Измена. Горячий лед

Диана Ярук, 2023

Я давно выплакала свои слёзы. Сначала – когда родила сына. Потом – когда ему поставили неизлечимый диагноз. Я не плакала, чтобы мой мальчик стал почти таким же нормальным, как другие дети. Чтобы построить собственный бизнес. Играть роль идеальной жены. Не могу заплакать и сейчас, когда меня предал самый близкий человек.Но когда в мою жизнь врывается Никита «Лис» Лисовский, звезда хоккейной команды, он грозится расшатать все стены, что я возвела вокруг себя. Что победит в смертельном матче? Холодный рассудок или горячее сердце?

Глава 10

Вставать ранним утром каждый день и куда-то тащиться, несмотря на жару, дождь, шквальный ветер или мороз? Любой родитель юного спортсмена скажет, как он это «любит». А всё-таки поднимается ни свет ни заря. Пакует завтрак юному дарованию. Расталкивает ото сна надежду спорта, которая дрыгает ногой и желает ехать на тренировку именно так — в одеялке и в пижаме. Тащит взъерошенное чучелко в машину (такси, автобус, санки, на себе пешком) и везёт к другим таким же оболтусам в секцию.

Каждый день! Я с тоской гляжу на огромный спортивный баул на колёсиках, клюшку и, ухнув, вытаскиваю их из багажника. Как я раньше сама добиралась до своей секции спортивной гимнастики на другом конце города? С пересадкой на метро и ещё пешком через парк, где собачники любили отпускать своих питомцев с поводка. Те радостно бросались вслед за опаздывающей и бегущей со всех ног мной.

Окончательно проснувшийся, перекусивший по дороге йогуртом и хлебом Боря подхватывает свою сумку и катит её к арене. Тренер его группы как раз тоже входит в здание и, увидев нас, придерживает дверь. Я киваю ему в знак благодарности.

— Виктор Владимирович, здравствуйте! — Боря старательно произносит все буквы «Р».

— Здравствуй, Борис! Мария Николаевна, — тренер шагает рядом с нами. — Я как раз хотел с вами поговорить. — Он держит в руках термокружку и прихлёбывает на ходу.

— Дирекция клуба организует фотосессию для календаря на следующий год и отбирает детей, которые занимаются в ДЮСШ. Из моей группы я предложил Борю. Вы не против?

— Почему именно его? — спрашиваю я.

— Ну, потому что он такой…

— Особенный? — я поднимаю бровь.

— Хороший стратег, — одновременно со мной произносит тренер. — Он видит действия противника, как будто заранее просчитывает, где и когда тот будет нападать и чётко выстраивает защиту. У меня никогда не было такой сильной обороны. Ну и Боря красавчик! А, Борис?

Сын хмурится и смотрит на меня, пытаясь решить, как ему реагировать.

— Красота — это абстрактное понятие. Я не вижу преимуществ в том, чтобы быть красивым. Гораздо лучше быть техничным и полезным для команды, — говорит он ровным голосом.

Тренер аккуратно похлопывает Борю по спине и тот старается не морщиться.

— Съёмка будет сегодня в четыре, Мария Николаевна. Вы будете?

Я вопросительно смотрю на Борю и тот пожимает плечами.

— Да, мы приедем.

Вместо Насти сегодня её муж, папа Платона. Видимо, он тоже теперь в курсе моих проблем со шлемом и сразу подходит к нам на помощь. Отправив сына на тренировку, я иду за кофе, а потом ныряю в замеченный вчера коридорчик. Одну стену здесь занимают большие окна, которые выходят на раскаточную арену, где сейчас работают дети. Можно наблюдать за их тренировкой совсем близко, находясь в относительном тепле.

Смотрю на Борю, на то, как тщательно он выполняет все упражнения, которые демонстрирует тренер. Когда попадается какой-то особенно тяжёлый элемент, он повторяет его много раз, чтобы исполнение стало абсолютно точным. Неважно, что другие дети смухлевали и перешли к следующему этапу — поджав губы, сын сосредоточенно добивается идеала.

— Так вот ты где обитаешь, принцесса Бубльгум! — вдруг раздаётся глубокий голос над моим ухом и я взвиваюсь вверх, расплёскивая кофе.

— Упс, сорян, — произносит Никита Лисовский, глядя как я трясу облитой липкой коричневой жижей ладонью. — Кофеёк за мной.

Я задираю голову, чтобы разглядеть его. Вблизи хоккеист кажется ещё выше, чем тогда, возле кофейни.

— Эй, Ник, ну ты что там застрял? — я поворачиваюсь и вижу чуть дальше по коридору двоих парней, нетерпеливо переминающихся с ноги на ногу.

— Идите пацаны, я догоню, — не оборачиваясь, сообщает Никита и те, махнув руками, шлёпают сланцами дальше.

Я заворожённо разглядываю Лисовского. У него русые вьющиеся волосы длиной чуть ниже ушей, смеющиеся глаза цвета морской волны, брови вразлёт, крупный нос и твёрдый рот. А ещё широкие плечи, накаченные руки и очень мощные ноги. Он опять в шортах, будто здесь, под ареной, не пятнадцать градусов от силы.

— Нравится то, что видишь? — снова подмигивает мне Лис и я понимаю, что бесстыже пялилась на незнакомого мужика как минимум минуту.

— Ой, простите за грубость, — я кривлю губы от смущения.

— Можешь продолжать, если хочешь, — парень подходит ко мне ближе и, закинув руку за голову, опирается локтем на стекло. Я замечаю тату на внешней стороне его мощного предплечья. Это аскетичный крест — линию, тянущуюся от запястья до локтя, пересекает линия покороче. На бицепсе тоже какой-то рисунок, но его видно только частично.

— Йоу, их много по телу. Хочешь заценить? — спрашивает Лисовский, наклоняясь ко мне. Я какое-то время туплю, пытаясь понять сказанное.

— Это что, шутка? — наконец, выдавливаю я.

— Вполне серьёзно предлагаю перепихнуться. Как насчёт сегодня вечером? У меня будет пара часов в районе восьми.

— Вы… больной?! — я ловлю ртом воздух.

— На сто процентов здоров! Только что с медосмотра! — гордо заявляет Лисовский. — Ну так как? Ты что, не хоккейная фанатка? С такой попкой и мультяшной причёской ты определённо ей должна быть!