Чужая воля

Дмитрий Олегович Никитченко, 2023

Эта книга начинается, как мистическая детективная история о студентах, которые сделали себе татуировки, прельстившись тем, что они бесплатны. Но вскоре татуировки начинают жить своей жизнью, и влиять на психику и поведение героев. Одному они коверкают жизнь, а другого – и вовсе приводят к гибели. Постепенно появляются новые персонажи, на первый взгляд,не связанные друг с другом. Но это только на первый взгляд....

ГЛАВА 1.

Артема нашли только через полгода после того, как его родители подали заявление о пропаже. Все это время тело пробыло в воде, сильно разложилось, так что установить причину смерти было затруднительно. Судмедэксперты не обнаружили повреждений и переломов, а внутренние органы были практически полностью выедены речными обитателями. Правда, один рьяный интерн-стажер — а это было его первое дело (тело), и он подошел к нему со всем еще не растраченным пылом молодого специалиста — разглядел на левом надглазничном крае черепа едва различимую царапинку. Насмотревшись старого американского сериала «Кости», в котором главная героиня, глядя на скелет, не только безошибочно определяла причину гибели, но и вычисляла убийцу, он смело предположил, что покойного могли убить ударом острого предмета — узкого ножа или отвертки — прямо в глаз. А может, и вообще — шампуром….

— А что? — разглагольствовал он. — Тело нашли в курортной зоне, вокруг множество турбаз и просто мест для отдыха. Очень легко предположить, что приехала компания на пикник, напились, перессорились, и один другого раз — и шампуром в глаз! А тело в речку — и готово! Поэтому нам надо определить дату смерти, а потом запросить данные обо всех случаях…

Но тут полет его мысли прервал наставник, эксперт с тридцатилетним стажем, который поначалу не обратил внимания на эту царапинку, а когда разглядел, то заявил, что может назвать с десяток других — и гораздо более правдоподобных — причин ее возможного появления. Юный следопыт уже приготовился слушать и даже включил диктофон, чтобы не упустить ни одной мудрой мысли, но более ничего от гуру так и не услышал, кроме распоряжения позвать санитаров унести останки.

И в заключении было написано: «Смерть по неустановленным причинам». Дело было закрыто.

Годом ранее….

— Пойдем, чего покажу, — с заговорщицким видом Артем взял Володю под руку и повлек в сторону туалета.

— Может, не стоит? А то вдруг у меня потом комплексы возникнут, — засмеялся Володя, стараясь высвободиться из рук приятеля. Но Артем пропустил шутку мимо ушей и, не позволив Володе вывернуться, втолкнул его в дверь. Уже начались занятия, и в туалете никого не было, только под потолком плавала легкая табачная дымка — несмотря на строжайший запрет, некоторые рисковые личности все равно покуривали в переменку. Артем задрал футболку. На левой стороне груди, внизу, на нижнем ребре темнела татуировка. Маленький, не больше банковской карточки, рак. Тату была сделана так искусно, что рак казался живым, на выпуклой иссиня–черной клешне блестели капельки воды, по спинке и хвосту пробегала полоска света, словно отраженного от тусклой туалетной лампы. Ощущение было такое, что он сейчас пошевелится.

— Ух ты! — восхищенно выдохнул Володя. Он не удержался и провел по татушке пальцем. Он так и ожидал ощутить твердый холодный и мокрый панцирь, но палец ткнулся только в теплое плоское ребро.

— Но–но, предметы искусства руками не трогать! — Артем опустил футболку. — Ну, как тебе? Как живой, скажи?

— Супер! Я такой красоты ни у кого не видал! Где это ты такой салон нашел? Дорого, небось?

— Да так, случайно получилось, и не салон это, вовсе…, — Артем опять напустил на себя таинственности. — Ладно, погнали, а то пара уже началась, опять Михайловна гундеть будет.

Они быстрым шагом направились к аудитории, где уже началась лекция. Михайловна что-то писала на доске, и их опоздание осталось незамеченным. Только староста группы Шуджаят по кличке Черный Носорог недовольно повел своим всевидящим носом. Впрочем, на него друзьям было совершенно начхать.

После занятий, по пути домой, Володя все-таки добился от приятеля подробностей. Помявшись, Артем рассказал, как обзавелся этим шедевром татуажа:

— Меня батя на овощную базу послал, ты же знаешь, он у меня самогон варит, и ему постоянно нужны всякие фруктики — типа виноград, слива, абрикосы и всякое такое. Ну, он и берет некондицию по дешевке, там есть такой ангар в самом конце. То есть фрукты там всякие мятые, давленные, не гнилые еще, но продать уже нельзя, вот их и отдают задешево таким вот самогонщикам да виноделам. Ну и бабульки на варенье берут. Ну, короче, я иногда туда езжу. Вот и на той неделе отправил меня батя за сливой, я загрузился и уже уезжать собрался, как увидел паренька такого странного. Там в этом ангаре, сбоку какой-то подвальчик, и у входа на ящике сидел этот паренек, даже не паренек, а скорее — мужичок, с бородкой такой жиденькой, сам тощенький. Вообще какой-то странный. Он в халате сидел, в обычном таком синем халате, с рукавами завернутыми. И меня поразили его руки — они все сплошь были покрыты татухами, прям живого места не найти. И черт меня дернул заговорить с ним, я ведь никогда этим особо не интересовался, а тут как помутнение какое–то нашло. Ну, слово за слово, и вдруг я ни с того ни с сего, заявляю, что тоже хочу себе наколку сделать, да только не знаю, к кому обратиться. А он и заявляет, что, мол, я могу тебе набить. Прямо здесь и сейчас! И прикинь, я иду с ним в этот подвальчик — а там у него какой-то ссаный матрасик в углу, тумбочка, да пара деревянных ящиков вместо стульев. Вот и вся меблировка! Он достает из тумбочки толстенный засаленный альбом. А там тысячи всевозможных татуировок, и черные, и синие, и разноцветные. Чтобы просто все просмотреть — дня не хватит! А уж, чтобы выбрать…. Ведь на всю жизнь делаешь, тут с наскока нельзя. Вот, значит, вылупился я на эти рисунки и завис. А паренек этот мне на помощь пришел: какой у тебя знак зодиака, спрашивает. Как бы направляет меня. А что, знак зодиака — это мысль! Это не просто украшение, а со смыслом получается, мне понравилась идея.

— Рак, — отвечаю.

— Вот и славно. — Он быстро листает альбом. — Вот, смотри, — а там страниц десять одних только раков: и готических, и восточных, и схематичных, и совсем натуральных, и цветных, и черных. Я опять зависаю.

— Ну, хорошо, где набивать будем, на каком месте?

Я опять задумался, но потом все–таки решил: где–нибудь на груди, чтобы под футболкой не заметно было. Ну, он мне этот рисуночек и предложил, я сразу согласился.

— А почему это чтоб под футболкой не видно было?

— Да черт знает, на всякий случай. Ты историю с Юркой не помнишь? Он в нашей школе, на два класса старше учился.

— Юрку-то помню, а про историю не в курсе. А что там случилось?

— Ну, он работу искал, резюме в одну солидную контору отправил, его на собеседование пригласили. Там какой-то конкурс лютый был, чуть не пятьдесят рыл на место. Кучу тестов, задачек разных сдавать пришлось. Так вот он на все вопросы правильно ответил, ни единой ошибки, а его все равно не взяли. Потом уже рассказали, что их там всего двое таких умников оказалось, что все правильно порешали, но поскольку место было всего одно, то им пришлось выбирать, и они взяли того другого, потому только, что у Юрки татуха была на предплечье набита, а он в футболке был, мол, солидная компания, и такое не приветствуется. Конечно, если бы он единственный был, кто все верно решил, никакие татухи бы их не испугали, и его бы взяли. Но тут был выбор, и они предпочли не разукрашенного. Вот я и решил подстраховаться на всякий случай, кто знает, куда карьера занесет? Ну да ладно, вернемся к нашим баранам, то бишь — к мужичку этому.

— А сколько стоит-то? — спрашиваю. А он отвечает, что, мол, бесплатно тебе сделаю, только одно условие — чтобы я никому не рассказывал. Поэтому я только тебе, как лучшему другу — больше никому, даже предкам. Я и татуху–то только тебе показал. Так что и ты держи язык за зубами.

— Что-то тут не так — с какого хрена он тебе бесплатно–то? Может, не договариваешь чего? А ну колись, — Володя ткнул Артема в бок.

— Да я сам напрягся, где подвох, спрашиваю. А он говорит, что, мол, первую бесплатно, а вот за последующие уже платить придется. Типа рекламная акция. Видать, уверен, что я еще приду. Но я-то больше и не собираюсь, тут он просчитался, — Артем довольный ухмыльнулся. — Хреновый из него бизнесмен.

— Блин, я тоже такую красоту хочу! Особенно — на халяву! — оживился Володя.

— Так какие проблемы? — пожал плечами Артем. — Как бы случайно там окажись, побазарь с ним за то за се, он тебе сам наверняка и предложит. Только меня не выдавай, я ж пообещал все–таки.

Овощебаза занимала обширную территорию на юго-западе города. Одной стороной она примыкала к линии железной дороги, сбоку от нее располагалась электроподстанция, от которой над территорией базы протянулись высоковольтные провода, вследствие чего этот большой участок земли не подходил под жилищное строительство. И хотя жадные взоры застройщиков то и дело останавливались на этом лакомом куске, строительные нормы оставались неизменными, город навстречу застройщикам не шел и разрешения на застройку не давал — базой рулили тоже ребята авторитетные и совсем не бедные, и база спокойно себе существовала вот уже более пятидесяти лет. Обнесенная по периметру железобетонным забором, украшенным поверху колючей проволокой, она, по сути, представляла собой маленький обособленный город внутри большого города. Попасть внутрь можно было только через КПП, а чтобы въехать на машине, нужно было получать специальный (и не бесплатный) пропуск. Внутри были все атрибуты небольшого городка: главный проспект с большими кирпичными и металлическими ангарами, от которого по обе стороны расходились улицы, состоящие преимущественно из морских контейнеров, от которых, в свою очередь, разбегались совсем маленькие, заканчивающиеся тупиками проулочки, состоящие из палаток и ларьков. Была своя центральная площадь со зданием ратуши, то бишь администрации, с припаркованными Бентли, Майбахами и прочими Гелендвагенами. Была своя небольшая гостиница для шоферов, кафешка, и для полного сходства с городком не хватало разве что церкви. Хотя, в данном случае, мечеть была бы более уместна.

И вот в ближайшую субботу, прогуливаясь по территории овощебазы — ну где еще погулять теплым летним деньком? — Владимир «ненароком» оказался у ангара с уцененными фруктами. Найти его оказалось непросто, он находился в самом дальнем конце, но Володе помогли подсказки Артема, а потом и специфический сладковато–гнилостный запашок.

Странный мужичок оказался на том же ящике у входа в подвал, как и рассказывал Артем. Привалившись к стене и закинув ногу за ногу, он читал газету. Было жарко, и он был без халата, только в дырявых трениках, да в шлепках на босу ногу. Его худое тело сплошь покрывали татуировки, издали он казался одетым в сине-зелено-красно-черный бадлон. Через дырку в штанине виднелся кусочек также густо размалеванной ноги.

Володя неторопливо прошелся мимо и даже постоял немного, оглядываясь, будто искал чего-то, но мужичок продолжал себе читать газету, не удостоив его даже взглядом. Вокруг носились тучи мух вперемежку с осами, и Володя то и дело отмахивался, но мужичок совершенно не обращал на них внимания, и, похоже, насекомые отвечали ему тем же.

— Ой, извините, — не дождался приглашения Володя, — у Вас такие красивые татуировки, не подскажете, где найти мастера, что этакую красоту набить сможет? Я бы тоже не отказался.

Мужичок отложил газету. Выглядел он действительно странновато: темные в мелких завитушках короткие волосы, желтоватое, как у китайца лицо с китайской же тонкой жиденькой бородкой, крупный, мясистый нос с горбинкой и неожиданно голубые глаза под длинными белесыми ресницами.

— Так здесь и делают, — голос его тоже показался Владимиру странным и смутно знакомым.

— Неужели?!! — восхитился Володя. — Значит, вы — этот мастер и есть?

Мужичок кивнул.

— И прямо сейчас сможете сделать?

Снова кивок.

— Ой, как жаль, что прямо сейчас у меня с собой денег нет, — он сокрушенно похлопал себя по карманам.

— Это не проблема, первую тату я набиваю бесплатно.

— Здорово! Давайте сделаем! Так, а если я захочу потом еще, то это будет уже за деньги?

— Да, за следующие придется платить.

— А, это типа промо-акции, заманиваете клиента? — Володя широко улыбнулся. — А если я всего одну хочу и больше не появлюсь, — не удержался он от ненужного вопроса, — то акция не сработает?

— Ну, значит тогда хреновый из меня бизнесмен, — без улыбки сказал мужичок своим странным, бесцветным голосом, и жестом указал на приоткрытую дверь.

Они спустились в подвальчик. На удивление, здесь совсем не было насекомых, видно было, как они роились у открытой двери, но внутрь не залетали, как будто был включен фумигатор. Мужичок достал уже знакомый по рассказу Артема альбом.

До туалетной демонстрации Володя никогда и не помышлял о том, чтобы сделать тату. Но две страшные силы — красота и халява (особенно — халява) — побудили его всерьез обдумать такую возможность. И, идя сюда, Володя подготовился и уже представлял, что и на каком месте хочет набить. У него на ноге, на голени, еще с детских времен остался след от ожога. Играясь возле костра, он упал и горящей головней довольно сильно ожег ногу, даже волдырь образовался. Со временем все, разумеется, зажило, но след остался — небольшое пятно белесой, как бы пергаментной кожи. Не сказать, чтобы оно как-то мешало жить, но, если есть возможность замаскировать его красивой (и бесплатной!) наколкой, то почему бы и нет? Он и рисунок примерно представлял себе: какого-нибудь паука, да желательно пострашнее — ему хотелось добавить своему облику толику брутальности.

Пауков оказалось тоже с десяток страниц. Он сразу остановился на большом мохнатом тарантуле. Он как-то видел его в аквариуме у знакомых и запомнил то смешанное ощущение красоты и жути, исходящее от раскинувшего мощные волосатые лапы, неподвижного паука.

Он ткнул пальцем в рисунок и закатал штанину, показывая на пятно, которое хотел замаскировать наколкой. Мужичок кивнул, усадил Володю на ящик, уложил его ногу на другой, затем достал из тумбочки небольшую деревянную коробку, в которой оказались маленькие баночки и тонкие заостренные палочки, похожие на гигантские зубочистки. Сам уселся рядом на маленький складной стульчик.

— Куда ползет?

— Кто? — не понял Владимир.

— Паук. Вверх, вниз, влево, вправо?

И тут Володя вспомнил, где он уже слышал этот голос. Так разговаривал автомобильный навигатор в машине отца: «Через триста метров поверните направо…».

— Ну, пусть вверх смотрит, так, наверное, эффектнее будет. А что, это имеет какое–то значение?

— Все имеет значение, — мужичок кивнул и принялся за работу. Он не пользовался специальной машинкой, а работал деревянными палочками, окуная их в чернильницы и тут же быстрыми частыми ударами втыкая в кожу. Палочка в его руках ходила, как игла швейной машинки. Работая, он совсем не смотрел на образец, он вообще отложил свой альбом в сторону, как будто знал его досконально.

Было больно. Чтобы как-то отвлечься, Володя стал разглядывать узоры на склоненной перед ним спине мастера. Сперва в какофонии красок он не мог разобрать отдельные рисунки, так они все были переплетены, но, присмотревшись, стал разбирать и узнавать очертания. Вот стройной колонной маршируют древнеегипетские жрецы, как обычно нарочито плоские и повернутые строго одним боком к зрителю, а вот вокруг них обвивается уже объемная, покрытая разноцветными блестящими чешуйками змея, только что сползшая с могучего плеча воина племени маори. Вот изящные китайские иероглифы прядью волос стекают на окровавленный лоб Иисуса, а рядом Шива наблюдает своим третьим глазом за полетом белоголового орлана, словно только слетевшего с герба США. Вот показались было серп с молотом, но тут мастер шевельнул лопаткой, и атрибут советского прошлого исчез под русалочьим хвостом.

Но вот работа была завершена, и мастер, смазав рисунок какой-то вонючей, бурой мазью, аккуратно его забинтовал.

— Два дня не мочить и не снимать.

В подвальчике было душно, и мастер вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Володе вдруг стало жалко этого наивного дурачка. И кто его только надоумил так бизнес вести? Небось, какой-нибудь дерьмовой американской книжонки про маркетинг начитался, бедолага.

— Большое Вам спасибо! — он попрощался — Я наверняка скоро еще приду. Говорят, это дело затягивает, на одной татушке редко останавливаются, — соврал он, желая сделать мастеру приятное и обнадежить его.

— Всего хорошего, думаю, мы еще увидимся.

“Странно, что он не попросил меня держать язык за зубами, как Артема”, — подумал Владимир, шагая обратно.

Через два дня, вернувшись с занятий, он закрылся в своей комнате и аккуратно размотал бинт.

Паук смотрел прямо на него всеми своими четырьмя парами глаз. Он сидел, распластав по ноге четыре задние лапы, а передние поднял в угрожающей стойке. Мощные жвала были полураскрыты, готовые в любой момент вонзиться. Володя не сразу решился погладить собственную ногу, настолько страшен и реалистичен был рисунок.

— Да это же просто смешно! — он резко накрыл рисунок ладонью и с облегчением ощутил собственную прохладную кожу, а не шерстистое тело паука. Подтянув ногу поближе, он внимательно рассмотрел рисунок. Он был совершенен. Была прорисована каждая ворсинка, каждая полосочка на спинке и лапках. Пятна от ожога и след простыл, настолько искусно оно было вписано в паучью жопу. Когда, на следующий день, он показал Артему, того аж передернуло:

— Бр-р-р… какую жуть набил! Но сделано классно, конечно! — с некоторой долей ревности он все же оценил паука.

Друзья решили больше никому не рассказывать о странном чудо-мастере — а то понаделают все, кому ни попадя. Пусть только у них двоих будет.

Вскоре им представился шанс явить свои новоприобретения миру — вместе с одногруппниками они отправились на пляж. Поехали на машине Артема. Сперва договорились ехать вчетвером с Ленкой и Мариной, но вездесущий Шуджаят пронюхал и довольно бесцеремонно напросился. Пришлось взять и его. Нахальный Носорог тут же ломанулся на переднее пассажирское сидение, вынудив Володю с девчонками сидеть на тесном заднем диване. Ехать было минут сорок, и всю дорогу Володя ощущал ногой упругое, горячее Ленкино бедро, едва прикрытое легким платьицем, ощущал исходящий от нее легкий цветочный запах шампуня и какой-то косметики, и уже за одно это простил Черному Носорогу всю его бестактность и назойливость.

Приехали, припарковались. Не сразу, но нашли на многолюдном пляже свободное место и расстелили свои покрывала. Быстро скинули одежду и гурьбой бросились в воду. Только Носорог, бодро разогнавшийся вместе с остальными, у самой кромки воды резко затормозил. Он, осторожно ступая, зашел по грудь и остановился. При этом у него на лице застыло такое подозрительное выражение, что замечающие его купающиеся старались незамедлительно убраться подальше. А Шуджаят просто-напросто не умел плавать. Хотя, возможно, брезгливые выражения лиц и имели под собой основания.

Обратно парни шли уже не спеша, аккуратно лавируя между повсеместно расстеленных покрывал и пледов. Не торопились намеренно, давая возможность всем желающим рассмотреть и оценить свои маленькие чернильные шедевры. Но на открытом, залитом солнцем пространстве их татушки затерялись, померкли и особого внимания окружающих не привлекли. Сами рисунки были небольшими, да и на пляже было полно парней и девчонок, украшенных более яркими и крупными наколками. Володя даже почувствовал некоторое разочарование. Однако Ленка, расположившаяся рядышком на своем пледе, паука разглядела и оценила. Ленка, отличница и веселушка, была, что называется, «на любителя»: высокая и сухощавая, с практически отсутствующей грудью, она обладала неожиданно широкими и крепкими бедрами и такими же крепкими и округлыми ягодицами, что в сочетании с тонкой, «осиной» талией придавало ей какой-то нереальный, мультяшный облик. Длинный, острый и прямой нос, насмешливые серые глаза, две смешные косички — Володя явно был тем самым любителем и, как ему иногда казалось, не без взаимности.

— О, какой злобный паучище! — она ткнула пальцем в рисунок и тут же с наигранным ужасом отдернула руку.

— Ну, сейчас он совсем не злой, скорее-напуганный — он же света не любит. Вот вечером, при свете луны, или ночника — вот тогда он реально впечатлит.

— Ага, а при свечах и в спальне вообще шокирует? — она весело рассмеялась, но в ее смехе, помимо сарказма, ему почудилось еще кое-что. Проскользнуло нечто такое, отчего настроение у него заметно улучшилось. Настолько, что ему пришлось незамедлительно перевернуться на живот, и продолжать беседу из менее удобного положения.

— И где такую красоту накалывают? Вон, и у Артемки тоже классная. Вы их в одном салоне, что ли делали? Я бы тоже от маленькой бабочки или пчелки не отказалась….

— Ну, это мы случайно попали, там у знакомых ребят один мастер заезжий был, сейчас уже уехал, — промямлил Володя, придерживаясь выбранной легенды.

— Ну и ладно, — легко оступилась Ленка, — шкурка целее будет.

Через неделю, надевая утром носки, Володя заметил какую-то крошку, прилипшую к ноге прямо у края татуировки. Он хотел было смахнуть ее, но безуспешно. Приглядевшись, он увидел, что это не крошка, а кусочек того самого пятна обожженной кожи, что так умело было замаскировано паучьим туловищем. Оно что, выросло? Абсурд какой-то. Впрочем, некогда тут размышлять, пора бежать на занятия, и так уже опаздывает.

Вечером он тщательно осмотрел ногу — все было как утром, прямо из мохнатой паучьей жопки торчало, словно хвостик или какашка, небольшое светлое пятнышко.

На следующее утро пятнышко еще немного выросло. И тут до него дошло: это не пятно растет — это паук пополз вверх! Его пробил озноб. Он тупо уставился на наколку. Паук в ответ смотрел на него всеми своими восемью честными глазами.

Через несколько дней наблюдений и замеров стало ясно, что мохнатая гадина днем сидит неподвижно, а каждую ночь перемещается на несколько сантиметров вверх по ноге. Когда Володя рассказал Артему, тот не поверил:

— Это что — как в сказке получается? Волшебник типа, волшебную татушку набил, и она ожила? Хрень какая-то! Может, тебе просто кажется? Чудес не бывает!

Володя молча закатал брючину. Артем помолчал немного, а потом выскользнул из аудитории прямо посреди лекции и вернулся через несколько минут, заметно повеселевшим.

— Не, у меня никуда не ползает, сидит где нарисовали, — шепотом сообщил он.

— Хорошо тебе, а я прям не знаю, что и делать? Хрен знает, куда он в итоге заползет, вдруг на лоб залезет? — попытался пошутить Володя.

— У меня идея, — шепнул Артем через некоторое время и полез в телефон, — ща мы про твоего паука все в Яндексе узнаем.

Через несколько минут Володя услышал сбоку приглушенное похрюкивание. Повернувшись, он увидел покрасневшего Артема, изо всех сил пытающегося сдержать смех.

— Это тарантул, — немного успокоившись, зашептал Артем, — он по ночам охотится, а днем спит…, — его опять начал душить смех. Отдышавшись, он продолжил:

— А спит он в норе. Понял, куда он направляется? Берлогу себе искать! Норку!!! — его опять накрыла волна смеха. — Жди новосела!

Володя, глядя на приятеля, тоже не смог удержать смешок.

— А питается он знаешь, чем? Всякими кузнечиками, тараканами, а также гусеницами и маленькими змейками. Змейками, понимаешь?!!!! — тут Артема снова накрыло, да так громко, что Черный Носорог обернулся и зашипел на него.

— Все, все, — жестом успокоил его Артем, но как только староста отвернулся, продолжил:

— Представляешь, он закусит одноглазой змейкой, а что не доест — утащит в норку, — нанес он последний удар, утирая слезы.

Шутки шутками, а что-то надо было делать. Только что? Володя совершенно не представлял. Сходить к этому мастеру? Пусть объяснит, что это за паучьи бега? Надо будет на выходных зайти…

На другой день Артем уже не был таким веселым. Он ходил притихший, то и дело прикладывая руку к груди, к тому месту, где под рубашкой пряталась татуировка. По пути к дому на расспросы Володи Артем расстегнул рубашку. Кожа под рисунком покраснела и вспухла. Рак оказался как бы сидящим на кочке.

— Вечером чесаться начало, как будто прыщ или простуда лезет, а ночью болеть начало, и все больнее и больнее становится, — поморщился Артем.

Как ни подмывало Володю отомстить приятелю и пошутить на тему рака, свистящего на горе, но шутка завязла во рту — уж больно зловеще выглядела опухоль.

— Иди-ка ты к врачу, — вместо этого сказал Володя. — Прямо сейчас и иди, тут явно воспаление, не тяни.

На следующий день Артем на занятия не пришел. На мобильный тоже не отвечал. Уже вечером — звонок, дрожащий, тусклый голос:

— Привет, я в больнице. У меня саркома, операцию будут делать.

— О, Господи, а что такое саркома?

— Онкология, злокачественная опухоль! Понимаешь, рак! — трубка взвизгнула. — Этот хмыреныш мне рака набил — и вот, как говорится, получите и распишитесь!

Через несколько дней, как только разрешили посещения, Володя навестил друга. Артем, бледный, полусидел на специальной подъемной кровати. Его грудь была туго перетянута бинтом.

— Все, вырезали обоих моих раков, — грустно улыбнулся Артем. — Сказали, повезло еще, что вовремя обратился, метастазы не успели на ребра перекинуться. Говорят, что с какой-то дикой скоростью распространялось, они такой агрессивной саркомы еще не встречали, какая-то редкая мутация. Еще бы пару дней — и жопа! А так вроде все в порядке, полностью удалили. Прикинь, целый кусок мяса отрезали, даже ребро поскоблили, для верности — он скривился от боли, — теперь ни лечь, ни встать. Ладно, заживет, куда денусь. — Он попытался улыбнуться.

— Конечно, заживет, куда денется — ты молодой, мясо быстро нарастет. Через неделю-другую уже бегать будешь. В кафешку пойдем, мясо на ребрышках закажем. На ребрышках-то самое вкусное, правда? — не удержался от черного юмора Володя. — Татушку жаль, конечно — красивая была.

— Я тут подумал, наверное, это мне наказание за то, что я слово не сдержал, он же велел молчать, а я тебе разболтал. Вот и нагнал порчу.

— Да ладно, мистика какая-то получается. Скорее всего, он тебе инфекцию занес, или просто неудачно своей палочкой ткнул не в ту точку — и активировал какие-то процессы в организме.

— Тут без мистики точно не обошлось, взять хоть твою наколку. Паук-то все ползет, или остановился уже?

— Ползет, — грустно согласился Володя, — уже к колену подобрался. Пойду на днях на базу, пусть этот горе-мастер объяснит, что за херь происходит? И с тобой, и со мной.

— Сходи, только поаккуратней будь, не быкуй, а то и у тебя еще какая-нибудь паучья болезнь выползет.

— У вас есть претензии по качеству выполненной работы? — спросил татуировщик, выслушав эмоциональный рассказ Володи, почти не взглянув на предъявленную ногу.

— К качеству претензий нет, рисунки превосходные — ну, в смысле: моя — превосходная, — поправился он, — у друга-то ее уже нет.

— Я могу отвечать только за качество исполнения, а все, что случается после, происходит без моего ведома, и я к этому никакого отношения не имею.

— То есть, вы не объясните мне, что делать? Почему моя тату сама движется, куда движется? И как ее остановить? — Володя повысил голос.

— Про это мне ничего не известно, и я никому не могу давать советы, все решения каждый принимает самостоятельно, — с эмоциональностью навигатора отчеканил мастер, — и потом, вы же сами выбрали направление.

— Какое направление?! Я же просто выбрал расположение рисунка и все! Вы же не сказали, что он поползет!

— Возможно, вы поторопились. Может, не готовы были, может тату — это вообще не ваше, а может — и не тот рисунок выбрали. Но, как я уже говорил, я про это ничего не знаю, и не могу давать советы.

Мастер посмотрел на вытянувшееся Володино лицо, и, словно сжалившись, добавил: — «Хотя, возможно, другая татуировка может как-то повлиять на первую, — и мужичок вновь погрузился в чтение газеты.

Большего Володя добиться не смог. Он в задумчивости брел мимо контейнеров, где бойко кипела торговля, еле успевая уворачиваться от снующих погрузчиков и тележек с фруктами и овощами. Несколько раз он был обруган на азербайджанском, фарси и еще черт знает каком языке, но, погруженный в свои мысли, не обращал на это никакого внимания.

Он набрал Артема и рассказал о странном ответе мастера. В трубке задумались.

— Так, — начал рассуждать Артем, — одна тату может влиять на другую. Но как? Уничтожить? Или заставить остановиться? Или что-то еще? Очевидно, что без мистики здесь не обошлось, и пауком управляют какие-то неведомые силы. Может, надо узнать, чего боятся пауки, кто их враги? Погодь, я тебе сейчас перезвоню, — он отключился. Володя еще шел по территории базы, как раздался звонок:

— Вот, слушай, узнал у Яндекса: итак, все очень просто: тарантула может сожрать любое хищное насекомое или птица, большее по размеру. Но не набивать же рядом какую-нибудь ворону? Или большого паука. Ну, допустим, большой паук сожрет маленького, а дальше что? Потом биться с уже большим? А вот есть еще какая-то оса под названием Pepsis Grossa. Она жалит паука и парализует. Ее яд паука не убивает, он жив, но не способен сопротивляться. А потом она утаскивает обездвиженного и лишенного воли бедолагу в нору и откладывает прямо в него — живого! — яйцо. Из яйца вылупляется личинка, и изнутри заживо поедает несчастного. Заживо, прикинь! Прям, фильм ужасов! Правда, опять какая-то нора присутствует…, — Артем хихикнул.

— Не, это не вариант, да и вообще, я не хочу избавляться от татушки, она красивая и совсем меня не беспокоит, не чешется и не болит. Пока, во всяком случае. А что, если его просто остановить?

— Как ты себе это представляешь?

— Не знаю, может набить кирпичную стену перед ним? Или колючую проволоку?

И тут Володя вспомнил, из какой-то детской книжки про путешествия, что бедуины в пустыне, останавливаясь на ночлег, укладывают вокруг себя веревку из верблюжьей шерсти, мол, пауки, змеи и прочая нечисть ее не выносят и никогда через нее не переползают! А веревка на ноге даже красиво смотреться будет.

— Я перезвоню!

Он почти бегом вернулся к подвальчику.

— Можете мне набить перед пауком веревку? Прямо вокруг ноги. Только нужна верблюжья. Обязательно — верблюжья! Я прочитал, что она может остановить паука. Как думаете, остановит?

— Не имею ни малейшего представления. А набить, конечно, смогу. Хоть, прямо сейчас.

— Давайте, набьем, спасибо.

— Хорошо, как говорится: «Воля ваша» — Володе показалось, что на бесстрастном лице мастера промелькнула усмешка — Но, вы помните, что, это уже будет не бесплатно?

— Да, я помню, и взял с собой деньги, сколько нужно?

— Деньги не нужны, нужна услуга.

— Что за услуга?

— Вы будете должны привести мне нового клиента.

— О, без проблем! На следующей неделе приведу, — воскликнул Володя, а про себя подумал: «какой-то чудной этот мастер, Артему велел молчать в тряпочку, а мне наоборот — клиентов приводить. Шизанутый какой-то, но мне так даже выгоднее, платить не придется».

— Хорошо, проходите. Уверен, Вы меня не обманете.

И, хотя у Володи на тот момент не было ни малейшего представления о том, кого он приведет, но он точно знал, что кого-нибудь да найдет, у него и не было и тени мысли, не исполнять данное обещание — пример Артема был достаточно убедителен.

Когда через два дня Володя снял бинт, он уже не удивился искусно выполненному рисунку. Веревка, свитая из нескольких ворсистых коричневатых нитей, опоясывала ногу прямо перед пауком, он едва не касался ее передними лапками — и была настолько реалистична, что казалось: потяни за бантик, пририсованный сбоку, и она развяжется.

«Что ж, утром увидим, сработает ли мой план», — подумал Володя, укладываясь спать. Обычно паук проползал за ночь пару сантиметров, а сейчас магическая веревка находилась прямо перед ним, и уже в первую же ночь станет понятно, остановит ли она его или нет.

Утром он первым делом осмотрел ногу — паук не перелез через преграду! Присмотревшись, Володя заметил, что передние лапы стали чуть короче, как будто он их положил на веревку, а их отрезало, словно гильотиной. Он даже расстроился — ведь если паука какая-то неведомая сила каждую ночь гонит вверх, а веревка и дальше будет делать ему обрезания, то скоро он совсем исчезнет, а Володе этого совсем не хотелось. Паук был красивый, и он уже начал к нему привыкать. Сидел бы спокойно, так нет же, ищет на свою мохнатую задницу приключений!

Но членистоногому путешественнику на месте не сиделось, и следующей ночью его лапки стали еще короче.

Вечером после занятий он поехал навестить Артема. Того уже выписали из больницы, но пока он сидел дома на диване, обложенный подушками, так как рана еще не зажила, и каждое движение причиняло сильную боль.

— И какого бедолагу ты хочешь привести к этому шаману? — спросил он, когда Володя закончил свой рассказ. — Кого под танки бросишь?

— Блин, да я сам не знаю — Ленка вроде хотела, да приличных людей жалко подставлять, черт его знает, как их татухи себя поведут! А кого не жалко, я даже не знаю.

— А давай Черного Носорога отправим! Мне, например, вообще наплевать, как себя его татуха будет вести, такой жучара! — предложил вдруг Артем.

— Да ты его на пляже видел? Там шерстью все так заросло, никой татушки будет не разглядеть, — улыбнулся Володя.

— Ага, только если на лбу, — попытался хихикнуть Артем, но сразу скривился от боли.

— Да и лоб-то у него такой узкий! Что там набить-то можно? Шампур только, — заржал Володя. — Вот на носу — это да, там целое эпохальное полотно изобразить можно!

Артем укоризненно посмотрел на Володю и жестом попросил его перестать — мол, не видишь, что ли, не могу смеяться.

Шуджаят получил свое негласное прозвище Черный Носорог, так как… впрочем, вы и сами уже догадались. Личностью он был с одной стороны загадочной, а с другой — довольно простой, чтобы не сказать примитивной. Приехал он из одной из южных республик, гражданства РФ не имел, никакими знаниями, даже в рамках средней школы, не обладал, по-русски говорил с чудовищным акцентом, и при всем при этом ухитрился оказаться на дневном отделении довольно престижного ВУЗа. Да еще и на бюджете. На расспросы Шуджаят что-то невнятно бормотал про какое-то межправительственное соглашение, но все сошлись во мнении, что тут не обошлось без мохнатой — причем во всех смыслах — лапы. На первом собрании группы нужно было выбрать старосту. Поскольку эта почетная должность ничего, кроме геморроя, не сулила, старостой быстренько избрали Шуджаята, который сперва нихрена не понял, а потом, когда до него дошло, каким важным начальником он стал…. Все просто диву дались, как власть, даже и мифическая, меняет людей. Особенно — неподготовленных. Было уморительно смотреть, как он медленно и важно вышагивает по аудитории во время перемены, заложив руки за спину — ну вылитый Иосиф Виссарионович, только трубки не хватает. Однако, как только в аудиторию заходил преподаватель, грозный староста превращался в невидимку и скрывался за спинами учащихся, благо это было не сложно — Черный Носорог был довольно компактен. Но, по правде сказать, и сами преподы не особо хотели его замечать и тем более вызывать к доске. Потому что вызванный отвечать староста тут же начисто забывал русский язык и начинал нести такую тарабарщину, что преподавателю только и оставалось, что отпускать горе-ученика и ставить ему зачет или трояк. Зато на письменных экзаменах и зачетах Носорог был хорош — он виртуозно пользовался шпаргалками.

Если на первом семестре всем было забавно смотреть на маленького, чванливого и косноязычного старосту, то со временем все привыкли, и его напыщенный вид уже не вызывал ухмылок, это воспринималось как данность. Хотя он по-прежнему чудовищно коверкал слова, его манера говорить неторопливо, понизив голос, заставляла собеседников прислушиваться. И постепенно слово «староста» стали произносить без усмешки.

Помимо неумения плавать, он ни разу в жизни не стоял на лыжах и никогда не ездил на велосипеде. Наверняка он обладал целым набором других, гораздо более полезных навыков, но возможности применить их в городских условиях ему так и не представилось. Впрочем, назвать его неприспособленным к городской жизни все же было нельзя. Он быстро разобрался, кто из студентов может быть для него полезен, и ловко этим пользовался. Артема, как мы уже видели, он иногда пытался использовать, как транспортное средство. Ленку — отличницу, уговаривал помочь с курсовиком. Пронюхав, что у Марины тетка работает кассиром в театре, и иногда проводит племянницу на спектакли, тут же принялся клянчить контрамарку и для себя. Марина, сперва удивилась: меньше всего на свете Шуджаят походил на театрала. Поначалу она отнекивалась, и всячески пыталась объяснить, что ей и для самой себя-то неудобно напрягать тетушку, но Носорог не отступал, и, в конце концов, добился своего. Когда, в очередной раз, тетка вручила ей две контрамарки на антрепризный спектакль — выступал один из Московских театров, и в постановке было задействовано несколько именитых актеров — она, вместо того, чтобы взять с собой, как обычно, Ленку, вручила один билет Шуджаяту. Каково же было ее удивление, когда на соседнее кресло, вместо Носорога, уселся какой-то незнакомый толстяк. Когда, на следующий день, она попыталась отчитать Носорога: мол, что это ты так упрашивал, а сам не пошел, тот что-то невнятно, но высокомерно пробубнил. Смысл быт таков «что, мол, не твое дело, почему я не пошел». Однако, заметив потемневшее Маринино лицо, спохватился, что перегнул палку, и уже более внятно объяснил, что, мол, надо было «карошиму чилафеку пириятное сиделат».

Вот таким бесцеремонным и нахальным попрошайкой, сделался, скромный поначалу староста. При этом свои просьбы он умудрялся обставлять таким образом, что получалось, как будто это он, Шуджаят, делает одолжение, соглашаясь принять помощь.

— Я будю тэбе пиризынатэльным — говаривал он с таким видом, что у собеседника тут же возникало ощущение, что он оказывает услугу очень влиятельному человеку, и этот человек потом обязательно его отблагодарит, да еще с торицей.

Однажды ему на товарную станцию пришла из дома посылка с фруктами. Тратиться на такси Шуджаят не захотел и упросил Володю помочь с доставкой, за что обещал угостить его «волшебными плодами, вкуснее которых он никогда «не кюшяль». Ящик весил килограммов сорок, и, когда они дотащили его до общаги, Володя еле переставлял ноги. В качестве «волшебных плодов» жадный Носорог вручил ему один слегка помятый гранат, который по вкусу ничем не отличался от тех, что продавались в каждом ларьке.

Так что Шуджаят был первым и на данный момент единственным кандидатом для жертвоприношения татуировщику.

— Думаю, я его на раз уговорю, он от халявы не откажется. И мне пофиг, найдется на его шкуре место для тату или нет. Хоть на жопе пусть набивает! Сказано было привести — вот, пожалуйста, мы в расчете.

Конец ознакомительного фрагмента.