Дни Великой пустоши. Изгой

Дмитрий Взгляд, 2023

Мир, каким мы его знали, рухнул под натиском безумия Третьей Мировой Войны. Земля превратилась в Великую Пустошь. Уцелевшие люди противостоят диким животным, мертвым зонам и междоусобным войнам.В одном из сохранившихся бомбоубежищ обитает Олег – презираемый всеми за грехи отца изгой, обреченный вечно скитаться по темным коридорам в поисках ценностей минувших лет. Он влюбляется в девушку из благородной семьи, которая становится ему единственным другом. Но ее похищают бойцы из фракции дикарей.Тогда лишенный прав и разбитый утратой подземельщик бросается в погоню сквозь ужасы нового времени. Сможет ли он пережить кровопролитные сражения, испытания за пределами человеческих возможностей, интриги враждующих группировок и встречу с давно забытым прошлым? Пройдет ли выбранный путь до конца? Любители постапокалиптического фэнтези вскоре получат все ответы на страницах этой книги.

Глава 4

Казалось, еще несколько шагов и он умрет. Но вот их минула сотня, тысяча, десять тысяч, а ноги упорно тащили его вперед. Грудь жгло, в ушах стучали барабаны. Наемник близился к потере сознания от истощения, которое выходило за пределы возможностей даже мутанта. Из оружия — кривой автомат и щербатый меч за спиной. Патронов — горстка, противогаз изношен, приходилось с хлюпаньем всасывать воздух, перемешанный со слюной. В рюкзаке валялась парочка запасных фильтров, но едва ли этого хватит надолго. Двенадцать часов по границе мертвой зоны в попытке уйти от преследователей, не увенчались успехом. Враги настигали, а разделяющее их расстояние таяло куском масла в жаровне. Видимо украденная вещь была им по-настоящему дорога.

Наемник оборачивался трижды. На горизонте никого.

Но скоро в точке, где сходятся свинцовое небо и ржавая земля, появятся темные фигуры. В тот момент, когда наемник обнаружит их, они обнаружат его. Нужно было срочно скрыться.

Только вот где?

Впереди самая опасная из всех отравленных зон великой Пустоши — Руины Старого города.

Тот, кто не слышал о них, скорее всего, избежал ужасов нового мира.

Старый город раньше назывался Москвой. Он был столицей исполинского государства с историей не в одну тысячу лет, а после Великой войны превратился в особо паршивое место. Об этом знает каждый, кого жизнь вынудила выбраться из теплых убежищ и подземелий на белый свет ядовитого солнца. Да-да, именно таким оно солнце после падения мира во имя алчности и безумия. Две трети оставшихся в живых людей не высовываются из убежищ, подземелий и метро.

Метро. Мифическое Эльдорадо, где цивилизация в послевоенное время сохранила себя во всей, красе, даже когда небо стало рушиться оплавленными кусками на землю. Люди, спасшиеся там от бомбардировок, унесли с собой под бетонные своды все самое необходимое. Даже кое-что лишнее: книги, картины, и другие произведения человеческого величия, все то, что цивилизация успела создать, но не осознать по-настоящему.

На созидание люди всегда уделяли больше времени, чем на наведение порядка в собственном доме, и потому к концу времен у мировой цивилизации были миллионы тонн произведений искусств, но ни одного способа остановить войну.

Выжившее в метро государство стало основой будущего процветание и по размерам лишь немного уступало погибшей Москве. Оно имело огромное, по новым меркам, население, армию, финансы, транспорт. Правда, последний работал лишь в недрах, но это значительно упрощало работу по мобилизации и управлению. Как следствие, богатство и сплоченность стали знаковыми отличиями жителей тех дивных мест. Их, конечно, жег огонь междоусобиц, но гасили их быстро и с особой жестокостью. Это диктовалось условием особого статуса метро, ради его сохранения правительство шло на самые крайние меры.

Видимо, это человеческая особенность — в любую эпоху жить среди крайностей. Полутона людям скучны.

Кроме метро существовали другие места, где сохранилась весьма организованные общины: убежища.

Их возможности были меньше в разы. Войско ограничивалось немногочисленным населением. Богатства не превышали вместимости хранилищ. Для защиты и развития убежища объединялись в военные союзы, но по тревоге соседи приходили на помощь не всегда вовремя.

Вскоре сотни крупных убежищ на территории бывшей Москвы объединились с метро и создали новое государство, равных которому в нынешней Пустоши не было и не предвидится в будущем. Разведчики и передовые отряды стали выбираться на поверхность и обживать их. Изучили прилегающие земли, насколько это было возможно. Основы карт, существующих ныне — дело их рук. Они пометили все мертвые зоны. Трудами первооткрывателей тех времен пользуется каждый житель Пустоши, лишь изредка добавляя кроху своих знаний.

Так вот, изучив мир вокруг, жители провозгласили себя Великой Империей Старого Города, то ли нарочно, то ли специально избегая название столицы прошлого.

Бесконечные торговые пути, огромная армия, цеха с налаженным производством всего на свете. Богатства текли рекой. В город потянулись различные группировки, банды, общины и просто семьи скитающихся по Пустоши. Только получить гражданство было практически невозможно. Трудно сказать, какие у империи были бы планы на остальную Пустошь с таким влиянием, но тут что-то пошло не так.

Величие, кажущееся сейчас мифическим, не могло пропасть без следа. Однако исчезло, превратив это место просто в Руины Старого города.

Появился пророк или апостол новой веры, собрал команду последователей и решил забраться в святая святых, на центральную площадь, именовавшуюся «Красной». Туда не ступала нога местных жителей, и действовал строжайший запрет. Что страждущие там нашли, не ясно. Есть предположения, отразившиеся в страшилках про это место из уст людей, там ни разу не бывавших, что началась внутренняя война — с чем, никто не знал. В живых осталась лишь горстка счастливчиков. Выйдя к людям, они говорили о разном. Одни клялись, что не поняли ничего, только ощущали страх, другие бормотали про зомби, третьи про диких тварей.

Кто же в новую эру не видел диких животных? Этим трудно удивить в Пустоши. Зомби? Те тоже перешли из разряда небылиц в реальность. Тут иным порой так корежило души и тела, что признать в них людей смог бы не каждый. Свидетели ни рассказать ничего не могли, ни показать, где это произошло, потому как в мертвых зонах обычно и мозги закипают, мысли в кучу, даже свое имя вспоминали не все. А после выжившие бродили неприкаянные, пока кто-нибудь их не заколет из милосердия.

И страх в новую эру был ощущением постоянным. Здесь в Пустоши он везде. Кто не боится, до вечера не доживает. Вся земля — сплошная помойка и лаборатория для развития новой жизни.

Поэтому от рассказов уцелевших понятнее не становилось. А те скоро потеряли человеческий облик, отстранились от остальных жителей Пустоши, затем одичали. Создали племена и расселились к югу от старого города на огромных территориях. Это их потомки шли по пятам наемника.

И легла пелена тайны на это место чернее ядерной ночи. Спустя десять лет рассосались и последние очевидцы случившегося. А следом опустилось двадцать лет тишины.

Легенды легендами, а людям захотелось узнать, что же там осталось и живо ли то, что уничтожило всех жителей за считанные месяцы. Появились искатели. Толпами они отправились на исследование старого города. Только из походов никто не вернулся. Тогда туда и вовсе перестали совать нос.

Теперь перед Руинами Старого города оказался наемник и не решался входить. За спиной и слева — дикари, справа — гистаны. Эти еще хуже, чем дикари. Гнилой народ, и ничего удивительного, что до скрипа в зубах милитаристы. Борются за чистоту нации и всеобщее равенство. Мутанту соваться туда — смерть. Желтые глаза выдадут в нем «грязнокровку», и его повесят за ребро на ближайшем дереве.

А впереди — Старый город. Паршивое место. Наемник только на окраине, а по внутренностям уже ползет гадостный холод.

Патронов почти не осталось.

Путь только один. Идти окраиной до Большого тракта — там Братство Пустоши, с ними проще. Пускают всех, кто готов соблюдать их законы.

Осталось уповать на то, что дикари не догонят его, и окраина Старого города окажется безопасной.

Зарывшиеся в землю развалины смотрели пустыми глазницами выбитых окон. Кости вывернутых арматур выпирали из крошева стали и бетона. Справа — перебеги и тракты, но довольно далеко, отсюда не разглядишь. Степь, холмы, изредка — бугры больного леса.

Маска противогаза с солнцезащитными очками покрылась испариной, видимость стала ни к черту. Наемник просунул руку под резину, протер окуляры. Через щели в легкие ринулся ядовитый газ мертвой зоны.

Его легким отравленный газ был столь же неприятен, как и легким обычных людей, но организм мутанта сопротивлялся яду гораздо дольше. Конечно, были места с чистым воздухом, где и устраивали свои поселения люди новой эры. Но их было поровну с мертвыми зонами, поэтому бродить в Пустоши без противогаза и запасных фильтров — самоубийство.

А для наемника сейчас было бы самоубийством — перестать двигаться. Несколько часов назад за спиной прекратились крики и выстрелы. Погоня отстала, но надолго ли? Какими бы глупыми и безумными не казались дикари южных Пустошей, они оставались весьма благоразумным народом.

«Глядишь, и не пойдут сюда, все-таки мертвая зона» — подумал наемник.

В каждом городке, поселке, убежище или метро существовала своя религия и запретные территории. Искатели, вроде наемника, такие наносили на карты. Старый город был самым ярким представителем гиблых мест.

Может быть, дикари испугаются и не пойдут дальше?

Все пути отрезаны.

Остаться и переждать — идея хорошая, но все равно придется идти вглубь, чтобы найти еды. Кусок хлеба, плесневелый сыр и одна банка тушенки дадут сил максимум на полтора дня.

Руины стояли мрачные и глухие к соображениям одинокого путника. Ветер сквозил меж оскаленных остовов зданий, шелестя всем, что было ему под силу.

Ноги остановились сами. Берцы на толстой подошве с хрустом вдавили бетонную крошку в сухую землю. Приближалась ночь. Наемник прекрасно видел и в темноте, но первобытный страх перед ночной Пустошью, присущий каждому ее жителю, замораживал. Было стыдно за себя. Его мутило.

Стальные клещи схватили внутренности. Не хотелось ни думать, ни вспоминать историю этого места, ни размышлять о том, почему тут нет даже вездесущих крыс. Старцы говорят, что крысы совершенно не изменили своим повадкам, будто конец света не помешал им размножаться, как и прежде. Наемник не застал довоенного времени, однако он видел, как живут крысы сейчас. Это злые и сильные создания. Они перемещаются большими толпами и едят все на своем пути. Крыса размером с человеческое предплечье считается малышом. Они поглотили миллионы квадратных километров по всей земле, и по праву считаются, чуть ли не самым многочисленным живым видом на земле. Но не здесь. Странно.

Наемник остановился перед чертой города и не решался войти. Минуту назад ему казалось, будто это единственный выход, но поразмыслив о крысах, он засомневался. Затем обернулся и уже в следующее мгновение скрылся за стеной первого же здания с наилучшим обзором. Дикари шли по пятам — человек тридцать, плотным косяком, точно в его направлении. Возможно, они его увидели.

Хрустнув жестяной банкой, наемник чертыхнулся и присел в оконном проеме трехэтажного здания, где полностью обвалилась правая сторона, но сохранилась левая. Впереди зиял коридор с расположенными по обе стороны дверями.

Под ногами хрустели камни и бетонная пыль. Наемник занял одно из помещений и стал наблюдать в окно за приближающимся отрядом. Слишком уж тихо. Тишина терзала. Только ветер облизывал кирпичные кости старого мира. Проникал в уцелевшие оконные проемы, заглядывал в каждый коридор, но вскоре затихал, останавливался и пропадал, будто не решаясь идти дальше вглубь здания, где десятки лет назад остановилась жизнь. Тогда наемник еще не знал, что мрачная пустота старого города — всего лишь иллюзия. Он все еще надеялся на пугающее одиночество, предпочитая его таинственному соседству.

Дикари нагнали его неожиданно быстро. Доспехи из шкур, топоры и винтовки наперевес, у двоих луки — оружие так себе, но только по мнению того, кто ни разу с ними не встречался. Из огнестрельного дикари стреляют, как из ружей со снайперским прицелом, луком с сорока шагов прошивают человека насквозь, вблизи некоторые стрелы даже пробивают бронежилет.

Рука нащупала рукоять меча. Тоже оружие не ахти, но только если ты не умеешь им пользоваться. Не раз в ближнем бою наемник оставался жив благодаря ему.

Сумерки переходили в ночь, в такое время никто не решит гулять по Пустоши, тем более в мертвой зоне. Значит, они устроят ночлег поблизости — скверные новости. Из глубин здания порывами ветра доносились скверные запахи.

Теперь камни хрустели под ногами преследователей. Их мохнатые фигуры слились с местностью. Несколько мгновений спустя, наемник различил голоса.

— Он не пошел в Старый город. Нюхом чую, — зло скалился рослый детина с карабином в руках.

Преследователи не суетились, подолгу вглядывались в дома. Подошли к зданию, в котором укрылся наемник.

— Тиг, пошли обратно. Дождемся его поодаль, и дело с концом, — сказал один из отряда шедшему впереди, должно быть командиру.

— Еще одна подобная фраза, и я отрежу тебе голову, — Тиг был настроен серьезно, — всем туда.

Командир отряда указал рукой на здание, в котором сидел наемник. Как ему удалось? Неужели наемник так предсказуем? Или это единственное сносное укрытие на всю округу? Нельзя было терять бдительности, как же он умудрился так просчитаться.

— Кто увидит вора, сразу стрелять.

Нужно было менять позицию, иначе его обнаружат. Наемник развернулся и на полусогнутых отправился вглубь. Видел он сносно, зато его без фонаря разглядеть невозможно. Коридор уходил вправо, а слева вверх поднималась лестница. Стоило повернуть в ее сторону, как неприятный холодок скользнул по загривку. На первой ступени, скромно сложив руки на коленях и прислонившись к металлическим прутьям перил, сидел скелет. Истлевший лет тридцать назад. Странная находка для Пустоши.

Конец ознакомительного фрагмента.