Аутсайдер (футбольный детектив)

Дмитрий Малков

Перед футбольным кризисным менеджером стоит непростая задача – воспрепятствовать переходу талантливого легионера из клуба средней руки в стан столичного гранда. Противодействовать ему предстоит не только амбициям и деньгам спортивных воротил, но и некой закулисной структуре, для которой данная сделка становится делом принципа.

Глава третья

В офисе царила из последних сил сдерживаемая паника. Странно, что еще газетчики не штурмуют шлагбаумы и не срывают трубки. Появление Хабарова осталось почти незамеченным. Из-за дверей переговорок доносился яростный шепот, кто-то кого-то в чем-то убеждал, а в ответ тихо матерились. Секретарши, кажется, все до одной были под валерьянкой, сидели выпучив красивые глаза и перебирая бумаги недельной давности.

— Света, — обратился Хабаров к одной из них. — Мне нужен телефон переводчика Беккая.

Света посмотрела как бы через Хабарова, смахнула с лица челку.

— Здравствуйте, — сказала Света.

— Здесь сегодня жарко, — сказал Хабаров.

— Да, надо проветрить, — не поняла Света.

Он надеялся, что с ритуальными разговорами покончено, и теперь намеревался повторить свою просьбу.

— А вам зачем? — спросила Света.

— А что такое? Гриф «секретно»?

— Михаил Павлович строго…

— Да я знаю, — сказал Хабаров и принялся врать. — Я сам только от Михаила Павловича. Это он имел в виду журналистов и всяких там нюхачей, своим — можно. Он сказал у тебя попросить.

— А, — сказала Света и стала рыться в компьютере.

Очевидно, президент клуба не нашел ничего лучшего, кроме как приостановить потоки информации в офисе.

Света продиктовала цифры и назвала имя — Геннадий. Хабаров отыскал пустую переговорную комнату, набрал номер. Ему ответил спокойный голос. Хабаров представился.

— Чем обязан? — спросил Геннадий.

— Я думаю, вы в курсе сложившейся ситуации.

— Безусловно, но о деталях я ничего не знаю, так как последний раз виделся с Ахмедом позавчера, и если вы пытаетесь…

— Нет-нет, — сказал Хабаров. — Мне нужно только, чтобы вы узнали у него, где он находится.

— А вам зачем?

Ну началось.

— Хочу с ним попрощаться.

— Мне звонили из клуба, — сказал Геннадий. — И просили не разглашать.

— Я знаю. Михаил Павлович дал зеленый свет.

— Сомневаюсь.

В этот раз не удалось.

— Геннадий, вам нравится ваша работа? — зашел с другого фланга Хабаров.

— Да. Почему вы спрашиваете?

— Вы покидаете Верхнекамск вместе с Беккаем?

Пауза.

— На этот счет я еще не получал информации.

— И не получите, потому что «Кучер» уже нашел ему переводчика в Москве. Там, наверное, каждый третий говорит на марокканском.

— На демнатском, — сказал Геннадий. — Это такой диалект.

— Пусть так.

— Вы это к чему?

— К тому, что мы хотим одного и того же. Чтобы Ахмед остался.

Помолчали.

— За меня можете не переживать, — сказал Геннадий.

— Так да или нет? Я могу рассчитывать на вашу помощь?

Снова пауза.

— Вы знаете, что такое переводить с редких языков? — спросил Геннадий.

— Даже примерно нет.

— Это занятие напрямую связано со страхом, что этническую группу, которая является носителем этого языка, перебьют в какой-нибудь гражданской войне — и язык умрет вместе с ними. На демнатском языке говорят, дай бог, пять миллионов человек. И это количество постоянно сокращается. Тебя как будто призвали на войну, и ты стал единственным, кому выдали древний однозарядный мушкет, в который нужно постоянно засыпать порох, и все такое. И каждый новый день делает твое оружие еще более неактуальным.

Хабаров слушал.

— Беккай не выходит на связь, — сказал Геннадий. — Но я знаю, что он еще в Верхнекамске. Вылет в Москву около пяти.

Хабаров поблагодарил и пообещал, что еще позвонит. Поступило сообщение от Корнева — о времени прибытия в Верхнекамск. В ответ Хабаров передал ему то, что узнал от переводчика.

Дверь переговорки распахнулась.

— Ты чего тут? — спросил Тарас.

— Ты меня до инфаркта доведешь.

— Че ты тут заперся? — еще более неприветливо спросил Тарас.

— Нельзя, что ли?

Хабаров всегда робел перед Тарасовым, и его постоянно донимало чувство, что тренер им недоволен. Возможно, Тарас действительно считал, что скаут не справляется со своими обязанностями и приводит в клуб одних недоумков и бездарей. И даже когда случаются исключения, конец все равно немного предсказуем.

— Кто тебе сказал? — спросил Тарасов.

— О чем?

— О Беккае.

— Садальский.

Пожалуй, не стоило говорить, но Тарас и так смотрел на Хабарова, как на врага государства, не стоило испытывать его уклончивыми ответами.

— А ему кто?

— Не знаю.

Нужно ли просветить Тараса об участии Корнева? Скорее нет, потому что он непременно донесет Эйсу, а тот реагирует порой неадекватно. Пусть со всеми скопом разбирается Корнев.

— Кто-нибудь говорил с Беккаем? — спросил Хабаров.

Но Тарас за версту чувствовал отвлекающие маневры.

— Че ты приперся сюда?

— Думал, что нужна помощь.

— Какая помощь?

— Ну, все-таки мы с Ахмедом…

— Это уже неважно сейчас. Сейчас ты остынь, я понимаю, что тебе обидно, но это, извини, не твое дело. Понял? Я к тому, что не будь таким же треплом, как Садальский, держи язык за зубами.

Да, появление на горизонте Корнева окончательно настроит Тараса против скаута. И даже если Корневу удастся вернуть Ахмеда, положение уже не исправить. Таков уж Тарасов, он мог на полгода загнать футболиста на скамейку запасных после продолжительной голевой серии, и никто не мог его образумить. Попасть к нему в немилость так же легко, как выйти на улицу или отчаяться.

— Неужели ничего нельзя предпринять? — спросил скаут.

— Мы и так предпринимаем, — сказал Тарас и вышел.

Не стоило более вертеться тут и привлекать внимание. Хабаров покинул офис и зашагал по раскисшему в неожиданной оттепели снегу. Нет, Тарас обнадеживает сам себя. На самом деле они ничего не предпринимают, потому что не знают, что тут вообще можно предпринять. Хабаров только подтолкнет их к мысли, а затем представит им человека, который умеет решать подобного рода проблемы.

Корнев, конечно, не панацея, однако ты или доверяешь опыту человека, или не доверяешь. Хабаров нисколько не сомневался в Корневе, он знал, что тот тоже в какой-то мере спортсмен, который не позволяет себе потерять форму и во главу угла ставит результативность. О Корневе в свое время достаточно судачили за кулисами, когда выяснилось, что он причастен к отставке Адлейбы. Тогда его называли чуть ли не серым кардиналом российского футбола. Было известно, что он в той или иной мере сопровождал и содействовал самым крупным трансферным сделкам минувшего межсезонья. Больше всего впечатляли слухи, что именно он заварил скандальную кашу с «Дизелем» и способствовал потере клубом места в Премьер-Дивизионе. Как это под силу одному человеку, Хабаров не представлял.

Он просиживал шаткий стул в одном из кафе аэропорта, когда объявили о прибытии рейса из Домодедово. Разглядев в толпе аккуратного Корнева, Хабаров порадовался, что в этом человеке ничего не изменилось, в частности, с него так и не сошел его вечный загар, из-за которого он иногда казался пришельцем с юга. Они пожали друг другу руки, у Корнева из багажа была только небольшая сумка. Они отправились в город на такси.

— Беккая раньше пытались купить? — спросил Корнев.

— Мне об этом ничего не известно.

— Что предложил ему «Кучер»?

— Без понятия.

— Если не хочешь светиться, ты вообще можешь не участвовать в этом деле. Я скажу, что у меня источник в клубе, — сказал Корнев.

— Ты знаком с Эйсом или Тарасом, вернее, Тарасовым? — спросил Хабаров.

— Только с Тарасовым. По касательной.

— Предполагаю, что решение будет за Эйсом, поэтому будет лучше, если тебя к ним приведу я. Так будет…

— Я понял. А чего ты от меня хочешь?

— В смысле? Хочу, чтобы Беккай остался в клубе.

— Нет. Чего именно ты хочешь? С чего ты вообще вызвал меня сюда?

Хабаров промолчал.

— Задавай вопросы, — предложил Корнев.

— Что ты будешь делать? Как ты будешь это делать?

— Я поговорю с Эйсом и Тарасовым. Потом поговорю с Беккаем.

— И все?

Хабаров был разочарован. Он ожидал хитроумной неуловимой схемы.

— Ну не в заложники же нам его брать. Еще вопросы?

— Это правда про Адлейбу и «Дизель»?

— Что именно?

— Что ты отставил Адлейбу из «Хроноса» и убил «Дизель».

Корнев вздохнул.

— Адлейбу — да. «Дизель» — нет. Тут все было наоборот. Я работал на «Дизель».

— Вот как.

— И я провалился.

Аэропорт был на северной окраине города, а стадион «Минерала» — на южной. Они проехали Верхнекамск насквозь, и на каждой улице он был одинаковый, словно зачесанный под одну гребенку. Хабаров любил эту предсказуемость своего родного города. Одинаково низкорослый, растрепанный, хилый, он был таким что зимой, что летом.

— Ты женат? — спросил Корнев.

— Нет, а что?

— Разведен?

— Да. Ей было тяжело от моих постоянных разъездов.

И молчание. На его исходе, в тот момент, когда молчать стало неловко, они добрались до стадиона. Офис по-прежнему напоминал звенящий от злого напряжения улей. Корнев оставил свою сумку в автомобиле, и сейчас был налегке, во время движения он все норовил вырваться вперед и как будто подскакивал при каждом шаге.

— У себя? — спросил Хабаров у Светы, указывая на кабинет Эйса.

— Да, только Михаил Павлович строго…

— Я знаю, знаю.

Хабаров постучал и тут же отпер дверь. Затянутый в черный костюм Эйс тщательно печатал на клавиатуре, выискивая и как будто ощупывая кнопки одними лишь указательными пальцами. Видно, в этом занятии до «черного» пояса ему было еще далеко.

— Разрешите, Михаил Палыч?

— Не сейчас, Слава.

— Тут такое дело, которое не терпит. Совсем.

— Что за дело?

— Я хочу вас кое с кем познакомить.

Они с Корневым переступили порог и заперли за собой дверь. Эйс глядел на них сверху вниз, ссутулившись и напряженно замерев. Затем он как-то растекся и принял, кажется, привычную позу, откинулся на спинку кресла и уперся локтями в подлокотники.

— Михаил Палыч, это Григорий Корнев, познакомьтесь.

Эйс сцепил пальцы.

— Ты зачем сюда…

— Я сейчас все объясню, — сказал Хабаров. — Господин Корнев поможет разрешить нашу проблему.

— Ты о чем? У нас нет никаких проблем.

— Нашу проблему с Беккаем.

Эйс стал мерить Корнева взглядом, при этом обращался он к Хабарову.

— Слушай, по-моему, это не у нас проблемы, а у тебя. В разгар всего этого цирка ты приводишь в офис не пойми кого, до этого ты его, скорее всего, уже посвятил в тему всех событий и теперь еще несешь какую-то чушь. Твои проблемы, Хабаров, психологического толка. И обращаться тебе было нужно не к нему, а к человеку соответствующей профессии.

— Все в норме, ему можно доверять.

Хабаров порядком нервничал, что Корнев до сих пор не вступает в разговор да и вообще принял такой вид, будто надеется, что Хабаров все сделает за него.

— Я тоже думал, что Садальскому можно доверять, — сказал Эйс. — Но у него оказался слишком длинный язык.

Ясно, Тарас сдал его с потрохами.

— Михаил Павлович, я хочу как лучше.

— А получается как всегда, Хабаров, — отрезал Эйс.

— Думаю, еще не вечер.

— Это ты так думаешь, — сказал президент. — Если тебе хочется помахать кулаками после драки, то идите с Садальским и твоим новым другом в какой-нибудь кабак и перемойте всем нам кости. А мы здесь будем думать за вас.

— Михаил Павлович, это не займет много времени.

— Что не займет много времени?

Хабаров почти с мольбой покосился на Корнева, но тот безразлично рассматривал витрину с кубками.

— Разговор, — сказал Хабаров.

— Он уже занял много времени, — Эйс вытянул шею и обратился к Корневу: — А вы кто, собственно, такой?

— Григорий Корнев.

— Я уже сказал, что это имя мне ни о чем не говорит.

— Может быть, в этом случае стоит найти того, кто его знает? — сказал Корнев.

Эйс хищно улыбнулся. Он не любил, когда кто-то сомневался в его компетенции. Он потянулся к телефону, и Хабаров подумал, что сейчас он вызовет охрану.

— Света, найди мне Тарасова, — сказал Эйс.

Корнев вернулся к экскурсии по витрине с трофеями.

— Вы чем-то торгуете? — спросил Эйс.

— В каком-то смысле.

— В каком именно?

— Я торгую возможностями, — сказал Корнев, так и не оторвавшись от витрины.

— Это как?

— Увидите.

— Слава, что это за клоун? — не выдержал Эйс, и Хабаров, вновь оказавшийся на передовой, плюхнулся в кресло без разрешения.

Эйс оправдывал английское происхождение своей фамилии. Он подавал навылет, но как только право первого удара переходило к сопернику, он тушевался и сдавал. Поэтому сейчас он решил наброситься на Хабарова как самую слабую особь в их немногочисленной стае.

— У тебя, видимо, давненько не было командировок в третью лигу чемпионата Казахстана.

Что-то новенькое, раньше Эйс не опускался до угроз. Хабаров вгляделся внимательнее и понял одну поразительную вещь — Эйс паниковал. Ему простительно, клуб лишился самого перспективного новичка сезона, и он сейчас скалится на каждого, не исключено, что и на свое отражение.

Дверь распахнулась, Тарас не обучен был стучать и проявлять иные приметы вежливости. Он почти с ненавистью посмотрел на Хабарова, затем перевел взгляд на Корнева.

— Какими судьбами? — спросил он.

— Попутным ветром.

— Межгалактическим, что ли?

Он уселся в другое кресло, еще раз вцепился взглядом в Хабарова, отпустил.

— Ты его знаешь? — спросил Эйс.

— Знаю. Футбольный Остап Бендер, комбинатор и мошенник.

— Конкретнее.

— Вертит какие-то сомнительные делишки, лезет куда не просят. Видимо, это как раз тот случай. Я не удивлен, что он на короткой ноге с Хабаровым, два сапога пара.

Скаут не совсем уловил, почему они с Корневым два сапога пара, но заметил, что и Тарас, прямо скажем, испуган. Тренер его разочаровал, Хабаров был уверен, что тот не способен поддаваться эмоциям.

— Из Москвы он, — продолжил докладывать Тарас. — У москвичей такая привычка — лезть куда не просят. Они же столица, вроде как исторически уполномочены. Шантажист он. И воротила. И деньги дерет сумасшедшие. Знавал я людей, которые с ним работали, — до сих пор в одних трусах ходят…

Конец ознакомительного фрагмента.