Николай Абрамов. В жизни, в кино, в стихах

Дмитрий Гридин

В сборнике, посвященном памяти русского и вепсского поэта, журналиста, фотографа, актера Николая Викторовича Абрамова, представлены воспоминания о нем, фотографии и его лучшие стихотворения.

Воспоминания, посвящения Николаю Абрамову

Больше, чем поэт

Памяти николая Абрамова

Он владел поэтическим словом, родными считал два языка, вепсский и русский, снимался в кино и не любил славы. Даже по улицам, чуть прихрамывая, ходил так, чтобы оставаться незаметным. Вепсский поэт и журналист, актер и переводчик, фотограф и настоящий сын своей матери, который никогда не забывал, откуда его корни. 23 января Николая Абрамова не стало. А 24-го ему должно было исполниться 55 лет.

Он не мерил жизнь только строчками и гонорарами. Он был романтиком. Одним из последних. И, как написала в эти дни писательница Яна Жемойтелите, «до конца дней своих оставался деревенским наивным человеком, который умел слышать птиц и плеск воды, шум леса и голос ветра в трубе, из этих звуков и рождалась его поэзия». В свою группу в социальной сети, посвященную поэтическому творчеству, он мог затянуть одной строчкой. Он позвал меня к себе в группу. Я зашел. И первая же строчка в первом же прочитанном стихотворении показала родственную душу: «Из худших зол я выбирал всегда — любовь…» — запись, оставленная Алексеем Труновым. Гонораров хватало на скромное проживание в общежитской комнате. Что же касается строчек… Кроме журналистики и поэзии (с поэтическим творчеством Николая Абрамова можно познакомиться на сайте Национальной библиотеки Карелии), были еще и другие увлечения — съемки в кино, переводы. На вепсский он перевел Владимира Высоцкого, которого очень любил, и самое проникновенное стихотворение Пушкина — посвящение Анне Керн. Благодаря переводческому труду Николая Абрамова на языке потомков летописной белой веси заговорили и другие классики мировой литературы — Омар Хайям, Рабиндранат Тагор, Уильям Шекспир, Сергей Есенин. А еще Пол Маккартни и Фреди Меркьюри… И с кино Коля был связан не понаслышке: успел сняться в нескольких художественных режиссера Дмитрия Гридина. Самый первый — «Армастан», что по-вепсски значит «люблю». В этом фильме, первом в истории мировой кинематографии снятом на вепсском языке, Николай играет роль сурового хозяина деревни. В следующем, «Первобытные страсти», он в роли майора Орлова, который ищет сбежавшего преступника. Сюжет короткометражного, фильма «Счастье», победившего во всероссийском конкурсе, заключается в том, что четверо пассажиров купе едут в поезде и рассуждают о счастье… Своего личного счастья Николай так и не нашел. Но, как и все, искал. Признавался, что ценит юность и красоту, и по-рыцарски воспевал в своих стихах прекрасных девушек. После жизненных невзгод душа отогревалась у мамы в деревне Ладва Подпорожского района Ленинградской области. Благодаря фотографиям сына эта простая и добросердечная женщина уже давно стала родной и для нас, карельских журналистов. На деревенских фото, которые Коля с любовью выкладывал в социальной сети, Мария Алексеевна «колдует» над калитками и пирогами у русской печи. Вот они уже горкой разложены на доске на столе, покрытом старенькой клеенкой… В Ладву, к маме, Коля уезжал каждый раз при первой возможности, как только выдавалось несколько свободных денечков, и аж светился в эти минуты от предвкушения радости встречи. «Уезжаю в деревню, где нет интернета…» — писал он мне в социальной сети строки, которые вполне могли стать началом нового стихотворения. И я знала: на днях ждать новых фото на его странице, на которых простая женщина и любящий и любимый ею сын. А еще маленькие оконца деревенской избы, в которые и самой так хочется заглянуть, столько в доме душевного тепла. Он был настоящим, редким сыном. Фото старенькой мамы за стряпней с котом на плече отправил на конкурс — одному, что ли, умиляться такой красоте?! «Селфи с матушкой» сделал в лесу, отправившись по грибы-ягоды, — и получил приз на конкурсе. Мама ждала его всегда. А для него поездка на родину была глотком свежего воздуха и толчком к дальнейшему литературному творчеству.

«Недавно все мы вместе с Николаем радовались выходу тома вепсской поэзии, в который вошли его стихи. Том завершал выпуск серии классиков карельской литературы. Николай Абрамов действительно был живым классиком, без его произведений невозможно представить вепсский язык и вепсскую литературу…» — сообщается в группе «Литература Карелии» в соцсети.

Николай Абрамов работал редактором и главным редактором вепсской газеты «Kodima» («Родная земля»), собственным корреспондентом «Финно-угорской газеты», корреспондентом независимой частной газеты «Кто о чём». В последнее время работал в Национальной библиотеке Карелии.

Ольга Миммиева, 25 ЯНВАРЯ 2016

Нерукотворный памятник Николая Абрамова

Против теченья… вешние воды,

Лодка и парус, и брызги в глаза…

Между свободой и несвободой —

Только лишь ветер, только гроза…

Строчки из этого стихотворения Николая Абрамова выведены своеобразным поэтическим девизом на его страничке в одной из социальных сетей в Интернете. Перечитав их и найдя само стихотворение, я с удивлением заметил, что в посвящении поставлено мое имя…

Я познакомился с Николаем в редакции газеты «Kodima» (вепс. «Родная земля»), где он работал. Абрамов увидел мою стихотворную подборку, рассказывающую о вепсском крае, в газете «Северный курьер», связался со мной и — попросил о встрече. После нашего знакомства мои стихи стали появляться и на страницах вепсской газеты. А немного погодя — там же — и плоды совместного творчества — стихотворные переводы: с вепсского языка на русский. Впоследствии избранные переводы вошли в единственную книгу Абрамова на русском языке «Поговорим, брат…», вышедшую в 2005 году. Два мощных дуба, выведенных на обложке художником Владимиром Лукконеном, сплетясь корнями, сойдясь ветвями, как бы поддерживают друг друга, символизируя соединение на страницах книги вепсского и русского языков, что обуславливает несомненную ценность и доступность сборника для русскоязычного читателя. Россияне смогли оценить произведения Николая Абрамова также благодаря авторским переводам, переводам Марата Тарасова, Вячеслава Агапитова, Андрея Расторгуева и вашего покорного слуги. Стихи и переводы публиковались и в поэтических сборниках, и на страницах журнала «Север». Но прежде всего Николай Абрамов известен в финно-угорском мире как автор первой художественной книги на вепсском языке… Поэт и журналист. Член Союза карельских писателей. Заслуженный работник культуры Республики Карелия. Автор многочисленных поэтических сборников, вышедших на родном вепсском и не менее родном — русском, а также на финском, венгерском, эстонском, французском языках. Поэтическая звезда родного Подпорожского района. Надежда младописьменного вепсского литературного языка. Эти эпитеты можно было бы продолжать и продолжать, но… Николая Абрамова не стало. Не стало моего хорошего друга, писавшего часто пророческие стихи:

Пытаюсь проснуться, но это не сон.

Не греет холодный, нетопленый дом.

Не собрана клюква, а губы в крови…

Мой клин журавлиный растаял в дали.

Родился и провёл детство Николай Абрамов в вепсском селе Ладва Ленинградской области. Он, как и я, вепс по происхождению. Потомки белой веси проживают вокруг Белого озера — в Республике Карелия, Ленинградской и Вологодской областях. В 1978 году Николай окончил Винницкую среднюю школу. Учился в Ленинградском топографическом техникуме, Петрозаводском государственном университете, Карельском государственном педагогическом университете. Работал грузчиком, рабочим в совхозе, рамщиком на пилораме, директором сельского Дома культуры, рабочим в геодезической экспедиции, фотографом, корреспондентом районной газеты «Свирские огни», собственным корреспондентом «Финно-угорской газеты», корреспондентом независимой частной газеты «Кто о чём», редактором и главным редактором вепсской газеты «Kodima». Последние годы работал в Национальной библиотеке Карелии.

Как я уже говорил, познакомились мы с Николаем Абрамовым давно, более двадцати лет назад. За эти годы у меня было достаточно времени убедиться в неприкаянности и притягательности его натуры. С одной стороны — взлохмаченный, порывистый, как Депардье, взрывной, несобранный, неугомонный. С другой — глубоко ранимый, тонко чувствующий поэзию человек, обладающий при этом мощным духовным стержнем и образной поэтической строкой. Судьбоносные вехи поэта повторяют и названия выпущенных книг: «Тридцать три», «Время журавлей», «Поговорим, брат…». Работая над каждым стихотворением, как говорится, «на разрыв», Николай Абрамов отождествляет свое умение интонационно — с болью и нежностью — раскрыть выбранную жизненную тему с творчеством своих кумиров — Есенина, Высоцкого, Рубцова. Не случайно книга «Поговорим, брат…» посвящена памяти рано ушедшего из жизни поэта — Пааво Воутилайнена, судьбу которого, как и своих любимых поэтов, Николай повторил своей ранней и неожиданной кончиной…

Конец ознакомительного фрагмента.