Остин

Джулия Эйлер, 2021

Существует пророчество, в котором говорится, что мир может спасти только божественная пара близнецов, что сменит пантеон и вернет воду. Близнецы рождены, но принцесса мертва, а принц одержим идеей найти ее в других воплощениях. Они – Тринадцать. Пантеон богов, который изо всех сил пытается удержаться на вершине. Из-за них в мире пропадает вода. Их срок правления, пятьсот лет, давно просрочен. Но у каждого есть причина держаться. И каждый из них будет изо всех сил мешать близнецам исполнить пророчество и спасти мир. Все миры. Леона – патологоанатом, которая обожает свою работу. Но однажды труп на её столе оживает. Девушка узнает, что у неё есть брат-близнец, собственный мир и предназначение, которое ей совершенно не интересно… Демьян – кронпринц Черры, крупнейшего государства в Остине. Вот уже двести лет он ищет свою сестру-близнеца по другим мирам, чтобы спасти свой мир, находящийся на грани исчезновения.

Глава вторая

*Леона*

Мне было больно. Нет, не так. Мне было БОЛЬНО. Знаешь, боль похожа на веревку для повешения. Если ты не хочешь чувствовать, то будешь ходить возле неё кругами, пока не сдашься. Боль хочет, чтобы ее чувствовали. Рано или поздно она заставит тебя затянуть удавку на своей же шее, а после… После ты исцелишься. Но откуда это знать одинокому ребенку? Я искала утешение в музыке, в книгах, в беге, в стихах, в чем угодно, но все равно возвращалась к этому. Знаешь, откуда взялась моя боль? Пожалуй, я расскажу.

Меня научили читать в три года. Моя фантазия развивается с гребаных трех лет. Хотя, мама говорила, что она читала мне, когда я ещё была у неё в утробе. Значит, ещё оттуда. Так вот, теперь представь, до каких масштабов она разрослась за двадцать лет?

Я всегда была отличной актрисой. Знаешь почему? Потому что я с лёгкостью верила в каждую свою ложь. Доверчивость у меня в крови, да.

— Мамочка, мне так сильно болит голова… — морщу бровки, сжимаю виски и, о чудо, мне действительно начинает болеть голова.

Вот так это и работает. До сих пор.

Вот только теперь в других масштабах. Сейчас это настойчиво и непреклонно рушит мне жизнь. Я прямо чувствую горькоту во рту, будто полыни наелась… Фу, сколько пафоса.

Я с удовольствием расскажу тебе все в подробностях, но потом. Сейчас мне нужно встать с кровати. Господи, как же я ненавижу утро…

Невероятно странный сон, взбудораживший моё сознание, мысли, да ещё такие с утра пораньше… Потом подумаю.

Меня ждут мои любимые трупики.

***

— Эй, чувак, ложи его осторожно, это ведь не мешок с картошкой, а живой человек! — возмущенно воскликнула я, глядя на то, как на мой стол бросают человека.

— Вообще-то, Лёнь, бывший живой человек. — С улыбкой ответил медсестра Валя. Ну, блин, и имя у него женское, и профессия… Наверное, именно поэтому мы и сдружились.

— Цыц! Аркадий Геннадьевич сейчас смотрит на тебя с неба с укором, и наверняка думает, как бы тебе жизнь испортить. — Смеясь, протянула я.

— Ха-ха, очень смешно.

— Но, к сожалению, Аркадий Геннадьевич сейчас чуточку не в состоянии это сделать, поэтому, пожалуй, это за него сделаю я. — подленько ухмыльнувшись, я метнула в Валю…

— Неееет, только не ёжиком, Лёня, ну пожалуйста, неееет, ну, не надо меня душить, клянусь, впредь буду очень нежным с твоими трупиками, Лёёёняяяяя!!! — совершенно по-женски заверещал друг, шутливо отбиваясь от меня ладошками.

Ёжик, к слову, это моя деревянная статуэтка дикобраза. Не спрашивай… Но я очень люблю ей кидаться, и об этом уже знают просто все. Как и о моем нежном отношении к трупам. Ну а как ещё относиться к людям, которые не могут говорить гадости, предавать, не верить, делать больно и кричать"Лёня, ты сумасшедшая!". Правильно — с нежностью и любовью.

— Хороший мальчик Валя, запомни этот момент! — со смехом скатившись с этого немощного тельца, если таковым можно назвать кареглазого брюнета под два метра ростом, я подошла к новенькому.

— Валь, а что с ним, собственно? — с недоумением спросила я. Валя тоже подошел к столу, почесал затылок и выдал:

— Вот, как раз поэтому его к тебе и привезли. — Я посмотрела на него скептически, и парень поспешил пояснить. — Он уже побывал в двух других моргах, ты последняя надежда следаков. — Так буднично и обыкновенно. Тупые они просто, вот и всё!

— А почему, собственно, об этом мне сообщаешь ты, а не кто-нибудь из них? — Очень ласково спросила я. Они же взрослые мужики… А мне общения не хватает…

— Так боятся ж. После того, как ты им палец в чай подкинула, тебя все боятся. — Ответил Валя, ухмыляясь. А, точно. Просто у меня сегодня настроение хорошее. Было.

— А нечего в морг за чаем приходить! Ещё и на свидания звать! — недовольно буркнула я.

— Ладно, ладно, остынь, — поднимая руки вверх, будто сдаваясь, сказал парень. Он развернулся, поискав взглядом что-нибудь, чтобы сесть, но так и не найдя, спросил. — Что с тобой сегодня? Сны опять? — Ладно, за этот сочувственный взгляд без капли жалости, пожалуй, прощу.

— Все-то ты знаешь… — Тяжело вздохнув, сказала я.

— Расскажешь? — Оживился парень. Вот любопытная морда!

— Не сейчас. Нужно переварить. — Вот за что я ценю Вальку, так это за ненавязчивость. Ему не нужно десять тысяч раз повторять, понимает с первого.

Приступив к осмотру, я целиком ушла в себя. Мужчина, лет тридцати-тридцати двух на вид, спортивного телосложения… Такой вполне мог за себя постоять. Видимых повреждений нет.

— На яды проверяли? — шепотом спросила я. Валя, сыпавший сахар в кружку, вздрогнул. Маленькие белые кристаллики просыпались на идеально белую поверхность, нарушив гармонию. Я едва не заскрежетала зубами. Криворукий идиот!

Ладно, вернемся к нашим баранам, то есть, трупам. Честно, я в замешательстве! Хотя, глупо было спрашивать, если честно… В других местах суд меды тоже не идиоты. Или…?

— Конечно, он чист. Ни наркотиков, ни алкоголя, ни ядов, ни-че-го. — Развел руками Валя, возвращаясь к приготовлению драгоценного допинга.

Нет, всё-таки не идиоты. Жаль…

— Личность установлена? — в шутку названный Аркадием Геннадьевичем, на все двести процентов неизвестный, уверена.

— Нет. Он будто из-под земли появился. — Скривился парнишка… Может в экстрасенсы податься?

— Интересненько… Ладно, Валь, можешь идти, дальше я сама. — Отмахнулась от него, с головой уйдя в работу.

— Пока, Лёнь… Не погрызи тут никого! — Отсалютовав кружкой уже из дверей, ухмыльнулся этот… засранец!

— Пока, малыш! — нежно, но с трудом удержавшись от очередного полета ежика, проговорила я, приступая к работе. — А кружку мою куда?

Прокричала я в закрытую дверь. Ай, хрен с ней!

Ну что ж, теперь можно и подумать хорошенько. Кто ж ты такой, трупик? Откуда ты взялся? И главное, как ты умер?

Чего ж ты такой красивый-то, а? Правильные черты лица, прямо-таки идеальные! Ярко голубые глаза. Есть на что засмотреться. Это что я сейчас… Думаю о трупе, как о мужчине? Чего блин? Так, Лёнь, пора притормозить! Всё равно, будь он живым, зуб даю, был бы тем еще заносчивым мудаком! А вспомни, что ты обычно делаешь со смазливыми мужиками? Правильно, бьёшь морду.

Препарировать эту жабку будем?

Приподняв простыню, я присвистнула… Фига ж себе у него ччч… в смысле, достоинство!

Ну, теперь понятно, почему мне его привезли. Поржать решили, дорогие? Где камера? Куда смеяться? Умники! Я ж им теперь не палец… А то самое подкину, чтоб неповадно было! Потерла руками в предвкушении. Зуб даю — сейчас у меня тааакооое зверское выражение лица, что первый, кто его заметит, тут же грохнется в обморок от страха.

*Тук-тук-тук* — послышалось откуда-то со стороны стола.

Ух, как я зла! Вы хотели войны? Вы её получите!! Вы же помните, что я страшна в гневе?! А у меня столько способов мести неопробованных… Ммм!

*Тук-тук-тук* — тихий, размеренный стук снова донесся до моего мозга и я вздрогнула.

Что за хрень? У меня глюки? Я осторожно повернулась в сторону стола, ожидая увидеть… Да хрен его знает, что я ожидала там увидеть.

*Тук-тук-тук* — теперь я услышала стук сердца так же явно, как слышу гудящие холодильники.

Не глюки.

— Трупик! Ты что там, живой что ль? — подскочила я к столу, резко сдергивая простыню с тела. Когда мне страшно, у меня сносит крышу. А насколько сильно… Ты сейчас поймёшь.

— Начнем с того, что я не совсем трупик… — Насмешливый бархатный голос поставил меня в тупик. Мужчина грациозно присел на столе, потягиваясь. Простынь угрожающе поползла вниз, но мужик ловко поймал её, прикрывая своё внушительное достоинство, которое до сих пор стояло перед моими глазами.

— Постой…те. Ты… Вы только что были мертвы! — недоуменно воскликнула я, отшатываясь от стола.

— Небьющееся сердце еще не признак смерти. — Усмехнулся он одними глазами. Он внимательно смотрел на меня, ожидая… моего побега, должно быть. Или еще чего. Но убегать я не собираюсь. Интересно же!

— Вот только не надо мне тут про признаки смерти рассказывать! Я, на минуточку, патологоанатом, и немножечко гений, так что о трупах я знаю всё! — гордо подняв подбородок, сказала я.

— А скромная-то какая. Лапочка просто! — Умиляясь, будто я его младшая сестренка, которая только что научилась ходить, отозвался трупик. Или уже не трупик?

— Вообще-то, меня зовут Леонида! — Ледяным голосом отозвалась я. Вся эта нелепая ситуация начинает выводить из себя, но я пока держусь.

— Я знаю, как тебя зовут, Лён. — Мгновенно становясь серьезным, сказал мужчина. А вот это было зряяяяя-аа.

— Слушай сюда, трупик! Никогда, слышишь, никогда не называй меня Лён! — Прорычала я. Не знаю, почему я так разозлилась, но кажется, так меня называть позволено только одному человеку… Вот только кому…?

— А теперь, малышка, вспоминай! И между делом, дай мне какую-нибудь одежду. Негоже перед тобой голышом щеголять. И так нельзя было допускать, чтобы ты увидела… Ну, ты понимаешь. — Смутился мужик, держась за простынь и выглядя при этом, как римский гладиатор. Мне моментально захотелось подчиниться, а вот это уже было странно. — Чертовы таблетки!

Я, все еще находясь в прострации, быстро потопала в подвал за одеждой. Там мы храним одежду мертвых. Ведь зачем тебе одежда, если ты мёртв? Прошлепала в склад, резко открыла ячейку с мужской одеждой.

Очнулась, уже отдав ее парню. И только сейчас я поняла, что не спросила размер… Но почему-то была уверена, что одежда ему подойдет.

Кто же ты, чёрт возьми?

*Демьян*

Да если бы я только знал, что таблетки заставят меня предстать перед сестрой во всей мужской красе, я бы выбрал другой способ!

Так, ладно, отставить рефлексию. Что случилось — того не исправить. Нужно двигаться вперед, и не допускать подобных оплошностей. Кстати об этом: парнишка медбрат явно влюблен в мою сестричку… Просто стереть воспоминания, или рассорить в пух и прах? Ладно, разберусь. Сначала надо понять, что Ленни к нему чувствует!

А работа у нее, кстати говоря, весьма и весьма интересная! Она не боится трупов, что несомненный плюс: можно научить ее сражаться. Конечно, убивать и видеть мертвых — совершенно разные вещи. Но, не боится — уже хорошо. Во-вторых, судя по идеальным стопочкам папок на рабочем столе — сестренка чистюля. Это как раз то, чего не хватает Остину. В-третьих, что меня радует, наверное, больше всего — она привыкла к минимализму. Вообще, по рабочему месту можно очень многое узнать о характере человека. И конкретно в этом случае, после недолгого анализа, я понял — это действительно моя сестра. Не то, чтобы я сомневался — все-таки близнецовская связь не оставляет простора для фантазии. Но было бы довольно неприятно узнать, что сестра на себя не похожа.

Наконец, Ленни вернулась с небольшой стопкой одежды в руках. Небесного цвета рубашка, песочные, светлые брюки, ботинки с острыми носами, чуть темнее штанов. Все было точно впору, но… неужели здесь мужчины такое носят? И почему при этом сестра одета во все черное? Впрочем, одежда — не самое странное в этом мире.

Не успел я одеться, как Ленни набросилась на меня с вопросами. Ну да, никто ведь не обещал, что будет легко.