Химера

Дмитрий Соколов, 2023

Преступник пойман и сидит за решёткой, но студентки магического института продолжают таинственно пропадать. Чернов уверяет Нику, что он к этому непричастен, и просит помочь ему спасти похищенных девушек. Не ловушка ли это? Почему он выбрал в алхимические компаньоны именно её? Как сохранить рассудок, если ночью снятся чужие сны, у родителей теперь новая жизнь, а за тобой по пятам ходит демон-коллекционер? Ответов на эти вопросы у Ники нет, но она твёрдо решила узнать, чьё лицо прячется за золотой маской Светлоликого, даже если ради этого придётся уехать с бенефактором из Петербурга на край света. Даже если вдруг выяснится, что кроме бессмертных фениксов и уроборосов существуют ещё и химеры.Вторая книга из серии «Фениксы и змеи».

Глава 2. Приехал безоружным

Сессия казалась бесконечной. Как будто бы Сыр несколько раз отматывал время назад, откидывая нас в прошлое, чтобы с помощью своих дежавю сдать все предметы на «отлично».

После экзаменов, выжатая как лимон, я уехала на зимние каникулы в Москву, но возвращение в родной дом не обрадовало. Даже наоборот — я вспомнила свою простую, совершенно обычную детскую жизнь, сравнила её с суетой всего лишь пяти месяцев студенчества и буквально завыла навзрыд, сознавая, что обратной дороги нет.

Мама с папой постоянно пытались меня растормошить и предлагали то погулять по Красной площади, то покататься на катке, то проехаться по торговым центрам и купить мне новой одежды, то сходить в парикмахерский салон, чтобы исправить испорченную на зачёте стрижку. Бесполезно. Всю первую неделю я провалялась в своей старой пижаме лицом в подушку, частенько забывая даже поесть или принять душ.

Счёт времени я тоже потеряла. Кажется, были выходные, а точнее — суббота — когда мама постучалась в мою комнату и сказала, что вечером они ждут в гости дядю Рому. Наверное, она намекала, что хорошо бы мне перед приёмом важной персоны приодеться и помыть голову или хотя бы помочь ей на кухне с готовкой, но я не сподвиглась ни на то, ни на другое. Заглянув ко мне дюжину раз, мама смирилась. И только в шесть, когда на улице уже стемнело, она предприняла ещё одну попытку, попросив меня сходить в ближайший магазин.

— Так неудобно получилось, — сконфуженно помяла фартук она. — Я всё-всё приготовила. Пять салатов, три гарнира, нарезки, соленья, апельсиновый пирог. Индейку поставила в духовку… А про хлеб забыла. Может, сбегаешь, доча?

Вздохнув, я влезла в потёртые джинсы, натянула куртку прямо на розовую пижамную кофту и, по-быстрому собрав растрёпанные волосы в гульку, спустилась в супермаркет. Благо он у нас в соседнем подъезде, и пройти тут два шага — не успею напугать своим помятым видом толпу народу.

Уже когда я выходила из предбанника магазина, зажав в руке хвостики двух упаковок хлеба — белого и бородинского — меня внезапно окликнул до боли знакомый сверх-позитивный голос:

— Ника, ух ты! Если не путаю, целых полгода прошло! Давненько не виделись!

Да уж, и с удовольствием не виделась бы с тобой ещё дольше, а лучше — никогда.

И как здесь не начать верить в закон подлости?! Я всегда, всю жизнь, даже за хлебом выходила прилично одетая, причём со старшей школы ещё и аккуратно накрашенная, а тут выбежала на пять минут, и вот — пожалуйста!..

Неровно отсечённая прядка волос выбилась из наспех скрученного пучка и упала мне на щёку. Втянув половину лица в ворот зимней куртки и спрятав руки в карманы, я обернулась. Передо мной стоял мой бывший. Ещё более модный и понтовый, чем раньше, с гигантским новеньким смартфоном в руке.

— Как ты поживаешь? — вытащив из уха беспроводной наушник, он положил его в чехол и с напыщенным сочувственным вздохом добавил. — Хотя, я и сам вижу, что неважно. Всё тоскуешь по мне?..

Надо было послать его ещё здесь и уйти, но от неожиданности я не успела сориентироваться, а его уже несло дальше:

— Ребята говорили, что ты после нашего расставания в депрессии, не выходишь из дома и даже бросила учёбу в ветакадемии, но я сначала им не поверил. А теперь сам всё вижу… Мне так совестно. Прости.

— Я… — от возмущения у меня не нашлось слов. Видит он! Тоже мне, экстрасенс нашёлся. — Да я не… Просто… я учусь в другом городе!..

— Хочешь, я посоветую тебе хорошего психотерапевта? — отодвинув со лба прядку блестящих, по-мажорски загеленных тёмных волос, он ещё раз окинул взглядом мой прикид, две «корочки» хлеба, зажатые под мышкой, и снисходительно улыбнулся. — Не переживай, сейчас это всё успешно лечится. Подруга моей девушки после того, как её бросил парень, обращалась в клинику к одному толковому специалисту, и там ей очень быстро помогли…

— Послушай, — я почувствовала, что на глаза вот-вот навернутся предательские слёзы. — Какая тебе разница! Я не собираюсь оправдываться, да и вообще!..

Так, Ника, возьми себя в руки. Ещё не хватало расплакаться перед ним сейчас — ведь он не поймёт, что это от досады, а тоже запишет на свой счёт.

Но в носу уже недвусмысленно защипало, а к лицу прилила кровь. Я была готова провалиться в этот момент сквозь землю, а лучше — наоборот — взлететь высоко-высоко. Лопатки заныли, мышцы напряглись, позвоночник вытянулся в железную струну. Кажется, даже запахло дымом…

— Милая, как ты тут? — раздался вдруг за моей спиной глубокий бархатистый голос. Знакомый хвойный аромат, перемешиваясь со сладковатым цветочным благоуханием, вскружил голову и окунул в ощущение нереальности, будто я сплю. — Уже соскучилась по мне?

Округлив глаза, я обернулась и почти нос к носу столкнулась с Черновым. В правой руке у него был огромный букет алых роз, а в левой — бутылка дорогого вина. В расстёгнутом нараспашку строгом тренче, классических брюках со стрелочками и начищенных до блеска туфлях бенефактор сейчас казался самым обычным человеком. Его неформальность выдавали разве что серьга с крестом в ухе и несколько металлических браслетов, скрывающих татуировки на запястьях.

Демонстрируя безукоризненную актёрскую игру, Чернов сощурился и ревниво спросил:

— Познакомишь нас с этим обаятельным юношей?

Бывший растерянно вытаращился на моего «спутника». Захлопнул поползшую вниз челюсть и переглянулся со мной с немым вопросом в глазах. Я и сама зависла, плохо понимая, что происходит. Не дождавшись ответа, бенефактор вручил мне тяжеленные цветы, приблизился и бережно провёл ладонью по моей щеке, зачёсывая неровно отрезанную прядку за ухо. Потом склонился, делая вид, что целует в шею, и так тихо, чтобы его могла услышать только я, проговорил сквозь зубы уже своим обычным, прохладным тоном:

— Букет для твоей матери, но можешь пока подержать.

— И…извините, — выдавил, наконец, мой горе-бойфренд. — Я всё понял. Не буду вас отвлекать.

— Это вы меня простите. Я мою Нику совсем… затискал. Не даю ни минуты отдыха, она даже позабыла про верных школьных друзей. Вы ведь её бывший… одноклассник?

— Я?.. Да. Можно и так сказать.

— Возможно, у вас будет время пообщаться летом, на встрече выпускников. А пока — не смею задерживать.

Кивнув, парень дрогнувшей рукой вытащил наушник из чехла, снова вставил в ухо и, приподняв плечи, направился туда, куда шёл пятью минутами раньше — в продуктовый отдел супермаркета.

— Ну и зачем вы это сделали?! — рявкнула я, когда бывший достаточно удалился, чтобы нас не услышать. — Что за цирк?! Я вас не просила!

— Это и в моих интересах тоже. Не хочу, чтобы этот тип снова присел на твою сердечную чакру и тянул из тебя энергию через ваши привязки. Мне с тобой ещё работать…

— Вы могли бы рассказать ему всё, как есть на самом деле!

— Слишком долго объяснять.

— Тогда активно подключились бы, как вы любите!

— Лень тратить на это оргон.

Лень ему, видите ли!

— Как вы вообще здесь оказались?! — возмущённо воскликнула я. — Вы что, за мной следите?!

Я хотела добавить вдогонку ещё что-нибудь колкое, чтобы его пристыдить, но в этот момент меня перебили:

— Ника-земляника! Маленькая моя! Как я рад тебя видеть! — из магазина выкатился низенький упитанный мужичок и по-отечески похлопал меня рукой по плечу. — Я тебя совсем крохотной запомнил, а ты уже у нас вот какая!..

— Здрассьте, дядь Ром, — пробормотала я, старательно убирая из голоса раздражение.

Охнув, он перехватил в руке доверху набитый пластиковый пакет — сквозь белёсый полиэтилен я разглядела три бутылки коньяка, мандарины, два прозрачных контейнера клубники, ананас, а сверху на всём этом — огромный торт. Кажется, вечер обещает быть долгим… Чернов молча забрал у генерал-полковника тяжёлую сумку, и тот с облегчением протёр карманным платком лоб.

— А это, Никушка, мой подчинённый. Лев Станиславович. Я сегодня попросил его подвезти меня к вам. В наше опасное время, сама знаешь, без телохранителя никуда…

Бенефактор устало закатил глаза. Казалось, этот приторный разговор вгонял его в скуку.

— Ну что, принцесса, пойдём, посмотрим как там твои мамка с папкой поживают. Ох, и давно же я у вас не был! Показывай дорогу!..

* * *

Родители встретили нас радостно и, похоже, совсем не удивились, что вместе с дядей Ромой на пороге нарисовался Чернов, галантно вручивший маме цветы, а папе — бутылку вина. Если они с самого начала знали, что гость будет не один, то почему ничего мне не сказали?! Я бы тогда хоть переоделась из розовой детской пижамы с котиком во что-то более приличное.

Снимая куртку, я залилась краской. Бенефактор, впрочем, на меня даже не взглянул.

— Вот, знакомься, — доброжелательно, но строгим, практически приказным тоном обратился к нему дядя Рома. — Это мои старые хорошие друзья. Сашка Антипов и его красавица жена, Настенька. А это…

Он кивнул им головой в сторону своего «телохранителя» и осёкся, словно забыв, как того зовут. Пользуясь замешательством, я прошмыгнула мимо них в свою комнату. Сквозь плотно закрытую дверь до меня донёсся голос бенефактора:

— Майор Чернов.

Что, простите?! Мне не послышалось?! Я выглянула через тоненькую щёлочку в коридор. Пожимая руку моему отцу, скрипач добавил:

— Следственный отдел Антикриминального Департамента ФСБ. Очень приятно, Александр Олегович.

От удивления я замерла со снятой пижамой в руках. Из ФСБ, из самого АДа?!

В следующую секунду меня осенило, и я аж похолодела. Разумеется, это всё ложь! Такого никак не может быть! И, конечно, Чернова здесь не ждали! Он просто взял и нагло загипнотизировал сначала дядю Рому, чтобы подобраться к моим родителям, а теперь и их самих! О боже, что же он задумал?!

По-быстрому застегнув лифчик и натянув футболку, я наспех причесалась и выбежала на кухню. Гости как раз рассаживались за стол, и я пулей кинулась к самозванцу, занимая соседний стул. Когда мама отвернулась, чтобы проверить в духовке горячее, я шепнула ему на ухо:

— Это подло!

— Что именно? — довольно равнодушно спросил он вслух.

— Можете делать со мной всё, что хотите! — продолжала шептать я. — Понимаю, я слишком много видела, поэтому вы не сжалитесь. Да и пусть — мне уже всё равно! Можете даже убить! Но родителей не трогайте, слышите?! Даже не подходите близко к моим маме и папе!!!

— Но салатов-то поесть можно? — хмыкнул Чернов.

Настойчиво вклинившись между нами, мама поставила на стол большую стеклянную миску с оливье.

— Скажите, Лев Станиславович, — вооружившись черпаком, она взялась гостеприимно наполнять его тарелку, — а как наша Ника… учится? Вы ей довольны?

Чернов отправил в рот вилку с горочкой салата, закусил бородинским хлебом и долго и тщательно жевал. Наверное, припоминал за это время все мои грехи, с трудом заставляя себя их «проглотить».

— Да, всё хорошо, — ответил, наконец, не вдаваясь в подробности, и поспешил перевести тему. — Анастасия Владимировна, вы прекрасно готовите.

Мама довольно залилась краской и принялась щедро подкладывать ему на тарелку другие вкусности.

Ну, всё понятно, её он уже очаровал — вот так, сходу — долго ли умеючи. И ведь сразу просёк, что похвалу в адрес своей стряпни мама ценит больше, чем комплименты её женской красоте.

— Восхитительное вино, Лев Станиславович! — подал голос папа, тоже неестественно радостный. — Замечательный выбор! Думаю, с него мы и начнём!

Покосившись на него недоверчиво, мама выставила на стол один за другим пять сверкающих пузатых бокалов. Глядите-ка, даже про меня в этот раз не забыла. Удивительно, но ещё летом она бы мне пить не позволила, а теперь, едва стукнуло восемнадцать — оказывается, сразу стало можно…

— Нет, нельзя, — вмешался Чернов, возвращая маме два бокала. — Ни Нике, ни мне. Благодарю. Возьмите.

— Ах да, у вас же в институте студентам… ни-ни. Не разрешают, — вспомнил папа. — А вы сами — почему же?..

— Он при исполнении, — весьма издевательски хохотнул дядя Рома. — Обойдётся. Настюх, а нам с Сашкой тащи стопки лучше!

Мама озадаченно охнула:

— Ну тогда и я не буду…

Папа так и завис со штопором в руках. А потом и вовсе отставил неоткрытую бутылку подальше:

— И впрямь, Ромка, давай сегодня сразу по-мужски.

В ход пошёл коньяк. Мама отвернулась, стараясь не смотреть в сторону папы и вообще всячески себя отвлечь от дружеской попойки. Кажется, ей уже заранее стало понятно, что вовремя эти двое не остановятся.

Когда салат в её тарелке закончился, она принялась довольно внимательно изучать Чернова. Практически прошлась по нему невидимым металлодетектором с макушки до пят — ну, знаете, родители так умеют (особенно если напротив сидит тот, кто совсем недавно спалился за поцелуем с их единственной дочерью). В итоге, подперев голову рукой и заворожено глядя ему в глаза, она проговорила:

— Лев Станиславович, я бы с удовольствием послушала, как вы играете на скрипке.

Меня передёрнуло. Только дьявольской скрипки нам тут сейчас не хватает. Надеюсь, он не привёз её с собой где-нибудь в багажнике машины.

— Простите, в другой раз. Сегодня я… приехал безоружным.

А ведь мама даже и не подозревает, насколько эта отговорка близка к правде!

— Не беда! — вклинился раскрасневшийся папа. — Скрипка — это скучно! Вот если бы гитара!.. Но ничего, мы с Романом и без музыки вам споём!

Ох, и когда он успел так крепко запьянеть?!

Сморщившись, мама подложила ему ещё салата, а потом вспомнила про горячее, но и оно уже не помогло. Совсем скоро мужчины, уговорив на каждого по бутылке коньяка и открыв третью, позабыли, что в кухне кроме них есть кто-то ещё, и сначала принялись травить друг другу весьма откровенные байки, а после, когда память стала их подводить, решили запеть «фронтовые» песни. Тут-то я к своему ужасу поняла, что папа вовсе не шутил.

На первых звуках «Катюши» Чернов со звоном положил — почти что уронил — вилку на тарелку и с неприкрытым отчаянием стрельнул глазами в мою сторону. Ха! Теперь-то он пожалеет, что к нам сунулся! Похоже, стопроцентный музыкальный слух сейчас причиняет своему хозяину невыносимые страдания.

— Анастасия Владимировна, спасибо, всё было изумительно вкусно, — скрипач промокнул губы салфеткой. Рука слегка дрогнула от очередного громкого возгласа поющих. — Ника, может покажешь мне свою комнату?

Честно говоря, слушать вокальные потуги двух вдребезги пьяных мужчин, один из которых, увы, был моим отцом, мне тоже не хотелось — я и без того уже сгорала за него от стыда. Переглянувшись с мамой и заручившись её кивком, я повела гостя за собой подальше от эпицентра музыкальной катастрофы.