Встреча, или Другая реальность 2: Они всегда рядом

Дмитрий Георгиевич Боррони (2017)

— Эта книга написана на основе фантазии, которая нам не дает покоя. Есть ли жизнь на нашей планете? Та жизнь, которая нас страшит. Живут ли инопланетяне среди нас — людей. Если да, то они нам помогают или нет? Мы не знаем ни того, ни другого. Возможно они помогают нам, а возможно только наблюдают? Кто знает? Таке здесь описаны мои фантазии, и реальные сны, который видит человек когда дремлет. Один из этих снов, здесь описан наиболее подробно. Обложка мое фото. Содержит нецензурную брань.

Глава 8

Из дневника Эммы

Мы с отцом приехали к нему домой. Сегодня был тяжелый день. Я ушла от матери-наркоманке. Ее разговор был правдив. Мы всегда возвращаемся к родителям. Какие они ни были. Это факт. Она вспоминала ее слова. — шлюха. — залепила она мне пощечину. — тебе меня учить где и с кем я провожу свое время! Это не твое собачье дело шлюха. — она еще раз залепила мне пощечину. — ты бросила меня, променяла на какого-то мужика! А теперь прибежала поджав. Грустно, что ж, что заслужила, то и получила. Получила по заслугам. Отец мне говорил. — у тебя еще будет много мужчин, и ее суженый еще придет. Он придет тогда, когда ты на это даже и не будешь рассчитывать. Я знаю что говорю, так я встретился с твоей мамой. — я попросила рассказать мне о ней. Он согласился.

— Она была красива и стройна. Когда мы встретились, мы не знали, что наша дружба превратится во что-нибудь большее. Она любила все красивое и однажды, когда мы были на Белозерском озере нас обокрали, и нам пришлось ехать домой в купальниках. Это было смешно. Нас много раз останавливали сотрудники милиции, но мы как-то все-таки добрались до дома. — он сделал паузу. — я спросила. — а как Вы познакомились? Расскажи о Вашей первой встречи. — он рассказал. — однажды я стоял на платформе Раменское. Ждал электричку. Недалеко стояла красивая девушка она долго смотрела на меня, затем подошла ко мне, спросила когда будет электричка. Я ответил, что электричка будет минут через пять. Она отошла от меня, а затем когда подъехала электричка мы вошли в электричку, и я пройдя в состав сел у окна. Напротив меня через сидение села та девушка и долго на меня смотрела, а затем села напротив меня. Она спросила меня. — сколько ехать до станции Ждановская. — я ответил, что ехать около сорока минут. — она спросила. — а как я узнаю эту остановку. — я объяснил, что эта станция хорошо освящена. Что поезда метрополитена она увидит и не ошибется, что эта именно эта станция и никакая другая. — девушка сказала. — я могу опоздать на электричку с Курского вокзала. Вы уверены, что я не ошибусь? — Я может и был тогда в своих мыслях, а может ничего не понял, я заверил ее что так оно и будет, вышел на своей остановке Ильинка. Оставив ее одну уезжающей на электричке в сторону Москвы. — я выслушав отца сказала. — ну ты и… — и тут мой язык словно умолк. Я испугалась что он что-нибудь со мной сделает, что залепит мне в лучшем случае затрещину. Но отец был спокоен. Мало того он и не злился, а лишь сказал. — знаю, что я дурак. Ты ругаешь меня, и правильно делаешь. — я спросила. — значит Вы познакомились с моей мамой не с первого раза? — Отец ответил. — нет. Я встретил ее второй раз, когда я был в городе Серпухове. Ежа в Москву, она села на остановке Шарапова охота. Я сразу узнал ее, она одиноко ехала, смотря в окно. Я сел подле нее, и сказал. Вы меня не помните, я тот придурок из Раменского с кем Вы хотели тогда познакомятся. — она сразу узнала меня, и еле чуть заметно улыбнулась, спросила: — когда Вы это поняли? — я ответил. — когда пришел домой и поужинал. — она улыбнулась. — и? — с любопытством спросила она. — что дальше? — я пригласил ее на ближайшие выходные на станцию белоозерское. искупаться. Я заверил ее что там замечательное место. Она согласилась. — я знаю эту остановку. Там действительно хорошо. — говорила она. — в эти выходные я свободна. — я уточнил. — значит да? — та ответила. — значит да. — здесь отец прервал свой рассказ. Он был погружен в свои воспоминание. Он был грустен, полностью погруженный в свои мысли. Я окликнула его.

— Папа?

Тот смотрел в одну точку. На первый взгляд казалось, что он погрузился в себя, ушел в астрал. Погрузился полностью в воспоминание и что-то увидел там вдали, в своих воспоминаниях. Я снова его окликнула, и он будто ничего не происходило пришел в себя спросил:

— Что случилась?

Я сказала:

— Папа, ты был где-то не со мной. Где-то в другой реальности.

Папа на секунду задумался. Он не знал, что происходит. В его голове был провал памяти. Он ничего не мог вспомнить.

— Голова болит. — сказал он. — я ничего не помню. Все как сон. Реальный сон наяву. Мне даже не вериться, что это когда-то было со мной.

Но это было. Было все реально. В нереальности, во сне ничего не было. Люди всегда ошибаются, и иногда их ошибки способны сломать чью-то жизнь, а иногда улучшит их благосостояние. Во всяком случае здесь возможно так и произошло, если не эта случайная встреча на курском направлении электропоездов. Отец пришел в себя. Он посмотрел на меня. — что со мной? Почему я ничего не помню? Как болит голова!

Я повторила.

— Ты был в астрале.

Отец не поверил своим ушам. Он ничего не помнил. Он был в забытье, он был в своем прошлом.

Итак отец пригласил маму на озеро. Там они купались и беседовали о себе. Мама рассказала, что работает в МПС. Это кто не знает министерство путей сообщение. Работа непыльная, с перспективой. Живет она одна в своем собственном доме. У нее две собаки-овчарки. Приносят хорошее потомство. Вот впрочем и все что можно рассказать о ней.

Отец сказал:

— Я работаю учителем в школе. В моем классе двадцать семь ребятишек. Из них пятнадцать девочек. Живу я один. Родители умерли, попали в авиакатастрофу.

— Мне жаль, — поспешила сказать твоя мама. — и взяв меня за руку, добавила. — я тоже потеряла родителей. — я увидел на ее глаз слезы. — Я знаю, что это такое потерять родителей.

— Сочувствую.

— Спасибо.

Мы поспешили сменить тему разговора, и не найдя лучшего для этого решение пошли купаться. Твоя мама плавала хорошо. И мы плавали далеко от берега. И вот казус!

Я предположила.

— Вас обокрали.

— Точно. — подтвердил отец так оно и было.

— Мы были вынуждены приехать на квартиру твоей мамы. — говорил мой отец. — она жила в городе Жуковском, где именно я не помню, да это и неважно. — я спросил ее. — ты говорила, что живешь в поселке Шарапова охота? — она пояснила. — эта квартира моей бабушке. Мы не живем вместе, она предпочитает одиночество. А я не возражаю. Я живу около города Чехова, там мне спокойней в одиночестве. — я ничего больше у нее не спрашивал. Этот разговор не был для нее из приятных. Очевидно они со своей бабкой не поддерживали дружеских отношений. И я был прав. Вскоре пришла ее бабка. Женщина скажу я Вам. Злая, любящая поругаться из-за пустяка женщина. Она ко всему этому любила выпить. Сейчас, приняв очередную порцию горячительного, она пришла домой, увидела меня и свою внучку и залепив ей пощечину, и обозвав шлюхой пошла спать. Твоя мать извинилась передо мной за бабку и пошла в ее комнату. Они долго и громко о чем-то спорили, и затем твоя мама вышла из ее комнаты. Ей было неудобно, что я стал свидетелем их разборке с бабкой. Она сказала: — эта наша разборка, она… — но я не дал закончить ей фразу. — ты можешь не оправдываться. Не надо. — она ничего не сказала, лишь тяжело вздохнула. — она считает, что я виновата в смерти Ее дочери. Перед тем как они полетели, они хотели поехать на поезде в Ленинград. Но я убедила что на самолете быстрей. — я ответил. — ты не виновата. Это никто не знает, где найдет свою смерть. — твоя мама согласилось с моим тезисом.

Я прервала рассказ отца.

— Кто бы мог подумать?

Отец не понял:

— Что подумать?

Я пояснила:

— Я ведь тоже потеряла свою маму, а твоя вторая жена меня ненавидит.

Отец согласился:

— Это так. Наша жизнь загадка.

— Что ты имеешь в виду?

— Точно.

— Что точно?

— Жизнь — это переплетение нашего прошлого и настоящего. — говорил отец. — никто не знает реальность происходящего в этом безумном, безумном, безумном мире. — он сделал паузу и его лицо стало каменным. Казалось он не знал что дальше. О чем говорить, что рассказывать. Он погрузился в себя и как будто рефлекторно произнес. — безумный мир. Этот безумный и жестокий мир. Судьба разного поколение в одной истории. Разве это не смешно? Разные судьбы и разные поколение. Никто не может нас сделать повинных в несчастьях других людей. Но все-таки это происходит.

Я поинтересовалась:

— Что ты имеешь в виду? — его глаза были безжизненными и пустыми. Я в какой-то момент испугалась за него. Он был обездолен. Он продолжал рассказ.

— Итак. — продолжал он свой рассказ. — мы остановились на том что я стал свидетелем ссоры твоей мамы с ее бабкой. Итак дальше. Она извинилась за происшедшее дав мне какую-то рубашку своего погибшего отца и его брюки, сказала: — это все что осталось от моего отца. Как, тебе? — я чувствовал себя очень скверно. Одежда была велика мне на два размера. И я чувствовал себя словно в большой бочке. Но это ладно. Ботинки явно были не по мне. Дело в том, что я носил сороковой размер, а эти ботинки сорок пятого размера. Да! Зрелище. Твоя мама посмотрела на меня и рассмеялась. — знаешь. — сказала она. — ты в этой одежде похож на клоуна? — я оглядел себя снова. Да видок. — как я поеду домой? — Твоя мама спросила меня. — а где ты живешь? — Я ответил. — в Москве. — та была в замешательстве. Она даже не представляла, как я в таком виде поеду в Москву. — я представляла, как меня останавливают органы правопорядка и спрашивают документы, затем ведут тебя в отделение. И там задерживают тебя на сорок восемь часов. Да, проблема? — она сделала паузу. — знаешь. — сказала она мне. Поеду я с тобой. По крайне мере не буду за тебя волноваться. — я согласился. — Я дослушала до конца рассказ отца. — прекрасное знакомство. — подумала я. — целая история. История непонимание и его счастливого конца. В какой-то степени романтично! Эта история красива и поучительна. Счастливый конец. — Я спросила у отца. — что было дальше? — он ответил. — слушай. — и продолжал историю. — когда мы приехали ко мне домой, я понял, что ключи от квартиры у меня украли, или я забыл их у мамы ее бабки дома. Так что нам пришлось обратиться в милицию и с ними вскрыть дверь. Время было позднее, и твоя мама заночевала у меня в квартире. Хорошей был вечер, мы обсуждали сегодняшнее маленькое происшествие. Долго смеялись, и когда пришло время, легли спать. Я уложил ее на кровать, а сам лег на диван. Нам не спалось, и она спросила: — тебе удобно там, на диване? — я ответил. — неплохо. — она тотчас будто давая мне какой-то знак что ли сказала. — знаешь меня знобит. Наверное, — она чихнула. — я простыла. — я сказал. — у меня есть аспирин, и пенталгин. — хорошо. — сказала она. — я встал с дивана, прошел на кухню за лекарством. И тут не неожиданно я подумал, что возможно у нее не болит голова, я прошел в ванну, и посмотрев на себя в зеркало я подумал. — какой же ты дурак! Она такая красивая и привлекательная девушка, а ты как дурак смотришь на себя в зеркало, видишь там даже не свое отражение, а осла. Да ты осел. — я вышел из ванны и направился в комнату. Твоя мама лежала на кровати, и я подал ей лекарство. Та посмотрела на меня затем на лекарство, поморщилась и спросила: — ты вообще что-нибудь в женщинах понимаешь? А голова у меня в самом деле болит. — она выпила таблетку пенталгина и спросила. — тебе на диване удобно? — эти слова звучали как упрек, упрек в мой адрес. Ее глаза шептали, ДА! Скажи да. Вся ее женская сущность говорила, что она этого хочет, а я хотел ее. Она невзначай, как будто случайно, откинула одеяла и словно приглашая меня, ее глаза говорили.

«ЧТО ТЫ МЕДЛИШЬ, ДАВАЙ, ВЕДЬ ТЫ ЭТО ХОЧЕШЬ ТАКЖЕ КАК ХОЧУ ЭТОГО Я!»

Я смотрел в ее карие глаза и думал.

«ТЫ ПРЕКРАСНА. Я ТОЖЕ ХОЧУ ТЕБЯ№.

«И ЧТО ЖЕ НАМ МЕШАЕТ БЫТЬ ВМЕСТЕ?»

И будто отвечая ей я думал:

«НИЧЕГО».

Я положил лекарство на журнальный столик. Снова подошел к ней. Я сел на кровать подле нее и стал гладить ее красивые руки, а затем поцеловал ее, а я поцеловал ее в ответ. Затем я лег на кровать, он раздвинула свои прекрасные ноги, и я вошел в нее. Прекрасная была та ночь! Наверное, больше таких ночей у меня не было.

Я видела, как мой отец расстроился. Хотя он и не подавал виду, но было видно, как из его глаз текут горькие слезы. Я как могла успокаивала отца, но он был безутешен. Эта история оказалось для него неким бичом, табу, если хотите. Он никогда никому не рассказывал ее, не рассказывал до этого случая. Я попросила его успокоиться и взять себя в руки. — да дочь. — говорил он. Ты права. Я что-то расклеился.

Я спросила:

— Ты ее так любил что до сих пор ее любишь?

— Да, — ответил он. — это так.

Мы сидели у окна комнаты нашей квартиры. За окном лил дождь. Уныло и скверно было на душе. Вот — так, так и познакомились мои родители.

На этом я заканчиваю эту главу и перехожу к следующей.