Сокол

Джулия Кертисс (2024)

В современных книгах, мой любимый троп «От ненависти до любви». Но я никогда и подумать не могла, что когда-то такое случится и со мной. Для выполнения университетского проекта, мне в пару поставили самого ненавистного «Сокола». Макс Соколов — студент 4 курса факультета психологии. Под его руками рушатся сердца, а толпы поклонниц восхищаются каждым его шагом. Но я не стану его новой пешкой! Он еще пожалеет, что связался со мной!

Глава 10

Макс

Как же ты не вовремя, братец. Почему именно сейчас? Просто так взял и испортил мне настроение на весь день, так еще и одним звонком. Если вы так не умеете, то стоит поучиться у Дмитрия Соколова, он в этом деле уже мастер.

Я вышел из подъезда дома Леры, отвечая на неожиданный звонок.

— Алло.

— Привет, Макс, — послышалось в трубке.

— Если ты мне звонишь не по серьезному вопросу, то я тебя при встрече придушу, — пригрозил я брату, — что у тебя опять стряслось?

— Важнее, чем твои перепихоны, — грубо ответил брат. — У нас проблемы, нужно встретиться. Сегодня же.

— Нет, Диман, это у тебя проблемы, причем видимо с головой. Тебя мама в детстве не роняла?

— Прекрати паясничать, — вывалил Дима, — я с тобой нормально разговариваю.

— Нормально? Нет, ты грубишь мне. Неужели не понятно, что я занят. Я ведь написал тебе гребанное смс.

— Макс.

— Ты мне испортил настроение на весь день! Почему нельзя было написать в смс-ке? Тебя не застрелили и уже отлично!

— Прекрати орать. То, что происходит сейчас, вообще не шутки. Сегодня в 8 жду у себя. Не дай бог ты приедешь в нетрезвом виде. Я устрою тебе такие веселые деньки, мало не покажется.

Брат скинул трубку.

— Да пошел ты! Придурок, — выкрикнул я со злостью.

И ради этого мне пришлось оставить болеющего Птенчика? Чтобы просто услышать о его очередных проблемах? Баран.

Лера только начала привыкать ко мне, вести себя так… Словно, мы давние друзья. Она даже заставила меня взглянуть на себя как-то, по-другому. У меня никогда такого не было. А как я подскочил, когда она первая прислала мне это дурацкое сообщение? Пару слов со злым смайликом. Как это похоже на нее. Такая вредная, настырная, но такая хрупкая.

Когда я узнал, что Птенчик заболела, сорвался сразу же. Хоть и виду не подал. Пришлось наврать маме, сказать, что срочно вызывают в университет, на собрание по поводу дипломных работ. Думаю, она была шокирована не меньше меня, ибо, чтобы ее сын сорвался в университет, так еще и поздним вечером. По крайней мере, должно произойти что-то более серьезного.

— Да, Макс, ты просто невероятен, — бросил я себе в лицо, глядя в зеркало заднего вида. — Мыслишками вертишь, а на деле…

Удивительно, но я еще никогда не выдумывал истории на ходу, обычно на это уходит минут 20.

Удивительно, но я ещё никогда не выдумывал истории на ходу. Обычно на это уходит минут двадцать. А еще в аптеке на меня смотрели, как на психически неуравновешенного. Не исключено, что это было похоже на правду.

Вечер наступил скоропостижно. Выезжать к старшему брату — последнее, что я хотел делать. Итак понятно, чем закончится сие мероприятие. Что же, выбора у меня нет.

Настроение к черту, даже сигарета не могла спасти ситуацию. Это надо было так подпортить день? Хорошо, что я злопамятный, немного отомстить брату никогда бы не помешало. А что? Мы с ним две стороны одной медали.

Я не стал переодеваться со своей привычной одежды, ибо буду находиться в логове дракона не больше 30 минут, а если он посмеет меня задержать, то получит вдвойне. После встречи с Димой, нужно будет заехать к Птенчику, проведать. Вдруг ей нужна моя помощь? Или она плохо себя чувствует? Ладно, на деле все намного проще. Я просто хочу увидеть ее, неважно какую. Здоровую, болеющую, при параде или вовсе нет. И нет, фотографии в инстаграм не считаются. Их там всего три.

Самая первая с ее Онегиным. Они стоят на крыльце какого-то здания, поедая мороженое и улыбаясь во все 32 зуба. На второй фотографии девушка одна, это селфи. Птенчик сидит в машине, вероятно, на переднем сидении. Ее волнистые волосы мягко выгорели на солнце, отчего выглядели намного светлее, чем сейчас. То самое солнце, ярко слепило очи моей прекрасной Витвицкой. Цвет их переливался, словно мягкий океанский бриз, точно изумруды, окруженные тончайшей вуалью серебристой дымки. Что же таится в их глубине? Целый мир, такой загадочный, бездонный, манящий. Несложно догадаться, что именно эта фотография моя любимая. На третьем посте обычный закат, каких бывает неоднократно. Они не сравнятся с прошлым постом.

Я достал телефон, всего на пару секунд. Лера не написала мне ни единого сообщения. Даже смайлик не отправила. До чего же вредная особа. Даже и не знаю, как с ней бороться, может закрыть в тесном страшном чулане? Шучу.

Я мчался по пустой трассе со скоростью почти 180 км/ч. Ветер бушевал за окнами, обдувая меня, как будто пытался оторвать от земли. Все, чего я хотел получить, — это капелька адреналина, когда сердце бьется сильнее положенного, а кровь закипает от перевозбуждения.

Адреналин — как крепкая выпивка. Он растекается по венам, дарит мне ощущение невероятной свободы, безумия. Каждая секунда жизни становится значительнее, запоминающейся; словно страницы самой захватывающей книги. А я все не мог остановиться… Или просто не желал этого делать?

Всё вокруг сливалось в одно. Размытые силуэты деревьев и разбросанные огоньки от фонарей вдоль дороги напоминали мне обрывки воспоминаний. Я чувствовал себя живым, как никогда, и это ощущение затмило все тревоги и заботы. Мысли о Птенчике, о Диме, о будущем, о том, что ждет меня за поворотом — всё это уходило на второй план.

Брат, как и ожидалось, стоял у окна с недовольным лицом. Вот что в жизни неизменно, так это Диман, стоящий у окна и его строгие дорогущие костюмы, от которых меня уже тошнит.

— Приехал. Трезвый, как стеклышко. Только у меня мало времени. Давай там по-быстренькому решим вопросики.

Брат молчал. Я привык к таким выходкам, правда, обычно это занимало минуту, две, пять. Но когда Дима стоял и молчал на протяжении 20 минут, я не выдержал.

— Диман, я щас уеду, мне некогда тут сопли растирать. Опять построил из мухи слона, — сказал я, отступая на шаг в сторону.

— Макс. Сядь.

— Да говори ты уже. Что ты как мим стоишь? Ей богу, детский сад ясельная группа. — Я все еще смотрел в спину своего старшего брата, он же неподвижно указывал мне.

— Я сказал тебе сядь, — крикнул Дима.

Мне ничего не оставалось, как послушаться его. Тишина убивала. Брат ничего не объяснял мне, только и делал, что томно вздыхал, отчего мне становилось не по себе. Поглядывая на наручные часы, я считал каждую чертову секунду. А я ведь мог сейчас быть с ней. Но вместо этого торчу здесь. Просто сижу. Молча.

Кто там говорил, что астрология это ерунда? Ну настоящий рак ведь, хочет, чтобы весь мир крутился вокруг него.

Наконец эта мертвая, но такая громкая тишина прервалась.

— Послушай меня

— Неужели? Я уже полчаса этим занимаюсь.

— Ты помнишь Киру?

— Киру, которая…

— Яр вернулся.

Всего два слова, но какие. Кажется еще немного и у меня начнется аритмия.

— Ты уверен? — наконец произнес я, едва сдерживая дрожь в голосе.

— Уверен.

Начнем издалека. Когда-то давно, мой старший брат не был таким черствым сухарем. Он любил. Очень сильно любил. До потери пульса.

Кира, так ее звали. Она была необычайно красивой, умной, спортивной. Просто само совершенство. Я даже завидовал выбору своего брата. Ухватить такую девушку, просто подарок судьбы. Дима и Кира настолько сильно любили друг друга, что спустя полгода отношений, намеревались сыграть свадьбу. Только вот Кира, так и осталась невестой. Как там говорилось — «Всегда невеста, никогда жена».

История Киры оказалась трагичной и полна иронии судьбы. Слишком рано, в одно мгновение, ее жизнь оборвалась в ужасной авиакатастрофе. Влюблённая пара собирались в свой первый совместный отдых на частном самолете нашей семьи. В то время брат перешел дорогу одному криминальному авторитету: выиграл тендер, из-за чего тот потерял крупную сумму денег. Диму заказали, чтобы аннулировать сделку. Но по иронии судьбы он не смог сесть в самолет и Кира полетела одна. Смерть Киры оказалась особенно тяжелым ударом для Яра, ее старшего брата. Яр был уверен, что в этом была не просто роковая случайность. Он был убежден, что Дима несет ответственность за то, что произошло — ведь убить хотели именно его и это его люди пропустили поломку в самолёте. На фоне потери дорого человека у Яра возникло непреодолимое желание отомстить. Он решил, что Дима, зная о возможности покушения, не сделал ничего, чтобы обезопасить Киру.

— И… Что ты планируешь делать?

— Я знаю его план, — Дима достал из шкафа свой любимый коньяк, — он захочет забрать мой бизнес.

— Всего лишь?

— Всего лишь? — брат посмотрел на меня исподлобья, а после громко, почти истерически засмеялся, — Я строил этот бизнес с нуля. Я не спал ночами, чтобы ты, — Дима выпил коньяк из снифтера, — мог жить спокойно, а не просил у родителей деньги на всякий бред. Я потратил на этот бизнес, три с половиной года. А для тебя это «Всего лишь»?

— Если это спасет твою жизнь, да! Плевать на деньги, плевать на твои бессонные ночи. Хочешь жить? Тогда отдай ему его. Создашь новый. Тебя все в этом городе знают! Что насчет Горелого? Он поможет.

— Нет, Яр так быстро не сдастся, — Диман улыбнулся, — он будет мучить меня, а потом может и тебя. А может сразу убьет и тела сожжет. Неужели ты его не помнишь?

— Такое забудешь. Так и каков план? Скрываться?

— Никакого плана, — брат выпил очередной бокал коньяка, — живем также, если будут какие-то проблемы, я тебе расскажу. Сейчас он в Америке и прилетит оттуда не раньше, чем через месяц.

— А откуда ты вообще знаешь про Яра? От него ни слуху, ни духу уже 6 лет.

— Знакомый позвонил.

— Знакомый?

— Тебя это не должно волновать. Ты кажется, торопился. Иди.

— Ты что-то скрываешь от меня.

— И это нормально, я пытаюсь тебя защитить.

— Чувак, мне уже не 15, ты ведь в курсе?

— Конечно. А теперь иди.

— Ты не расскажешь мне, да?

— Да.

— Тогда, это все?

— Да. Не попадайся на глаза Кириллу.

— Твоему напарнику?

— Он меня сдал. Он мне больше, не напарник.

— Жаль, хороший был паренек.

Попрощавшись с братом, я направился прямиком в соседнюю преисподнюю, к Лере. Не уверен, что сейчас она меня ждет, но я так хочу увидеть ее. Хотя бы одним глазком взглянуть.

Постучал в ее дверь, ответа не последовало. Неужели спит? Я повторил. Услышал крик: «Прекратите тарабанить, я и с первого раза услышала!». Не спит. Дверной замок тихонько провернул два раза.

Прямо передо мной стояла она, одетая в розовую толстовку и черные домашние штаны. Растрепанные волосы падали на ее лицо, придавая ей ещё больший вид небрежности. Но именно это и было чарующим — ее естественность.

— Соколов?

— Привет. — Произнес я, ощущая, как дыхание перехватывает от виде ее.

— Привет, — девушка потерла глаза, как будто надеялась, что, потерев их, избавится от навязчивого видения, — что ты..?

— Можно я войду? — задал я вопрос, даже не дожидаясь завершения её мысли. Я чувствовал, что надо спешить, не давать шанс закрыть меня за дверью.

Птенчик молча пригласила меня зайти внутрь. Во всей квартире уже царила темнота, лишь отголоски света горели из самой дальней комнаты. Видимо все-таки спала, ну или собиралась. Теперь не уснет.

— Так, — Лера чихнула, прерывая молчание, — прости, насморк. Что ты здесь делаешь?

— Решил узнать, как твое самочувствие. — Я произнес это с искренностью, надеясь, что Птенчик оценит мою заботу.

— Ничего нового. Хриплю, сопли текут, голова больная, — ответила она с безразличием, словно её слова были привычной мантрой.

— Это плохо.

— Да. Узнал? Все, иди домой. — Лера пожала плечами, будто мое присутствие её утомляло.

— Подожди, подруга.

— Ну что еще? — Итоговой интонацией её голоса ощущалось раздражение.

— Послушай…

— Зачем ты пришел, почему просто не написал?

— Я был неподалеку, поэтому и забежал.

Вот так мы и стояли, глядя друг на друга и не говоря ни слова. Это была другая тишина, не такая, как с Димой. Что-то было в этой тишине такое… Притягивающее? Но в тоже время пугающее.

— Ты.. пьян? — Внезапно спросила Птенчик.

— Чего? — не сразу понял я, с трудом отрываясь от собственных мыслей.

— Ты что-то выпил? Пиво, коньяк? Что ты там предпочитаешь?

«Тебя и виски с колой»

— Нет, я же на машине, точно нет, — я посмеялся.

— Ты уверен? Может у тебя жар, — Лера подошла ко мне ближе и дотронулась до лба своей холодной рукой, — вроде нет.

— Боже мой, Витвицкая. — Я взял руки девушки в свои, — главное, чтобы ты была здорова.

— Ты это говоришь, потому что сам проект не сделаешь.

— Вот это уже обидно. — Пожаловался я, притворно обидевшись. — Ты действительно думаешь, что я такой ужасный?

— Дай-ка подумать, абсолютно точно да.

— Я просто хочу, чтобы ты была в порядке, — пробормотал я, неловко улыбаясь, осознавая, что, возможно, выгляжу странно. Наверняка Лера думает, что здесь есть какой-то подвох, откуда такой интерес к её здоровью. — Допустим. Может быть, ты хотел еще что-то спросить?

— Да. Можно я останусь с тобой на ночь?

— Чего?

Да, именно такой реакции я и ожидал услышать от Птенчика. Хотя нет. Еще должны быть крики и может быть пару пощечин.

— У меня кончился бензин, и ехать через весь город домой, такое себе увлечение, — я наврал Витвицкой, а затем, облокотившись о шкаф, подмигнул девушке.

— Нет, погоди. Ты не можешь здесь остаться, — Лера вдруг оживилась, — это моя квартира.

— И что?

— Этого мало? — Лера продолжала смотреть на меня с большим недоумением.

— Птенчик, я спал в стольких квартирах..

— Со столькими красотками, — парировала она с легким дразнящим акцентом, и я не смог удержаться от усмешки на ее слова, ведь в этом была капелька правды.

— Не отрицаю. — Сказал я с улыбкой, — Короче, это не причина.

— А еще я болею, у меня температура! Высокая!

— Тогда я тем более должен остаться, — я разулся, обошел Витвицкую и пошел прямиком на горящий из комнаты свет, — вдруг тебе станет плохо, а рядом никого?

— Соколов, стой на месте!! — Лера последовала за мной, её голос становился всё настойчивее. Она осознала, что теряет контроль над ситуацией. — Да что ты за комар такой!

— Я как Эдвард Каллен. Сяду возле тебя и буду наблюдать, как ты спишь, — послав воздушный поцелуй, я запрыгнул на кровать.

— Эдвард хотя бы не врывался в дом, а делал это незаметно.

— Окей. — скромно сказал я, делая шаг назад к более мирному подходу. Засыпай, а я приду попозже. Через окно залезу, оставь открытым.

— Соколов! — В меня полетел мягкий игрушечный медвежонок. Я ловко уклонился, выставив руки в защитном жесте.

— Хочешь, я лягу в твоей гостиной, приставать не буду, — я продолжал настаивать на своем. Надеялся, что мои шуткаты (шутка-подкат) сработают.

— Конечно не будешь, потому что ты будешь ночевать дома!

— Лер, пожалуйста. Я очень устал, — я смотрел на девушку глазами кота из Шрека, — у меня был очень тяжелый вечер. — Добавил я, притворившись, что мне стало немного грустно.

— А мне какая разница?

— Ты мой должник.

— Соколов…

— Витвицкая…

— Лучше бы я не открыла тебе дверь.

Через пару минут в гостиной уже было расстелено для меня. Здесь интерьер сильно отличался от комнаты Птенчика. Какие-то цветные обои в полоску, зеленая мягкая софа и пару кресел такого же цвета, небольшой старенький телевизор. Все говорило о том, что девушка не частый гость в этой стороне квартиры.

— А что в той комнате? — Я указал пальцем на дверь напротив.

— Комната для игр. — Ответила она, не поднимая на меня взгляда.

— Ого, не знал, что ты фанатка Кристиана Грея, — я ухмыльнулся. Не уверен, что вовремя пошутил. Кажется, Лере это не понравилось.

— Какой же ты дурак. — Произнесла Витвицкая с лёгким раздражением, и мне захотелось сразу же взять свои слова обратно.

— Что?

— Она для других игр, Макс. Когда я была маленькой, я там играла с мамой в куклы, шахматы, настолки и все в этом плане.

— А что потом?

— Ничего. Она под замком и ключа у меня нет, — Лера посмотрела на запертую дверь с какой-то грустью, словно в ней скрывалась частичка её детства, которую она потеряла. — Все, ложись спать и будь так любезен, уезжай с утра пораньше. Дверь можешь не закрывать.

— Я настолько тебе неприятен?

— Макс. Пожалуйста. Ложись спать. Утро вечера мудренее.

Лера вышла из гостиной, а я так и не услышал ответа на свой вопрос. Эта девушка меня изводит. Выпила мое сердце до самого дна и ходит довольная. Если бы она только знала всю правду, которую я скрываю от нее.

Сегодня мне пришлось встать раньше положенного на целый час. А это, между прочим, смертельно для моего организма, поэтому нужно срочно приготовить завтрак. Кто придумал выкладывать мраморную плитку на кухне? Стоять босиком здесь вообще невозможно. Ноги мерзнут до невозможного. Держу в одной руке деревянную лопатку, другой прокручиваю сковородку с «Английским завтраком». Как жаль, что Птенчик этого не видит, потому что именно сейчас я чувствую себя супергероем, миссия которого — спасти мир от сонной и голодной Витвицкой. Надеюсь, Лера не будет против моих махинаций на ее кухне.

— Ты почему все еще здесь?

— О, а вот и ты, — я поставил сковородку на плиту, — Доброе утро, Птенчик. Где у тебя тарелки?

— Сколько времени?

— Любишь отвечать вопросом на вопрос?

— Соколов.

— 9:27.

— Ты должен быть на паре, а не хозяйничать на моей кухне, — произнесла Лера, усевшись за стол и скрестив руки на груди.

— Да, должен. Выучила мое расписание?

— Нет, просто сегодня четверг, а в прошлый четверг, именно в это время, ты был на паре.

— Значит, следишь за мной, — я сел рядом, — Птенчик, я могу скинуть тебе расписание, ну, чтобы ты долго не искала меня.

— Я не следила! Просто мимо проходила…

— Верю.

— Соколов, иди домой, мне уже хорошо.

— Ты болеешь только второй день!

— И уже, как огурчик. Иди пожалуйста, я справлюсь. Тем более…

— Хорошо, я уйду. Но если ты действительно в порядке, то сегодня вечером я жду тебя у себя дома. Часиков так, в пять?

— Тогда сегодня мы допишем проект, — девушка поднялась со стула, — будем до конца сидеть.

— Ты сумасшедшая? — удивлённо спросил я, не в силах скрыть недоумение.

— Определенно.

— Твоя взяла. Поешь, оно не отравлено, честно.

— Спасибо.