Невольница

Джулия де Мье (2023)

Однажды утром Ядвига очутилась вовсе не в съемной квартирке на задворках Варшавы, а во дворце султана Фарида Садриддина Муллозоды. И одежда не та, и завтрак не тот, к которым она привыкла! Более того, Ядвига оказалась среди невольниц — любимых женщин пятидесятилетнего султана. Но сможет ли она его полюбить, принесет ей это счастье или смертельную опасность? И кто ее злейший враг, скрывающийся под дружелюбной маской? А самое главное — удастся ли Ядвиге бежать из страны, где царят магия и колдовство, в которые она отказывается верить?

Глава 4. Ядвига играет роль первой леди

На следующее утро Ядвигу разбудили ужасно рано. Она уж и отвыкла так рано просыпаться: несмотря на ворчание, Фарид Садриддин не настаивал на том, чтобы ее будили к тому времени, когда он сам привык вставать. Поэтому на завтрак султан приходил, перекусив у себя, а с Ядвигой больше разговаривал, чем ел. Но из-за приезда важных гостей ей пришлось подчиниться общему дворцовому распорядку, пойти в сопровождении служанок в ванну-бассейн, где, не слушая ее протестов, Ядвигу тщательно потерли довольно жесткими мочалками (будто она не мылась сто лет, но видимо для гостей ее посчитали недостаточно чистой), сделали массаж, втирая в тело душистые масла, помыли ей голову ароматным шампунем, в который добавлялись эссенции местных цветов.

После приведения Ядвиги в порядок в ванной, ее растерли полотенцами, усадили на стул и начали расчесывать волосы гребенками, отчего они распушились, и даже без зеркал Ядвига чувствовала, как они ложатся красивыми волнами по плечам. Затем последовал завтрак, отличавшийся от предыдущих малым количеством блюд. Не успела Ядвига толком поесть, как к ней заявился Фарид Садриддин.

— Любишь же ты поспать! — воскликнул он, не соизволив пожелать доброго утра. — Тебе еще одеваться! Ох, какая ты небыстрая!

— Я быстрая, — буркнула Ядвига. — Чего там одеваться-то. Сейчас платье надену и все. И потом, если бы меня так тщательно не мыли, я была бы готова раньше.

— Таков ритуал, — немного смягчившись, произнес султан, — ты сегодня впервые выходишь к моим гостям в качестве любимой жены. Положено соблюсти все традиции.

Пока Фарид Садриддин говорил, с Ядвиги сняли шелковый, длинный халат, надели на нее тонкие шароварчики и плотный, белый топик, облачили в платье, которое она мерила накануне. На ноги Ядвига надела золотистые. матерчатые туфельки — на сей раз с задником. Ядвига бы их назвала балетками. После этого ее усадили на стул и снова принялись расчесывать ей волосы, в которые вплели золотистые ленты. Полной неожиданностью для Ядвиги стал макияж — вот уж чего она не ожидала! Но ей накрасили ресницы, чуть махнули кисточкой по скулам и даже едва прикоснулись мягкой розовой палочкой к губам.

«Зеркало! Как же тут плохо без зеркал!» — печально подумала Ядвига, страстно желавшая увидеть свое отражение. Зато вместо отражения она получила комплимент от султана:

— Прекрасно! — удовлетворенно произнес он. — Недаром я тебя выбрал. Таких белокурых красоток в ближайших землях не сыскать!

Надо отметить, сам Фарид Садриддин выглядел тоже совсем неплохо. Ядвига сразу заметила, что в отличие от европейских мужчин его возраста, султан выглядел весьма моложаво. У него не было ни грамма лишнего жира, а седина не портила общего вида. Никакой тебе лысины, никакого пивного живота. Острый взгляд и редкая, но обаятельная улыбка. Сегодня Фарид надел темно-синие брюки — не обычные шаровары, а именно брюки прямого покроя. На нем, как всегда, красовалась белоснежная рубашка и расшитая золотистыми нитями жилетка.

— Пойдем, скоро приедут гости. А пока я тебе расскажу о том, кто уже прибыл, и кого мы ждем.

Фарид Садриддин повел Ядвигу вниз, где возле так полюбившегося ей фонтана они сели за низкий столик. Служанки подали кофе и встали вместе с охраной султана чуть поодаль.

— Всего до конца недели нас посетит несколько сотен гостей. Я хотел поговорить с тобой вчера, но досадное происшествие не позволило мне рассказать тебе о всех тонкостях грядущего события. Итак, основная часть гостей приезжает в Аль Бахир принять участие в торжествах, которые проходят в стране всю эту неделю. Сегодня второй день недели, а мне докладывают, что практически все гостевые дома наших поселений заполнены. Жителям выгодно такое положение дел — они отлично зарабатывают во время подобных праздников…

— Извините, — перебила Ядвига, — а какие еще крупные праздники есть в стране, кроме вашего дня рождения?

— Сейчас рассказывать некогда, ведь мы многое празднуем — есть о чем поговорить. Наш народ любит увеселения, и они привлекают гостей, поэтому торжеств у нас хватает. Мы считаемся людьми, лучше всех умеющими веселиться и веселить других. Я попрошу Хамеда поведать тебе обо всех праздниках. Так вот. Сюда, на территорию дворца прибывает около ста человек, включая прислугу. Мои родственники живут здесь, а остальные располагаются в малых гостевых дворцах. Ты знаешь, что сын мой в отъезде, но завтра к балу он приедет. А сейчас мы будем встречать другую мою родню: отца Лиары, его любимую жену, невольницу и троих детей. Азиру исполнилось семьдесят. Первая любимая жена умерла почти тридцать лет назад, и он выбрал себе другую. У него два сына и дочь — они тоже приедут. Также приедет его любимая невольница. Азир везде возит этих двух женщин, но ты должна помнить о своем статусе: ты приветствуешь только жену. Невольнице только слегка киваешь.

Ядвига улыбнулась — ох уж эти дворцовые интриги.

— А с детьми здороваться? — спросила она, чтобы не попасть впросак.

— Да, хороший вопрос. Сначала мы с султаном приветствуем друг друга, потом вы с его женой обмениваетесь приветствиями. И только затем мы с тобой здороваемся с их детьми. В это время невольница присутствует, но стоит в стороне.

— Вы не сказали, сколько лет детям, — Ядвига никак не могла привыкнуть называть султана господином и всячески старалась этого слова избегать.

— Они все взрослые. Старшему сыну тридцать, младшему — двадцать пять. Дочери двадцать три, почти как тебе. Но ты задала правильный вопрос, потому что напомнила мне о важном обстоятельстве — на детей Азира наложено проклятие. Ты должна знать, что они по этому поводу очень переживают, и лучше данного вопроса не касаться. Короче говоря, Ядвига, сыновья никогда не смогут жениться, а дочь выйти замуж, и у них не будет детей.

— Почему так произошло? — Ядвига выпучила глаза на султана. В ее голове никак не хотели укладываться предрассудки, распространенные в Аль Бахире. Нет, конечно, и у них в Польше многие женщины верили в проклятия, предсказания и порчу. Но таковых было мало, среди мужчин вообще подобное считалось смешным, а уж глава государства вообще не рассуждал о проклятиях, хотя, учитывая историю страны, наверное, частенько хотелось.

— Видишь ли, когда Азир женился второй раз после смерти матери Лиары, на роль любимой жены претендовала другая женщина. Все так и думали — он выберет именно ее. Более того, старший сын Азира родился от той женщины. Но султан решил иначе. Думаю, увидев Кассандру, ты поймешь почему. Так вот, обиженная невольница тайно съездила в горы, где живет отверженный колдун Ибн Саид…

Ядвиге захотелось спросить, почему колдун оказался отвергнутым — информация валилась на нее, как из рога изобилия.

–…он и наложил проклятие на родившихся и не родившихся к тому моменту детей султана. На всех детей, какие у него есть и будут. Помнишь, я говорил тебе, что у нас с Лиарой родился всего один сын. Думаю, проклятие распространилось и на нее. До того она успела выйти замуж за меня, а вот после наложения проклятия она начала угасать, и детей у нас больше не родилось. Старший сын Азира хотел жениться несколько раз, но либо невесты умирали, либо отказывали ему. Второй сын и дочь даже не пытаются создать семью. Это их горе! Поэтому вопросы про их невест и женихов даже не задавай.

Ох, вот это Ядвига хорошо понимала. У нее была подруга детства, у которой не ладилось с кавалерами. А она так хотела выйти замуж, что любой вопрос на эту тему вызывал у нее бурю негативных эмоций. Непонятно оставалось другое. И, несмотря на всю нелепость вопроса, Ядвига его задала:

— А почему нельзя снять проклятие? Поехали бы к другому колдуну или, как вы здесь говорите, к магине — и дело сделано!

— О-о-о, дорогая моя! — воскликнул Фарид Садриддин. — Проклятие отверженного никто снять не может! Да и не посмеет!

Договорить султану не дали. К нему подбежал слуга.

— Господин! Великие гости приехали! Они идут сюда!

Фарид Садриддин встал, и Ядвига поднялась вслед за ним. Они вышли из дворца и встали у парадных дверей. Вдали уже виднелась процессия: носилки под балдахинами одни за другими — их несли слуги султана Азира. За ними шли невольницы, служанки и охрана. У Ядвиги подкосились ноги: она опять почувствовала себя первой леди государства, отчего аж тошнота покатила к горлу — так она волновалась. Казалось бы, чего от него требуют — кивнуть, поздороваться, никого не перепутать и не оказать лишней чести невольнице, каковой она сама являлась буквально несколько дней назад… Но ее обуревало странное чувство ответственности за страну, которая ей была чужой. Ответственности перед султаном и даже служанками, готовыми в любую минуту прийти на помощь.

Процессия подошла совсем близко. Носилки поставили на землю. Первым вышел сам султан — Ядвига сразу поняла, что это Азир. Как и Фарид Садриддин, он выглядел намного моложе своих лет, хотя шапка седых волос покрывала и его голову. Поверх красной рубахи у него был надет длинный, тонкий, расшитый плащ. На голове красовалась высокая, ярко-зеленая шапка с пером. Из-под следующего балдахина показалась удивительная женщина. Ядвига помнила, что ей было едва за сорок, но выглядела она лет на тридцать максимум. Эффектная блондинка с кудрями до самой попы двигалась весьма грациозно. Юбка ее темно-синего платья, точно в цвет глаз, развевалась на ветру, как флаг. Кассандра завораживала — на нее можно было смотреть бесконечно!

От разглядывания гостей пришлось отвлечься: к Фариду Садриддину и Ядвиге уже подошли Азир и Кассандра. Сначала друг друга поприветствовали султаны. Потом, как велели, Ядвига слегка наклонила голову и тоже поздоровалась с гостями. За ними стояла молодая, темноволосая женщина — видимо, та самая невольница, которую Азир повсюду возил с собой. С ней здороваться не следовало, и она, как предупреждал Фарид Садриддин, просто отошла в сторонку. Затем к султану и Ядвиге подошли дети Азира: двое сыновей и за ними — дочь. Старший сын был очень похож на отца, с одним лишь отличием: его волосы не тронула седина и на солнце они отливали густым черным цветом. А вот дети Кассандры были куда более светловолосыми, видимо, унаследовав эту черту от своей матери. Конечно, блондинами их не назовешь, но они заметно отличались от остальных людей.

Вокруг фонтана теперь стояли банкетки и низкие столики. Гостей пригласили присесть после долгого пути — хотя султанат Азира располагался по соседству, из-за размеров Аль Бахира дорога была неблизкой. Дети Азира сели отдельно по левую руку от султанов; невольница расположилась в стороне в полном одиночестве, и Ядвиге даже стало ее жаль. Два султана, Фарид и его тесть, сидели на небольшом возвышении в центре зала, а Ядвигу и Кассандру посадили вместе по их правую руку. Не очень пока поняв, о чем можно и о чем нельзя говорить с гостьей, Ядвига решила выбрать две нейтральные темы, которые, как ей казалось, годятся и в пир, и в мир: дорога и погода.

— Как вы доехали? — обратилась она к Кассандре. — Не утомила ли дорога?

Так как ее никто тут же на месте не четвертовал, Ядвига понадеялась, что не спросила ничего неположенного этикетом.

— Утомила, — ответила Кассандра. Голос у нее звучал мелодично и очень приятно, несмотря на то, что был довольно низким для женщины. — Вы еще не выезжали из Аль Бахира?

Ядвига отрицательно помотала головой.

— Значит, все впереди, — Кассандра улыбнулась. — У нас в стране, в Аль Гаоль, в основном пустынная местность. Мы находимся вдали от моря. Кода-то, в стародавние времена огромные земли, которые простирались до Великого моря, у Аль Гаоля отвоевали пирольцы. Пироль был маленьким, но крайне жестоким кочевым племенем. После войны с нами они осели и остались на том участке земли.

— Вы не пытались отвоевать свою территорию обратно? — спросила Ядвига, впервые почувствовала искренний интерес к тем местам, куда попала поневоле.

— Пытались. Но пирольцы не просто отбивали нападения. Они потом вырезали мирные деревушки Аль Гаоля, мстя за попытку отобрать обратно наши же собственные земли. Тогдашний султан принял решение больше с пирольцами не воевать. Более того, с ними заключили официальное мирное соглашение. Поэтому мы и остались в пустыне, без выхода к морю. Но аль гаольцы — люди трудолюбивые. У нас создано много оазисов. Дворец султана находится как раз в одном из самых больших. В оазисах не только зелень, но и искусственные озера. Однако, если нужно путешествовать к вам в гости, то приходится преодолевать большую пустынную территорию. Потом, уже в Аль Бахире, мы едем вдоль моря, но и здесь до дворца добираться долго.

Ядвига решила перейти к теме погоды, однако, в этот момент Фарид Садриддин встал со своего места и подошел к ним.

— Госпожи, я предлагаю вам прогуляться по парку. До торжественного ужина еще много времени. В дальней беседке вам накроют легкий обед, а мы с султаном Аль Гаоля побеседуем здесь о важных делах.

— Спасибо, господин, — поклонилась в ответ Кассанда, — тогда я только переоденусь с дороги и пошлю служанку к госпоже Ядвиге сказать, что я готова.

— Отличная идея! — согласилась Ядвига. — Я, пожалуй, тоже переоденусь.

Кассандру явно удивило такое обращение любимой жены к султану, но она мудро промолчала: в чужой монастырь со своим уставом не ходи. Служанки повели гостью в отведенные ей покои, а Ядвига шепнула Фариду Садриддину на ухо:

— Я ведь могу снять платье и надеть шаровары?

— Можешь, — также тихо ответил ей султан. — Но после обеда с Кассандрой, не забудь примерить новое платье к ужину и тебе еще принесли платье для завтрашнего бала. Я попросил шить в первую очередь для тебя.

— Спасибо, — сказала Ядвига спине Фарида Садриддина: произнеся последнюю фразу, он сразу повернулся и пошел к столу, за которым его ждал Азир.

В своих покоях Ядвига с удовольствием позволила снять с себя платье. Да, оно было чрезвычайно красивое, но она не привыкла ходить в длинном и постоянно думала о том, чтобы не запутаться в подоле юбки, чтобы не забыть приподнять его, поднимаясь или спускаясь по ступенькам, а широкие рукава мешали нормально есть и пить. Кроме того, оказалось, что она отвыкла от туфель! Кто б такое сказал хотя бы месяц назад: Ядвига привыкла к узким туфелькам без задника. Она бодро скинула новые «балетки» и, опередив служанок, быстро нацепила ставшие привычными шаровары и «шлепки». Девушки бегали вокруг своей госпожи, не понимая, за что хвататься — ее самодеятельность часто ставила их в тупик, ведь несмотря на постоянные попреки султана в медлительности, Ядвига частенько бывала весьма шустра.

Вскоре за ней пришла служанка Кассандры, и Ядвига пошла вниз, к выходу. Вокруг фонтана по-прежнему сидели приближенные султана Аль Гаоля, стояли слуги и охрана. Султаны беседовали о своем. «О своем, о девичьем», — пошутила про себя Ядвига и улыбнулась. Фарид Садриддин заметил ее улыбку и улыбнулся в ответ. У Ядвиги застучало быстрее сердце: когда он ей улыбался, всегда с телом происходило нечто странное. О влюбленности даже думать не хотелось! Ядвига слегка кивнула и гордо прошла к выходу. «Феминизм, права женщин, никакой магии! — думала она, проходя мимо кланявшихся ей людей. — Не позволим предрассудкам взять вверх над человеком с высшим образованием!»

Попытки мыслить здраво прервала Кассандра — она уже ждала Ядвигу на улице. Вместе они прошлись по большому парку, дошли до дальней беседки, где им подали обед. Кассандра оказалась очень интересной собеседницей — она говорила о своей стране и даже о дальних землях, откуда ее привезли в Аль Гаоль еще девочкой. Конечно, Ядвигу распирало любопытство: хотелось спросить о проклятии, наложенном на детей Кассандры. Но подобные вопросы и у нее в родной Польше считались признаком невоспитанности, а тут и Фарид Садриддин предупредил — приходилось сдерживаться. По большому счету, Ядвигу больше интересовало не само проклятие, а отношение Кассандры к предрассудкам. Она производила впечатление образованной, умной женщины. Вот чтобы она сказала в ответ? Что тоже верит в такие глупости? Однако на эту тему приходилось молчать. И тут Ядвига нашла другой вопрос, на который хотела бы получить ответ.

— Завтра будет бал. Я постаралась выучить нужные танцы, хотя у меня на родине их танцуют чуть иначе. Как о них здесь узнали? Почему такой большой выбор танцев?

— О, танцы! В наших краях весьма увлечены танцами! Считается, что таким образом мужчина и женщина могут выразить свои чувства друг к другу. А разнообразны они потому, что когда-то существовала традиция отправлять гонцов по всему свету — обучаться танцам и привозить сюда новые. В каждом султанате выбирали свои, любимые, но многие у нас совпадают или не сильно отличаются. Потому они тебе и знакомы. Значит, у вас танцуют тоже, только слегка видоизменив какие-то движения. Мне пришлось бы сложнее, если бы я приехала сюда в более взрослом возрасте — танцы моей родины и Аль Гаоля отличаются сильно…

После прогулки и обеда Ядвига, как обещала султану, пошла мерить новые наряды, а Кассандра отправилась к себе отдохнуть после долгой дороги. Платья Ядвиге понравились. Да что там понравились — они были шикарны! Но следовало чуть подправить то, что готовилось к торжественному ужину и окончательно доделать бальное. Служанки схватили их в охапку и побежали относить швеям.

Вечером Ядвигу облачили в подогнанное платье: тяжелая парчовая ткань бордового цвета плотно облегало грудь, широкий пояс стягивал талию, а юбка практически не колыхалась, застыв широкими складками, словно волны на море, которые, ниспадая, замерли на мгновение. На голове Ядвиге соорудили пышную прическу, подняв все волосы на макушку. Ее опять подкрасили и повели в зал, где гостям собирались подавать ужин. На нем должны были присутствовать все гости, которые на тот момент прибыли в Аль Бахир и жили на территории дворца. Столы расставили по кругу: в центре стоял стол для султана, Ядвиги и ближайшего родственника Фарида Садриддина — султана Аль Гаоля с женой. Вокруг этого стола стояло четыре других. За ними сидели дети Азира, Хамед — ближайший советник Фарида Садриддина, сын великого колдуна султаната со своей любимой женой и сыном. За двумя другими столами сидели гости, которых Ядвига еще не знала. Вокруг этих четырех расставили восемь столов — и так дальше, по периметру всего зала стояли столы, с каждым кругом увеличиваясь на четыре.

Конец ознакомительного фрагмента.