На ржевских берегах

Дмитрий Викторович Басманов, 2015

Компания школьников попадает в прошлое в самый разгар боёв в окрестностях Ржева. Смогут ли они вернуться в своё время? И как справится каждый из них с трудностями?

Жара обнимала город. Необычайная духота стелилась по пыльным и притихшим улицам, маревом отражаясь от асфальта дорог, стен и крыш домов. Все застыло и лишь слегка колыхалось в разогретых потоках воздуха, словно пустынный мираж. Полуденное солнце жарило во всю, и не было спасения от его ультрафиолета.

Небольшой парк возле старой музыкальной школы был насквозь пропитан зноем, деревья лениво шевелили листвой, брезгливо стряхивая с себя пыль. За парком высился жилой массив, поблескивая стеклами распахнутых балконов. Не было слышно веселых возгласов ребятни, улицы и магазины опустели — все разбежались, кто куда, пытаясь укрыться от палящей звезды: кто-то уехал на дачу, кто-то находил спасение в протекавшей через город сильно обмелевшей Волге, а кто просто отсиживался дома.

Стас лениво валялся на балконе, на уютном диванчике и сквозь солнцезащитные очки безразлично разглядывал унылый городской пейзаж с высоты восьмого этажа. Длинные темные волосы пятнадцатилетнего парня спадали на очки и мешали этому «увлекательному» занятию. Безделье и жара нагоняли ужасную скуку и вгоняли в состояние беспредельной лени, Стас уже часа два торчал на балконе, созерцая практически неизменный пейзаж. Тишину нарушило гудение двигателя автомобиля. «Фольксваген», шурша шинами по перегретому асфальту, медленно вкатил во двор, принеся с собой сумятицу пылевых завихрений.

Стас приподнялся с дивана и с интересом взглянул на машину. Та плавно притормозила возле подъезда и из нее выскочили двое ребят — его приятели-одноклассники. Стас помахал друзьям рукой и жестом пригласил подняться. Звонок в дверь не заставил себя ждать. На пороге стоял Антон. Невысокий парень, с вечно взъерошенными выцветшими волосами; нахмуренные брови придавали его слегка вытянутому лицу озабоченное выражение, словно он только сейчас вспомнил, что забыл выключить на кухне газ. Они поздоровались.

— Не занят? — спросил Антон, перешагивая порог.

— Что, шутишь?! — усмехнулся Стас. — Я тут уже спёкся напрочь! А вы что ко мне такой делегацией?

— Да мы на пикничок за город собрались, — вытирая взмокшую шею, проговорил Антон. — Освежиться малость. Поедешь с нами?

— Кто ещё в компании?

— Лёха из параллельного класса. И Вика с нами. — Тут Антон сделал многозначительную паузу и продемонстрировал заплечный рюкзачок. — Мы уже и пивка затарили, поехали, короче!

Стас замер.

— А батя не спалит? — спросил он.

Антоха только отмахнулся.

— Да не парься ты! Он нас только до места довезет. Ему по делам в Осташков. Собирайся уже давай.

Собирался Стас недолго — быстро переоделся в бриджи и лёгкую рубаху-безрукавку, и уже через пару минут они спустились к машине. На переднем сиденье расположилась темноглазая брюнетка. На заднем вальяжно развалился Лёха. С Викой Стас учился с первого класса. Она была мечтой всех мальчишек: стройная, умная, её популярности остальным девчонкам оставалось только завидовать. Лёха — эдакий маленький взрослый, невысокий крепыш, с пшеничного цвета короткими волосами. Вечно в спортивных брюках и фирменной «спартаковской» футболке. Стас сдружился с ним недавно, на школьном чемпионате по футболу.

«Ну, что? Все в сборе?» — спросил Антошкин отец и, получив в ответ дружное «угу», завел двигатель. Машина мягко тронулась и покатила по асфальтовой дорожке двора. Потребовалось не больше двадцати минут, чтобы вырваться из объятий пыльного и жаркого города.

В лесу было заметно прохладней, свежий воздух здорово взбодрил ребят, уже уставших от скрипевшей на зубах городской пыли. Стас помог Антону вытащить из багажника сумки с едой и пакеты с минералкой, Вика с Лёхой принялись расстилать скатерть. «Ладно, молодежь! — из окна автомашины улыбнулся Юрий Сергеевич. — Я вас вечером заберу, отдыхайте».

«Фольксваген» осторожно развернулся на узкой поляне и быстро исчез за деревьями. Теперь ребята были предоставлены сами себе.

— Я искупаться хотел… — разочарованно пробубнил Стас, прохаживаясь вдоль берега. — Вот облом, а!

Обмелевшая река обнажила свое усеянное острыми камнями прибрежное дно, а мало-мальски хорошие заходы в воду наглухо заросли тиной.

— Ой, Стасик! — тут же отозвалась Вика, — Хватит нудить! Антон, доставай пиво!

Послышались один за другим громкие хлопки открываемых бутылок. На скатерти под тенью берез и сосен оранжевой горкой громоздились чипсы, вакуумные упаковки сарделек и открытые пачки сухариков. «Да здравствуют каникулы!» — грянул дружный тост четырех старшеклассников.

— Последний год осталось доучиться, — довольно протянул Антон. — Скорее бы уже!

— И не говори, — поддержал его Лёха. — Достала эта учёба!

— Думаешь, после школы настанет весёлая жизнь? — хмыкнул Стас. — Ещё вспоминать будешь про чудесные школьные годы. В армию так вообще стрёмно идти! Это Вика, вон, у нас умная, в институт собралась. Да, Вик?

— Не бурчи! — отмахнулась она, чуть не пролив пиво на себя. — И вообще, надоели вы со своей учёбой. Пойду я от вас. Позагораю что ли.

— Вали-вали! — усмехнулся Антон. — Нечего в мужские разговоры лезть!

«Ой, ой, ой!» — Вика жеманно пожала плечами и, отойдя на пару шагов в сторону, быстро скинула шорты и футболку. Пацаны в восхищенном молчании провожала взглядом Вику до тех пор, пока она спускалась от поляны по тропинке к самому берегу. Та, ощущая на себе восхищённые взгляды, старалась идти как можно медленнее, грациозно покачивая бёдрами, хотя на неровной крутой тропинке это получалось неуклюже. Выбрав солнечный пригорок, Вика расстелила полотенце и с удовольствием растянулась на земле.

Лёха произнёс, понизив голос:

— Говорят, Петька из параллели из-за неё вены резал. Типа, она гуляла с ним, а потом бросила. Вот идиот, да? Я удивляюсь, какую ерунду люди из-за девок творят. Кто режется, кто с ума начинает сходить, кого на подвиги тянет. Мне этого никогда не понять!

— Так всё, — сказал Стас и замахал руками, — закрыли тему. Давайте лучше про футбол.

— Кстати, да! — оживился Антон. — Говорят, вчера играли за школой с нашего класса пацаны, так после футбола подрались с какими-то пэтэушниками. Нашим накостыляли конкретно!

— Слушай, Стасик, — ухмыльнулся Антон. — Так ваша команда проигрывала, вроде. Сказали, типа, ты на воротах хреново стоял, вот тебя и выгнали. Может, это ты пэтэушников подогнал, а?

Антон и Лёха заржали, а Стас нахмурился. «Да, ну вас нафиг, — пробурчал он и поднялся. — Пойду я лучше, прогуляюсь». Стас прошёлся до деревьев, стоявших почти у самого берега. Отсюда было хорошо видно Вику, загоравшую неподалёку. «Может, подойти к ней? — подумал Стас, разглядывая завораживающие изгибы её тела. — Да, ну, стрёмно как-то…»

Вика, кажется, почувствовала, что за ней наблюдают. Она приподнялась на покрывале и сразу заметила Стаса.

— Что ты там прячешься? — улыбнулась она. — Иди сюда.

— Я не… не прячусь, — отозвался Стас, переминаясь с ноги на ногу. — Ты не обгоришь?

Он подсел к Вике на край покрывала. Вика перевернулась на спину и убрала солнцезащитные очки на лоб.

— Не обгорю. Что от пацанов-то сбежал?

Стас махнул рукой.

— Да ну их! Разговоры ни о чём. — Он помедлил, подбирая слова. — Я что спросить хотел…А про Петьку из «Б» класса — это правда?

Вика поджала губы и быстро поправила очки.

— Нашёл же что спросить!

— Да, извини, прости… — начал извиняться Стас, мысленно проклиная себя. — Это всё пиво и жара.

Вика вздохнула и села.

— Да ладно. Ну, просто глупый он какой-то, Петя этот. Я же не специально, он сам. Я к нему просто как к другу относилась, а он думал, что всё серьёзно. — Вика покусала нижнюю губу. — Всё, проехали, короче.

«Когда такая девушка рядом, — подумалось Стасу, — конечно будешь воспринимать всё серьёзно! Неужели, она этого не понимает?!» Вслух он сказал:

— Ага, проехали. — Он помолчал, глядя перед собой. — А в какой ты институт собираешься поступать?

— Не знаю пока что, — пожала плечами Вика. — Ну, то есть так примерно: может, на юрфак, может на экономиста.

Они посидели ещё немного. Разговор никак не клеился; Вика нацепила очки на нос и снова разлеглась на покрывале. «Всё, ладно, — сказала она, — дай мне позагорать. Солнце же загораживаешь!» Стас не нашёлся, что ответить. Пытаться продолжать разговор было бессмысленно, и он решил вернуться к Лёхе и Антону. У них уже разгорался жаркий спор.

* * *

— Дождь будет, — флегматично заметил Стас.

— Да, ладно! — хлопнул его по плечу Антон. — Какой ещё дождь?!

Слова путались и пьяно растягивались. Хмель на жаре бил в голову особенно быстро, и трое разомлевших друзей лениво лежали вокруг импровизированного стола, напоминавшего скатерть самобранку в плохом настроении: чипсы валялись вперемешку с сухарикам прямо среди пустых бутылок из-под пива, на пластиковой тарелке лежала недоеденная кем-то сарделька, перепачканная майонезом. Вика, шипя и ойкая, намазывалась кремом после загара.

— А пойдемте купаться! — вдруг предложил Антон.

— С ума сошли… — буркнул Стас, — к воде не подойдешь, там камни стрёмные и тина.

— А мне пофигу! — заявила Вика. — Я сейчас куда хочешь влезу, лишь бы освежиться! А ты, Стасик, кстати, можешь тут оставаться! Вещи охранять будешь! И вообще, я обгорела из-за вас, и от пива башка дурная…

Лёха и Антон переглянулись, потом дружно подскочили, один схватил Вику за ноги, другой подмышки, и визжащую девчонку потащили к реке. Стас, ухмыляясь, безучастно наблюдал за происходящим. Вскоре раздался громкий всплеск, и через секунду до поляны долетела новая партия Викиных воплей и ругательств. «Тоже что ли искупаться…» — подумал Стас, потом медленно встал, стряхнул с себя крошки и муравьев и, пошатываясь, направился к реке.

Они резвились, как малыши, стоя почти на середине Волги, где им было как раз по пояс, кидались друг в друга попавшими под руку водорослями, брызгались водой. «Я водяно-о-о-ой!!! — орал Антон из-под пука длинных коричневатых стеблей, которые он набросал себе на макушку, — никто не водится со мно-о-о-ой!!!»

Где-то вдали послышался глухой раскатистый удар. Ребята замерли и прислушались.

— Я же говорил… — вздохнул Стас. — Дождь будет.

— Ну, вот! — сердито бросил ему Антон. — Это ты накаркал! Дождь, дождь…

— Ладно вам ругаться… — сказала Вика и направилась на берег. — Пошли собираться! Наверно скоро папаня Антохин приедет, а у нас там бардак такой!

Они живо выбрались на берег и переоделись. Потом покидали пустые бутылки, в пакет, стряхнули скатерть. Антон пытался дозвониться до отца. «Что? — кричал он в трубку. — Когда ты за нами приедешь?!»

— Ёлки-иголки… — раздраженно буркнул Антоха и выключил мобильник. — Связь накрылась! Всё, что я успел услышать — мой батя ещё в Осташкове тусуется.

— Нда… — покачал головой Стас. — Попали мы.

— Ты что, грозы что ли боишься? — подколол его Антон.

Стас хотел было ответить что-нибудь обидное, но его прервал Лёха.

— Я тут знаю место. Мы с отцом, когда на рыбалку в эти места ездили, частенько там от дождя прятались.

Заметно потемнело. Со стороны реки потянуло прохладой. Туча надвигалась с ужасающей быстротой. Вот уже редкие крупные капли застучали по листьям, зашлёпали по земле, прибивая пыль и шелестя травой. Необычно яркий, молниеносный разряд вспыхнул в небе, и через несколько секунд воздух содрогнулся от раскатистого громового удара. «Ой, Лёшка, — ойкнула Вика, — давай быстрее спрячемся, а то мне страшно!» Ребята переглянулись. Лёха махнул рукой, призывая идти за ним, и направился куда-то вглубь леса. Сначала они просто шли, оглядываясь и вздрагивая при каждой новой вспышке, но потом пустились бежать, когда после очередного разряда молнии хлынул настоящий ливень.

— Далеко ещё?! — проорал Антон, стараясь перекричать гул неистовствующей стихии.

— Нет! — крикнул в ответ Лёха и указал в сторону окопного вала, едва заметного сквозь льющиеся потоки воды. — Вон там! Туда! Быстрее!

Наконец они, скользя и падая на мокрой траве, спрыгнули в неглубокую траншею и забились под старый бревенчатый навес.

— Что это за место? — громко спросил Антон.

— Блиндаж! — ответил Лёха. — Тут во время войны бои шли. Вот и осталось с тех времён.

Антон покачал головой и подставил ладонь под стекавшую с края навеса струю воды. В маленьком блиндаже, служившем теперь им убежищем, было тесно и темно. Друзья сидели, прижавшись друг к другу, и прислушивались к громкому шлепанью крупных капель, срывавшихся с веток деревьев и барабанивших по старым полусгнившим бревнам. Иногда сумрак разгоняли яркие красноватые вспышки молний, а в какофонию ливневого шума врезалось мощное раскатистое «бабах».

— Я пойду, гляну, может отец подъехал! — вдруг оживился Антон. — Он же не знает, что мы тут!

— С ума сошел! — одернул его Стас. — А если тебя молнией шибанёт?

— Да пусть идёт, — вступился Лёха, — Может, и правда дядя Юра нас уже ищет.

Антоха тут же выполз из укрытия и скрылся за пеленой дождя. Какое-то время оставшиеся в блиндаже сидели молча. «Вот придурок-то! — ругнулся Стас, — он же заблудится в такой темнотище…» За ослепительной вспышкой последовал резкий мощный удар. Стас ощутил, будто миллионы иголок вонзились в тело, судорога свела, казалось, все до единой мышцы тела, а сердце зашлось в бешеном ритме. А потом наступила тьма забытья.

* * *

Стас с трудом открыл глаза. Грудь болела от чудовищного спазма, руки и ноги не слушались, а перед взором плавали большие разноцветные круги. Стас повернул голову. Что с ребятами? Сквозь пелену, застилавшую взгляд, он разглядел лежавшую рядом с ним Вику. Чуть дальше сидел Лёха, он неуклюже привалился спиной к стенке окопа, уронив голову на грудь. Было светло и тихо. Новые ощущения возвращались к Стасу медленно, неохотно. Это был холод. Неуютный, пронизывающий. Стас судорожно вдохнул и с трудом выдохнул. Изо рта пошел пар. Вика вздрогнула, поджалась и зашлась в хриплом кашле, потом открыла глаза и тряхнула головой. «Живая! — слабо улыбнулся про себя Стас, — слава Богу!» Вслед за ней очнулся Лёха. Он покачнулся, дёрнулся и завалился на бок, беспомощно пытаясь опереться непослушными руками о землю.

«Эй!» — попытался позвать Стас, но вместо этого вышло какое-то невнятное сипение. Вика встала на четвереньки, потом с огромным трудом сделала движение вперед и села рядом. Лёха тем временем отчаянно тряс головой, пытаясь прийти в себя, и сжимал и разжимал пальцы рук.

— Что это было? — пролепетала девушка, уронив голову на плечо Стасу.

— Наверно…молния в нас попала… — прошептал в ответ Стас.

— Мать-перемать! — раздался хриплый голос Лёхи. Он сидел, поджав колени к груди: — Где Антоха-то?

— Надо вылезти, глянуть… — предложил Стас, обхватывая себя руками, — Б-р-ррр, что ж так холодно, а?

Они сидели так, не двигаясь, минуты три, пока холод не заставил их двигаться. Дрожа и стуча зубами, они принялись выбираться из блиндажа. Первым выполз Стас. Он с трудом забрался по крутому краю окопа, потом подал руку Вике. Та сделала неловкое движение, поскользнулась на свежей земле окопного отвала. Лёха тем временем выбрался сам. Он стоял чуть в стороне и озирался по сторонам, крепко обняв себя руками, чтобы унять дрожь.

— Что за хрень? — пробормотал парень и повернулся к Стасу и Вике. — Что происходит?

Они молча оглядывали притихший лес, изменившийся вдруг до неузнаваемости: свежевырытые рвы окопных траншей, воронки, перебитые и вывороченные с корнем деревья — все это казалось какими-то сюрреалистичными декорациями к фильму о войне.

— Такое впечатление, что здесь недавно шли бои, — отбивая частую дробь зубами, проговорил Стас и поёжился, — не понимаю.

— Парни… — простонала Вика, дуя в ладони и переминаясь с ноги на ногу, — мне холодно! Пойдемте уже, поищем кого-нибудь!

Они зашагали по лесу в сторону поляны, стараясь держаться ближе друг к другу. Через пять минут ребята вышли на дорогу. «Хрень какая-то!» — снова пробубнил под нос Лёшка, разглядывая недавно наезженную раскисшую на дожде неровную колею. Они прошли по ней вниз, к реке, туда, где оставили свои вещи. Вместо поляны на берегу располневшей от дождей Волги красовался обширный пустырь. Антона нигде не было, как не было и брошенных в спешке пакетов.

— Да что ж такое! — заныла Вика. — Что происхо-о-одит?!

— Не ной! — рассердился на неё Лёха. — Сейчас пойдем по дороге вверх. Здесь недавно были люди, значит, найдем кого-нибудь!

Они зашагали быстро, как могли, скользя и утопая в грязи, чертыхаясь, помогая друг другу подняться и неистово размахивая руками, чтобы хоть как-то согреться. Ещё через полчаса, которые показались им бесконечностью, измученные и продрогшие друзья вышли на большое распутье.

«Значит так… — пробормотал Лёха. — Предлагаю разделиться. Я с Викой пойду по дороге в одну сторону, а ты, Стасик, в другую. Дорога рано или поздно приведёт к людям. Ну как?»

Стас замер. Перспектива остаться одному его не радовала, но ничего более толкового он предложить не мог. Пришлось согласиться. Он некоторое время оглядывался на удаляющихся Лёху и Вику. Потом встряхнулся, отгоняя оцепенение и страх. Сколько ему предстоит пройти по раскисшей колее? Километр, два, три? Может быть пять? Где-то недалеко должна быть деревня — в этом Стас был точно уверен, он тысячи раз видел карты района. Главное, начать движение, ни о чём не думать. И он побрел вдоль дороги по обочине, по траве, где было меньше грязи. Шёл босиком — шлепанцы давным-давно утопли в дорожной жиже, когда они шли к перекрёстку. Пальцы ног уже начали неметь от холода, но Стас старался не обращать на это никакого внимания.

Что же все-таки могло произойти? Нелепые догадки толпой теснились в голове Стаса, который никак не мог сосредоточиться на хотя бы одной из них. Если отец Антона знал о том, где они находятся, то почему не нашёл — ведь наверняка он приехал и искал их! Сколько они провалялись в блиндаже? Судя по тому, что в данный момент было хмурое дождливое утро — весь вечер и всю ночь. Неужели сутки?! Это слишком невероятно, чтобы быть правдой — в таком случае кто-то должен был найти Антона, а уж он точно знал, где прятались остальные… И почему так все изменилось вокруг? Свежевырытые окопы, почти новенький блиндаж, и едва уловимый неприятный запах сгоревшей химии и чего-то ещё, сладковато-омерзительного — всё это (Стас мог бы в этом поклясться!) ощущалось в самом лесу и на опушке, и здесь, на раскисшей просёлочной дороге.

Шлёп, шлёп, шлёп…Стас шёл, бессмысленно уставившись перед собой, не в силах найти достойного объяснения, впрочем, ему и не хотелось тратить на это силы. Дорога, казалось, превратилась в бесконечную грязную ленту, ощущение времени сменилось чувством холода во всем теле. Сколько он уже прошел? Час, два?

Вдруг Стас остановился и замер, прислушиваясь. Где-то совсем рядом, за небольшим перелеском, который огибала дорога, раздался негромкий гул двигателя. Потом всё настойчивее, ближе, что-то, очень похожее на трактор, но басистее, мощнее. Чтобы это могло быть? Стас вдохнул побольше воздуха, собрал все силы и рванул навстречу звуку, потом, поскальзываясь в грязи, побежал. Звук неумолимо приближался, Стас почему-то подумалось на секунду, что именно в нем, в этом дизельном тарахтении кроется разгадка всего случившегося, надо только добраться вон до того пригорка…Ещё немного…Стас снова поскользнулся и рухнул в объятия колейной жижи, ругнулся и попытался подняться. Потом замер, открыв рот, и в изумлении уставился на источник звука, который находился уже почти прямо перед ним. Это был Т-34. Танк.

* * *

— Ты откуда такой красивый? — пробасил голос сверху.

Стас медленно поднял голову. Из люка боевой машины по пояс высунулся пожилой мужчина, он внимательно смотрел на него и неодобрительно покачивал головой.

— С деревни, небось? Али с города? — продолжал вопрошать обладатель глубокого сильного голоса. — Ишь расселся в грязи, как поросёнок…

Незнакомец, кряхтя, принялся вылезать на борт машины. Стас не знал, что ему ответить, да и не мог толком этого сделать — все тело сотрясала неистовая дрожь, заставляющая зубы звонко лязгать, а мышцы — в очередной раз заходиться в болезненной судороге.

— Что там у тебя, Михалыч? — раздался приглушенный броней голос из танка.

— Да малец какой-то! — отозвался тот, спрыгивая на землю рядом с траком. — Пришибленный какой-то, контуженный, наверно!

Михалыч, подхватил Стаса под руку, помог подняться, потом снова оглядел будто бы недоверчиво и, наконец, спросил:

— Звать-то тебя как?

— С-с-ста-а-асик… — пролепетал тот и вытер комок грязи, прилипший к щеке. — С гг-орода я.

— Хм… — хмыкнул мужчина, — как же ты здесь очутился? Ладно. Полезай в танк. Мы тебя до части подбросим, там разберемся, с какого ты города…

— Тт-а-ам, — махнул рукой Стас себе за спину, — ещё ребят-та! Может, за ними дд-оед-дем?

— Сбрендил что ли? — не зло буркнул Михалыч, помогая Стасу вскарабкаться на броню, потом покосился в сторону города. — Там же немцы кругом! Нам туда ходу нет пока что. Вчера в ту сторону разведгруппа ушла вечером, утром должны были вернуться, да нет их что-то…Может, на засаду напоролись. Я вот думал, дай-ка, до тех березок доедем, вдруг встретим кого. А нашли тебя…судьба, видать! Да ты полезай, малец…

Стас забрался во чрево «тридцатьчетверки», где было ужасно тесно, воняло железом, потом и гарью. Парень, согнувшись в три погибели, с трудом разместился на каких-то ящиках. За переборками совсем рядом в креслах сидели ещё двое: русоволосый молодцеватый парнишка — водитель, и крепыш-стрелок, похожий на узбека-гастарбайтера. На своё место вернулся Михалыч, танк тут же взревел двигателем и, резко развернувшись, поплыл по раскисшей дороге в неведомом Стасу направлении.

Для него происходящее начинало казаться каким-то бредовым кошмаром, дурным сном, от которого он вот-вот проснётся, и на деле окажется, что он просто перебрал пива или получил солнечный удар. Но спасительного «возрождения к жизни» не происходило: покачивающийся на дорожных ямах танк, тяжелый запах, холод — все эти ощущения мертвой хваткой вцепились в Стаса и никак не желали отпускать. Обитатели боевой машины будто сошли с экранов старых кинохроник: потертые гимнастерки, сосредоточенные лица, чумазые от порохового дыма, дизельной копоти и машинного масла. Это были самые настоящие солдаты Красной Армии. Что вместе с остальными вполне очевидными фактами многое объясняло. По всему выходило, что они — Стас, Лёха и Вика — каким-то непостижимым образом заблудились во времени. Но если это так… Дальнейшие размышления Стаса прервал какой-то звук, похожий на вой. Потом раздался мощный взрыв — где-то совсем рядом! Потом ещё один и ещё. Стас вжался в ящики, стараясь глубже зарыться в накинутую на него плащ-палатку, будто это могло как-то его спасти.

«Бомбит нас, сволочь! — зло крикнул Михалыч невидимому противнику. — Принесло ж тебя нелегкая! — Потом повернулся к Стасу и весело подмигнул. — Ничего, прорвемся! Он один всего…»

Внезапный удар прервал его на полуслове, тяжеленный танк тряхнуло и подкинуло, словно спичечный коробок. Раздался чей-то ужасный, душераздирающий крик. Стас запутался в плаще, его швырнуло в сторону… Всё тело пронзила резкая боль, в голове зашумело, а в нос ударила смесь запахов солярки и паленого мяса. Ещё несколько секунд Стас цеплялся за право испытывать хотя бы эти ощущения, пусть неприятные, но всё-таки связывающие его тонкой ниточкой с новой реальностью. Через мгновение эта ниточка оборвалась.

Конец ознакомительного фрагмента.