Трудный Выбор

Диана Лисовская

Считается, что много лет назад Норманн Янг подставил своего друга Сэмюэля Бенджамина Джексона, отца Оуэна Хардмана. Сэмюэль Б. Д. Хардман был убит при загадочных обстоятельствах на глазах своей жены по дороге домой после благотворительного вечера. Спустя годы его сын Оуэн, Сэмюэль Б. Д. – младший, работающий руководителем отдела маркетинга, решает выяснить, что случилось в ту роковую ночь, чтобы отомстить ответственным за гибель отца. Но в город приезжает ОНА и меняет его планы.

**********

ГЛАВА 4

Все последующие дни Вивьен старалась не позволять мыслям об Оуэне Хардмане ей отвлекаться. Все встречи с боссом имели сугубо деловой характер.

Она часто выполняла различные его поручения по смене рекламы или создания нового проекта. Времени, чтоб передохнуть и толком поесть, у нее не было.

В следующую субботу ей позвонил брат, обрушив на Вивьен целую тираду о безответственности и о том, что ей стоило сразу позвонить, как только решит вопрос квартиры.

— Со мной всё в порядке, честно, — в который раз твердила девушка своему брату, закатывая глаза к небу.

— Нет, да ты издеваешься, да? С ней, видите ли, всё будет в порядке, — не унимался он. — Ты в другой стране, в чужом городе, даже не на материковой Европе. Утверждаешь, что с тобой всё будет в порядке, — уставший от спора и тяжело выдохнув, Арман потёр переносицу. — Пообещай мне, что дашь знать, если что-то случится и если у тебя кто-то появится. Знай, я мигом примчусь.

— Конечно, ты первый обо всём узнаешь. Расскажи мне лучше, как Джоси?

— С ней всё в порядке, она шлёт тебе привет и говорит, что у нее есть для тебя какая-то важная новость.

— В этом вся Джоси, умеет она заинтриговать. Можешь передать ей трубку?

— Да. Мне все равно пора бежать на работу. Я желаю тебе удачи, Вив, не забывай хоть иногда звонить мне.

— Конечно. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

— И я тебя бесконечно люблю, — произнёс он, передав трубку жене.

— Привет, малышка, как ты там? — заверещала в трубку девушка.

— Привет! В полном порядке, — в сотый раз за этот день сказала Вивьен.

— Смотрю, братец устроил тебе промывку мозгов по полной, — смеясь, произнесла Джоси. — Прости его, он, как ты уехала, сам не свой…

— Зато, наконец, осознает, каково это, когда близкий тебе человек находится далеко, а ты не знаешь, всё ли у него в порядке!

— Не начинай снова старую историю…

— Да, ты права. Расскажи мне лучше, что за великая новость у тебя для меня есть, которую ты хотела мне поведать?

— Ой… Сдаётся мне, ты хочешь стать тётушкой, — произнесла та.

— Что!!!! Ты… ты беременна?

— Да. Два месяца.

— Боже, поздравляю!!! А Арман знает???

— Нет, я решила сказать ему сегодня за ужином.

— Я уверена, что Арман будет счастлив. Помню, как-то давно он мне признался, что хотел бы остепениться, заиметь дом в Провансе, детей и собаку.

— Потихоньку мечты, как видишь, реализуются. Возможно, и собаку тоже заведём со временем.

— Я рада за вас! Ничего себе, я скоро буду тётей! — завизжав, произнесла Вивьен.

Поговорив ещё полчаса и дав обещание, что будет отныне хотя бы раз в неделю давать о себе знать, Вивьен повесила трубку и пошла на кухню, чтобы приготовить уже себе поесть.

Закончив прием пищи и убравшись кухне, она решила, что эти два дня будет бездельничать, смотреть кино и читать книжки, а все заботы и проблемы могут подождать.

На следующий день Вивьен отправилась на пешую прогулку. Лето подходило к концу, это подтверждал чуть прохладный ветерок… Больше не было той жары, даже несмотря на то, что солнце продолжало щедро даровать своё тепло всему окружающему. Выйдя из дома, заперев квартиру, она посмотрела на небо, где как раз пролетали птицы. Вдохнула побольше воздуха и отправилась в парк.

Читая книжку в одном из живописных уголков Кенсингтонского сада, помыкающего к Гайд-парку, девушка наблюдала, как мимо нее пробегали дети, тихо шли следом их родители, неспешно гуляли пожилые пары. Простые туристы, что-то громко обсуждающие и фотографирующиеся на фоне различных статуй, навеяли на нее чувство дежавю, напомнив о таких же группках, часто встречающихся в Париже!

— Ох, эти вездесущие туристы, точно как репортёры, — подумала девушка. Встав со скамейки, она решила пройтись по саду.

Продолжая бродить, наслаждаясь погодой и окружающими ее красивыми видами Лондона, Вивьен поняла, что изрядно нагуляла аппетит. Решив, что ей не повредит перекусить и выпить чашечку чая, направилась на поиски ближайшего кафе.

Найдя, наконец, подходящее место и окончательно проголодавшись, девушка заказала себе ростбиф и яблочной сидр вместо чая и десерта, который изначально думала съесть. И в ожидании заказа продолжила читать ранее купленную книжку.

Как только блюдо и напиток были поданы, девушка с аппетитом хорошенько поела, попросив затем счёт. Выйдя из кафе, Вивьен остановила такси, чтобы отправиться домой.

В это время у себя дома, Оуэн заканчивал просмотр многочисленных отчётов полиции и детективов по делу его отца, а также более ранние незакрытые дела о незаконной покупке активов крупных коммерческих компаний. Все это ему предоставил старый следователь, вышедший теперь в отставку и тихо живущий на пенсии. Вдруг зазвонил телефон. Мама.

— Привет, мой дорогой!

— Здравствуй, мам, — ответил он.

— Ты приедешь сегодня домой на ужин? Будут только Гарри с женой и мы. Ты помнишь Гарри? Конечно, ещё твои сводные брат и сестра. Гордон и Меридит, которые тоже приехали провести с нами пару дней.

— Как я мог его забыть? Конечно, я приеду.

— Хорошо. Надеюсь, ты останешься потом. Мы так давно не виделись…

— Не могу ничего обещать, но я постараюсь.

— Спасибо, милый. Кстати, Чарльз просил передать, что хочет с тобой поговорить о каком-то важном деле, но что именно — не уточнил. Сказал, ты поймёшь.

— Спасибо, мам, — ответил он. — Мне пора, увидимся дома.

— Целую тебя, милый, — попрощалась с сыном миссис Хардман-Уэбстер. — Только прошу тебя, будь осторожен на дороге.

— Конечно, не волнуйся, — сказал Оуэн и повесил трубку.

Приняв душ и переодевшись, он распорядился, чтобы Джек пригнал машину и ждал. Предстояла запланированная поездка на ужин домой к матери в небольшое поместье на юге Хэмпшира. Спустя полтора часа, подъезжая к особняку XIX века, где продолжали жить в семейном поместье Хардман-Уэбстеры, Оуэн смотрел на дом и мысленно перенёсся в события почти двадцатилетней давности… Когда он был ребёнком, и ему сообщили о гибели отца. Как он переживал… В то время Оуэн находился там, вернувшись накануне из Шотландии, где провел месяц в лагере. Продолжая размышлять о событиях тех дней, у него всплыли воспоминания, как компаньон отца мистер Янг и его жена часто бывали у них, выражая сочувствие и утешая расстроенную и убитую горем мать, обещая, что сам лично проследит за тем, чтобы виновные были найдены. Оуэн, поразившийся своим открытием, стал предполагать, что именно тот и замял дело отца, что оно не дошло до суда. Тем самым, возможно, хотел избежать шума, если его имя всплывёт в деле об убийстве известного бизнесмена, мистера Сэмюэля Бенджамина Джексона Хардмана.

От мыслей и размышлений его отвлёк голос Джека — они приехали! Выйдя из машины и зайдя в дом, он, не заметив не каких глобальных изменений, кроме красиво украшенного цветами стола на входе. Оуэн решил было пройти в гостиную, где разносились голоса матери и отчима, когда услышал сверху радостный оклик по имени. Развернувшись и посмотрев наверх, он увидел, как к нему бежала Меридит. Следом сдержанно спускался Гордон.

Меридит в свои 20 лет выглядела, словно ребёнок, из-за своего юного не по годам лица. У нее были светло-рыжие непослушные кудри, небрежно собранные на макушке, и тёмно-зелёные глаза. В отличие от Гордона, обладателя светло-каштановых волос и голубых глаз! Меридит прыгнула в объятия Оуэна. Рассмеявшись ее детскому поступку, закружил ее, чем вызвал восторженный визг. Отпустив ее, он обнял, и хлопнул по-братски по спине Гордона.

Гордон сказал, что собирается открыть филиал в Лондоне его дизайнерской фирмы в Эдинбурге. И поэтому он сейчас решил пожить пока дома, чтобы найти в столице подходящее здание для перевоза части оборудования и нанять новых сотрудников в том случае, если его работники откажутся переезжать. Выслушав его, Оуэн пообещал свою помощь. Затем повернулся к Меридит, спросив, как у нее дела в колледже.

— У меня всё как всегда: скучные лекции, старые преподаватели, веселые студенческие вечеринки в кампусах, — ответила девушка, закатив глаза и цокнув языком. Она покачала головой (как бы говоря, что он и сам всё прекрасно знает).

— Где Ваши манеры, юная леди? — улыбаясь, произнёс Оуэн.

— Ох, и влетит сейчас кому-то, — заметил Гордон.

— Не влетит, так как я ухожу! Дай мне пройти, Гордон, — показав язык, сказала она, сделав шаг в сторону среднего брата, который галантно отошёл в сторону. Но не успела сделать и двух шагов, как сильные руки схватили ее и потянули назад.

— Не так быстро, юная леди. Вы ничего не забыли? — шутя, произнёс Оуэн.

— Нет, — бросая вызов, ему ответила та.

— Ну, тогда советую Вам хорошенько подумать, а ещё лучше — защищаться, — сказал он и накинулся на сестру, щекоча её.

Завизжав, отбиваясь от Оуэна, она заметила, что стоявший неподалеку Гордон смеётся, согнувшись пополам, и даже не собирается ей помогать. Однако через мгновенье тоже присоединился к ним, став еще больше щекотать Меридит.

— Так не честно! Двое против одного, — верещала сквозь смех девушка.

Молодые люди были похожи на маленьких детей в рождественское утро.

— Как же я рада снова слышать смех своих детей, которые, как когда-то в детстве, снова все дома, — произнесла миссис Хардман-Уэбстер, улыбаясь и входя в холл. Застыв, стала наблюдать потешную сцену того, как братья щекотали сестру.

— Ты права, дорогая, давно у нас не собирались все трое наших детей под одной крышей, — поцеловав жену в висок, сказал мистер Уэбстер, который тоже вышел, чтобы узнать, в чём дело, почему столько шума.

Немного успокоившись, Оуэн прошел в гостиную поздороваться с четой Адамсонов (Адамсоны — семья бессменного водителя Гарри). Вся семья расположилась на диванах в большом уютном зале с камином.

— Как Вы поживаете, Гарри? — спросил Оуэн после небольшой паузы.

— Спасибо, все хорошо, сэр, — учтиво ответил старый шофер.

— А Вы, миссис Адамсон? Не очень Вас мучает наш дорогой старик Гарри? — спросил Оуэн шутя у женщины.

— Нет, что Вы, нисколечко, — улыбнулась та в ответ. — У меня все в полном порядке, на здоровье не жалуюсь.

— Что ж, очень рад, очень рад, — улыбнувшись, сказал Оуэн.

Возникла неловкая пауза, которую прервала горничная, которая сообщила, что еда подана. Все пошли в столовую, чтобы за ужином продолжить беседу. Спустя некоторое время, когда с трапезой было покончено, а гости уехали домой, Оуэн и Гордон стояли в холле, беседуя и обсуждая планы Гордона переезда его филиала.

— Гордон, можно на минуту забрать Оуэна? Мне нужно с ним переговорить.

— Конечно, — сказал Гордон и добавил, обращаясь к Оуэну: — Я позвоню тебе на неделе, и мы куда-нибудь сходим обсудить дальнейшие действия по этому вопросу.

— Да, буду ждать звонка, — произнёс Оуэн и добавил, что завтра рано утром он уезжает обратно, очень рад был его снова увидеть.

Пройдя в кабинет отчима, прикрыв за собой дверь, он остановился возле рабочего стола.

— Может быть, ты сядешь, — сказал ему мистер Уэбстер. — Разговор будет не из лёгких, и то, что я скажу, возможно, поможет тебе и даст какие-то нити к ответам на события 20-летней давности.

— Ты про смерть моего отца? Ты вспомнил что-то новое про тот вечер?

— Ты уже знаешь, что в тот день произошло очень многое. Рождение Гордона, смерть Элизабет, затем гибель твоего отца, ранение и шок твоей мамы… Были расспросы полиции. Но много лет одна мысль не давала мне покоя. От стресса моя память была заблокирована. Я что-то не мог вспомнить… Да и не было времени обращаться к психологу…

— Я многое помню, Чарльз, и не представляю, что было бы с мамой и со мной без тебя, — проговорил Оуэн. Ты всегда был рядом…

— Мы вместе через все прошли, без вас я бы не смог вырастить Гордона… — Чарльз замолчал, но затем через некоторое время продолжил.

— И когда ты захотел сам пересмотреть документы по делу твоего отца, я решился обратиться к специалисту. Он посоветовал мне гипноз, чтобы подробнее восстановить в памяти все, что я слышал и говорил тогда.

Начну сначала. В тот вечер мы все (я, Сэм и Арен) были приглашены на благотворительный вечер в поместье Янгов, на севере Хэмпшира. Но ты не знаешь того, что во время приёма нас вызвали на небольшое совещание вместе с другими гостями, чтобы подписать чеки для помощи бездомным детям. В тот день рожала моя жена, я уехал с вечера, не дожидаясь окончания, и у меня не было возможности обсудить с твоим отцом тогдашние проблемы с верфью — уходящие со счета суммы оставили след. Но роды у Элизабет начались, и я вынужден был уехать к ней… Сэм настоял взять его машину с Гарри. Он не хотел, чтобы я садился за руль, волнуясь. Это все я помнил, — Чарльз замолчал на некоторое время, погрузившись в воспоминания, а затем продолжил, — но с помощью гипноза мне удалось восстановить в памяти фрагмент от момента прощания с твоими родителями и до того, как я был уже в больнице. Мне казалось, что это не очень важно, но провал в памяти беспокоил меня. И я решился…. Так вот, что я вспомнил. Договорившись с Сэмом, я отправился на выход и, чтобы не ждать, пока вызовут Гарри, решил сократить путь к парковке. Вместо того, чтобы обойти дом по аллее, я пошел напрямик под окнами дома. Как оказалось, это были окна кабинета Нормана, они были распахнуты. Я услышал разговор и невольно остановился. Норман предложил твоему отцу покупку акций в нефтяной компании в Каспийском море, но Сэм без меня не дал своего согласия. Он сказал, что должен посовещаться и рассмотреть бумаги. По голосу Нормана было понятно, что тот очень нервничает. Он был непривычно настойчив, говоря, что вопрос не ждет, такая возможность выпадает не всегда. Просто той кампании не хватает денег на развитие и нужно дополнительное оборудование, поэтому они решили продать дополнительные акции. Это широко не рекламируется. Но твой отец был непреклонен. Когда Сэм вышел из кабинета, я услышал, как Норман начал говорить по телефону. Он сказал, что ничего не вышло…

— Но как такое возможно…? НЕТ, я не верю, — вскочив с кресла и расхаживая по комнате, негодовал Оуэн.

— Оуэн, пожалуйста, послушай. После того, как я это вспомнил, решил навести справки про ту компанию. Один журналист, который занимается разоблачениями махинаций в сфере бизнеса, помог мне. Ему понадобилось довольно много времени, но он нашел в библиотеке статьи того года об упомянутой нефтяной компании. Оказалось, что она обанкротилась на тот момент, когда Норман уговаривал Сэма купить акции.

— Я отомщу за тебя, отец, — тихо сказал Оуэн.

— Не будь опрометчивым, надо все перепроверить. Возможно, Норман не знал, что компания уже банкрот. И он был не один. Но я не знаю, как это выяснить. Понимаю, просить тебя не делать этого я не имею права, но все равно скажу это. Возможно, твоя мама не переживёт, если твоя война убьёт тебя. Пожалуйста, будь осторожен, помни: только найдя неопровержимые доказательства, сможешь наказать виновных, но это не вернёт тебе отца, а только поможет идти дальше, — подойдя к нему и положив руку на плечо, произнёс Чарльз.

— Я обещаю, что буду осторожным! И клянусь, что защищу дорогих мне людей и не допущу попытки сделать что-то плохое мне или тем, кто мне дорог, — сказал Оуэн.

Двое мужчин обнялись, как родные отец и сын. Через пару минут, успокоившись и обсудив уже более насущные дела на верфи и стоимость акций, они разошлись по комнатам, так как было уже довольно поздно. Оуэн собирался выехать довольно рано утром, чтобы успеть заехать домой переодеться перед посещением офиса, поэтому ушёл сразу к себе в спальню.

На следующий день рано утром он уехал, даже не попрощавшись.