Ты сможешь

Диника Деми, 2023

Ева часто мечтала начать жизнь заново, но ведь такого невозможно. Ночная гроза вместе с собакой, помогли Еве пережить заново самый чарующий возраст влюблённости, но с умом и опытом двадцатишестилетней женщины. И стать не просто счастливой, а изменить многие судьбы того мира.

3 глава. Дом Велса

Автомобиль также тихо остановился, и жужжание мотора прекратилось, еще секунда и открылась дверь. Велс вышел, протянул мне руку и кивком, приглашая выйти из машины. Магри выскочила и села у ног похитителя. Пришлось вылезти, собака уже на улице и меня тут точно не оставят, а передвигаться вроде ковра на плече не хотелось.

Высокие деревья почти скрывали строения за забором, у которого мы остановились. Виднелись окна второго этажа и крыша, Магри нюхала землю, нас и бегала от забора до машины.

— Магри сидеть, — подала команду я и та села у моих ног. — Умничка, сидеть.

Мужчины переглянулись, услышав мой голос, но потом посмотрели на действия собаки, продолжили обсуждать наверно, важный вопрос. Я решила посмотреть, что это за машина, какие у нее колеса, как она передвигается. Надо заметить, что автомобиль сверху казался куда меньше, чем внутри. Учесть, что мы сидели свободно и ноги не упирались в переднее кресло, а Магри вальяжно развалилась на полу. Потом я отошла от машины и стала рассматривать её уже сзади, так вот почему она вместительная, тут нет багажника, а куда они девают вещи? Потом я присела и заглянула под днище, и пока я разглядывала то место, где, по всей вероятности, должны быть колеса, рядом со мной присел Велс и стал внимательно наблюдать за мной.

Я так увлеклась изучением транспорта, что сначала даже не обратила на него внимания, но он кашлянул, и я повернулась. Мысленно пыталась приготовиться сразу ко всему, что меня сейчас отдадут или продадут, а может, все же съедят или пустят по кругу, может там притон? Мозг, конечно, извращался надо мной как хотел, опять от неизвестности по спине пробежал холодок. Я ждала.

Велс встал, подал мне руку, когда я нерешительно вложила ему пыльные пальчики, он потянул меня к забору, за которым стоял двухэтажный дом. Моё сердце бешено заколотилось, собака следовала за нами и ни разу не загавкала на окружающих. «Предательница!» — решила я про неё и что-то хотела ещё добавить, но калитка открылась, и мы вошли во двор, на темно-оранжевом грунте росли неведанные для меня травы и цветы, создавая красивую композицию. Я в отличие от моей подруги Ленки в дальних странах не бывала, но может на юге есть такое разнообразие флоры.

Велс держал меня за руку и вел по дорожке из дикого камня, это я так сравнила с тем, что встречалось мне. Да деревья поднимались высоко, скажу, что в сравнении с нашими ивами, тут листочки похожи больше на березовые, а длина веток как косы у наших ив. Мелькнуло еще другое плодоносное дерево, в цветах. Да про запахи это благоухание, наполнявшее весь сад перед домом, пьянил, кушать не хотелось, а вот пить и только такого вкуса смеси барбариса, липы и терпкого вкуса зеленого чая я бы сейчас попила. Но не у себя дома и что ждет буквально через несколько минут, мне не известно.

Так, Велс привел меня к дому, входная дверь открылась, как только он подошел к ней. На улице солнце припекало, а в доме стояла прохлада. В прихожей, если её можно так назвать, размеры смущали, вместился диван, комод большое в пол зеркало в деревянном обрамлении и два окна со шторами, как бы подруга заметила пылесборниками. Хотя я ничего никогда не имела против штор, они понравились, только легкие и воздушные.

За нами вошли друзья, и пошли в соседнюю комнату слева от входной двери, еще были две двери и винтовая лестница на второй этаж, куда меня без разговоров и повел Велс, держа за руку. Магри не отходила от нас ни на шаг. Я поднималась по лестнице и смотрела то под ноги, то на похитителя, он улыбался, и это настораживало и чем выше мы поднимались, тем сильнее он сжимал мою руку, а у меня колотилось сердце от предвкушения только чего?

На втором этаже я увидела коридор, тянувшийся в обе стороны и двери в несколько комнат. Он повернул налево и пригласил идти за ним. «Мог бы и не приглашать, ведь все равно руку не отпускал», — подумала я. И вслух говорить смысла не было никакого, он все равно не поймет.

Пройдя две двери, он достал ключ и повернул его в замке, дверь открылась, и меня завели в комнату. Помещение не страдало роскошью, кровать, тумбочка, на полу вроде ковра, окно со шторами и два стула. Магри забежала и улеглась у кровати, руку наконец-то отпустили, и я села на стул. Он прошелся по комнате, посмотрел в окно, зашторил его и в получившемся полумраке растлил кровать. «Это, что намек, чтобы я раздевалась и приготовилась, все же я — рабыня?» — пронеслось в голове. Я резко встала и хотела выбежать из комнаты, но Велс среагировал молниеносно. Через секунду я уже лежала в кровати, но вместо того, чтобы продолжить все, о чем подумал мой мозг, он захлопнул дверь и в замке повернулся ключ.

Я осталась одна лежащая на кровати, в подушках и перинах, как в сказке «Принцесса на горошине» и все. Не будет насилия? Не будет или будет, он наверно пошел за своими спутниками, сейчас выпьют и начнется. Я посмотрела по сторонам, что такое тяжелое приготовить для обороны и как вообще теперь добраться до дерева, чтобы вернуться домой?

Я походила и посмотрела в окно, ничего там интересного не увидела, огромная плантация цветущих деревьев, и это все, что мои глаза могли разглядеть. Потом посидела на стуле, погладила собаку и, наконец, решила полежать, мне же предлагалось изначально лечь, вот я сняла кроссовки и прямо в брюках и завалилась. Укрылась одеялом, а так как ночь плохо спала, сон настиг без счета овечек, кровать тоже дополняла мой комфорт.

Когда я проснулась, на тумбочке горел ночник и стоял поднос с едой, Магри не оказалось у кровати. Потянувшись, я встала, проверила, что стояло на подносе, пахло вкусно, но посуда явно не тянула на аристократическую, я ошиблась, он не голубых кровей.

Подвинула стул к тумбочке и принялась пробовать, что мне принесли. От привычки готовить дома самой себе, мой стол не наполнялся излишеством, а вот пока я жила с мужем, всегда готовила разные вкусняшки. Надо сказать еще раз спасибо маме, это она повар-кулинар высшего разряда и научила готовить. То, что я бы назвала, супом-пюре, но не гороховый, оказалось есть можно. Да так подумать есть можно все, лишь бы съедобное. Я же на тот момент сидела голодная, и неопределенность убивала.

Допивая в стакане чай с вкусом фруктов, я услышала шаги, и они явно приближались к моему месту заточения. Я взяла вилку, правда, с тремя зубчиками, отошла к окну и спряталась за плотную штору. Через минуту дверь открылась, и в комнату зашли, а Магри сразу же подбежала к шторе, чем выдала моё тайное место. Он сел на стул и стал ждать, пока я выйду из укрытия, я вышла с вилкой в руке. На его лице появилась уставшая улыбка, но он не вскочил, ничего не сказал, а просто смотрел на меня. Я подошла и встала у тумбочки, положила вилку, понимая, вилкой положение не исправишь, села на край расправленной кровати и стала изучать лицо человека, который так устал сегодня со мной. «Может, он не знает, что теперь делать? — подумала я. — Ну, отпустил бы еще там, зачем ему проблемы со мной?» Оправдывала я его уставший вид и стала переживать за него, сочувствовать, хотя по правде, что я могла знать об этом человеке. Если не знаю, где я и кто он такой.

Магри легла ему на ноги, вот кто понимает, что он для неё друг и не враг. Я стала разглядывать своего похитителя, вот он сидит и никуда не торопиться, получает удовольствие от моего созерцания. Я, не стесняясь, рассматривала его прическу, которую он поправил большой ладонью, непривычные фиолетовые глаза меня немного смущали, но раз они его родные, тут это нормально. Потом мой любопытный взгляд спустился на грудь, белую рубашку он переодел, а у этой не застёгнутый ворот и смуглая грудь выглядывала из синей ткани рубашки. При его дыхании материал натягивался, казалось, ещё вдох и ткань порвется на части. Плечи, сильные руки — пронес меня до автомобиля и не запыхался. Он тоже смотрел на меня, изучая черты лица, его взгляд задержался на моей груди. Я вспомнила выпускной класс и платье темно-вишневого цвета с декольте. Тогда в школе поспорили, кто же будет мой первым, но обломились все, мой муж не учился в нашей школе, и я познакомилась с ним намного позже.

Потом я опустила свой взгляд еще ниже, и это заметил Велс. Он сел поудобнее и продолжал наблюдать за моей реакцией. Мои уши стали пунцовые. Нет, я не стеснялась раздетого мужчину, но смотрела на голого только мужа, а сейчас мне всего лет семнадцать или восемнадцать и явно рассматривание мужчины это не правильно. Довод для себя я обосновала, закрыла глаза и отвернулась. В этот момент он встал, два шага и он подошел ко мне, его рука легла на моё плечо, повернул меня и убрал руки с лица, поднял подбородок и заглянул в мои глаза. Я испугалась и мысленно паниковала, но что делать я не представляла.

Он погладил мои волосы, которые давно расплелись и покоились на плечах и спине. Я смотрела на него и думала: «Интересно о чем он думает? Что хочет? Какие дальнейшие планы? И что он решил сделать со мной? Это мои вопросы к нему, но он все равно не ответит. Как бы хотелось понимать его и общаться, я в четырех стенах долго не выдержу, завою».

Велс взял мои руки и поднял меня, не отводя глаз, и опять волна чувств, сметающая на своем пути все мысли и желания и только одно быть рядом с ним. Эти ощущения испытывали мы оба, потому что его глаза излучали такое же желание, как и я. На какое-то мгновение поняла, о чем он подумал. Ему так же было приятно это чувство, как и мне, я слышала, как бешено, стучит его сердце, повторяя в такт моему, несколько секунд и он с трудом отстранился, забрал поднос и покинул комнату, закрыв за собой дверь на замок.

«Вот тебе и ночь с пристрастиями, — разочарованно подумала я. — Нет мадам, вы сначала сами для себя решите, хотите ли вы близости или нет, а то вилку хватаешь, то взгляд отводишь». Я села на кровать, передумала кучу вариантов развития действий, но ничего стоящего не пришло в мою русую голову, и я упала на подушки. Но тут меня посетила свежая мысль: «А если это и есть близость на этой планете, постой, а как же дети? Или тут детей не бывает? Может, они тут в пробирках разводятся?»

Последний вариант близости и детей из пробирки мне показалось так привлекательная и правдоподобная, что какое-то время я убеждала себя, что близость моему телу вообще не светит. Еще три дня он приходил ко мне в комнату, приносил еду, выгуливал собаку, а я оставалась под замком. Потом, видимо, что-то изменилось и меня выпустили из комнаты и, приглашая жестом, привели в комнату на первом этаже, куда в первый день прошли его друзья.

Комната с высокими потолками, напоминала нашу гостиную, с мягкой мебелью и большими шкафами с книгами, журнальным столиком и множеством портретов в рамке на стене. Окна понравились, они были широкие, начинались от пола, впускали в комнату много дневного света. Я увидела прекрасную беседку, заплетенную каким-то растением с большими розовыми цветами, похожие на наши лилии, но эти плелись по стене дерева, а рядом широкие качели, слегка покачивались от ветерка порывами пробегающего между домом и беседкой. Вот это да, там еще есть и песочница с песком. «Он женат?» — по спине побежал холодная дрожь.

Повернувшись к Велсу, я первый раз сама, без его рук и настойчивых движений посмотрела ему в глаза. «Как задать ему вопрос? Как выяснить все интересующие вопросы, которые возникают каждый день все больше и больше. А теперь еще и вопрос о его жене», при этих мыслях Велс удивился и огляделся вокруг.

И все же мне приятно смотреть на него, он в белой рубашке и темно-фиолетовом камзоле смотрелся неотразимо. А я за свои четыре дня уже желающая покупаться и переодеться. От меня не просто пахло, а воняло, и как только он хотел подойти, поближе я отходила как можно дальше отрицательно мотала головой, выставив вперед руки.

— Ну как тебе объяснить, что я совсем протухла, воняю как из помойной ямы, мне самой этот запах неприятен, что говорить о тебе, — отходя умоляюще, проговаривала она.

Он остановился и перестал подходить ко мне, я облегченно выдохнула, хлопнув себя по лбу, Велс вышел из комнаты. Я посмотрела ему вслед и села на стул у стола. Достала телефон и открыла галерею с фотографиями, пока перелистывала их, на глаза навернулись слезы и две больших капли упали на экран. Я не заметила, как он вернулся и встал за спиной, наблюдая, как я рассматриваю снимки. Телефон запищал и включился, я расплакалась. Он положил руку на плече, я подскочила как ошпаренная. Он задержал меня за руку и притянул к себе. «Не надо, от меня воняет, я сама не хочу», — бормотала я про себя, а он просто вытер мои слезы и улыбнулся, потом потянул за собой.

Ничего не оставалось, как идти за ним, мы опять поднялись на второй этаж, и я думала, он закроет опять в комнате. Но он открыл другую дверь и предложил пройти. Эта комната была в два раза больше, чем та, где я жила. Из этой спальни шли две двери в разные стороны, он прошел и открыл дверь справа от кровати, там оказалась ванная. Я захлопала в ладоши и от радости, прыгая, как ребенок поцеловала его в щеку.

Он замер, посмотрел на меня, рукой провел по месту поцелуя.

— Велс, прости, я больше не буду, тебе неприятно наверно, это у нас так принято благодарить, за все хорошее сделанное для тебя, — бормотала я, не поднимая глаз, пытаясь оправдать совсем невинный поцелуй.

Он улыбался и после того, как я замолчала, поцеловал в ответ. Странно, но мне стало казаться, что он понимает, что я не только говорю, но и думаю. Но это только предположение и проверить нетрудно. Он показал мне ванную комнату и открыл воду, круглая большая ванна, похожая на маленький бассейн, наполнялась водой, Велс стоял, я не предпринимала никаких действий. Набралась вода, он сходил куда-то и принес ворох тряпок, положил на стул в ванной комнате и вышел.

Ура, я буду мыться без посторонних глаз, разделась и влезла в теплую воду. Не стала утруждать своего похитителя ожиданием, по-быстрому вымылась, вылезла и подошла к стулу. Там лежали не просто тряпки, это были платья, да с длинными юбками, как я мечтала в детстве о том, чтобы быть принцессой, вот она сбылась. Пересмотрев все наряды, я выбрала менее вульгарное, более закрытое и постаралась одеть его. «Ага, платья есть, значит, в этом доме бывают женщины. Теперь выяснить, кем эта дама приходится Велсу». Потом простирала свои вещи, слила воду.

Платье можно сказать сшитое по мне, но в груди немного сжимало, из-за этого грудь выпирала вперед и хорошо выставлялась в декольте. На выходе из ванны я прикрыла руками грудь и искала зеркало, чтобы оценить свой новый образ. На стуле сидел Велс и внимательно рассматривал меня, он улыбнулся, видя, как закрываю грудь. Я демонстративно прошагала в платье к зеркалу и оказалась приятно удивленной, оно смотрелось на мне никак седло на корове, я стала леди 19 века, сразу вспомнила произведение «Война и мир» и мечты о балах и пышных приемах.

Велс тоже смотрел с интересом на мой новый облик, и видно было по лицу, ему это нравилось. Я повернулась от зеркала и присела в реверансе, убрав руки с груди, его взгляд там и остался.

Он тут же ответил изящным поклоном и подошел ко мне, я опустила глаза и машинально прикрыла грудь, он подал руку и, вложив свою ладонь в его, мы спустились. Стол уже накрыли на две персоны. Велс усадил меня на один край стола, сам сел, напротив, даже Магри уже ужинала возле предполагаемого камина.

Мы кушали молча, ужин подходил к завершению, но никто не пришел забрать посуду. Я встала, собрала тарелки на поднос и собиралась понести его в предполагаемую дверь кухни, но Велс позвал по имени.

— Ева.

Он показал, чтобы поставила поднос на стол, и предложил сесть на диван. Оставила посуду и подошла к нему, на коленях у него лежала папка, предложил сесть мне рядом. Я послушно села, ничего не понимая, но благодарна тому, что вымылась и переоделась. Пусть это платье не мое любимое и не моего фасона, но выбирать мне пришлось из ограниченного количества. Как только я села, он положил мне на колени папку и предложил жестом открыть её.

Я стала развязывать твердые шнурки, со второй попытки мне это удалось, и вуаля папка открылась, там лежали рисунки. Первый рисунок я рассмотрела внимательно, там карандашом изображен, этот дом, в котором нахожусь и в такт моим мыслям, он закивал головой. Я отложила этот рисунок в сторону и посмотрела на следующий лист.

Это нарисован мой портрет с прической, которую делала на выпускной. Волосы обрамляют моё лицо нежными локонами, а какие глаза нарисованные, в них яркие чувства, радость и легкость жизни. Рассмотрев рисунок, а точнее, свой портрет я вопросительно посмотрела на Велса. Вместо того чтобы мне ответить, он стал вытаскивать из папки один за другим листом и везде была я.

— Но как ты смог нарисовать, ведь ты не видел меня на выпускном или ты там был? Откуда все эти рисунки, кто тебе их дал? И вообще, когда я получу ответы на вопросы, я хочу много выяснить, ну а больше всего вернуться домой! — последнее слово я выкрикнула и встала, папка упала на пол, и оттуда еще высыпались портреты эскизы и просто зарисовки.

Он поднялся за мной, прижал к себе и стал что-то шептать на ухо. Слова напоминали музыку, нежную и приятную, моё тело таяло под теплым его дыханием. Он стоял, не шевелясь, и только руки его покоились у меня на талии. Я подняла голову, и он поймал мой взгляд. Опять удивительная волна нежности пронеслась по нам и разлилась с таким всепоглощающим чувством удовольствия, что у меня подкосились ноги и если бы не его объятия, наверно рухнула на пол. Велс подхватил и посадил на диван, не спускал с моего лица своих фиолетовых глаз, поднял мою руку и поцеловал ее.

— Велс, скажи мне, ответь на кучу вопросов. Я многое хочу знать, но как узнать, если мы с тобой не понимаем друг друга. Это выбивает из равновесия, и я очень хочу домой. Все рисунки, откуда они у тебя? Вот видишь опять одни вопросы. Ты можешь усыплять собаку, у тебя какие-то магические способности, да?

Видно, он внимательно слушал, а потом положил одну руку мне на голову, в другой руке он держал мои пальчики. И через мгновение он внятно произнес следующие слова.