Последние дни Сталина

Джошуа Рубенштейн, 2016

Книга Джошуа Рубинштейна, выдающегося американского специалиста по российским и евразийским исследованиям – это захватывающий рассказ о месяцах до и после смерти Сталина и о том, как они изменили ход истории XX века. Власти опасались, что его смерть спровоцирует панику и беспорядки, которые, в свою очередь, могут поставить под сомнение законность его преемников и авторитет однопартийной системы. Внезапная болезнь и кончина Сталина в марте 1953 года для многих оказались полной неожиданностью. Тиран был полон грандиозных замыслов, он готовился бросить вооруженный вызов новоизбранному президенту США Дуайту Эйзенхауэру, а у себя в стране инициировал жестокую кампанию против советских евреев, после чего намеревался провести чистку в рядах высшего руководства компартии. Теперь давних «соратников» Сталина ждало множество непростых дилемм, в том числе в странах социалистического блока, где давали о себе знать протестные настроения. Яркие страницы книги посвящены противостоянию Берии, Маленкова, Хрущева, сравнению свидетельств очевидцев событий с официальными опубликованными версиями. Особый интерес представляют документы, связанные с международными отношениями, в частности с реакцией администрации Эйзенхауэра и его ближайших помощников на кремлевские инициативы после смерти Сталина. Всего несколько месяцев назад Берия занимал свое место в триумвирате, стоящем у гроба Сталина, и произносил траурную речь. Теперь он был в опале – беззащитный, одинокий и трясущийся на допросах, подобно мириадам его жертв.

Введение

Внезапная болезнь и смерть Иосифа Сталина были окружены поистине средневековой атмосферой взаимных упреков и подозрений. Стоял март 1953 года. Обитатели Кремля были охвачены страхом перед новой масштабной чисткой, жертвами которой должны были стать члены сталинского Президиума. Публичная кампания против коварных еврейских врачей-вредителей грозила распространиться на всех советских евреев. Все больше внушала тревогу напряженность в отношениях с Западом: после трех лет боевых действий война в Корее не утихала, а в разделенной Германии продолжалось противостояние американских и советских войск. На этом фоне в январе того же года в Белый дом пришла новая администрация во главе с президентом Дуайтом Дэвидом Эйзенхауэром и госсекретарем Джоном Фостером Даллесом. Они были решительно настроены на «отбрасывание коммунизма назад», но неожиданно для себя оказались лицом к лицу с наследниками Сталина и чередой непредсказуемых реформ.

И в стране, и за рубежом давних «соратников» Сталина ждало множество непростых дилемм. Они понимали, что необходимо освободить узников ГУЛАГа, прекратить дело врачей и обеспечить населению более высокий уровень жизни. Помимо прочего, они пошли на уступки Западу и провозгласили «защиту мира», что означало возобновление серьезных переговоров с целью прекращения боевых действий в Корее и снижения напряженности в Европе, в том числе в восточноевропейских странах-сателлитах, где крайности сталинской политики грозили вызвать массовые протесты против коммунистического режима.

Но прежде всего они были озабочены сохранением собственной власти. Роль Сталина в жизни страны была так велика, что его смерть вызвала у людей чувство потерянности и огромного горя. Как выразился писатель Андрей Синявский, «Сталин сидел у всех, как молоток, в голове, заодно с серпом»^{1}. Власти опасались, что его смерть спровоцирует панику и беспорядки, которые, в свою очередь, могут поставить под сомнение законность его преемников и авторитет однопартийной системы. Им нужно было найти способ дистанцироваться от сталинских преступлений, подчеркивая при этом, что коммунистическая партия не несет ответственности за жестокость тирана, что партию следует скорее пожалеть за то, что она пережила, чем осуждать за то, чему она аплодировала. Эта дилемма возникла сразу же после внезапной болезни вождя и сохранялась на протяжении десятилетий, когда на смену редким проблескам искренности и правды возвращалось официальное признание заслуг Сталина и его стиля руководства. Та же проблема непростого выбора отразилась на лечении Сталина, на проведении его похорон, на отношениях с Западом и на повседневной жизни в стране.

Книга начинается со смерти Сталина, затем обращается к более ранним временам — к состоявшемуся в октябре 1952 года XIX съезду партии, когда Сталин выступил со своей последней публичной речью, и далее к зиме 1952–1953 годов, когда было инспирировано «дело врачей» и началась массовая кампания против живущих в СССР евреев. В ней исследуется, как советская и американская пресса освещала смерть Сталина и как новая администрация Эйзенхауэра отреагировала на последовавшие за ней резкие перемены в Москве. В завершение я рассказываю об аресте в июне того же года Лаврентия Берии.

Смерть Сталина открыла перед его наследниками невиданные ранее возможности. Теперь они могли отменить многие принятые им политические решения и дать стране надежду на более спокойный курс. Эта смерть поставила Соединенные Штаты перед необходимостью срочно пересмотреть свои подходы к взаимодействию со страной, в которой господствовала диктатура и которая теперь внезапно лишилась своего лидера и, казалось, была готова договариваться о перезапуске отношений с окружающим миром. По целому ряду причин и советское правительство, и правительства стран Запада оказались неспособны преодолеть накопившееся за десятки лет недоверие, которое их разделяло. Гонка вооружений шла своим чередом. Сохранялся раскол Германии и Европы. Холодная война достигла самых отдаленных уголков планеты, где напряженность между Востоком и Западом привела к прокси-конфликтам, принесшим неисчислимые страдания и разрушения. А в Советском Союзе надежда на перемены, характерная для первых месяцев после смерти Сталина, вылилась в череду обнадеживающих реформ и удручающих репрессий, и так продолжалось до тех пор, пока Михаил Горбачев не раздвинул рамки реформ настолько, что советский режим не смог этого пережить. Смерть Сталина подарила Кремлю и Западу шанс избежать мрачной реальности его кошмарных фантазий, но эта задача оказалась им не по плечу. Эта неудача преследовала мир в течение последующих десятилетий.

Примечания

1

. Abram Tertz (Andrei Sinyavsky), Goodnight! (New-York: Penguin, 1989), 227. На русском языке: Синявский А. Д. Спокойной ночи: [роман] / Абрам Терц. — М.: Захаров, 1998.