Лёд и Серебро

Диана Александровна Вурзель, 2023

Хэвен Лаво, после трагичной смерти старшего брата возвращается в маленький городок Стрэнджфорест, в дом ее бабушки, в котором прошло ее детство. Постепенно Хэвен начинает замечать, что сонный городок окутан мрачными тайнами, в окружающем его Лесу затаилось древнее зло, ее бабушка явно что-то от нее скрывает в тайнике в спальне, а сама Хэвен не может вспомнить ничего из своего детства, даже свою лучшую подругу Камиллу. События начинают быстро разворачиваться после загадочной смерти бабушки Хэвен. Хэвен снятся кошмары, связанные с событиями ее прошлого, во сне и наяву она видит своего погибшего брата, только вот это совсем не он… В маленьком городке происходит череда таинственных смертей, Хэвен и ее лучшей подруге угрожает смертельная опасность, и Хэвен приходится вступить в схватку с древнем Монстром, живущем в Лесу, пока… Пока она не вспоминает правду о том, кем она является на самом деле…

Глава 11. Ты другое, Хэв

Происходящее кажется ей чем-то нереальным.

Ее тело будто свело судорогой, она пытается изо всех сил приподнять голову, но ничего не выходит.

В ужасе она думает, а вдруг поврежден позвоночник?..

Родители стоят в нескольких метрах от нее, но их голоса доносятся до нее так, как если бы она было погружена под толщей воды.

Она слышит, как незнакомый ей голос говорит то, что воспринимать она не в силах.

Нет.

Он не может быть… Он не может быть мертв.

Она знает, она видела его.

Он был жив.

Папа обхватывает голову руками, словно тоже не может этого слышать.

На нее он даже не смотрит.

Все снова меняется.

Она сидит на кровати, ее маленькие ножки в красных туфельках болтаются в воздухе и не достают до пола. Время от времени она поглядывает на большой платяной шкаф у стены — самый большой шкаф, который она когда-либо видела. Она с интересом разглядывает вырезанные на красном дереве узоры — ветки с длинными остроконечными листьями и устроившихся на них диковинных птиц. Каждая птица сидит на своей ветке, повернув клюв в сторону. И только одна из них, та, что выше всех остальных, лишь легко касается ветки одной когтистой лапой, а ее крылья распахнуты, будто она готова взлететь. Каждый раз, когда она просыпается ночью, в темноте она смотрит на эту птицу и воображение рисует ей, как она взлетает вверх над платяным шкафом и устремляется в окно, к Луне.

Про себя она смеется. Ками рассказывала ей страшную историю про шкаф в ее комнате. Будто по ночам, стоит ей задремать, дверцы шкафа бесшумно открываются (хотя обычно они скрипят!) и из черной пустоты появляется жилистая белая рука с длинными красными когтями. А потом…

- Когти красные от крови! — Ками кривит страшную, по ее мнению, рожицу, а затем наигранно смеется. Хэвен тоже смеется. И ничего ей не страшно.

- Тебе все это просто приснилось, глупенькая, — возражает она. — Или ты вообще это придумала, чтобы меня напугать!

Ками морщит свой аккуратный носик. А потом ее голос меняется.

- И ничего я не придумала. И мне не приснилось. Оно там было. Оно приходит ко мне каждую ночь.

Хэвен не верит ей ни на секунду, но по ее спине пробегает холодок.

Она сглатывает, чтобы ее голос не дрожал.

- И что… Что оно делает?

Ками смотрит как-то странно, ее ясные голубые глаза уставились не на нее, а как будто сквозь…

- Ничего, — ее голос такой тихий.

Если она и пыталась ее напугать, то у нее бесспорно получилось. Хэвен чувствует, как по ее коже бегут мурашки. На мгновение ее охватывает страх, и она хочет попросить Ками замолчать. Но детский интерес оказывается сильнее.

- Оно ничего не делает. Просто стоит и смотрит. Смотрит на меня. А я не могу пошевелиться. Я хочу позвать маму, но у меня ничего не получается. А потом я засыпаю. А когда просыпаюсь утром, все уже хорошо, и мне кажется, что это был всего лишь страшный сон. Но следующей ночью оно опять возвращается. Мне страшно, Хэв. Каждый раз, когда я хочу рассказать об этом кому-то, меня будто что-то останавливает.

Хэвен размышляет над ее словами. В ее маленькой голове зарождается вопрос. Что-то не складывается в рассказе Ками.

- Но ты же говоришь об этом мне прямо сейчас.

Ками придвигается ближе, ее губы около ее уха, совсем как когда они рассказывают друг другу секреты, которые больше никому нельзя знать.

- Да. Тебе можно. Ты другое, Хэв.

- Другое? — она не понимает, что это значит. Поэтому ей становится обидно. — Я не другое.

- Другое, Хэв. Оно сказало мне.

Она думает. То, что говорила ей Ками, не звучало, как выдумка. Вдруг это действительно было? Вдруг она действительно знает? Иначе что она имела ввиду, когда говорила, что она, Хэвен, — другое?

Другое — это что?

Хэвен понятия не имеет, что это значит.

Но раз он так сказал, значит так оно и есть.

Несмотря на все, что говорила о нем бабушка, она ему доверяет.

Она хмыкает. Красных когтей у него нет, это Ками точно выдумала.

Она подходит к окну и смотрит, смотрит не на лес, не на вечнозеленые вековые сосны, а глубже, глубже, туда, где…

Ее так сильно тянет в лес, к нему… Так сильно ей хочется увидеть его снова…

Но она обещала, обещала бабушке.

Ночью, перед тем как заснуть, она еще долго вглядывается в темно-синее небо, покрытое россыпью звезд, смотрит на верхушки сосен, которые сейчас кажутся ей темными башенками на волшебном замке, и говорит так тихо, что сама еле различает свой голос:

- Не приходи к Ками. Приходи ко мне.

Джек рисует пальцами солнце из каши на столе.

Мама обратила бы на это внимание, если бы не была занята разговором по телефону. Она говорит с лечащим врачом Клавдии, но делает это слишком тихо, чтобы Хэвен не различала отдельные слова.

Она могла бы прислушаться, но если честно… Если честно, будь новости хорошие, мама не говорила бы вполголоса. А плохие она слушать не хочет.

Она все же вытирает тряпкой рисунок Джека, игнорируя его возмущенный визг.

Есть совершенно не хочется, но она все же решает сварить себе кофе. Ее оценки в школе оставляют желать лучшего, особенно после 35 баллов за тест по истории из 100, не хватало ей еще заснуть сегодня на уроках.

Хэвен наливает сливки в чашку и следит за тем, как причудливо они смешиваются с черной жидкостью.

Мама неожиданно кидает телефон на стол, он пролетает по всей его гладкой поверхности и со звоном врезается в кувшин с водой. Джек испуганно пищит и начинает беспокойно возиться в своем стульчике.

— Прости, милый, прости! — мама, спохватившись, быстро хватает его на руки.

— Что случилось?

Хэвен вдруг накрывает волна паники; если с бабушкой все плохо — она этого не переживет. По крайней мере, сейчас.

Джек успокоился и зарылся носом в мамины волосы, а она с силой прижимает его к себе, будто прикрываясь им, как щитом.

— Ночью у нее останавливалось сердце. Но сейчас… Сейчас все хорошо.

"Ничего не хорошо", хочет ответить Хэвен, но только выдавливает из себя некое подобие улыбки.

Маму она этим не обманет, но и та не обманет ее своими дрожащими руками.

От мыслей голова идет кругом. Хэвен вдыхает полную грудь холодного воздуха, старается дышать медленно, через нос, но видимо интернет врет — ей это не помогает.

"Возьми уже себя в руки".

Через два поворота она встретится с Иви и…

Нет, сейчас она этого не выдержит. От мысли о том, что сейчас только начало долгого дня, в течение которого необходимо будет общаться со всеми, улыбаться и, черт возьми, учиться, ей становится только хуже.

Ноги сами меняют направление. Она не знает, почему, просто чувствует, что ей нужно быть там. Что там она найдет ответы хотя бы на часть своих многочисленных вопросов.

Ей снятся такие странные сны в последнее время. Вот, например, сегодня. Что за Ками? Ее подруга из детства? Но почему она никогда раньше о ней не вспоминала? И где она сейчас?

"К черту все это. Хуже уже точно не будет".

Глаза закрыты, дыхание равномерное. Так спокойно внутри ей не было давно. Она буквально не слышит ничего, кроме шума ветвей на ветру. А для нее это почти что тишина.

Хэвен открывает глаза.

Что дальше?

Она стоит на заснеженной дорожке возле леса; протяни руку и дотронешься до шершавых стволов сосен. Хэвен растеряна. Минуту назад она спешила сюда, ощущая необычный прилив энергии, все внутри нее ликовало от осознания того, что двигается она в нужном направлении. Сейчас же все это куда-то исчезло. Она больше не чувствовала уверенности в своих действиях. Чертенок внутри нее тихо и взволнованно скулил, умоляя ее вернуться назад и пойти в школу. Прогул — последнее, что ей нужно. Борясь с собой, Хэвен все-таки делает один, пробный шаг вперед. Попытка не пытка. Шаг, еще один, потом еще…

Воздух в лесу какой-то другой, чистый и разряженный, и как будто еще более холодный. Солнечные лучи с трудом протискиваются между тяжелых пышных сосновых ветвей и рисуют светлые линии на снегу.

И тишина. Мертвая, всепоглощающая тишина. Ей кажется, она даже не слышит шума сосновых веток. Чертенок внутри нее съежился и с головой забрался под одеяло. А Хэвен снова почувствовала это. Стойкое необъяснимое ощущение того, что она находится там, где всегда должна была быть.