Путь Спящих

Дмитрий Нелин, 2021

«Путь Спящих» – фантастический роман Дмитрия Нелина, входит в цикла «Охотник на читеров», жанр городское фэнтези, мистика. Путь мага сновидений сильно отличается от других, и мне предстоит пройти его, ведь теперь у меня есть новый учитель. Санкт-Петербург встречает меня с распростертыми объятиями и чуть ли не жаждет явить свою иную сущность. Местные маги полные отморозки, готовые удавить за капельку света. Городские легенды оказываются реальнее, чем я думал. Теперь все иначе. Но либо мы с Олегом создадим новый ковен, либо с позором вернемся в Москву. И хорошо, если живыми… Внимание! Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Царь и дворец

— Не разобрался бы ты, — с улыбкой сказала Оксана и свесила ноги с моста. Мы сидели на самом краю поднятой чуть ли не вертикально части Литейного моста. Вид отсюда открывался шикарный. Справа величественно возвышалась над серебряной рябью реки «Аврора» — великий крейсер Октябрьской революции, вооруженный самым страшным оружием в мире — пушкой, выстрел из которой приводит к чудовищным разрушениям всего и вся. Либералы бы сказали, что аж на семьдесят лет, но это уже из области анекдотов. Небо мрачное, безлунное и беззвездное, давило на нас сверху, но я уже привык к нему. Все-таки почти десять лет прожил здесь. Именно в этом городе я обрел и потерял свою последнюю по-настоящему человеческую любовь. Юлия. Сновидица, которую я научил осознаваться, и превзошедшая меня по количеству и качеству ОСов. Правда, это сыграло с ней злую шутку. Она зашла так далеко, что уже не вернулась. Потом, конечно, мы с ней встретились, причем в игре у Кости, но лучше бы той встречи не было. Что сейчас об этом вспоминать? Этот город многое дал мне, но и забрал тоже немало. Любил ли я его? Вряд ли. Уважал ли? Да. Мне нравились его узкие улочки в центре, набережные и мосты, пирсы и мостовые. Местные жители — весьма вежливые и по-печальному добрые…

— Может, и не смог бы, — уклончиво ответил я, хотя сам себе признался уже давно. Не смог бы. Чертов портал на Новочеркасской работал хер пойми по какой схеме. Нам пришлось гонять на мотоцикле кругами то туда, то сюда, а пару раз даже выехать наружу.

— Там весь смысл заключается в том, чтобы заблудиться. Понимаешь? — Оксана пристально посмотрела на меня. Да, в мире снов она выглядит покрасивее. Ну это почти у всех сновидиц так. В реале ничего выдающегося, а здесь красавица писаная.

— Поверить в то, что ты потерял путь, — усмехнулся я.

— Вот именно. Тогда город считает, что ты слишком легкая жертва, и поглощает тебя.

— А тебе не кажется, что он, ну как бы это помягче выразиться, туповат?

— Это просто эгрегор, Сергей! — воскликнула ведьма. — Он не может быть тупым или умным. Он вообще не имеет личности! Особенно если это город. Он считывает наши эмоции и питается ощущениями. Блин. Это сложно объяснить.

— Это программа, — сказал я, — безликая и холодная. Он создан миллионами людей, воспет сотнями поэтов и нарисован тысячами художников. Он стал таким, каким его видели и возносили, и ведет себя соответственно ожиданиям. Для кого-то он прекрасен и ярок, а кто-то видит в нем только серое уныние.

Мы приехали сюда всего несколько минут назад, причем за рулем был я. Слева, через речку, громоздились старые желтые и оранжевые дома с широкими коричневыми дверьми парадных. Собственно, мы почти добрались. Сейчас перескочим через мост да поддадим газку по Кутузова. Там буквально пару минут, учитывая, что я на этом моте гоняю, как идиот. Соскучился, блин.

— Согласна, — Оксана кивнула, — ну а то, что ты с Санычем схлестнулся, это вообще огонь. Он-то мужик мирный, хотя и со своими тараканами.

— Да они у него с ладонь, епта! — воскликнул я. — Он меня даже слушать не стал. Сунул шляпу в рот и давай жевать. У вас здесь все такие двинутые?

— А они все правильно делают, — ответила девушка, — их задача сбить тебя с толку. Вызвать у тебя удивление и ступор. Это поможет им нанести первый удар, который ты не ожидаешь. А Саныч, он молодец. С дикарями давно гавкается, а они его все никак взять не могут.

— Он и правда православный?

— Да. Это не мешает ему осознаваться. В тусовку Саныч пришел давно. Начинал, как и многие, с Кастанеды. Ел всякие поганки, двигал точку сборки, шарохался по лесам, искал места силы, тренировал тело сновидения и проходил врата. Срался на форумах с теми, кто читал Кастанеду, но понял не так, как он. С Ксендзюком вот в терки вошел.

— Не так страшен Кастанеда, как тот, кто его прочитал, — в который раз вспомнил я древний, но актуальный мем из интернета.

— Прочитал, а понял по-своему. Так будет точнее. В общем, Саныч осознал, что он настоящий воин, ведь недаром в девяностые в карате ходил, получил коричневый пояс.

— Странно, что не черный!

— Ну он иногда говорит, что стал мастером, да кто же ему поверит? — хохотнула Оксана. — А потом он увидел в одном из ОСов Иисуса Христа, который лично пришел к нему и попросил стать его воином и защитником веры православной.

— Охренеть, — только и выдавил я.

— Вот именно. Ты же сам знаешь, Сергей, что чем дальше мы забуриваемся в ОСы, тем наша критичность становится слабее. В какой-то момент мы вообще не можем отличить простой ОС от откровения. Вот и Саныч не смог. Поверил — и теперь он воцерковленный мастер.

— А что за штырь он вогнал мне в руку? Я его не смог выдернуть.

— Не знаю. Может быть, какая-то его новая штучка? Вряд ли это артефакт. Наверное, создал предмет, намолил его, освятил в церкви да протащил в сон. Вот тебе и реальное оружие.

— Хм, звучит убедительно, — согласился я, — я тоже таскал в сон разные предметы для осознания.

— Это стандартная техника, но ведь ее можно модернизировать. Все зависит только от силы намерения и количества света, что ты в нее вкладываешь. Артефакт — это предмет, который ты перекачал и тем, и другим. Разве нет?

— Может быть и так, — ответил я. — Ну что, погнали? Посетим Медного всадника?

— Даже не знаю, зачем он тебе нужен. Он странный. Меня мама к нему водила в детстве — что в реале, что здесь. Жутковатая статуя, — Оксану аж передернуло, — но если ты хочешь, то пойдем.

Мы спрыгнули с моста и направились к мотоциклу. Я лихо запрыгнул на него и почувствовал, как мягкие женские руки обвивают мой торс.

Разгоняться не буду. Проскочим с фазовым ускорением. Я надавил на красную кнопку, и «Харлей» громко зарычал, но его благородный рев исчез в настолько громком гудении, что я чуть с мотоцикла не свалился. Я посмотрел вправо и с удивлением вытаращился на темные клубы дыма, вырывающиеся из всех трех труб «Авроры».

— Это нормально вообще? — спросил я, слыша звук корабельной рынды и далекие вопли матросов. Крейсер собирался отходить от места своей дислокации, причем без каких-либо буксиров! Конечно, ходят слухи, что это уже не та «Аврора», что этот корабль собрали из говна и веток и наглухо забетонировали прямо рядом с пристанью, но нет. У корабля только часть двигателя демонтировали да сделали новую обшивку. В общем, самостоятельно он двигаться не может. Но что я тогда вижу сейчас? На корабле включились прожекторы, и длинные лучи принялись шарить по глади черной воды и набережным.

— Быстрее, Сергей! — воскликнула ведьма. — Нам нельзя попадаться к ним на прицел!

— Стрелять будут?

— Еще как! «Аврора» патрулирует все широкие каналы и отсекает любые нападки иномирцев или агрессивных дримеров.

— Да ладно? А кто же управляет этой штуковиной? Или она сама по себе — один огромный спрайт?

— Как кто? Евгений Егорьев! Единственный и неповторимый командир корабля. Погибший в его недрах во время Цусимского сражения.

— Божечки-кошечки, — я покачал головой и дал по газам. Мотоцикл взвился стрелой в небо, и наши спины осветил яркий свет. Послышались крики, а потом раздался треск пулеметов. Пространство рядом с ними вспороли яркие трассеры. Мы плюхнулись на асфальт и погнали по проспекту. «Аврора», дымя и гудя, тронулась за нами, и я понял, что уходить от нее по набережной — глупая идея. Поэтому я дал влево и свернул к Фонтанке. Сюда этот крейсер точно не повернет. И я оказался прав. Корабль застыл напротив моста, дал пару очередей нам в спину, а затем медленно двинулся дальше.

— И кто-нибудь пробовал добраться до командира корабля? — спросил я.

— Зачем? Там почти пятьсот спрайтов матросов. Замучаешься пробиваться через всех. Света не хватит.

— А если не тратить свой, а просто иссушать их? И что будет с кораблем, если он утонет, например, или взорвется?

— Он появится на следующую ночь. Город восстановит его. Это я тебе точно говорю, потому что уже сталкивалась с подобным, но не с «Авророй», конечно, а с грифонами. Эти ночные стражи нередко нападают на ярких сновидцев, поднимают их высоко в небо, а потом бросают в Неву.

— Питаются эмоциями страха? — понял я и сбавил скорость.

— Вот именно. Мы с мамой умудрились одного победить, но на следующую ночь он появился снова.

— Спасибо за пояснения. Я тоже так думал. Это место очень похоже на Лимб. Не находишь?

— Если ты про мир сновидений, то да, согласна, а Лимб — это все-таки немного иное. Это отдельный уровень.

— Но ведь в него можно попасть через сны?

— Конечно.

Я сбавил скорость, а затем и вовсе остановился, заметив, что на земле появился снег. В воздухе начали падать белые пушистые снежинки. Это нормально? С погодой на этой стороне Петербурга творилось что-то неладное. Позади меня осень, а впереди зима. Такое ощущение, что в каждом квартале своя собственная климатическая обстановка.

— Поехали, — попросила ведьма, — здесь не стоит задерживаться.

Девушка указала на сгорбившегося мужика в грязном тулупе, тащившего что-то продолговатое за собой на санках. Я догадался о его ужасном грузе.

— Они очень голодны, Сергей, и опасны, — сказала Оксана, — иногда их здесь бывает очень много, а некоторые весьма проворные. Давай не будем задерживаться.

Я поехал дальше, а сам понял, что мне сейчас чертовски не по себе. Жутко. Темные тени людей и силуэты жались к домам, а в бездонных пропастях подворотен горели жадные сверкающие точки. И все это происходило в абсолютно мертвой тишине.

— Город переживает все свои кошмары, а их у него было немало, — прошептала мне на ухо девушка, — мы просто находимся в его сне. Представляешь?

— Слишком эзотерично. Это как у индусов. Спит Вишну, и мы ему снимся. Наша жизнь бессмысленна, потому что мы всего лишь спрайты его сна.

— А почему бы и нет? Было бы забавно, если это оказалось бы правдой. Через площадь не надо ехать. Лучше сверни обратно на набережную. «Аврора» уже уплыла далеко вперед.

— Откуда ты знаешь?

— А разве ты ее слышишь? Вот и я о том же.

Я послушался совета ведьмы, проехал немного рядом с тенями несчастных мертвецов, а потом повернул на Зимнюю канавку. Полминуты, и мы снова на набережной. Корабля нигде не было видно. Телепортировался, наверное. В этом странном месте вообще все что угодно может быть, но я не перестаю удивляться новому и радуюсь как ребенок. Будет весело, если «Аврора», например, умеет летать и бомбить город фугасными снарядами.

Вскоре появился и Медный всадник. Он светился золотом сам по себе, так как никакого солнца не было. Рядом с ним высились почерневшие сугробы. Мы остановились неподалеку от него и слезли с мотоцикла. Да, статуя сильно отличалась от оригинала. Конь также стоял на задних ногах, только вот почему-то у него были длинные сложенные крылья. Пегас, не иначе. Сам Петр не носил венок из листьев оливы, как римские императоры. Нет. На его царской голове покоилась шапка. Самая настоящая — подбитая мехом, блестящая и искрящаяся драгоценными камнями. Венец Мономахов. Также сразу бросалось в глаза то, что царь сидел чуть иначе. В реале у него левая рука поднята, а правая покоится у рукояти сабли, а здесь он держит ее в руке и указывает куда-то вперед. Словно командует идти в атаку. На астральных шведов, не иначе.

Гром-камень, на котором стояла статуя, светился слабым зеленоватым цветом, и это меня насторожило. Мы подошли еще ближе к памятнику, и я длинным прыжком перемахнул через кусты и пару сугробов.

— Шапка-то небось дорогая, — брякнул я, засмотревшись на переливающиеся алмазы.

— Только не вздумай дотронуться до нее, — усмехнулась Оксана, — Пете это не понравится, и тогда нам точно хана. Ты на его саблю вторым зрением погляди.

— Не стоит, — сказал Рагни, выскочивший из меня и уже обежавший статую по кругу, — ослепнешь. В ней света больше, чем в катане твоего учителя. Просто представь, сколько народу он иссушил этой саблей.

— Ты прав, — согласился я, — только вот вряд ли это реальный артефакт. Но это не умаляет его силы, конечно. Здесь все немного иначе. Так ведь, царская ты морда?

Вопрос я задал громко и почувствовал, как гул вибраций овладевает моим телом. Вокруг статуи возникли серые всполохи. Рябь реальности. Я такие уже видел. Значит, сейчас точно случится чудо — и оно не заставило себя ждать. Послышались скрип и шорох. Искаженный злобой лик Петра обратился ко мне.

— Ох ты ж! — воскликнул я. — Добудились таки. Ну извините. Сами мы нездешние. Вот пришли выказать уважение да на учет встать.

Немигающий взгляд статуи скользил по мне, и я чувствовал легкую тревогу и вибрации в области ног. Оксана рядом со мной внезапно бухнулась на колени, и я захотел сделать то же самое. Ага, Петька-то — крутой кусок эгрегора. Ух, как силищей своей давит. Слабых размазывает — только в путь. У меня было два выхода — сдаться и упасть на колени, либо бороться до упора. Нет, никакой драки не будет. Он просто проверяет меня. Так что это своеобразное испытание на прочность, из которого я могу выйти победителем, хотя бы потому, что я не человек.

— Поклонись ему! — воскликнула Оксана.

— Еще чего. Он что, древний? Я перед ними не пресмыкался, а тут сейчас начну. Это же просто олицетворение эгрегора — искусственный образ, созданный людьми. За ним нет той силы, которая есть у великих иномирцев.

— Он сломает твою волю.

— Вряд ли.

Глаза у статуи внезапно раскрылись, и я увидел два ярких солнца, пытающихся взять меня под контроль. Не выйдет. Я симбионт. Такой гипноз против меня не работает. Ни на каком уровне!

— Ты силен, царь! — громко сказал я. — И я тебя уважаю, но к чему это мерение светом? Я другой, но я не враг тебе и твоему городу. Я пришел с миром. И буду поддерживать его. Мы можем стать союзниками.

Лицо Петра вновь изменилось, теперь оно выражало недоумение. Ну да. Кто я такой, чтобы предлагать ему дружбу? Для него я, наверное, как букашка, но не все так просто. Вон как его глаза сияют. Кажется, до него дошло, что я могу быть полезным. Острие сабли указало на меня, а потом царь махнул оружием в сторону Зимнего дворца. Уголки его медных губ раздвинулись в стороны, демонстрируя улыбку. Будем считать, что мы договорились. Затем Петр отвернул голову, и Оксана сумела встать с земли.

Статуя основателя Петербурга замерла, а вибрации пропали. Вот так встреча.

— Черт, как ты смог выстоять перед ним? — спросила ведьма. — Никому из моих знакомых это не удавалось! У него такая одуряющая аура подчинения. Просто стоишь и чувствуешь, как тебя накрывает волна раболепия. Ноги сами подкашиваются, и вот ты уже стоишь на коленях. Только великие маги могут противостоять ему. Я слышала, что некоторые из них приходят сюда на посвящение и бросают вызов царю. Проигравшим он сносит голову, и в реале они становятся безумцами.

— Чепуха, — отмахнулся я, — просто я симбионт. На меня не действует все это дерьмо типа гипноза. Кстати, ты видела, что он указал мне на Эрмитаж? Что там?

— Не видела, но там находится музей, однако я бы на твоем месте туда не совалась ни в одиночку, ни с отрядом сновидцев.

— Место силы?

— Поговаривают, что там хранятся артефакты.

— Эм-м-м. Фигня какая-то. Я бывал в Эрмитаже, ходил по этажам, смотрел экспозиции. Никаких артефактов там не было. Хотя в те времена я не умел пользоваться вторым зрением.

— Ты бы и не увидел. Все самое интересное хранится в запасниках, но людям туда хода нет. И здесь ты туда тем более не попадешь. Слишком уж сильная охрана.

— Но попробовать стоит, — подмигнул я, — просто пойми меня правильно. Я столько раз слышал от ведьм всякое в духе «сюда нельзя», «туда не суйся», что если бы слушал их, то точно остался бы фамильяром. Так что я хочу попробовать. Погнали.

— Ты безумец! — выдохнула Оксана, но я уже был в седле и заводил байк. — Нас иссушат еще на пороге. Это бессмысленно!

— Мы попробуем!

Я крутанул ручку и подкатился к ведьме. Та нехотя забралась позади меня.

— А можно задать вопрос интимного характера? — спросил я.

— Так сразу? — удивилась она. — Хотя чего это я, в самом деле? Ты же бабник, по слухам. Спрашивай.

— Почему именно «Харлей»?

— Ну ты даешь! Я думала, что ты спросишь что-то более интимное!

— Не думала, а надеялась, — поправил я ее. — Но все-таки, почему именно эта марка, а не «Ямаха» или «Хонда», которая, как известно, никогда не ломается?

— Ну, во-первых, это бренд. Понимаешь, вокруг столько зевак, и когда красивая девушка на мотоцикле подъезжает и останавливается, все собираются и начинают задавать вопросы. И самый первый — это какой мотоцикл. И если я скажу «Ямаха» или там «Кавасаки», то они все равно не поймут. Они вообще не знают такие марки. У них в голове только «Уралы», «Явы», «Ижи» и «Харлеи». Мой ответ сразу всех отрубает. Они даже не спрашивают, какая модель. «А-а-а, “Харлей”«, — протянет какой-нибудь мужик с рожей, будто он, сука, родился в Милуоки и лично его собирал. Во-вторых, я люблю его звук. Он такой своеобразный. Буль-буль. Ни на что не похож. Он такой один.

— А в-третьих?

— Ты и сам прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, Сергей. Почему девушки выбирают «Харлей» большой кубатуры.

— Угу, все дело в мощных вибрациях. Я про это слышал.

Мотоцикл понес нас вперед. Я сделал круг рядом с памятником, а потом понесся напрямик к Зимнему дворцу через Александровский сад. Под колесами снова появился снег, но я не обращал на это внимания. Только вперед.

На лавочках прямо впереди сидели странные поддатые личности.

— Властью большевиков, стоять! — проорал один из них и выскочил наперерез. Я отчетливо увидел бескозырку и длинные ленты. Конечно! Прямо сейчас вот взял и остановился. Я открутил ручку и на полном ходу снес пьяного в дрова матроса, чем вызвал негодование у его сопартийцев-собутыльников. Конечно, у них не было мотоциклов, поэтому никто не бросился за нами в погоню, а я, не обращая внимания на выстрелы из пистолетов и винтовок, уже выскочил на Дворцовый проезд. Вот и площадь. Пришлось обогнуть карету девятнадцатого века и старый броневичок. Я подкатил прямо к входу во дворец и сразу увидел длинную очередь из теней, тянущихся вдоль фасада и пытающихся попасть внутрь.

— Сегодня ночь музеев, что ли? — пошутил я и направился к воротам, не обращая внимания на недовольные стоны несчастных. Да, такие выходки никому не нравятся, но не вставать же мне в очередь, в самом деле? Их тут мертвяков сто, не меньше, а у меня уже время поджимает. Скоро выбьет.

— Я тебя тут подожду, — сказала Оксана, оставаясь у мотоцикла, — удачи на входе.

— Спасибо.

Да, наверное, я был слишком самоуверенным, но эта наглость помогла мне преодолеть вереницу теней и оказаться перед серыми воротами с золотыми орлами. Возле ворот стояли несколько матросов с винтовками. Один из них оказался настоящим великаном. Почти два с половиной метра ростом, в черном бушлате, пулеметные ленты крест-накрест, на боку кобура с маузером и парочка гранат. Увидев меня, он тут же насупился и выступил вперед.

— Вы почему, товарищ, без очереди лезете? По какому праву? — грозно спросил он.

— У меня важная встреча с Лениным! — заявил я. — Я представитель ведьмаков Карелии, приехал, чтобы помочь вам разжечь пламя революции в сердцах пролетариата.

Да, ломать спрайтов я мастак. Спасибо Косте и его Ардении, на просторах которой я качался долгое время и учился издеваться над всеми встречными и поперечными. Парочка матросов замерла сразу. У них опустились челюсти и застыли глаза, но здоровяк и не думал ломаться. Он просто почесал лоб, а потом выдал:

— Так Ленин в Смольном! Он мне пять минут назад звонил.

— Да как же он позвонит, если он в броневике яичницу жарит? — возмутился я. — Уточните!

— Хорошо. — У матроса исказилось лицо, он схватил меня за плечо и рывком втянул за ворота. Это было весьма грубо, но зато я оказался во внутреннем дворике. Будем считать, что первый кордон преодолен только одной хитростью. Матрос не стал идти за мной, и я направился к центральному входу, но не успел я даже потянуть ручку двери на себя, как чья-то когтистая лапа впилась мне прямо в ягодицу. Я подскочил от неожиданности, развернулся в воздухе и уставился на толстого кота-переростка.

— Билетик, будьте добры, — вежливо попросил он.

Да, этот кошак был покрупнее, чем Бизли, и явно принадлежал к иной породе. Густая белая шерсть, длинные усы, крупные синие глаза. Эрмитажный кот. Точно, он! Я слышал про них, но в реале они жили здесь и ловили мышей, а тут, видимо, охотятся на дичь покрупнее.

— А где его приобрести можно? Я на входе не видел кассы, — ответил я, наблюдая, как к коту подходит еще парочка его коллег. У них не было никаких одеяний или оружия. Просто прямоходящие пушистые котейки.

— Жаль, очень жаль, — удрученно сказал кот, — тогда вам необходимо незамедлительно покинуть этот двор.

— А может быть, договоримся? — подмигнул я.

— Подкуп должностного лица при исполнении! — гневно рявкнул белый кошак. — Вы что себе позволяете? Прочь отсюда!

— И что ты сделаешь? Пошипишь на меня или пометишь? — рассмеялся я. — Рагни, вперед!

Волк выскочил прямо из меня, и коты, приняв его за собаку, упали на четыре лапы, вздыбили шерсть, но убегать и не думали. Наоборот, они тут же бросились в атаку. Я ловко уклонился от летящего на меня белого клубка, а вот на волка навалились сразу двое. Дрались коты отчаянно и беспощадно, а самое плохое было в том, что их становилось больше. Да, я знал, что количество эрмитажных котов варьируется в пределах нескольких десятков, поэтому бой был бессмыслен. Я рванулся к двери, понадеявшись на фазовое ускорение, но тут на меня сверху упал плотный шар из кошачьих тел, и я ощутил десятки когтей, вонзившихся в мое сновиденное тело. Все, подъем! Пора вставать! Я задергал ногами и открыл глаза.