Очерки социально-политической истории России IX-XX вв. Часть 1

Дмитрий Колупаев, 2015

В учебном пособии автор отображает всю сложность социально – политических процессов, которые проходили в общероссийском социуме на протяжении IX–XX вв. Материал данной работы содержит большой объём информации об особенностях формирования социальных структур в России на протяжении всей её истории, о противоречивой роли государства в развитии российского социума, о специфике формировании в России политического класса.

Очерк 3. Социальные отношения и социальная структура в обществе Киевской Руси

Итак, древнерусское государство под названием Киевская Русь, оформилась в системе государственных координат на рубеже IX–X вв. Характер древнерусского государства — раннефеодальный, рабовладельческий, завоеванный норманнами-варягами, является дискуссионным до настоящего времени. Из всех, часто взаимоисключающих друг друга теорий, относительно общепринятой считается та, которая характеризует Киевскую Русь как раннефеодальную монархию. К общепризнанным признакам государства можно отнести следующие положения:

1. Наличие чёткой системы государственного управления, включающую в себя команду профессионалов-управленцев.

2. Наличие более или менее чётко очерченных внешних границ у государственного объединения.

3. Суверенитет властителя, то есть единая верховная власть на очерченной территории.

4. Наличие репрессивного аппарата, осуществляющего организованное насилие над несогласными (тюрьмы, войсковые подразделение, подавляющие восстания, самый примитивный аппарат сыска).

5. Взимание налогов, обеспеченное юридическими нормами, как обычным правом, так и уже писанными законами.

6. Продекларированные публично обязательства государства по защите общих интересов и начало создания социальной градации общества.

Все вышеперечисленные признаки государства постоянно саморазвиваются и, в конечном счёте, приводят к становлению правового государства. Возможно такое только при условии возникновения в социуме различных социальных групп, которые нередко имеют совсем противоположенные социальные устремления и идеалы. Государственный аппарат должен следить за условиями социального мира, и по возможности, предотвращать столкновения между социальными группами. Поэтому, по мере усложнения социально-экономического развития киевской Руси — рост городов по торговому пути «Из варяга в греки», увеличение количества старому скандинавско-варяжскому закону, имеющими право голоса на вече, начинает выстраиваться система социальной градации в обществе, уже не соответствующей племенным традициям. В Киевской Руси в X веке начался процесс складывания большого средневекового общества. Однако «…Большое общество может существовать лишь тогда, когда социальные отношения, организация, целостность воспроизводятся членами общества».^[10] При этом обязательным условием существования и развития любого социума является наличие элиты общества, задача которой, в силу привилегированного положения и наличия у её членов определённого социального досуга, заключается в создании создавать политических и духовных ценностей, которые позволили бы социуму двигаться вперед по дороге исторического прогресса, поскольку «…правящая элита — особый социальный слой, субкультура которого включает ценность государственной жизни».^[11]

Как завершающая форма социальной организации общества выступает создание первого свода письменных законов — «Русская правда» Ярослава Мудрого. В задачу автора не входит подробный анализ этого документа, но следует сказать, что его появление является как бы завершающим этапом структурной социализации древнерусского общества. Сформировано государство, с различными социальными группами и требуется какой-либо свод законов, который, хотя бы самым общим образом регулировал социальные отношения в государстве. Сама «Русская правда» не представляла собой кодекса законом, а была процедурной регламентацией того, как следует разбирать разного рода споры между русичами. Она не заботилась о предупреждении преступлений и не проявляла каких-либо особых форм в системе преследования преступников. Потерпевший, по нормам «Русской правды», должен был сам найти преступника и сам позаботится о свидетелях и наличии доказательств. Основой содержания «Русской правды» служат нормы обычного права. То же самое мы видим и в других странах Севера Европы — «Салическая правда» у франков, «Саксонская правда» у германцев. Таким образом, налицо продолжающееся влияние скандинавских обычаев на систему социальной жизни Киевской Руси.

В 1054 году Ярослав Мудрый, перед своей смертью, поступил не совсем мудро, подтвердив принцип перехода великокняжеского престола по старшинству, то есть от старшего брата к младшему, а не от отца к сыну. Этот обычай наследования привел к многочисленным княжеским усобицам, когда дядья воевали с племянниками. Появился институт «князей — изгоев», которые лишались своего «стола» и вынуждены были бороться за свои права при помощи иноземных войск и не совсем безуспешно. На Русь стали постоянно приходить польские войска, а затем и половецкие дружины, что сопровождалось разорением страны. В 1097 году состоялся знаменитый съезд русских князей в городе Любеч. На нем были приняты важнейшие социально-политические решения, определившие судьбу страны на многие столетия вперед. Одно из решений закрепляло за каждым князем его владение «каждый да держит отчину свою». Другое решение съезда — закрепляла за князьями политическую самостоятельность. Вокруг великого киевского князя другие князья объединялись только в случае внешнеполитической опасности. Таким образом, Русь превращалась в конфедерацию независимых княжеств.

Именно решения Любечского съезда продвинули Киевскую Русь уже по цивилизованному, европейскому, «римскому» пути социального развития, отодвинув на второй план старые славянские и скандинавские племенные обычаи. Как отмечают зарубежные исследователи истории России, в XII в. «… местные князья рассматривали свои земли не как собственность династии, а как свои личные вотчины, переходившие от отца к сыну. Землевладение начало вытеснять торговлю и владение торговыми путями как основными рычагами власти, а земельная рента вместо дани превратилась в основной источник дохода землевладельца. Право бояр на сбор дани превратилось в нечто большее — феодальную повинность. Местная же община становилась структурой чисто крестьянской, а представители других слоев общества, вышедшие из её состава, заботились о своем доходе и правах на собственность».^[12]

К началу XIII в. на территории Киевской Руси формируются 15 относительно независимых феодальных княжеств, связанных с киевским великокняжеским престолом только вассальной зависимостью, которая была, надо сказать, весьма условной, поскольку свои владения, в начальной стадии, князья получали по милости киевского князя как родственники его — рюриковичи, а не за службу, как в Западной Европе. Ликвидация в силу политических причин (Крестовые походы и, как следствие их, усиление торговой роли итальянских городов) торгового пути «Из варяг в греки», господство в причерноморских степях половцев, повысило хозяйственное значение местных городов, создававшихся раньше как «погосты» — места сбора дани. Основной доход стал поступать от местного сельского хозяйства и от производства на местах предметов быта, то есть местного ремесла. В политическом плане главой местного княжества был князь, который являлся администратором, военачальником и судьей в одном лице. Но на долгом историческом пути превращения удельного княжества в монархию стояла дружина князя, бояре, которые, по старой традиции, видели в князе не столько сюзерена — государя, сколько своего военного предводителя, старшего боевого товарища, в отношении которого они себя видели просто младшими боевыми товарищами, но не вассалами в европейском понимании этого слова. Европейская система вассалитета держалась на взаимных обязательствах сторон, при которых сюзерен давал материальное обеспечение и защиту, а вассал должен был нести верную службу. Договора между ними имели отдаленный характер будущего «общественного договора». В Киевской Руси принципа четких договорных отношений между князем и дружиной не было. Существовал обычай целования креста и земного поклона, в знак того, что боярин или другой поступающий в дружину, идет на службу с чистой совестью, но также он мог и уйти со службы.

Важной частью социального единства было также устойчивое чувство выходцев из одного древа — Киевской Руси. Переезд из одного княжества в другой не создавал для «мигрантов» особых трудностей, поскольку каждый русич считался своим, православным и должен был на новом месте только проявить больше социальной и профессиональной активности, дабы мог быть принятым старожилами в свою кампанию.

На рубеже XII–XIII вв. среди 15 основных княжеств выделились три главных: Владимиро-Суздальское, Галицко-Волынское и Новгородское. Как показал дальнейший путь исторического развития, эти княжества в социальном плане представляли собой три варианта дальнейшего социально-политического и экономического развития страны. Рассмотрим каждый из них.

Начнем с Владимиро-Суздальской земли. Именно социально-политическое устройство этого княжества, и, в значительной степени, экономические условия жизни его обитателей, по мысли большинства отечественных историков, независимо от их школ, легли в основу будущего российского государства во всех его исторических ипостасях — Московского княжества, Московского царства, Российской империи, Советского Союза. Во Владимиро-Суздальском княжестве и власть, и население были в немалой степени пришлым элементом. Крестьянское население формировалось, в основном, из переселенцев с Юга и Юго-востока киевской Руси, спасавшихся от набегов кочевников и последствий междоусобных войн. Поэтому князь, которого посылал в этот край Великий князь киевский, был здесь, прежде всего «хозяином», мало считаясь с малочисленным боярством и со слабым, не имеющим традиций вечем. Властитель Владимиро-Суздальской земли считал себя вправе поступать с землей как с частной собственностью, перед смертью делил её между сыновьями на уделы. Каждый удельный князь также считал себя собственником и государем — отсюда смешение частного и публичного права, начало формирования так называемого «вотчинного государства». Города в этом княжестве были слабы, и для торговли по волге нуждались в защите сильного государства. Крестьяне — переселенцы селились на землях князя, сразу принимая подчиненное положение. При Юрии Долгоруком и Андрее Боголюбском система сильной личной власти князя на северо-востоке Руси окрепла и продолжала укрепляться в течении нескольких столетий, воплотившись в виде Московского княжества.

Господин Великий Новгород в последнее «демократическое» время многими российскими историками принято рассматривать как несостоявшийся цивилизованный, европейский путь исторической эволюции Руси, альтернативный московско-холопскому авторитаризму. Действительно, в социальном устройстве Новгорода много близкого к средневековым вольностям североевропейских городов. Первое, что бросается в глаза любому исследователю — это народное собрание, вече. Оно было действеннее, чем в других регионах Киевской Руси и являлось конечной инстанцией для принятия решений в новгородском княжестве. Присутствовать на нем могли свободные жители города, те, кто имел право носить оружие, то есть участвовать в ополчении. Чувствуется влияние варяжских обычаев. Вече принимало и отменяло законы, объявляло войну или заключало мир, приглашало или изгоняло князя. На вече избирались основные должностные лица княжества: посадник — глава городской администрации, тысяцкий — руководитель «тысячи», то есть городского ополчения, владыка архиепископ новгородский. Князь в Новгороде прежде всего являлся военным специалистом, с которым заключался особый договор, определявший систему компетенций князя в делах Новгорода. Князю запрещалось вести суд без посадника, препятствовать купцам в торговых операциях, приобретать недвижимость в черте города. Жил князь со своей дружиной за городом, в специальном пригороде — городище.

Для текущих дел вече имело свою канцелярию — вечевую избу и своего секретаря — вечевого дьяка. Новгородские городские районы — концы имели свои кончанские вече, а улицы — уличанские вече с выборными старостами. Судебные полномочия в Новгороде распределялись между архиепископом, княжеским наместником, посадским и тысяцким. Для «пересуда», то есть для пересмотра дел существовал арбитраж в лице коллегии из 10 докладчиков, по одному представителю с каждого «конца» или знатному горожанину. Для приведения решения в исполнение существовал штат судебных приставов.

Новгородское вече могло одобрять или не одобрять те или иные акты, но не имело права их разрабатывать. Этим занимался так называемый «совет господ», состоявший из посадника, тысяцкого, кончанских старост, сотских и бывших посадников и тысяцких попасть в него могли представители богатых семей Новгорода, так называемых «золотых поясов» числом чуть более 300 семей.

К недостаткам вечевого строя Новгорода следует отнести то, что в отличии от европейских городов в нём отсутствовала чёткая система регламентации: решения на собрании принимались не путем подсчета голосов, а «горлом» — кто громче орет, то и решение принимается. Этим обстоятельством пользовались богатые горожане, нанимая «горлопанов», которые по сигналу начинали орать нужное решение. Не защищались права меньшинства, городское самоуправление отличалось слабой структурированностью.

Чем особенно отличался Новгород не только от городов Киевской Руси, но и от своих европейских собратьев, так это уровнем грамотности. В городе были грамотны две трети мужчин и половина женщин, что для Средневековой Европы явление уникальное. Археологические раскопки, с нахождением многочисленных берестяных грамот, подтверждают этот факт.

Наименее изученным из возможных социальных альтернатив развития средневековой Руси является феномен Галицко-Волынского княжества. Занимая территорию Юго-Запада Киевской Руси это княжество имело второе по площади место после Новгорода. Но климатические условия — земледельческие работы можно было вести с апреля по октябрь, давали возможность вести интенсивное хозяйство. На территории этого княжества добывался основной консервант для продуктов того времени — соль, в виде слюды, что давало возможность вести выгодную торговлю этим товаром. Наличие рек, впадающих в Черное море, позволило создать через Галицко-Волынское княжество миниторговый путь «из Кавказа в Северную и Центральную Европу». Все это вместе взятое предопределило привлекательность княжества для многочисленного потомства рюриковичей и для бояр. Многочисленное боярство стремилось превратить само княжество и Галицкое, и Волынское в мини-конфедерацию. Здесь постоянно чувствовалось влияние соседних стран — Польши и Венгрии. Влияние было и политическое, и культурное. В Галицко-Волынском княжестве проходили рыцарские турниры, скачки, широко было развито музыкальное искусство. Дети князей и Ярослава «Осмомысла» (знал 8 языков), и Даниила Галицкого были знакомы с средневековой рыцарской литературой. Дочь князя Даниила читала известный средневековый роман «Тристан и Изольда». По мысли Даниила Романовича, в целях предотвращения постоянных распрей с многочисленным боярством следовало бы внедрить в княжестве систему феодального вассалитета — договоров, на манер европейских.

Таким образом, можно говорить о «европеизации» России уже на достаточно раннем этапе средневековой цивилизации, со всеми её плюсами и минусами. Как бы утвердилась эта цивилизация в стране с еще живыми языческими традициями и православной церковью, в тот период в основном представленной выходцами из Византии, сказать невозможно, поскольку история не знает сослагательного наклонения. Однако тенденции развития по европейскому пути в начале XIII века на Руси проглядывались достаточно чётко.

Примечания

10

Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта (социокультурная динамика России). Т. 1. — Новосибирск, 1997. С. 99.

11

Там же, С.100.

12

Хоскинг Джефри. Россия и русские. Книга 1. Перевод с английского. — М., 2003. — С.61.