Луковое горе

Дмитрий Анатольевич Кадочников, 2021

История мелкого, жутко упорного предпринимателя из «суровых» 90-х. «Веселая» жизнь и быт коммерса из провинции тщетные попытки срубить бабла, и наконец, красиво зажить назло окружающим. Но не все так просто, очередная отчаянная попытка разбогатеть затягивает и погружает в водоворот необычных событий, выбросивших, героя на новый неизведанный им «остров коммерческого счастья» …

Ризограф

Дни вошли в свою привычную колею. Пока была халявная машина от администрации, было вообще прекрасно. Маша с Сенькой разъезжали по городу на микроавтобусе, Егор теперь быстро развозил печатную продукцию по клиентам, но вскоре счастье закончилась. Работы становилось всё меньше и меньше, рекламные агенты начинали выказывать своё недовольство.

Несмотря на еженедельную подачу объявлений в газеты и на остановочные стенды новые агенты не приходили так часто, как раньше. Рынок труда менялся: с одной стороны, работы становилось всё меньше, с другой — работать без твёрдого оклада на процентах никто уже не хотел. В довесок ко всему возникла проблема с офсетными пластинами для печати. Цены на офсетную печать резко взлетели, теперь печать заказов учебных брошюр для института стала проблемой.

Это был заказ Маши, она взяла его в своём родном пединституте, всё было хорошо: хорошая цена, низкая срочность обещания ежемесячных заказов в будущем. Но в течение трёх дней дешёвые пластины испарились, тут же сделав заказ убыточным. Уже 12 февраля, а свёрстанная брошюра так и существует лишь в виде файла на съёмном винчестере. Срок подошёл, печатать негде, вернуть деньги — навсегда порвать отношения с кормящим клиентом. Деньги с полученного аванса давно разошлись на выплату зарплат и текущих издержек. Егор несколько дней отчаянно пытался занять денег для выпуска заказа в надежде впоследствии получать постоянные заказы с хорошей маржой.

Утром Сенька и Маша как сговорились: пришли за авансом в счёт будущих заказов. Понятно, что им нужны деньги, но заказов нет, и будущее рисовалось отнюдь не радужным.

— Как я могу давать вам деньги в счёт того, что может не произойти? — возмущался Егор, бегая взад и вперёд по маленькому офису, судорожно сцепив руки за спиной. Кто-то железной рукой сдавил его желудок, и холодок безысходности шевелил волосы на голове и ниже.

— Ну так во всех фирмах давно всё на твёрдых окладах! Мы что, рыжие? — вскрикнул Сенька, выпучил глаза и начал активно обсасывать усы.

— Я тоже не могу так работать, уж лучше полы мыть. Одни предлагают торговать электрикой на полставки, — спокойно ответила Маша.

Маша, всегда преданная и спокойная, вдруг решила увольняться, это был нокаутирующий удар по бизнесу ЧП «Колос».

Их предложение было, по сути, ультиматумом. Переход на твёрдые оклады, выплата процентов в виде премий за большой объём заказов — такая система подрывала предприятие Егора на корню, вся идея расчёта зарплаты которого строилась на тезисе «нет денег — нет выплат». «А теперь прямо как в богадельне, — думал Егор. — Заказа нет, денег нет, а зарплата есть, и она постоянна. И где брать? Кредиты? Под несуществующие заказы? Такое возможно и существует на фондовом рынке, но лишь для крупных, якобы прибыльных компаний».

Конечно, и в то время действовала установленная государством минимальная зарплата, она, как и сегодняшняя, была крайне низка. И даже эти крохи платить было не с чего. Аналогично МРОТу³ когда-то партия и правительство объявила, что, дескать, наконец построен развитой социализм, но никто не мог его отличить от неразвитого. Так и МРОТ объявить-то можно, но не всегда возможно выплатить. Государство и народ являли собой диалектический принцип — единство и борьба противоположностей. Этот принцип действовал как между работниками и руководством, так и между исполнителем и заказчиком.

Егор хитрил, беря агентов по договору на неполный день, это подразумевало, что у Маши и Сеньки есть основная работа, но в реальности всё было не совсем так. Маша вскоре нашла подработку, и если её вопрос по стабильному окладу не будет решен до марта, она уйдет работать на полную ставку менеджера. Егор понимал, что её уже не удержать, но всё равно продолжал неравную борьбу за сотрудников с крупными работодателями. Где-то внутри себя он точно знал, что конкуренцию с новым работодателем Маши в лице торгового дома «Электрснаб» ему не выдержать, но сдаться без борьбы было не по понятиям. Последнее время как-то незаметно рынок рекламных продуктов и полиграфических услуг сжался до безобразия. На плаву оставались лишь крупные игроки со своим оборудованием и фирмы, созданные при крупных предприятиях, обслуживающих своих же спонсоров.

Ежедневные препирательства с сотрудниками о деньгах стали привычными, как чашка утреннего кофе. Даже Сенька, хоть и был странен, оказалось, уже с месяц подыскивает себе место новой работы. Всё разваливалось, так и не развившись. Егор Олегович пообещал через месяц перевести агентов на окладно-премиальную систему оплаты труда и торжественно закрепил своё решение на фирменном бланке ЧП «Колос», вывесив его на всеобщее обозрение на входную дверь.

Тоскливо и нудно прошла очередная оперативка на тему «Хотим денег». После традиционных утренних вымогательств денег Сеньки и мрачного молчания Марии было не до работы. Егор вышел на улицу купить толстенный талмуд «Жёлтые страницы»…

В девяностых, во время чахлого Интернета, даже жалкое письмо с одной фотографией скачивалось несколько часов. Все коммерсы как один покупали «Жёлтые станицы», «Цену» и прочие журналы-прайсы. Купив гору бумажных девайсов, они плотно садились за факс, обзванивали необходимые фирмы, указанные в журналах, и вызнавали у них информацию о текущих ценах и ассортименте товаров. Казалось, зачем еженедельно покупать журналы, где кроме наименования фирмы да её прайса ничего нет? Дело в том, что в те времена по нескольку раз в неделю менялась не только цена, но и ассортимент кардинально менялся, да и сами фирмы жили зачастую очень недолго. Приметой того времени было существование трёх видов прайса: за безналичные деньги, за наличку и по зачёту. Цены в них различались в разы, но в журнале печатали только одну без указания, по какому именно прайсу.

Егор, как большинство, снимал деньги наличкой, так платить было намного дешевле, ограничений на её использование не существовало, также не было электронных карточек. Карточки вроде бы и были, но смысл в них был никакой: банкоматов нет, Интернета нет, уведомлений нет, сотовые редкость. Да вообще они были полезны только утром для очистки замёрзшего лобового стекла на автомобиле, но если и машины нет, то кусок пластика был просто оригинальным мусором…

Выйдя на улицу, горе-предприниматель медленно побрёл до киоска «Роспечать» — Мекке печатного слова…

Киосков было много, до десятка на каждой остановке; в них продавали спиртное различной крепости, сигареты, печенье, колбасу — ассортимент, как в большом супермаркете, причём всё это богатство выставлялось у фронтального остекления. Посередине красовалось маленькое окно для подачи денег и выдачи товара — «кормушка». Перед остеклением стояла мощная грубая решётка из арматуры (чаще две снаружи и изнутри). Киоски напоминали стальные железнодорожные контейнеры-короба.

Работников с улицы было не видать. Нужно было стучать в «кормушку», тогда открывались ставни и тяжелый запах человеческого тела, еды и сигарет ударял в лицо. Летом было вообще плохо. Металл на солнце нагревался до 50 градусов. Все киоски стояли с распахнутыми дверьми и выдвинутыми «кормушками», потные продавцы в неглиже активно боролись с жарой курением и пивом. Зимой всё было с точностью наоборот: холод вынуждал ставить дешёвые обогреватели с открытой спиралью, отбрасывающей адский красный свет на укутанного в тряпки оператора железной будки. Работники готовили еду, спали и смотрели телевизор прямо в недрах киосков. Если заглянуть, внутри можно было увидеть развал продуктов, бутылок, маленький телевизор, электропечь и топчан для сна. Иногда киоски поджигали конкуренты, иногда с продавцами. Это случалось раз в месяц, но бывало и чаще.

В этом ряду выделялись киоски «Роспечать»: решётки на них были более ажурными, работника киоска было видно, да и торговали в то время в таких киосках в основном печатной продукцией, а ещё немного сигаретами и жвачкой. Работники в них не спали и не ели, они работали только днём.

Егор, однажды воспарив в мечтах, решил влезть в нишу элитных журналов из столицы и попробовал на оставшиеся от печати календаря средства выпустить платный журнал о налогах и местной судебной практике. Статьи в журнал согласились писать практикующие юристы и аудиторы (бесплатно). Журнал вышел и распространялся через «Роспечать» за формальную стоимость и рассылкой по крупным предприятиям. Но тема не пошла, и, выпустив несколько журналов и окончательно разорившись, Егор вернулся на круги своя в буклетно-календарный полноцвет…

Солнце уже грело по-весеннему, гулко кричали воробьи, бабушки сидели на улице около остановки и торговали семечками, арахисом и сигаретами поштучно. Воробьи накликали себе беду, прилетели голуби и начали теснить серых птах.

— И у них теперь конкуренция… Вот раньше при социализме, ещё при Сталине, я такого не видал, — с грустью проворчал пенсионер в потёртом пальто с каракулем, шуганув голубей драной тряпичной сумкой.

Чуть поодаль стоял киоск аудио, его витрина доверху забита кассетами и недавно появившимися CD-дисками. Из колонок, надрываясь, пела модная молодая певица Земфира: «Я задыхаюсь от нежности, от твоей-моей свежести…» Бабки-предприниматели в количестве дюжины плотно сидели перед киосками, они ждали своего клиента. Регистрации в налоговой с них тогда ещё не догадались требовать. Людей было мало, и от скуки бабули увлечённо беседовали, активно грызя свой продукт, на губах у них забавно шевелилась шелуха. Исчерпав тему разговора, подкидывали птицам жменю семечек и уже через секунду снова начинали что-нибудь обсуждать. Воробьи и голуби, волнительно крича, пихали друг друга. Бабушкам это нравилось, они чувствовали свою власть. Егор встал и несколько минут устало наблюдал за кипучей борьбой, слушал музыку. Зрелище завораживало, но надо работать. Быстро купив талмуд с ценами и шепча: «Хоть бы повезло», — предприниматель в волнении убежал в офис. Скорее звонить! В спину долетали слова песни: «Всяко-разно — это не заразно! Пока дают, надо брать, от остальных не отставать…»

В офисе вновь начался активный поиск офсетных пластин. Егор наудачу подбрал подходящую фирму в соседнем городе и позвонил:

— Да, у вас есть? — он нашёл пластины по сверхнизкой цене, одно «но» — в соседнем городе. Зато с первого звонка.

«Удача на моей стороне», — было приятно.

— Можем скинуть счёт или, если завтра заберёте, то подержим под вас до завтра, за нал скидка 70%.

— Беру, приеду с наликом. Вес-то у них, какой? Мне 50 штук нужно, — Егор первый раз покупал расходный материал для офсетной печати, очень волновался, не зная, как проверить качество продукта.

— Килограммов 15. У нас заводской «китай» для аналоговой печати. Я на факс скину, для каких машин подходит, — вещал уверенный голос из другого города.

Счастливый коммерсант уже не слушал, он был на всё согласен, тем более в высланном факсе значился нужный офсетный станок. Оставалось найти машину или ехать автобусом.

— Вы завтра не собираетесь в соседний город? — ураганом вбежав к соседям, на ходу выпалил Егор.

Завтра поеду, у меня там дела, — Митяй ответил с большими паузами, не отрываясь от шахматной партии…

Все знали, что Митяй родился не в этом городе, окончил школу, университет. Там же начал свой триумфальный путь успешного коммерса с торговли металлопрокатом, мутил зачётные схемы. Потом что-то пошло не так. Разборки, долги, бандиты, вот он уже вынужден срочно уехать. Бандиты находят его и тут, но он был не так прост и успел заиметь другую «крышу», и всё как-то устаканилось. Ходили слухи, что в итоге Митяю пришлось всё же подарить двухкомнатную квартиру, потом и машину, его любимую чёрную «Волгу», всё в оплату услуг «крыши». Теперь он снимает трёшку на окраине города. Окружающие знали, что он часто ездил на родину, что-то там мутил-крутил, а после приезжал всегда довольный и навеселе…

— Мне нужно забрать пластины. Я денег… наличку дам, могу за бензин в одну сторону заплатить. Если нет, поеду автобусом, — Егор с мольбой посмотрел на Митяя.

— Пусть они приедут к посту ГАИ к 8 утра или к18 вечера, прямо к въезду с нашей стороны. Дай им мой пейджер, пусть кинут инфу, где и во сколько смогут пересечься: можно в центре в районе двух, если не смогут ни утром, ни вечером.

Егор побежал скорее к себе, дрожащими от волнения пальцами набрал заветный номер. Длинный гудок, и тот же спокойный голос.

— Алло, слушаю.

Он легко договорился о встрече с только что найденной конторой. Окрылённый успехом Егор достал из ящика заветную сумму и дрожащими руками понёс её Митяю.

— Принёс? Короче, смотри, через два дня мы хотели тебя пригласить на День рождения к соседям, у Олега Днюха. Ты же с нами всеми давно работаешь, мы почти одна команда? — при этих словах Митяй с ожиданием посмотрел на вошедшего, всем видом показывая, что возражений быть не может. Затем небрежно без счёта сунул полученные деньги в карман огромных брюк.

— Хорошо, буду, — было не с руки отказывать тому, кто продавал любые зачёты.

Да и в самом деле, тех соседей Егор хорошо знал: они торговали программами бухучёта и правовыми системами. Пришлось как-то несколько раз делать им рекламные буклеты, а ещё раньше эти две фирмы были одной, но недавно разделились, с их слов, по направлениям бизнеса.

— Подарок не смогу принести, денег нет, — смущённо промямлил Егор, рассматривая носок своего ботинка.

— Мы в курсе, просто приходи, помнишь, год назад все сидели в одном офисе… Прямо как одна семья! — Митяй зажмурился, вспоминая, как их общая контора снимала офис, как к ним подошёл Ян и сказал, что его знакомый ищет офис. Тот знакомый был частный предприниматель Колос Егор Олегович. И вот они бесплатно взяли его в свой кабинет, дав стол и стул. На тот момент это было здорово: бесплатный офис, перспективы развития — всё было впереди.

Наконец долгожданный вечер, пора домой. Жена уже работала в новой фирме. Егор теперь чувствовал уверенность в том, что с голоду они точно не умрут, это придавало сил и спокойствия. Вместе с тем было неудобно зарабатывать копейки, но как заработать больше и, главное, на чём, было абсолютно не понятно. Эти мысли били по мозгам настойчиво, как метроном, отсчитывающий секунды. Вот и продуктовый магазин, пошарив в карманах, Егор обнаружил горсть мелочи. Её с трудом хватало на хлеб и молоко. День был пустым: ни нала, ни безнала.

— Вечер добрый! — перед коммерсантом-издателем буклетов стоял молодой парень в щегольском пальто, начищенных до зеркального блеска ботинках, его брюки были отглажены так, что о них можно было порезаться.

— Здорово! — Егор понимал, что перед ним его бывший рекламный агент, который уволился полгода назад, но, какое у него имя, он вспомнить не мог.

— Я сейчас в банке работаю, в отделе завхоза. Езжу, закупаю тряпки, печатаю листовки.

— Молодец, — мозг отчаянно работал на пределе, но никак не мог вспомнить его имя, в голове крутилось пара экзотических имён: Отто и Вацлав.

— Вот тебе визитка. Сходи, чуваки прикольные, я у них печатаю всё для банка, может и тебе пригодится, — парень протянул ламинированную визитку, на ней крупно было написано «Для ВИП клиентов».

— И что я скажу? — Егор напрягся в попытке услышать имя.

— Скажи, что от пижона пришёл. Они меня так зовут меж собой.

— Ладно, спасибо.

— Ну давай, пока. Я о тебе им говорил, так что прямо завтра к ним. Тебе прям понравится.

— Хорошо, завтра к девяти приеду к ним.

— Да, привет Сеньке, он, поди вообще всех задолбал, — парня при этой фразе передёрнуло, и он машинально поднял воротник.

Попрощавшись с бывшим агентом, взяв свой пакет с едой и махнув на прощание рукой, Егор нырнул в сгущавшиеся сумерки. Он шёл, ощупывая в кармане визитку и остатки мелочи, стараясь определить сумму. Маршруток тогда ещё не было в помине, весь транспорт был неспешным, ехать приходилось подолгу. Во время поездки можно было подремать, если удастся занять хорошее место, а если это место в трамвае да с подогревом зимой, то как здорово занырнуть в поднятый воротник, нахлобучить шапку на глаза и заснуть. Ехать стоя было не столь весело, приходилось коротать время, анализируя прошедший день и обдумывая планы на следующий, переминаясь на быстро замерзающих ногах.

Дома было всегда хорошо. Спокойно и тихо. Жена пришла с новой работы довольная — получила аванс. Там платили еженедельно. Дочь не отставала от матери и получила две пятёрки. Они вместе готовили сложное блюдо на кухне, обсуждая дочкины тайны.

Егор пришёл к ним, попытался обсудить перспективы своего положения.

— У меня вот всё ни рыба ни мясо. Вот вы радуетесь, вам на меня плевать, — начал хандрить вслух глава семьи.

— Ну ты же взрослый, страдай молча, не мешай нам, — нахмурившаяся Вера пресекла попытку мужа испортить всем настроение.

Егор обиженно вышел с кухни, замкнулся, вытащил визитку, стал вспоминать имя парня, затем занялся моделированием возможного диалога с новыми знакомыми. Судя по адресу, они находились в центре города в бывшем НИИ.

На улице пошёл сильный снег, он застлал всё пространство: соседний дом исчез из вида, машины, свет от фар — всё погрузилось в белую плотную мглу. «Так и я, — подумал Егор, — сегодня нет перспектив, а завтра в секунду всё изменится, и откроется новый горизонт возможностей. Тёплое чувство уверенности заполнило пространство. Хотелось, чтобы этот миг продлился неопределённо долго.

Утро. Звонок в офис Митяю. Никого, лишь телефон издаёт издевательски длинные гудки. Дрожащими руками Егор набрал длинный номер сотового.

— Вы уже поехали? — запинаясь от волнения, произнёс коммерс.

–Да, всё окай. Митяй уже на месте. Мы стартанули в четыре утра, — взявший сотовый Раис успокоил звонящего в отведённые оператором бесплатные десять секунд связи.

Завтрак, сборы в школу и на работу. Все вместе вышли на улицу. Маша пошла в школу, она была рядом за домом. Тут вдруг к подъезду лихо подъехал микроавтобус, водитель позвал Веру.

— Садись, шефы сказали, что всех будут собирать посменно и возить. А то вы жалуетесь, что транспорт к складам не ходит. Опаздываете, блин, постоянно, — водитель был зол и продолжил с ухмылкой. — Зато теперь работать лишние полчаса будете, а ещё выходные без оплаты, — водитель дежурной машины был явно огорчён, раньше он возил только грузчиков и охрану, а теперь ещё кладовщиков и бухгалтерию. В его голове это не укладывалось. Он злился и с удовольствием говорил гадости, дымя вонючей «Примой» прямо в салоне.

— Можно добросить мужа до центра?

— Да, почему бы нет? Залезай! — внезапно раздобрился шофёр.

Егор радостно забрался в машину. Тронулись. «Как здорово устроилась Вера, хоть ей повезло», — подумал Егор. Тепло в сочетании с мерным покачиванием разморило, погрузив в тревожный сон.

— Выходи, — Вера больно толкнула в бок Егора, но тот сладко спал.

Вот большая двухуровневая квартира, Егор с семьёй живёт здесь уже пару лет. Он вышел на лоджию. Вдали был океан, тёплый морской воздух приятно ласкал кожу. Тут на соседнюю лоджию вышел пижон, его бывший рекламный агент, закурил сигару и отпил огромный глоток коньяка.

— Я же тебе говорил, встреться с ними, и смотри, что получилось. А ты не хотел!

— Не думал, что так мощно пойдёт их тема, — Егор нехотя отвечал пижону, нежась в лучах восходящего южного солнца.

«Тема… какая тема… с чего мы так поднялись…» — во сне Егор не мог вспомнить, чем они занимаются. Зато вспомнил имя пижона, его звали Артур…

Вдруг больно ударило в бок, сон развалился, как упавший пазл, на глазах из картины сна стали вырываться куски разных причудливых форм, исчезая где-то во вселенной. Последним исчезло довольное лицо Артура, оно лопнуло, издав, почему-то, скрип. Егор резко вскочил, ударился головой о поручень.

— Эх, чтоб тебя! — боль пронзила голову.

Сон как рукой сняло. Быстро выскочив из автобуса на светофоре, Егор сразу уткнулся в торец нужного здания.

Здание монументальных форм — НИИ постройки начала 60-х. Облицовано до подоконников первого этажа неровными гранитными плитами, с большими окнами и высокими потолками. Здание расположилось на двух улицах. Центральный вход весь в граните, ступени выходят на главную улицу города. Утро, ещё темно, большие окна отбрасывают жёлтый свет на сугробы, народ непрерывным серым потоком движется кто куда. Тут кругом — бывшие НИИ, теперь это на 70% офисные здания, скоро рабочий день, все спешат. Люди словно маленькие шестерни в сложном редукторе: кто — маленькая и, кажется, незначительная, кто — большая силовая. Но если на месте не окажется любой из них, то механизм встанет или будет работать не так эффективно. Егор делает важный вид большой шестерни и заходит в здание.

— Пропуск, — вахтёр непреклонен, он-то повидал всякого.

— Мне сюда, — Егор показал визитку, став сразу несчастным, попытавшись вызвать сочувствие.

Вахтёр, смягчившись, решил продемонстрировать свои глубокие познания о местах нахождения арендаторов.

— Это в подвале, у них вход с другой стороны. Там лабиринт: надо сначала подняться на этаж, потом повернуть, пройти метров 300 по коридору и спуститься на лифте в подвал. Потом сразу влево, ещё повернуть налево, потом прямо, до упора, — излагая всё это, охранник светился изнутри, наслаждаясь своими глубокими знаниями в хитросплетении коридоров и офисов.

Егор, достав лист, попытался записать инструкцию прохода к новым знакомым. Ручка насмерть замёрзла, пришлось взять предложенный благодушным лектором карандаш.

Вторая попытка проникновения с другой стороны здания удалась, но искать, спрашивать, куда идти, пришлось ещё несколько раз. В конце концов через сорок минут странствий Егор открыл металлическую дверь в большую, по меркам Егора, комнату без окон. Комната была вся залита ярким светом, площадь комнаты составляла метров восемьдесят. Четверть комнаты завалена ещё не сшитыми, необрезанными листами. Ещё четверть захламлена готовой продукцией: методичками и листовками. В комнате стоял ризограф — листоподборочная машина с резаком — и большой степлер. Сильно пахло краской и бумагой. В комнате никого не было. Присмотревшись, Егор увидел маленькую комнатку без двери, там, в темноте, слышалось движение.

— Доброе утро, я от Артура-пижона, — Егор почти выкрикнул приветствие.

— Да, вспомнил. Меня зовут Саня Громов. А там, за компом и с чаем, Мишка.

Саня был жёлтого цвета, с синяками под глазами, худ, невысок, коротко острижен. Мишка, напротив, высок, крепок, с усами и длинными волосами. В маленькой комнате стоял комп, сканер и два принтера. Один — лазерник, другой — дешёвый струйник.

Комп был средненький, с экраном в 17 дюймов, тогда это было весьма неплохо. Монитор весь заляпан и захватан, вообще, всё оборудование было грязное, когда-то белая клавиатура стала цвета пашни. Рядом кипел чайник, стояли грязные стаканы, кругом валялись коробки с целыми и использованными «Дошираками».

Они насыпали себе по несколько ложек «Нескафе», кинули по пять кусков сахара, начав жадно ждать закипания воды.

— Ты извини, мы всю ночь работали, спали тут полчаса, а перед этим еще двое суток спали по часу, — резюмировал Мишка, закурив.

— Да уж… Сдаём методички на кафедру истории и ещё методичку по сопромату. Срок — завтра, — Саня подтвердил слова приятеля, при этом бешено замотал головой.

— Блин, засыпаю, сил нет! — выкрикнул Саня громко, грязно матюкнувшись.

Егор поинтересовался, как так получилось, что срок столь короткий. Миха и Саня наперебой начали объяснять, как они ходили по институтам, предлагали услуги, но в институтах сейчас свои ризографы, тогда они цены снизили ниже плинтуса, потом жутко ужали сроки. И вот им, наконец, начали давать заказы, да так много, что справляться стало тяжко, а оборудование у них в аренде, и платят они в зависимости от того, сколько листов печатают. Плюс ещё аренда офиса. Они впряглись полгода назад в эту работу, подтянув к себе банки, страховые. В итоге уже три раза ремонтировали ризограф. Дома бывают от силы три дня в месяц, зато деньги пошли, ещё немного, и купят свой ризограф, который не только А3 берёт в одном цвете, но и А0 в три плашечных цвета сможет взять.

— А это видел! — внезапно Александр схватил со стола нечёткое цветное изображение и протянул, не глядя, в сторону что-то дорогое для его сердца, копаясь среди листов в попытках найти ещё.

— Ну… нечёткое изображение цветка, видны растровые наложения цветов, низкое разрешение, — попытался комментировать картинку Егор.

— Да, но это на ризографе и это полноцвет! И я только начал эксперименты с красками и последовательностью их наложения! Цветоделение, что-то не то с ним! — Громов забегал по комнате, размахивая листком, говорил терминами, но сам же в них запутался и замолк, обессилено сев на край стола.

Егор понял, что парни просто долбанутые на работе, и он по сравнению с ними одуванчик. Он тихо спросил:

— Ребята, у меня проблемы и с цветной печатью, и с офсетом в один цвет. Есть идеи, что не так?

— Давай мы в один цвет тебе будем фигачить, дешевле сразу в три раза! — встрепенулся Саня.

— Мы с полноцветом уже раз окарали, видел же, качество никакое! Взяли заказ, а качество не айс, пришлось печатать в типографии, ещё своих денег добавили, — грустно добавил Михаил, вытащил сигарету, тщательно размял её в руках и жадно затянулся, мечтательно развалившись на пачках с бумагой.

Потом они рассказали, что пробовали делать цветоделение под ризограф на своём принтере, в итоге цвета не сложились в качественный полноцвет. Они всё же взяли печатать картинку для календаря, но вышло месиво из цветных точек, и они всё отдали печатать на офсетную машину и жутко угорели на заказе. Далее пошли воспоминания, как во времена застоя они, техники-рефрежираторщики, делали деньги, возя в своих вагонах дефицитные продукты. Вспоминали пачки наличных советских рублей, еду в ресторанах, такси и невозможность покупки квартир и машин, и ещё страх перед ОБХСС.

Егор был поражён жизненным опытом ровесников, их самоуверенностью и смелостью. Александр поражал своим нешаблонным мышлением, попытками на примитивной технике получить результат высокоточной офсетной печатной машины. Посмотрев на работу парней, Егор решил, если будет заказ в один цвет, печатать у них. Теперь точно есть возможность заработать на заказе Маши — напечатать его на ризографе. «Прямо гора с плеч, — радовался Егор, — и офсетные пластины уйдут на полноцвет, опять хорошо».

Вот вроде бы состоялась встреча, и итог её ясен, но неожиданно Саня придержал Егора и заговорщически прошептал:

— У меня есть суперидея! Если хочешь, включайся в неё. Идея мегакрутая, мы уже часть фирм привлекли и пишем базу данных под неё.

–Миха, ты давай не стой, пособирай брошюрки, а я расскажу, что за тема, — Саня встал, залпом выпил стакан горячего кофе, достал пачку сигарет.

Вместе с Егором они дошли до курилки. Александр нагнулся над зажигалкой, жадно и глубоко затянулся, казалось, что он выкурит сигарету в одну затяжку. Долго удерживал дым в лёгких, торопливо выдохнул и снова так же затянулся. Первая сигарета ушла в пять затяжек. Тут же раскурил вторую и уже расслабленно начал рассказ.

Тема была в том, чтобы все клиенты их фирмы и даже учебные заведения подписывали договор, согласно которому можно получить скидку с дисконтной картой. Скидки сидят в базе у них на компе. Идёт запрос по Инету, причём скорость не нужна, так как идёт только номер карты, а в ответ — процент скидки или сумма скидки в условных единицах, баксах. Прогу им сваяли студенты с кафедры ПриМы⁴ за ящик пива на макроассемблере. Смысл в том, что они постепенно становятся держателями скидок всех контор, все ходят и получают друг у друга скидки по этим картам, а если хотят, могут получить и баксы.

— Интересно, но в чем ваша прибыль? — не мог понять смысл затеи Егор.

— Мы берём деньги со всех пользователей системы за обновления программ, за ведение учёта скидок и эмиссию карт. Кроме того, в договоре прописано, что если контора даёт скидку, допустим, на кровельные работы для наших клиентов 7%, то нам, держателям системы, идёт скидка 0,2%, и мы можем её копить на своих счетах. Мы можем выпускать свои именные карты или продавать накопленные скидки, вот, допустим, 500% скидки продать за 200$, — выпалил между затяжками Александр, мечтательно посмотрел куда-то на загаженный потолок курилки и блаженно улыбнулся.

После перекура парни рьяно взялись за работу, посадив Егора посмотреть на их систему «Дисконт» на единственном компьютере. После включения экран тут же погас, появилась мигающая точка на чёрном экране, затем медленно начали возникать строки с данными фирм и скидками. Наконец, возникла противная зелёная надпись «Выберите число, если хотите сделать действие», дальше шли опции и их описание. Программа была очень суровая. Опций было около двадцати: просто весь экран из двадцати пунктов меню, выбор при помощи нажатия цифры. Егор сделал свой выбор: «Ввести нового пользователя». Экран лениво погас, появились надпись «Ошибка» и её номер. Подошёл Миша.

— Не, толком ещё не работает, всё сырое. Только 4 конторы подписались и мы.

Егор понимал, что раскрутить такую тему на ящике пива двум хронически усталым парням нереально. Он тоже мог нафантазировать массу идей, но как продать их и, главное, кому? Даже организация рекламы такой идеи требовала денег. Нужны были конференции, красивая программа, открытие прочее. Либо нужно было быть самоуверенным аферистом, набрать денег, попытаться пробиться и, если не получится, раствориться с долгами и чужими деньгами, как ещё недавно сделали финансовые пирамиды «МММ», «Хопер-Инвест» и подобные. Конечно, в любом городе было много аферистов, поднявшихся на ваучерах. Они создавали фонды, куда люди приносили ваучеры бесплатно в надежде получения дивидендов, и вскоре фонды потерялись, их руководители куда-то исчезли, а потом всплыли те же люди, скупающие на ваучеры все значимые предприятия и крупную недвижимость городов. Но все они были под кем-то или с кем-то. Независимых аферистов быстро удаляли с игрового поля. Цыгане — единственные мелкие независимые аферисты, которых боятся лишь обыватели. Поэтому Егор уже знал, что эта тема — плод уставшего мозга, и работать с парнями можно только с точки зрения дешёвой, не очень качественной печати. Хотя спустя много лет похожую тему обкатали банки, назвав её красивым словом «кэшбэк».

Примечания

3

МРОТ — минимальный размер оплаты труда.

4

От. Прикладная математика.