Океан

Диана Лилит, 2017

Мир молодого парня по имени Океан переворачивается, когда в его жизни появляется Леа – странная девушка, живущая в цветочном саду. Но он еще не знает, что Леа совсем не та, за кого себя выдает…

8

Рассвет

— Океан! — услышал я крик сквозь сон. Слегка приоткрыв глаза, увидел, что в комнате все еще темно. Неужели мама опять будит меня рано утром в выходной? Нет, они ведь должны были уехать еще вчера на день рождения ребенка одного из их знакомых. Странно, странно.

— Если ты сейчас не встанешь, я залезу к тебе в кровать прямо в ботинках. — Вновь чей-то бархатный голос играл с моим сознанием.

Окончательно открыв глаза, я увидел перед собой…

— Какого черта, Леа?! Это ты?! — в ужасе спросил я, прикрываясь одеялом.

— Нет, Прибой, это твой сон… — шепнула она.

— Я Океан! — Терпеть не могу, когда моим именем жонглируют. Но то, что передо мной стояла Леа, не вызывало никаких сомнений. Я был в эйфории. Приятно, когда тебя будит девушка твоей мечты, и не важно, что за окном еще темно.

— Не хочешь погулять? Я купила вишневое пиво и сигареты. — Она игриво указала на сумку, которая болталась у нее на плече. Пусть на часах было пять утра, я очень редко пил и особо не увлекался сигаретами, но мне нестерпимо захотелось пойти с ней хоть на край света, серьезно. Хоть куда, только бы с ней.

Не задавая лишних вопросов, я пошел собираться и уже через десять минут был готов. Зайдя в свою комнату, в которой даже не горел свет, я увидел на кровати Леа. Она не сидела, уставившись в телефон, не рассматривала браслетики на руке и накрашенные винным лаком ногти, как бы делали все мои знакомые девочки в ожидании кого-то. Леа рассматривала полароидные фотки, которые висели у меня на стене. Причем заинтересовали ее именно мои детские фотографии. Она как-то странно провела рукой по карточке, на которой пятилетний я стоял на фоне моря и держал маму за руку. Это был первый раз, когда я увидел большую воду.

— Почему ты так странно смотришь? — спросил я.

— Я так люблю фотографии на фоне воды. С самого детства мечтала уехать подальше от этого места и жить на побережье. Но нет такой возможности, так что путешествую только в своем воображении, — улыбнувшись, ответила Леа и поправила свои светло-шоколадные шелковистые волосы. Мне захотелось коснуться их, но после того случая, когда я поцеловал ее, у меня не было желания рисковать.

— А мои родители говорят, что я родился на побережье. Поэтому мое имя имеет двойное происхождение. — Не знаю, зачем это сказал, но мне просто захотелось тем самым вызвать к себе интерес.

Леа только улыбнулась, встала с кровати и вышла из комнаты, не проронив ни слова. Я, как собачка, побежал за ней.

И вот мы уже идем по пустынным улицам спящего Квебека. Все еще темно, ни души, ни машины. Воздух чистый и прохладный, но не холодный. Я взглянул на Леа. Она словно летала в своем собственном мире. Хотя на самом деле мне просто так казалось. Она умела создать вид отчужденности, будто вся в своих мыслях. А в реальности молча за всем наблюдала и беспрестанно анализировала ситуацию.

На ней были извечные «Мартинсы», длинные, выше колена, темно-бордовые гольфы (или чулки?), нежно-розовая короткая юбка, сшитая словно из балетной пачки, и огромный, но тонкий вязаный серый свитер. Была у меня привычка рассматривать одежду на девчонках.

— А куда мы идем? — растерянно спросил я.

— Я знаю одно неплохое место… — сообщила Леа, закуривая сигарету.

Решив не доставать ее лишними вопросами, я продолжил молча идти за ней. Наконец-то мы подошли к высокому зданию, на первом этаже которого располагался тату-салон. Все еще было закрыто, и сквозь огромные стеклянные окна ничего не было видно, кроме большой неоновой вывески с черепом и розами, которая ярко светилась в темноте.

— Ты что, хочешь туда попасть? — удивленно спросил я.

Леа посмотрела на меня, как на придурка, и усмехнулась.

— Нет. Нам нужно на крышу. Вид оттуда захватывает дух. — Она встала на пожарную лестницу и снова взглянула на меня. — Ты идешь?

Я быстро вышел из ступора и последовал за ней. Поднимались мы примерно минуты три или четыре и вскоре оказались на крыше. Леа сразу подошла к краю (словно была тут не в первый раз) и свесила точеные ноги с крыши. А вот мне было страшно подходить так близко, но ее взгляд заставил меня отбросить страхи и сесть рядом.

Леа достала из сумки две пачки сигарет, две бутылки пива и вино.

— Что это? — подозрительно спросил я, рассматривая бутылку.

— Винчик со вкусом малины, — ответила Леа, зажигая очередную сигарету.

— Такого не бывает… Это дешевка, пародия на вино.

— И что? Денег на дорогое вино у меня нет, а ты вряд ли бы рискнул взять бутылку из мамкиной коллекции. — Она шутливо ущипнула меня за щеку.

Затем протянула сигарету.

— Нет, я не…

— Да ладно тебе. Один раз, чисто для эстетики. — Девушка зажгла сигарету.

Видно было, что ей нравилось курить и думать, думать и курить, а еще смеяться надо мной. Мне даже начинало казаться, что она позвала меня, чтобы просто поиздеваться. Но я ничего ей не сказал по этому поводу.

— Кстати, куда ты пропала? Тебя многие искали.

— Это был просто пранк. Я часто так шучу над Нико. Вот уж не думала, что он позвонит Клементу, а тот расскажет тебе, и все будут об этом знать… Но по правде, на это я и рассчитывала, — улыбнулась она.

Я промолчал и тоже улыбнулся. Хотелось сидеть тут вечность и смотреть на нее.

— Леа?

— Я не Леа.

От такого ответа я даже забыл вопрос.

— В каком смысле?

— Леа — это не совсем мое настоящее имя. Я придумала его, чтобы легче было запомнить, — объяснила девушка.

— А какое настоящее?

— Ариэль Леанелия Тернер. Можно просто Ариэль Тернер. Или Леанелия Тернер. Но ни одно мне не нравится. Так что я просто Леа Тернер, — ответила она.

— Ну знаешь, это еще не Океан… — скептически заметил я. У нее было красивое имя.

— Да ладно тебе, мне нравится Океан. А вообще интересное сочетание: ты Океан, а я Ариэль. Прямо как русалочка, что жила в нем.

Я вновь улыбнулся и закурил очередную сигарету, которую протянула Леа.

— А как ты сегодня попала ко мне в комнату?

— Через крышу. Ты спишь с открытым окном. А знаешь, это ведь опасно. А если бы к тебе залезла не я, а какой-нибудь маньяк?! — устрашающе произнесла Леа и снова ущипнула меня за щеки. Ненавижу эти пухлые щи. Мама всегда хватала меня за них, а теперь вот и она.

Но я просто рассмеялся. Леа открыла бутылку со странным малиновым вином и протянула ее мне.

— Не бойся, я не стану намеренно травить тебя. Только если случайно, но и то не факт. Оно дешевое, но как бы не смертельно дешевое. Нормальное, короче.

Я сделал пару глотков, мне понравилось. Опять подумал о том, как рад был оказаться с ней здесь в эту самую минуту.

Мы пили, курили и говорили ни о чем. Леа часто шутила, много смеялась. Я и забыл о том, что скоро рассвет. Но небо все еще было темным, огни города бесшумно горели, а горизонт расплывался в темноте.

— Когда-нибудь я отправлюсь туда, — сказала она, указывая на него.

— Ты знаешь, что там ждет?

— Нет. Скорее всего, там такие же ночные огни. А если пройти еще немного, то будет вода. Все рано или поздно приводит к воде.

Когда Леа вновь потянулась к бутылке, рукав тонкой кофты сдвинулся, и я увидел на изящном, почти прозрачном запястье цветы, нарисованные черной гелевой ручкой. Она были похожи на кувшинки или маргаритки. Точно определить было невозможно.

— Зачем ты рисуешь на руках? — задал я вопрос, прикоснувшись к одному из цветочков.

Она тут же спрятала рисунки, натянув рукав обратно.

— Секрет, — тихо сказала девушка и опять улыбнулась своей загадочной полуулыбкой, словно ее нарисовал Леонардо да Винчи.

Я знал, что задавать еще вопросы ей бесполезно. Она всегда умело уходила от ответов.

А мы продолжали пить малиновое вино и курить. И вот начало появляться солнце. Небо стало лиловым, и облака, которые еще полчаса назад были темно-синими, стали нежно-розовыми.

— Красивое небо, да? — заметила Леа.

— Да… Макото Синкай такое в своем аниме рисует, — ответил я.

— Я бы тоже хотела нарисовать такой шедевр. Хотя зачем мне создавать его, когда один уже нарисован природой? — задумчиво произнесла она.

Я просто молчал. Обычно люблю говорить, но не с ней. Ее я просто хочу слушать. Слушать семь вечностей подряд.

— Теперь это небо похоже на конец света… — наконец-то сказал я.

— Конец света? Интересно. А что бы ты сделал, если бы знал, что это последний день жизни и завтра ничего уже не будет существовать? — спросила Леа.

И я поцеловал ее. Поцеловал так, словно завтра и правда конец света и больше нас не будет. Я забыл обо всем, что тревожило меня. Ведь все это мимолетное и не такое важное, как кажется на первый взгляд. А жить надо моментами, ведь только их мы сможем вспомнить в глубокой старости.

А потом я отпустил ее. И даже не знал, что сказать. Но она не выглядела злой, не начала толкаться и кричать на меня. Просто промолчала и выпила еще вина.

— А что бы сделала ты? — неожиданно для самого себя спросил я.

— Хрень какую-нибудь. Может быть, пошла бы поиграть в русский бильярд или легла спать, — предположила Леа.

Я ничего не говорил.

— Ты такой же хороший, как Нико, — вдруг заявила она. Я посмотрел прямо ей в глаза. — Если бы не было Нико, я бы хотела целовать тебя, но ведь он есть, и я его люблю. — Девушка закурила очередную сигарету.

— Что значит целовать меня? Не встречаться со мной? — озадаченно уточнил я.

— Ты же мой друг. Не могу я тебя как парня воспринимать, но дружба куда крепче, когда вы целуете друг друга, понимаешь? — сказала она.

— Тогда можно и сексом заниматься по дружбе, она ведь от этого тоже крепче станет… — язвительно ответил я.

— Нет, это уже вульгарно и дешево, — возразила Леа.

Ее слова буквально вызвали у меня слезы. Нет, не про секс по дружбе, а про то, что она любит Нико. Мне было стыдно, но это были слезы гнева. Не грусти, не обиды, а гнева. Я вырвал сигарету из ее руки, но пальчики оказались крепкими, и я уцепился за всю ладонь, из-за чего она чуть не съехала с крыши.

Эта секунда показалась мне вечностью. Я чуть не убил ее. Сердце сжалось в жесткий комок, тело словно загорелось пламенем. Всплеск адреналина. Дыхание сбилось. Я сразу протрезвел, и мне даже показалось, что малиновое вино было плодом больного воображения.

А она смеялась, так сипло и истерично, что я растерялся. Но сигарету все же выкинул.

— Нельзя столько курить, ты же можешь умереть, — с обидой сказал я.

— Да, ты прав, — ответила она, продолжая смеяться.

Но чего я мог ожидать от нее? Она пьяна, не сильно, но все-таки пьяна и сама по себе безрассудна, эгоистична. Но не плохая. Я любил ее со всеми совершенными несовершенствами, а она просто играла со мной.