Белое гнездо вороны

Дмитрий Плынов, 2015

Дмитрий Плынов первым ввел новый жанр в малую прозу – литературная миниатюра. В этой книге образцы нескольких необычных рассказов в этом жанре. Эти небольшие произведения отличаются неожиданными концовками.

© Дмитрий Плынов, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Белое гнездо вороны

— Доктор, вы, наверное, любите рисовать?

— Конечно, люблю, разве вы не видите? Это мой последний рисунок. Перед встречей с вами изобразил. Красиво?

— Я ничего не вижу, Доктор.

— Ну как же! Вот, смотрите! Это — наша клиника, это — наша палата: окно, кровать, тумбочка.

— Странно, Доктор, может, у меня что-то со зрением?

Это просто чистый лист бумаги.

— Совсем нетак. Включите воображение.

— Доктор, вы мне вчера показывали тот же лист и говорили, что это роман.

— Всё верно. Это — и роман, и картина. А если свернуть как-нибудь, то и оригами, и скульптура. А вот если порвать на кусочки, а потом сложить, получится мозаика или витраж.

— Доктор, вы точно это знаете? Или вы хотите, чтобы я в это поверил?

— А это вам решать!

— В таком случае, для достоверности, как это произведение называется? Вы знаете, Доктор, что у любого творения должно быть название.

— А вам в каком виде искусства? То есть, вы спрашиваете про название картины или романа?

— Сегодня Доктор, у нас что?

— Сегодня, картина!

— Ну тогда как называется эта картина?

— А вы читали «Над гнездом кукушки»?

— Нет, Доктор, не читал. А вы?

— Я тоже.

— Значит, эта картина называется «Над гнездом кукушки»? Так, Доктор?

— Странный вы человек. Я — творец, а не плагиатор. Если уже есть такое название, зачем же мне его повторять?

— Доктор, вас трудно понять!

— Ага, а вы хотите, чтобы я вас понял!

— Я ничего не хочу, Доктор. Я просто живу.

— Ну, хорошо. Ни я, ни вы не читали этого произведения, но мы прекрасно знаем о чем оно? Так?

— Да, так. Если в двух словах.

— Тогда откуда мы знаем? А?

— Доктор, вы задаете слишком сложные вопросы. На них не ответишь коротко. Скорее всего, слышали от кого-то, может, фильм смотрели?

— Вот как. Не читая, не видя, мы прекрасно с вами знаем, что это существует, что кто-то этим интересуется. И мы даже не сомневаемся, что это литературное произведение и художественный фильм! Мы доверяем мнению других! Хотя этих «других», возможно, первый раз в жизни видели!

— И что, Доктор?

— Так почему же вы мне не верите? Я вам сегодня показываю картину. Вчера приносил роман. Завтра продемонстрирую витраж.

— Что вы от меня хотите, Доктор? Чтобы я поверил, что этот лист бумаги — произведение искусства?

— Не просто произведение искусства, а шедевр, созданный мной!

— Это чересчур, Доктор! Зачем же я вам буду врать?

— А что от этого изменится, если вы соврете? Только к лучшему! Даже больше вам скажу: соврав мне, потом другому, потом третий посчитает, что это так, а четвертый и пятый не будут сомневаться, что я — талант! Всем только хорошо будет.

— Особенно вам, Доктор!

— И это неплохо. Ведь говорят же, если называть человека свиньей, то он вскоре захрюкает. Почему бы не называть человека гением? Глядишь, через месяц он реально им станет!

— Ну, хорошо, Доктор, давайте попробуем.

— Давайте.

— Прежде чем я стану восторгаться этим произведением, мне все же хотелось бы знать, как оно называется. В противном случае, Доктор, я не смогу рассказывать о нем другим людям.

— Совершенно справедливо! Я назвал его «Белое гнездо вороны».

— Может, вы, Доктор, хотели сказать «Гнездо белой вороны»?

— Где же вы видите на этом полотне ворону? Здесь только гнездо! А потом, про белую ворону уже много чего написано. Я хочу быть оригинальным! Вы читали что-нибудь про гнездо? Только про гнездо, а не про ворону?

— Нет, Доктор, не читал… А ведь, действительно, оригинально получается!

— Видите, вы уже верите, что я — талант. Чуточку, один шажок. Я смотрю, вы даже удивлены!

— Признаться, да!

— Представьте себе, если на этом листе появятся еще и линии, буквы, знаки! Практически готовый шедевр!

— Вполне вероятно, Доктор!

— Я очень рад этому!

— Тогда меня интересует, как будут называться остальные произведения? Доктор, я же должен буду говорить о многогранности вашего таланта? Так?

— Да, так. Я и художник, и писатель, и скульптор!

— Вот-вот! С картиной мы определились! Теперь, как будет называться роман?

— А может, я стану называть свои произведения одним и тем же названием?

— Нет, Доктор, так не пойдет. Теперь я начинаю в вас разочаровываться! Вам нужно подумать! Идите, Доктор, к себе в палату. Завтра, после процедур, зайдете ко мне. В 11 часов ко мне на прием записан Критик, а в 12-ть я буду ждать вас!