Вкус нашей ненависти

Джули Дейс, 2021

Говорят, от любви до ненависти один шаг, но данный эффект работает и в обратном направлении. От ненависти до любви намного меньше, особенно если ненависти не было. Осознать вовсе не сложно, если начинаешь прислушиваться к сердцу, а не разуму. Как известно, эти двое всегда враждуют, перетягивая одеяло на себя. Отыскать верное направление и услышать истину намного важнее и сложнее, чем лгать себе. Ребекка знает, чего хочет и не тает от мужского внимания. Джейк идёт напролом и всегда добивается своего. Они слишком разные и бесконечно одинаковые. Но несмотря на различия, их может объединять кое-что важное. Ради чего стоит потерять рассудок и счёт времени. Отказаться от предрассудков и с головой окунуться в чувства. Содержит нецензурную брань.

Глава 10. Джейк

Кажется, я ещё под воздействием алкоголя, потому что птички чирикают только в моей голове. Отныне, нужно сбавлять дозу спиртного. Стыдно признаться, но я ничего не помню из вечера. Вообще ничего. В голове вакуум. Отрывки, из которых могу выстроить хотя бы что-то, и все отрывки до того, как в руках появляется стакан. Так оттянуться не удавалось с того самого момента, как покинул университетские стены. Знаю, это ещё только малая часть головной боли, главная скоро приедет.

Сползаю с дивана так, что основная часть тела находится практически на полу, и при первом резком движении сверну журнальный столик ногами, которые под него протянул. Устраиваюсь поудобнее, положив шею на спинку дивана, из-за чего мягкая поверхность вот-вот всосёт голову, оставив только туловище.

— Ты всегда был готов, — улыбается Дэни, с презрением смотря на меня.

— К чему готов?

— К тому, что Энди оставит вас на пять минут, а ты воспользуешься невинностью её сестры.

Невольно вырывается смешок.

— Невинностью? Мы о ком? О деве Марии?

— Пока только о Саванне.

— Ты вообще её видел? Она развязней твоей будущей жены.

— Сделаем вид, что она всё та же малютка Сав.

— Малютке Сав уже было восемнадцать, когда вы познакомились. Сколько ей сейчас?

Мой наигранный задумчивый вид совсем не забавляет Дэни.

— Ах, да, сейчас ей девятнадцать. Наша разница в пять с небольшим лет, насколько помню, у неё день рождения через пару месяцев, а значит, скоро двадцать.

— И это не меняет того, что Энди против.

— Лучше бы она была против юбок, которые носит её малышка сестричка. Клянусь, с каждым годом они становятся короче.

— Ты уделяешь слишком много внимания длине её юбки.

— Не-а, не знаю, что она выбрала сегодня, но это наверняка что-то открывающее живот и половину задницы.

Дэни пихает меня в плечо. Надеюсь, ему также больно, как и мне. Все ощущения сегодня удваиваются из-за болевых позывов в голове и костях, которые ломит.

— У неё переходный возраст.

— Переходный в какое русло?

— Обещай, что не сделаешь этого.

— О, ну пожалуйста, — слишком нудно растягиваю я. — Не начинай. Я уже тысячу раз говорил.

— Даже если будешь полностью в отключке, держи член в штанах.

— Как я могу держать его в штанах находясь полностью в отключке? Из нас двоих ей хочется больше, чем мне.

— Скоро перехочет, это временно.

— Тогда пусть это уже случится, она постоянно случайно касается моей ширинки.

— Например?

— Ногой, рукой, грудью, задницей, скоро где-то в области моего паха окажется её лицо. А, да, это же уже случалось, когда она опять же случайно уронила ложку. Скоро случайно может произойти другое.

— Например?

— Ты прекрасно улавливаешь ход моих мыслей.

— Держи член за милю от области между её ног и тем более рта.

— Хороший совет, а можно ты дашь его же, но ей?

— Это сделает Энди, но ты должен дать слово мне.

— Какое ещё слово? — фыркаю, сползая с дивана ещё ниже. — Я тысячу раз повторял.

— Не будь идиотом, ты будешь делать это каждый раз, когда она приезжает.

— Да пожалуйста: я не собираюсь кувыркаться с невинной сестренкой Энди, — ворчу себе под нос очередную клятву, но что-то дёргает её продолжить и добавить: — Она уже не привлекает.

Брови Дэни поднимаются, он смотрит на меня с недоверием, которое граничит с примесью удивления.

— Не привлекает? Месяц назад ты был рад её приезду так, что хотел скупить весь отдел с презиками.

Выдыхаю и не пытаюсь идти на попятную, хотя признаваться тоже не горю желанием. Это то самое противоречивое чувство, когда хочется молчать и кричать одновременно.

— Кое-что поменялось.

— Например?

— Например то, что у меня есть секс без участия Саванны.

— Да ладно, как будто этого не было раньше. У тебя быстро всё меняется.

— Охренительный секс.

— Тоже слабый аргумент.

— Мать твою, ты серьезно? Я говорю, что у меня есть охренительный секс, мне уже не интересна Саванна, уверен, у меня даже не встанет на неё. Ты должен запускать петарды и радоваться, или подрочи на эмоциональном всплеске. Одно другому не мешает.

— Обычно, ты всегда так говоришь.

Закатываю глаза и раздраженно фыркаю.

— Ребекка.

— Что? — спокойно интересуется Дэни, заглядывая в экран мобильника, будто я сказал о звонке.

Ненавижу собственный язык, который иногда болтает то, что не нужно. Приходится повернуть голову и посмотреть в глаза друга, увидев в них непонимание.

— Я не встретил её случайно.

— Повтори, — мрачно требует он.

— Я был у неё.

На его лице хмурость, очередное недоверие и удивление. Он явно в замешательстве, и бегает от недоверия к истине.

— Был у неё, — сухим эхом, повторяет Дэни.

— Да. И не один раз. Я четырежды занимался с ней сексом, могло быть пять, если бы… короче, могло быть пять. И я хочу ещё, поэтому ты можешь спать спокойно. Энди тоже.

— Что за хрень? Ты трахнешься с нашим организатором?

— Я хотел её.

— Я же просил!

— Я обещал, что всё будет в порядке. Это только секс и всё. Мы оба придерживаемся договорённостей.

Дэни издаёт смешок.

— Договорённостей?

— Да. Секс и ничего больше.

— Дайка, угадаю: ты не планируешь придерживаться договоренностей.

— Не угадал. Планирую.

— Ты держишь меня за идиота? У тебя не было одной, ты считаешь это скучным.

— Кто сказал, что она может быть одна? Я могу хоть сейчас пойти и трахнуться с кем-то ещё. Она не лезет ко мне, а я к ней. Только секс.

— Сколько это длится?

— С той недели.

— Сколько было ещё кроме неё?

— Мне не нравится, куда ты ведёшь.

— Сколько, Джейк.

— Диану считать?

— У вас ничего не было.

— А ты не в курсе о туалете в баре?

— В курсе.

— Сраный Патрик, — выплёвываю я. — Пока только Диана, и я считаю это, потому кое-что было и могло продолжиться.

— То есть, в течение недели ты спал только с Беккой?

— Да, и что? Мне хватило.

— Это бред. Ты занимаешься сексом каждый день.

Он прав, но сейчас всё поменялось. Было, но все эти разы следовали буквально друг за другом, а, то есть, в один и то же день. Итог: пять дней без секса.

— Я не снимаюсь в порнухе, у меня другая работа.

— Она не мешает тебе перепихнуться утром или вечером.

— И что? Мне хватило четырёх раз.

Нет, не хватило. Два из них были в один день с промежутком менее часа, и тот, что был вторым, с моим эмоциональным отстранением, но с желанием. Я не могу ни хотеть её. Один в состоянии, когда был готов вот-вот отключиться и помню смутно. В конечном счёте, говорить открыто можно только о двух. И тот, что последний — лучший. Мне стоит только вернуться в воспоминания, чтобы тупая ухмылка расползлась по лицу, а в штанах всё зашевелилось и начало умолять поднять задницу, поехав к ней. Она ощущается нереально, и мне непонятно, по какой причине у меня срывает башню именно по этой девушке. Я готов находиться в ней сутками, но должен уходить.

Сметаю улыбку максимально быстро.

По лицу Дэни понятно, что мне верят слабо.

— Не хочу об этом говорить, — завершаю я. — Я обещал, что всё будет в порядке. Всё в порядке. Тебе не о чём беспокоиться.

— Я бы не беспокоился.

— Но?

— Но ты спал с ней четыре раза и планируешь ещё. Ты не мог дождаться, когда пройдёт свадьба?

— И что? Меня устраивают условия, она нравится мне в постели, и пока я хочу её, я буду брать это от неё.

— Клянусь, это выйдет боком либо нам, либо ей, либо тебе. Вы не можете сосуществовать на одном квадрате мирно.

Губы растягиваются в слишком довольной улыбке, говорящей само за себя.

— Вот поэтому секс охренительный. Мы не выносим друг друга. Можно кусаться, а можно перевести во что-то приятное.

— Ты говоришь об этом слишком мечтательно и романтично.

— Ты же не слепой, видишь её. Только не говори, что не будь у неё Райна, прошёл бы мимо.

— Откуда ты знаешь про него?

— Работала разведка.

Дэни закатывает глаза.

— Я не буду это говорить.

— Какая разница? Это было до знакомства с Энди, не вижу ничего масштабного. Ты бы трахнулся с ней, как и все остальные, кому предоставится возможность.

— Но?

— Но она делает это со мной, так что вы в пролёте, — усмехаюсь я.

— Минуту назад ты говорил, что это свободные отношения, вы ничем друг другу не обязаны. Кто сказал, что ты один?

Сжимаю челюсть, потому что не хочу об этом думать и не думал до данной секунды, пока не упомянул Дэни. Память работает против меня, ведь я тут же вспоминаю цветы в её кабинете. При мне они были дважды, и когда я читал записки, испытывал ничто иное, как веселье. Сейчас уже не весело. Она может быть со мной и с ним одновременно. И в этом есть некий баланс: я не присылаю букетики и не пишу слюнявые записки, подобное внимание ей даёт другой. В то время как между нами всё на уровне эмоциональности и безумия, где нежностью практически не пахнет, между ними всё может быть совсем иначе.

Дэни дважды стучит меня по плечу.

— О чём задумался? — улыбается он.

— Ни о чём. У неё никого нет, кроме меня.

— Откуда такая уверенность? Нанял частного детектива? Это попахивает маразмом, если верить твоим словам.

— Каким именно?

— Тем, где ты говоришь про «только секс».

— Не переворачивай, порадуйся, что у меня есть одна единственная.

— Мог бы, если бы ты с пеной у рта не доказывал, что это «только секс».

— С пеной у рта? — смеюсь я. — Господи, да мне плевать, я получил то, что хотел. Я получаю то, что хочу. И буду получать то, что хочу. Можешь верить или нет, но мне плевать.

— А рожа у тебя такая, будто ты получил миллион баксов.

Усмехаюсь в ответ.

— Черт, я и получил миллиард. Это просто охренительно.

— Страшно представить, она же не порно звезда?

— Нет.

— Какого хрена тогда ты такой довольный?

Жму плечами, ведь в действительности причины нет. Возможно, радоваться вовсе нечему, между нами нет даже поцелуев, но я испытываю неимоверное влечение и тягу к ней. Мне доставляет удовольствие всё, будь это взгляд, слово или Армагеддон в виде перебранки, где мы готовы убить друг друга. Сейчас я зависимый от всего, что могу получить. Эта доза яда рано или поздно может оказаться смертельной, но и данный факт не пугает. Я хочу ходить по этой тонкой грани, даже если есть хотя бы один процент оступиться и сорваться головой вниз.

— Давай вопрос на чистоту, — предлагает Дэни.

Согласно киваю, не скрывая заинтересованности в будущем вопросе, который он, вероятно, решил оттянуть. Дэни не торопится. Он устраивается поудобней, повернув корпус тела ко мне и закинув ногу на вторую так, что его колено буквально на уровне моего лица, к счастью, не близко. Но одно неверное движение нарисует на моем лице несколько оттенков синего и фиолетового, в чём не нуждаюсь. Это я был тем, кто первый ввязывался в драку, кто первый бросал едкие слова, чтобы начать именно ту самую драку, где участие принимал не только я. Обычно всё начинается благодаря мне. Плохо это или хорошо — мне плевать. Если вспомнить всё, то у мамы поседеют волосы, а у отца задёргается глаз, ведь они на протяжении всей жизни задаются вопросом, откуда я перенял подобную черту характера. Раньше они думали, что это переходный возраст. Вероятно, он затянулся, потому что ничего не мешает мне ступить на прежнюю дорожку. К слову говоря, я и не сходил с тропы.

Подперев кулаком висок, Дэни пристально всматривается в моё лицо, после чего резко спрашивает:

— Как ты отреагируешь, если узнаешь, что они ещё вместе?

— Кто?

— Бекка и Райн.

— У неё нет в квартире мужских вещей.

— Всякое бывает. Решили взять перерыв, всё в этом роде.

— Мне какое до этого дело?

— Ты согласен на свободные отношения с ней.

— У нас нет отношений. Свободные отношения — это когда мы сосемся на каждом уголке и воркуем, как голубки по вечерам, позволяя себе кое-что на стороне. Это тупо секс.

— Не заденет?

— Нет и не должно.

— Уверен? Если в один прекрасный момент она скажет, что у неё есть отношения и в ваших ей больше нет необходимости.

— Без проблем.

— Без проблем для неё.

— К чему ты всё время подводишь? Я же сказал, что это секс.

— Регулярный. Со временем можно привязаться, что-то почувствовать. Что сейчас чувствуешь?

— Как хочу заехать тебе из-за тупых вопросов и доводов.

— Сложно ответить или ты не хочешь признавать мою правоту?

— Я чувствую, что хочу её трахнуть везде и при любой удобной возможности, это тебя устроит?

— Даже сейчас?

— Всегда.

— Я доверяю только по двум причинам. Первая: у тебя слишком довольная рожа. Вторая: ты обжимался с тремя за одну ночь.

— Когда это было вообще?

На его губах появляется двусмысленная усмешка, уже открываю рот, чтобы спросить, какого черта он несёт и давит улыбашки, но не успеваю.

— Мы дома, — сообщает голос Энди из коридора, куда Дэни бросает взгляд, после чего переводит его на меня.

Склоняясь ниже, он опускает голос до низкого.

— А твой член в твоих штанах, — и я закатываю глаза. Иногда раздражает это недоверие. К счастью, моя память занята поиском ответов и попытками что-то вспомнить, потому что я ни черта не помню.

— А хотелось бы, чтобы был в другом месте.

Говорю это уже тогда, когда на горизонте появляется Саванна. Выгибаю бровь, покосившись в сторону друга с тонким и немым намеком на юбку, которая едва прикрывает уголок трусиков. Ещё короче. Клянусь, в следующий раз могу увидеть её вовсе без неё. Странно, что раньше это заводило, сейчас всё в корне наоборот: я готов высунуть язык и дышать, как собачка, когда вижу Ребекку в той юбке, что достигает колен, а этот разрез сзади просто пожар. Именно эта некая недоступность и загадка, что спрятано под ней, влечёт ещё больше. Забавно, что скрытая сексуальность намного сильней открытой.

— Джейк! — сладко восклицает девушка, падая между мной и Дэни, но прижимаясь ко мне так, будто из нас двоих соскучились только по мне.

— Я тут тоже есть, — уведомляет он, в ответ получая ничего, кроме улыбки.

Саванна обвивает мою руку и прижимается, положив щеку на голову. Всю эту картину наблюдает Энди, появляясь следом. Ничего хорошего в её взгляде, и я мог с удовольствием вскинуть руки в знак капитуляции, но свободна только одна и это будет глупо. Разрез на топе прямо у моих глаз, стоит обратить взгляд, чтобы уткнуться в ложбинку между грудей приличного размера. Гребаный кошмар, потому что я вдруг перестаю думать о ней не в самых приличных позах и возможностях. Сейчас это просто сиськи в поле зрения и не более. Смешно, что вдруг с недавних пор я стал ценителем небольшого бюста. Например, Ребекки. Да, конечно, именно её. Я прекрасно помню её грудь на вид, вкус и ощупь. Она с какой-то стати вдруг стала идеальной формы и размера. Она помещается в ладони, легко и приятно ощущается телом. И отлично, потому что я завожусь от этих мыслей. Приходится взять маленькую подушку и положить её на область паха, чтобы скрыть дым, который норовит показаться.

Дэни ловит данный жест и хмуро смотрит на меня. Показываю ему средний палец, потому что не готов вслух признавать то, о чём или о ком думаю, когда на уровне глаз и рядом другая.

— Вы ужинали? — интересуется Энди, явно стараясь игнорировать младшую сестру, которая прилипла ко мне. Я улавливаю предупреждающие взгляды, которые она посылает ей, но больше не планирую убеждать их в том, что запрет лишь усугубляет и подслащает желание.

— Джейк собирался уходить, — говорит Дэни.

— Ты не будешь ужинать с нами? — оживает прилипала номер два, какое счастье, что она не затмевает основную. Андреа всё ещё номер один.

— Пока ещё…

— Андреа тоже придёт? — улыбается Дэни, обращаясь к Энди, и я пытаюсь подняться с дивана.

Ни за что не останусь у них.

— Да, — улыбается его невеста, словно за секунду они успели обговорить план по изгнанию без слов.

Усмехаюсь их расточительности и дерьмовой идее.

— Останусь, — улыбаюсь я, на что Дэни и Энди с непониманием на лице переглядываются между собой, словно не верят в услышанное.

— Останешься? — с недоверием, переспрашивает Энди.

— Ага.

Саванна подскакивает на ноги и уносится в ванную комнату с радостным лицом, что-то лопоча про макияж, а я с усмешкой смотрю на парочку рядом.

— Ты задумал какое-то дерьмо, — парирует Дэни. — Я чувствую.

— Что? Это будет весело.

— Хочешь потешить своё самолюбие, — фыркает Энди.

— Хочу, чтобы обе от меня отвалили, а сделать это проще, если они начнут войну между собой и забудут про меня.

— Джейк, ты гребаный идиот, — морщится Дэни, когда возвращаюсь на диван.

— Тут все методы хороши. Есть другой вариант, но вам не нравится.

— Ты не будешь заниматься сексом с моей сестрой, — настойчиво и требовательно заявляет Энди.

— Отлично, потому что я не буду делать это с твоей подругой тоже. Хватит подкладывать меня под неё.

— Я не подкладываю тебя под неё, вы просто хорошо смотритесь вместе.

— Охотно верю, — морщусь, представляя эту милую картинку. — Она посадит меня на цепь у кровати, или я стану её собачкой, которую Пэрис носит под рукой. Всегда и всюду.

— Ты же в курсе, что Сав обожает её?

— Кого? Пэрис или твою подругу-надоедалку?

— Обоих. Она любит блондинку в шоколаде.

— Какое счастье. Надеюсь, сегодня они будут заняты любовью друг к другу или посмотрят очередной фильм с Пэрис.

Энди закатывает глаза и отклоняется к кухне.

Сомнения в правильности выбора продолжают терзать, но остаюсь сидеть на месте. Поздно что-либо менять, сегодня самостоятельно закрываю дверь клетки с двумя девушками, которые напоминают львов, готовых растерзать меня. За небольшой промежуток времени мне действительно становится страшно. И когда я поднимаюсь, чтобы всё же сделать ноги, оглушает дверной звонок.

Дэни насмешливо изгибает бровь.

— Дверь открыть, — говорю я, над чем он открыто начинается смеяться, явно не веря в мою отмазку.

— Она будет в восторге, когда увидит тебя, — насмешливо доносится мне вслед.

Так и происходит.

Я хочу плакать, бежать без оглядки, в ужасе позвать на помощь маму, виню себя за все людские грехи и попутно задаюсь вопросом, нахрена остался. Это самое тупое, что делал. У меня нет плана, я надеюсь, что всё пойдёт, как по маслу, где они заклюют друг друга без моей помощи, и когда Саванна вылетает из ванной комнаты, девушка на крыльях любви несётся к Андреа, которая улыбается мне самой широкой обворожительной улыбкой в мире. Готов поспорить, её губы сейчас треснут, как и лицо в целом. Карие глаза нацеливаются на мне, у меня же кровь стынет в жилах.

Ладно, давай, ты сам в это ввязался.

— Сав, твоя ненаглядная тут, — сообщаю, уже желая вернуться и спрятаться за спиной Дэни, как пальцы Андреа впиваются в моё плечо.

— Ты не хочешь обняться?

Моё лицо кривится, как будто в рот сунули целый лимон.

— Нахрена мне это нужно?

И тут же получаю пинок от самого себя.

— Хотя… — растягиваю губы в улыбке. — С удовольствием.

У Андреа вытягивается лицо, когда рывком тяну её к себе и прижимаю с такой нежностью, что позавидует любой актёр, получивший Оскар. Аромат её духов бьет по носу. Они приятные, если бы не чувствовались ведром, из которого она поливала ими себя. Руки девушки обвиваются вокруг моей талии, и на спине чувствую прожигающий взгляд. Через плечо вижу Саванну, которая насупилась, смотря на нас. Фундамент официально положен. Осталось построить дом, который они спалят к чертям вместе со мной. Надеюсь, это всего лишь метафора, на деле останусь живым.

— Малышка Сав, — оживает прилипала номер один, но всё равно держит меня в железных оковах из объятий, которые порядком затянулись.

— Я не малышка Сав, — с некой сухостью, заявляет прилипала номер два.

А вот и возводятся стены. У меня задница горит от радости.

— Поужинаем? — весело предлагаю я, бегая взглядом между девушками.

В отличие от энергичного кивка Андреа, Саванна даёт согласие медленно и явно без прежнего энтузиазма. Мне приходится силой выбраться из кольца любви первой, потому что эти обнимашки становятся смертельными. Стоит это сделать, как мою руку снова обвивает лиана в виде второй. Я даже не знаю, что хуже. Холодные глаза Саванны смотрят на меня снизу-вверх, когда пытаюсь доползти до дивана, а Андреа отклоняется к Энди с заметной неохотой. Игра на выживание, в которую я пытаюсь играть профессионально, на деле же являясь чайником. Такого ещё не приходилось делать. Я не сталкивал лоб в лоб кого-то, и тем более девушек. Они — мои первые.

У меня почти получается доползти до дивана, но Дэни поднимается и следует к обеденному столу, за которым занимает стул. Конечно, я принимаю все попытки занять тёплое местечко рядом с ним, чтобы по другую руку была только одна причина самоубийства. И стоит мне добраться до цели, как рядом с другим стулом появляется Андреа. Итого: Дэни, пустой стул, следующий, который желает занять Андреа, и на него же покушается Саванна. В чью пользу счёт? Я готов ужинать стоя.

Мне всё же удаётся занять соседний стул от Дэни, а вот рядом начинается немая борьба или битва взглядов. Андреа и Саванна положили на спинку ладони, и насмерть впились пальцами в прутья. Энди огорчённо качает головой, на лице Дэни нет и унции эмоций, лишь плотно поджатые губы, которые говорят о многом. Они оба недовольны моими проделками. Я буквально слышу, как голос Энди требует прекратить это, а кулак Дэни сгорает от нетерпения встретиться с моей челюстью. Они сами это начали, я лишь разгребаю. Энди первая проявила инициативу спихнуть меня своей подруге или наоборот, это уже не имеет значения, а Дэни отрезал пути к сестричке его невесты, как только мы познакомились. Он всё ещё придерживается мнения, что стоит мне поддаться влечению, как его отношения с Энди рухнут, вслед чему нас двоих возненавидит вся её семья. Конец сказки. Козел опущения я. Мне приходится идти у них на поводу. Это первый в моей жизни случай, когда слушаю других. Конечно, не совсем далеких, они близкие и не трудно сказать, что уже родные люди. Секс ни стоит потери друзей. Это неравносильные замены.

В конечном счёте, пока Андреа и Саванна занимаются женской делёжкой кусочка пирога, стул занимает Энди. Она склоняется ко мне и тихо шепчет:

— Будешь иметь дело со мной, если между ними пробежит кто-то в виде тебя.

Итог: Энди одним махом рушит стены, оставляя фундамент. Бросаю быстрый взгляд в сторону Дэни, который едва заметно поддерживает её кивком. Моё недовольство отражается на лице, спасает мобильник, который начинает верещать в кармане джинс.

Следующий итог: фундамент начинаю ковырять и снимать я.

Эту песню установил специально на Патрика, чтобы знать, когда звонит этот говнюк. Он любит выкинуть что-то подобное ночью будучи в дрова. Его признания в любви с похмелья тоже сейчас кстати.

Максимально быстро принимаю вызов, чтобы никто не заметил, и первым говорю:

— Да, милая.

Все четверо смотрят на меня, как на припадочного.

— Какого хера? — ржёт Патрик.

— Я же говорил, что остался у друзей, тебе не за что переживать, — продолжаю я. — Скоро буду дома.

— В баре, как всегда, — продолжая ржать, сообщается мне.

— И я тебя люблю.

Сбрасываю вызов и замечаю, что Дэни едва держится, чтобы не последовать примеру Патрика. Конечно, он знает, на ком установлена данная мелодия. Та же стоит у него, потому что Патрик весьма любвеобилен, когда выпьет. Уверен, Энди тоже в курсе.

— Моя девушка переживает, — уведомляю присутствующих, где у двух других полный шок на лице. — Она вернулась раньше, поужинаю с ней.

Или волью в себя бутылку пива с Патриком, которая вылечит головную боль.

Саванна и Андреа смотрят на меня и не моргают, когда поднимаюсь со стула и встречаюсь с взглядом каждой.

— Рад увидеться, малышка Сав.

На этот раз девушка не торопится ворчать из-за ненавистного прозвища, она продолжает ошарашено смотреть на меня.

Боже, никогда не был так рад звонку Патрика. Это чистое везение и спасение. Прощаюсь с друзьями и уношу ноги к дверям, желая скорее свалить из квартиры, которая, кажется, горячее ада.

— Созвонимся, — говорю я, закрывая дверь.

Это чудо. Я сам расцелую Патрика.