подмигивает: — Так что можно считать, что это наш трофей.

Я испытываю огромное облегчение при виде еды и немедленно сажусь за стол, хотя толком не понимаю, насколько сильно я проголодалась. Последние несколько часов я провела с телефоном в руках, роясь в интернете и прочесывая блоги, так или иначе связанные с уходом за детьми — в надежде найти подсказки и понять, что нужно делать, чтобы стать лучшей в мире няней. При этом я совершенно потеряла счет времени и совершенно не думала о еде и о том, что надо бы что-нибудь приготовить на нашей крохотной плите. К счастью, у меня есть Джонатан. Мое сердце наполняется нежностью к нему — он очень заботливый и всегда приносит домой готовый ужин, зная, что я частенько забываю обо всем на свете, решая свои проблемы.

Я успеваю прожевать и проглотить несколько кусков прежде, чем осознаю, что Джонатан выжидательно смотрит на меня.

— Ну, что скажешь? — спрашивает он. — Ты разве не собираешься рассказать мне, как прошел день?

Я смеюсь с набитым ртом, потом прикрываю его ладонью, чтобы прожевать и проглотить очередную порцию пищи.

— Все было замечательно. Она просто чудо.

Джонатан одобрительно хмыкает:

— Замечательно, говоришь?

Он улыбается. При этом брови его выгибаются, образовав две маленькие арки, а на его щеках появляются маленькие ямочки, которые я так люблю.

Джонатан изумляется не меньше моего, когда я рассказываю ему, как провела целый день, сидя в кресле в обществе миссис Бэрд и попивая кофе. Мы с ней проговорили несколько часов — хотя, разумеется, говорила в основном Колетт. Она без конца рассказывала о Пэтти и щебетала о том, как хорошо мы все вместе будем проводить время: по утрам — в игровой комнате, а днем — собирая головоломки. Мне лишь иногда с трудом удавалось вставить хоть слово, но я с удовольствием узнавала, какие именно планы у хозяйки. У нее, судя по всему, их великое множество.

Колетт с такой радостью и энтузиазмом рассказывала обо всем, что касалось ее дочери, что я готова была слушать ее часами. Она действительно любящая мать и с таким интересом наблюдает за Пэтти, обращая внимание на любую мелочь, что видеть это — само по себе огромное удовольствие. Я и сама с нетерпением жду того момента, когда планы миссис Бэрд начнут осуществляться и мы сможем проводить время втроем — она, Пэтти и я.

Когда время подошло к полудню, Колетт извинилась и сказала, что при всем том, что ей очень приятно беседовать со мной, мне совершенно не обязательно оставаться на работе, если Пэтти все равно останется лежать в постели. Я почувствовала укол разочарования, но затем подумала, что все равно приду в дом Бэрдов на следующий день.

Через час я уже была дома, довольная тем, что остаток дня в моем распоряжении и что мне не надо отправляться в «Очаг» и готовиться к долгой и нелегкой смене, а потом, когда она начнется, без конца носить то и дело сменяющимся посетителям тарелки с картофельными шариками и бокалы с мартини. Освободившееся время я посвятила изучению вопроса о том, что должна делать няня.

— Тебе, похоже, повезло с работой, — говорит Джонатан. — Я почти завидую.

— Не стоит, — отвечаю я, и на мгновение у меня замирает сердце от осознания того, что мой любимый прав — на мою долю действительно выпало редкое везение.

— А с отцом девочки ты уже познакомилась? — с улыбкой интересуется Джонатан.

Я невольно закатываю глаза:

— Нет. Мне сказали, что он очень занятой человек и что с ним мы будем пересекаться нечасто. Но знаешь, вот что странно… — Я склоняю голову набок. — Я думала, что Бэрдам нужна няня по той причине, что оба ее родителя проводят дома мало времени. Однако мать девочки, похоже, большая домоседка. Только не пойми меня неправильно — она просто замечательная женщина, и я очень рада, что буду постоянно с ней общаться. Но, похоже, это означает, что, когда я буду с девочкой, ее мать тоже почти все время будет рядом. — Я бросаю на Джонатана обеспокоенный взгляд: — Тогда какой им смысл нанимать няню?

— Может, она работает на дому и ей нужно, чтобы ее не отвлекали?

Я какое-то время размышляю над словами Джонатана, но в конце концов прихожу к мнению, что его предположение, скорее всего, ошибочно. Судя по рассказам миссис Бэрд о чаепитиях, приготовлении пирожных и раскрашивании картинок, мы с Колетт будем развлекать девочку вместе, сидя на полу в гостиной.

— Нет, я так не думаю, — говорю я наконец. — У меня такое впечатление, что миссис Бэрд будет постоянно находиться в той же комнате, что и мы с Пэтти.

— Что ж, должно быть, это здорово, — говорит Джонатан, жуя. — Выходит, тебе будут платить такие деньжищи за то, что ты будешь просто находиться в комнате вместе с ребенком, а ее мать будет помогать тебе за ним присматривать. Может, к миссис Бэрд часто кто-нибудь приходит? Что, если ты ей нужна для того, чтобы занять девочку, пока она будет общаться с гостями?

Я представляю себе, как Колетт устраивает званый обед для подруг, выступая в роли гостеприимной хозяйки. Надо признать, для этой роли она подходит просто идеально.

И все же я отрицательно качаю головой:

— Не знаю, не знаю. Ну, предположим, что сегодня был необычный день — посвященный формальностям: подписание контракта, разговор с приемным сыном миссис Бэрд, согласование с ним каких-то деталей. Потом, поскольку Пэтти осталась лежать в постели, мы с ее матерью просто сидели и разговаривали. Колетт рассказала мне, что выросла в небольшом городке в штате Коннектикут. Ее родители, и отец, и мать, были школьными учителями, поэтому, когда Колетт была ребенком, больших денег в ее семье не водилось. И это удивительно, если учесть то, как она живет сейчас. Она победила в конкурсе красоты, проводившемся в средней школе, в которой она училась. А потом переехала в Нью-Йорк и стала моделью. С мистером Бэрдом она познакомилась на какой-то вечеринке. Остальное, в общем, понятно.

— Она ведь его вторая жена, верно? Так сказать, жена-приз.

Я бросаю на Джонатана сердитый взгляд:

— Не будь таким злым. Они любят друг друга, — говорю я и вспоминаю, как просияла Колетт, когда заговорила о мистере Алексе Бэрде. Кажется, она сказала, что, как только он вошел в зал, где проводилась вечеринка, она сразу поняла — он самый красивый мужчина из ее окружения. Мы начали встречаться, и очень скоро он сделал мне предложение. А вот что она сказала про Стивена: Как и Паулина, он берет на себя заботу практически обо всем.

— Выходит, она не классическая злая мачеха?

— Нет, как раз наоборот. Я думаю, она ладит со Стивеном. Они хорошо друг к другу относятся. Не знаю, что там у него с его родной матерью, но у них с Колетт, похоже, все в порядке. Что-то мне подсказывает, что это не первый случай, когда он организовывал для нее поиск няни. В прошлом году у них уже была одна.

— Вот как? — настораживается Джонатан. — И почему она уволилась?

— Нашла другую работу, или что-то в этом роде.

— Должно быть, это оказалось что-то очень лакомое, если она отказалась от зарплаты, которую теперь будут платить тебе.

Я пожимаю плечами. Колетт практически ничего мне не рассказала о предыдущей няне и о том, почему она ушла, а настаивать я не решилась.

— Если я правильно тебя понял, этому приемному сыну лет тридцать с небольшим? — спрашивает Джонатан, приподняв одну бровь. — И он вроде бы все еще живет с отцом и приемной матерью?

— У Стивена есть собственная квартира, но и в доме Бэрдов у него имеется своя комната, — говорю я и, широко раскрыв глаза, добавляю: — Поверь мне, если бы ты ее увидел, ты бы тоже захотел там остаться.