Эураль, или Действуй, сказал чернокнижник

Дмитрий Перцов (2024)

Ты взаперти. С тобой лишь Черная Книга, в которой описаны твои внутренние демоны. Здесь еще четверо — незнакомцы со своими Книгами. Ты не знаешь, можно ли им доверять, и просишь помощи у Огня. Но тебе никто не поможет. Расскажи историю, чтобы выбраться из этого кошмарного места. И борись с ее последствиями.А я тебе помогу.Эураль. Владыка твоей личной бездны.

Часть 2. Отель

Глава 7. Нельзя играть с огнем

Выбрались! — восклицал Виктор, — Мы выбрались! Мы живы! — И бегал по кругу, шелестя серыми брюками, ощупывая голову (все ее области) и попутно массируя виски.

«Живы ли?» — подумал Андрей. Громче этого — лишь фраза «Я никогда не умру».

Но Андрея прежде всего занимала первая часть восклицания Виктора — выбрались. Он осматривал помещение, и кровь его холодела с каждой секундой — на сотую, на десятую градуса по Цельсию. Такими темпами, он рисковал превратиться в лед.

Не выбрались. Они не убежали. Это ловушка. Первые мгновения знакомства с новой клеткой.

Отель. Отель. Отель. Отель. Отель. Отель. Отель.

Андрея трясло. Бордовый ковер, словно растекшийся в небесах закат, обжигал яркостью и оттенками бездны. Декоративные деревянные элементы с огненными орнаментами вдоль стен (на этот раз без картин) создавали ложное ощущение уюта; как и мягкие бархатные вставки над ними. В углу стоял потрепанный красный диван. С потолка свисала вычурная антикварная люстра.

Они находились в небольшой комнатке, примерно пять на пять метров — не то в фойе, не то в прихожей (или как такие помещения называются в настоящих отелях?) Надпись над дверью напротив гласила:

Отель «Осенний»

Особенным гостям — особенный отдых

— Андрей, — Виктор пощелкал пальцами перед его лицом. — Ты тут?

А где ему еще быть…

— Я спрашиваю: что было после того, как та девчонка рассказала свою дурацкую историю?

Андрей посмотрел на Виктора. Вид у того был не испуганный, а скорее заинтересованный. Будто бы ничего зловещего с ним не произошло. Так, побаловались, и теперь выясняют, во что играть дальше. Только вырванный клок волос противоречил этому образу.

— Ты сознание потерял, — прохрипел Андрей.

— Да ты что? Прям вырубился?

— Как сказать… Тебя вырубили.

— Что?! Кто?!

— Ты.

— Эм…

— Ты взял доску и стукнул сам себя.

— А, — Виктор засмеялся, — понял. Блин-оладушек, со мной такое бывает. Я как-то треснул себя в детстве лопаткой, до крови, прикинь? Мама плакала, а папа удивлялся — как это я умудрился, пластмасской-то. Но чтобы до бессознанки…

Андрей приложил ухо к двери, через которую они только что вошли. Нет ли погони? Почему тот священник их не преследует? За дверью было тихо.

— А с тобой что стряслось? — спросил Виктор. — Тебе бы душ не помешал. Это кровь?

— Угу…

Андрей осознал, что дышит прерывисто, через рот. Вонь невыносимо обжигала ноздри. «Надеюсь, — думал он, — зеркало мне не попадется». Смотреть на себя не хотелось.

— Ладно. Расскажи мне все, — вздохнул Виктор, — в деталях. А я кое-чего запишу…

Он открыл сборник судоку.

Андрей не хотел возвращаться к случившемуся. Но полная картина нужна была им обоим. Одна голова хорошо, а две — лучше. Даже если по второй лупили изо всех сил.

Виктор слушал внимательно, что-то записывал, периодически усмехался и вырывал по одному и без того редкие волосы.

— Говоришь, я стал привидением… — пробормотал он, когда Андрей закончил. — Это, конечно, полный бред. Я помню, что чувствовал невесомость, какую-то сверхъестественную легкость, но уверен, что и этому найдется логичное объяснение.

— Что ты помнишь?

— Да что? Василису эту помню. А потом — сразу — как тебя какой-то батюшка мучает. Ну, я к нему подскочил и спас тебя. Не за что, кстати.

Андрей не любил говорить «спасибо». Не сказал этого и сейчас. Много чести. Все равно люди не ценят вежливость. Только прикрываются ей, преследуя свои цели.

— Интересная штука выходит, — сказал ни капли не огорченный Виктор, — как историю расскажешь, так она и повернется. Уверен, моя мама сделала бы акцент на каких-нибудь любовных интригах. Он любил ее, она любил его, ребенок от этого, брак с другим, и все такое прочее. Трагедия! Она у меня, знаешь, любит романтику. Ну, и?

— Что?

— Что думаешь? Хрен ли тут происходит?

— Это очевидно, — проговорил Андрей и процитировал первые слова Молитвы Дневного Благословения, — Покуда светишь, мы видим. Покуда греешь, мы выживаем. Покуда горишь, живем.

Виктор вытаращился на него, словно не веря своим ушам. А затем весь как-то передернулся и махнул рукой.

Конец ознакомительного фрагмента.