Девять миров свободы 7

Димитрий Сергеевич Евстафиадис (2023)

Закономерность, которую нашли наши ученые, заставила нас задуматься о количестве систем девяти миров. Закономерность такова: в городе всегда есть группа знакомых между собой людей; это родственники, близкие люди, коллеги, люди, видящиеся каждый день. И нам пришла такая мысль: определенные силы, которые хотят увеличить количество миров, мечтали сделать не одну систему из девяти миров, а несколько.

Старшие группы, городские существа и живое-неживое

Теоретических демагогий у ученых было множество. Они могли бы разводить их до очень большой глубины, часами рассказывать различные выводы и пытаться что-то объяснить — набор фактов огромный. Они зацепили серьезные слои своей реальности, и если бы вдавались во все это, то у них не было бы глубокого практического опыта. Ведь на каждом явлении можно было бы сосредоточиться, тратить на него годы и вести какие-нибудь записи, делать выводы.

Ученые поняли мертвенность этого всего практически сразу. И решили отсекать все лишнее и сосредотачиваться только на том, что конкретно нужно сделать и с чем конкретно предстоит работать. Изначально в этом помогало бюро. Оно выставляло задачи, исходящие их текущей ситуации. По всем этим задачам можно было составить не один десяток книг, и все они, вероятно, были бы интересны людям с пытливым складом ума. Потому как книги отображали бы разные стороны действительности, стоящей за гранью архитектуры городов, ландшафтности, социальных сфер работ, жизни и смерти. За гранью работы врачей, полиции, преступлений, радости и наказаний. Ученые нашли что-то за всем этим, которое стоит и идет в ногу со всем, является незримо большим и намного более сильным, чем многое из этих сфер, вместе взятое.

Возможно, изначально создатели бюро были людьми с очень глубоким богатым опытом. Но, конечно, никто никому ничего рассказывать не будет. Обычно работник видит простого человека, одетого в джинсы и свитер, который о чем-то с ним разговаривает. И если он ему приятен, у него не пугающая внешность — он с ним спокойно общается. Вещи, что он говорит, поначалу могут показаться странными. Но когда работник увидит их сам, то может сильно испугаться, потому что они не вписываются в логическую закономерность мира.

Эти вещи могут не вписываться ни во что. Как пример, как-то нужно было исследовать конкретные явления (а в задачи могут кинуть любое явление). Иногда случается, что на каком-то проспекте начинают появляться пять-шесть человек в различных одеждах, близких по содержанию. Они появляются то в одном, то в другом месте. С учетом того, что город, в котором работают ученые, очень развитый, и везде стоят различные камеры, то им просто показывают на экран.

— Смотри, вот от речки прошел человек. Видишь?

— Вижу, да, — ответил Славик и не удержался от сарказма: — Классно, молодец.

— Дальше смотри… Видишь? В другом месте он прошел от лавочки сюда.

— Ну и что? — не понял молодой ученый.

— Время видишь? — раздался нетерпеливый вопрос.

— Вижу. Время отличается на три секунды. Расстояние — триста метров…

В этот момент Славик начинал понимать, что простая вещь, которую он видит на камере, если начать вдумываться, пугает. Потому что он не знает, как это было сделано, почему, что и когда прекратится. И понятно, что никто из известных служб этим заниматься, наверное, не будет. Под это сделана отдельная служба — бюро, которое занимается таким много лет.

И простые люди, такие как Славик и его коллеги, шли в то место и пытались понять, что там происходит. Исходя из большого багажа знаний, с учетом всегда действующей телефонной поддержки и электронной связи, где могли объяснить, что делать в той или иной ситуации. А люди, сидящие на поддержке, обращались за помощью к более квалифицированным людям, знающим то или иное.

Можно спросить, почему изначально не обратиться за этой помощью, едва увидев видео. Но, думается, обращались за помощью всегда. И зачастую ученых отправляли туда, чтобы они сказали что-то еще дополнительно, собрали материал и, отправив его, уже были какие-то ясные различные моменты. Зачастую бывало так, что они сходили, рассказали, что увидели там, а им сказали возвращаться в бюро до следующего задания. А все негативное там пропало.

Ученые делали вывод, что на место приезжала старшая группа и занималась явлением исходя из данных, которые предоставляли они. И всегда, сколько Славик жил и работал, он думал, как замечательно, что он не из старшей группы и что не он едет последним делать то, что делают они. Ведь наверняка это что-то неприятное. Он всегда радовался тому, что задание закончилось именно таким образом.

«Когда через много лет я сам стал входить в старшую группу, то понял, что это такое и на чем основано. И когда ты в ней находишься, у тебя уже не может быть определенных слоев жизни, которые могли быть ранее.

Потом, когда через много лет я сам стал этой старшей группой, я понял, что это такое, на чем это основано и что, когда ты там находишься, у тебя уже не может быть определенных слоев твоей жизни, которые могли быть у тебя ранее. Не знаю, хорошо это или плохо, но в каких-то больших вопросах это серьезное лишение.

Приведу один из ярких примеров про квартиру. Она была на последнем этаже, и в нее нам, как уже старшей группе, сказали пойти. Нужно было воспринять происходящую там реальность, и если мы это сделаем, то существование реальности, которая там проходит, закончится. Мы поднялись на лифте, потом прошли несколько этажей недавно построенного элитного небольшого дома. И вот — последняя квартира, выстроенная в области какой-то сферы на самом последнем этаже. Она смотрела какой-то частью вверх через стекло, то есть была сделана с интересным дизайнерским решением. Было видно, что сделано это за огромные деньги и по желанию конкретных людей.

И даже вход в квартиру был не совсем из нашего мира, так скажем. Была не просто дверь в прихожую, а, так сказать, какой-то проход или отверстие, в которое можно просочиться. Там были ровные ступеньки, что было удобно и нам. И когда мы просочились туда, увидели, что там светло (на улице светит солнце), а желтоватые стены все в каких-то тенях. К нам пришло понимание, что эти тени и есть живое существо. Это сложно описывать и воспринимать, но когда находишься в тот момент там и даже примерно понимаешь, что оно говорит…

По большому счету нашей задачей было находиться в квартире какое-то время и слушать все, что в ней происходит. Потому как на том этапе нашего объективного погружения в реальность мы являлись одними из тех людей в городе, которые могли не то что представлять его людей, а быть для этого существа не безгрешными, не святыми, но живыми и внимательными. А в этой конкретной ситуации этого было достаточно, чтобы вопрос с явлениями в этой квартире разрешился.

Нам нужно было находиться в ней и воспринимать опыт, который она нам передает. Передача опыта такими существами зачастую носит характер не то чтобы каких-то мучений, но бывает иногда страшна, потому как ты коннектишься своим сознанием. Это похоже на рассказ бабушкой маленькому ребенку страшной сказки, когда он начинает пугаться. И хотя ты не ребенок, а взрослый человек, то, что узнаешь и воспринимаешь (а через что оно иногда идет я писал в других заметках, про совершенно другие миры с языками) шокирует порой настолько глубоко… В общем, когда мы вышли из квартиры, то уже были далеко не теми людьми, которыми были до этого.

Мы восприняли огромное количество фактов, каких-то явлений, пережили неведомые нам исторические события совершенно других реальностей. Пропустили их через себя, будто познали целую историю нескольких десятков миров от их зарождения до угасания. Для нас это было потрясающе болезненным и сложным принятием, но прошли через него. Видимо, сущность, увидев и почувствовав, что мы приняли и прошли через все, чем она поделилась и что носила в себе, а потом ушли в мир к своим, закончила воздействовать на видимые части мира. Это само по себе просто и устраивало нас, чтобы никаких явления не было в этом месте. На этом явления закончились. Но опыт мы унесли с собой, он всех нас перетрансформировал изнутри, дал нам какие-то возможности.

Таких существ в городе наблюдалось большое количество. В некоторых переходах были световые существа. Если в квартире оно было тенью, то там — светлым. Оно тоже несло опыт. Складывается ощущение, что они то ли пришли из каких-то миров, разрушенных давно, то ли являются носителями этих миров, то ли являются какой-то книгой, содержащей в себе все, и которую транслируют каждый раз. А мы испытываем огромное количество эмоций.

В большом миллионном городе мы наблюдали в районе восьми или девяти таких существ и старались вступать с ними в контакты. Это было возможно, когда мы вели очень внимательный, трезвый, осознанный образ жизни во всех смыслах слова. И это давало именно возможности. Поэтому нам стали понятны ограничения, введенные в бюро. Поначалу было мучительно принимать ограничения в пище, питье, увеселительных напитках. Но когда ты начинаешь жить другой жизнью и общаться с такими сущностями и понимать их язык (а это очень важно, ведь это даже не иностранный, а совершенно другой язык), то в этот момент, когда все это понимаешь, ты очень сильно меняешься.

Меняется отношение к миру коренным образом — ты получаешь опыты других реальностей, других пространств. Ты не становишься хуже, глупее или злее, нет. Но это добавляет в твою жизнь и душу определенный вкус. Ты можешь задуматься на том языке о тех мирах и поймать себя на мысли, что для нашего мозга ты думаешь просто ни о чем — словно переворачиваешь пустоту внутри себя. Но если зациклиться на этом, начнешь это испытывать, то это будет как суперэмоция, которая может управлять всей твоей жизнью.

Это можно сравнить с тем, когда находящийся здесь человек испытал сильную трагедию, сидит и не может отойти от этого. Вот так же, погрузившись в ту реальность, тебе могут передать опыт чьей-то трагедии. И если ты полностью впитаешь его в себя, то будешь думать, что это твое, будешь вот так сидеть во всех сферах и соображать.

Мы поняли, что тут работает целая сеть таких существ. Существ, чувствующих, передающих, изображающих, которые находятся обычно на уровне шестнадцатого и выше этажей и распределены практически по всему городу. Они что-то транслируют, чем-то обмениваются — это жизнь, идущая над нами. Мы строим свои города, а уровень их сфер чуть выше, и иногда он прилегает к нашим городам. То есть это либо симбиоз, либо какое-то расширение, то что-то еще, но это всегда присутствовало там. Мы всегда записывали, изучали, говорили, пытались перевести на человеческий язык опыты, что испытывали, пообщавшись с той сущностью. Был ли после у нас осадок, были радостными, в негативе, в отчаянии? Или испытали что-то, после чего захотели есть? Нас расспрашивали об этом очень долго, выясняли, какие у нас были эмоции.

Как мы поняли, эти существа влияют на людей, живущих вокруг. Поэтому нас и расспрашивали об эмоциях и прочем — возможно, так сказывалось их влияние. Таким образом мы погрузились в еще один огромный мир. О нем можно рассказывать очень долго, но достаточно понять суть, чтобы взять и спокойно домыслить самому большое количество той информации, которую я не буду записывать.

Также в эту сферу вписывается живое-неживое. Вот идешь ты вечером по городу, машин практически нет. Огромная трасса, красивые фонари, затухающий солнечный свет. И все вокруг кажется слепком чего-либо, вроде как оно и неживое, мы-то это понимаем, даже людей не видно, но в целом — оно как-то пульсирует. И словно это что-то населяет, кажется, это чье-то тело или часть тела. Чувствуется, что за этим стоит нечто живое, несмотря на то, что это не так.

Эти ощущения могут быть связаны со многими вещами. С тем, что люди сделали фонари, с тем, что там летают птицы — перечислять можно много. Но мы, благодаря нашим суперсовременным приборам, которые носили с собой, всегда от всего этого улавливали пульсации жизни. Это мы их так назвали. Мы не вдавались в науку, да и никогда не были мастерами высокой науки. Но нам объяснили, что при наведении на живое существо (на медведя или собаку), появляется определенный спектр чего-то там — прибор показывает живое.

Но то же самое, когда иногда наводишь на какую-то часть города. И можно встретить существо, навести прибор на него и не получить живого ответа. Это говорит о том, что если оно двигается и его видно — оно живое и в нашей реальности. Оно не обладает этим спектром — существо из другой реальности. Обычно таких существ мы находили, когда это было можно, когда их было еще какое-то количество (зачастую в тех местах, где много порталов и за ними идут леса — недалеко от порталов, в сторону леса). В очень дремучих лесах этого нет, важны леса, находящиеся около города, которые близко и к городу, и к порталам.

Они прямо видоизмененные, в них присутствует нечто. Такое ощущение, будто космический десант высаживается вблизи города, но не хочет попасть внутрь, чтобы его не увидели, и поэтому садится в лесах. На самом деле, конечно, не космический, а тот, возможно, который был здесь раньше человека. Да и можно увидеть, что эти парки и леса как-то отличаются. Конечно, вблизи города они всегда внешне будут отличаться. Понятно также, какое они создают и энергетическое впечатление.

Но, поработав в бюро, мы заметили, что там постоянно происходят явления, которых там быть не должно. И на каждое явление были отдельные вызовы, какие-то систематизации, проработки. Иногда нам приходилось производить контакт с определенными сущностями с помощью более старших мастеров. Что они делали — мы не понимаем. Но мы чувствовали их настрой, видели, насколько они внимательны и какие они. И само общение с этими мастерами привело нас к пониманию, каким примерно мы видим нормального человека. В чем норма мы тоже поняли, но тащить в эту норму друзей, знакомых или еще кого-то мы никогда не хотели. Потому что человек сам выбирает тот мир, который выбирает, — он имеет на это право.

В этом свобода его воли, которую мы должны ценить. Начиная чем-то заниматься, всегда хочется затащить туда всех друзей, близких и родственников. Но в нашем случае мы никого не хотели туда тащить. Ведь понимали, что если убрать определенную пелену с нашего восприятия, то мы увидим то, что не даст возможности спокойно засыпать и находиться в состоянии приятного неведения. Убрав это один раз, человек навсегда в каком-то смысле пробудится, будет более внимателен — особенно когда будет видеть эти события. Будет смотреть, например, фильмы ужасов или эзотерические, а видеть в них совершенно иное, нежели человек, не имеющий ни к бюро, ни к чему такому отношения.

Нас всегда, кстати, удивляло, как в некоторых зарубежных фильмах показывали определенные вещи, с которыми мы работали. Нам казалось, что ни автор фильма, ни актеры об этом не знали. Мы думаем, что какие-то творческие люди из этого авторского коллектива получали натуральные сведения, по которым и снимали фильм. Потому что происходящее там объяснялось нашей повседневной практикой. А логикой фильма не объяснялось. Зачастую это было просто загадочной темной картиной, не несшей в себе никаких ответов. Мы же несли ответы благодаря тому, что знали все это из своих будничных дней».

Из дневника Эдвирга

Рис. 2. Проявление призрака на фото