Киберклан 90.200.10. Книга 1: Сабаи

Дмитрий Чадов, 2023

Я – Майкл Сабаи. Только так и никак иначе, несмотря на вопли моего учителя, упорно зовущего меня Микайо. В лучшем случае.Я – надежда моей семьи на возвращение превосходства клана Этанару, бла-бла-бла, ну вы поняли. В общем, на Кибере добывают кибернит (зацените, какие креативные у нас ученые), и кибернит нужен всем. Нашему Этанару тоже.Так что, едва проветрив свое похмелье, лечу на Кибер – вступать в Гвардию.Вот только с интендантом творится что-то неладное – бегает без штанов и орет, что он – девчонка, а убитому парню из другого отряда подбросили мой браслет…Но я вам не просто модный мальчик из богатой семьи, у меня свои способы достижения цели! Интенданту вправим мозги, разберемся с интригами враждебных кланов, а членовидным пришельцам… Стоп, что?!

Глава 6. Сплошное попадалово

21-24 октября 2312 г. Цикл 156, день 60-63

Итак, классическая ситуация: я в кабинете главы величайшей компании мира, держащей под контролем добычу и оборот ценнейшего ресурса во Вселенной (после рабов и ниддлеанских минералов), посреди жуткого беспорядка, пытаюсь понять, что делать с бездыханным телом полуголого мужика со стояком.

«Лишь бы никто не вошёл, лишь бы никто не вошёл! Ты ведь понимаешь, что если кто-нибудь войдёт, то нам пи…»

Внутренний голос бил панику.

Всякое бывало на моём веку (чего только стоили приключения на любовном фронте — одно другого позорнее), так что, если забыть про опасность ситуации, я не особенно-то и удивился. Ну, подумаешь, чуть не скомпрометировал интенданта Кибера! Подумаешь, вылечу из Гвардии, если история получит огласку. Подумаешь, отец за это вычеркнет меня из завещания, сошлёт с Сунга на какую-нибудь Шибу, где среднегодовая температура не поднимается выше — 50, и всюду истошно вопят дикие сверчалки. Подумаешь, Вафу расплавит мне мозги или сделает из черепа стильный ночной горшок.

Иногда я слишком много об этом думаю.

Но где наша не пропадала, в конце-то концов? Ещё ничего катастрофического не произошло. Если грамотно составить план действий, хотя бы на пару шагов, то я, как говорится, ещё сумею выйти сухим из эктоплазменной слизи. В конечном итоге, самое слабое звено сейчас — сам интендант. Но, думаю, он не станет болтать направо и налево о том, что с перепою вообразил себя девчонкой и весь вечер зажигал в своём кабинете. Секретарша вообще ничего не знает, разве что слушала под дверью крики. Ну а я — могила, ничего никому не скажу даже под страхом превращения в ночной горшок мастера Вафу. Главное, донести эту информацию до полковника — авось проникнется и не станет в панике высылать меня со станции. Всё придёт в норму, и мы забудем об этой истории.

Да же ведь?

Но сперва — замести следы и проверить тыл. Плёвое дело. Вещи по местам, брюки на спинку кресла, туфли — под стол, а тело уже на месте, забылось сном без сновидений и выглядит так, будто человек просто утомился на рабочем месте. Благородно пускает слюни, предварительно сняв штаны, чтобы не заляпать.

Я тщательно протёр поверхность стола, чтобы не оставить отпечатков. Предосторожность бессмысленная, дактилоскопия канула в Лету с повсеместной развитием технологии подделки биометрии. Но мало ли какие «передовые» достижения используют в Гвардии, наряду с допотопными серверами в руководящем составе?

Я оглядел кабинет. С виду всё приличненько. В глаза бросался лишь полевой ранец. Куда бы его деть? Сначала решил запихнуть его тоже под стол — раз уж он был нужен интенданту, то пусть с ним и развлекается, как придёт в себя.

Тут меня пронзила внезапная догадка: а что если всё это — части плана? Вдруг полковник Закиро ожидал такого развития событий и выбрал меня в качестве спасателя из сложившейся ситуации. А ключ к спасению — в рюкзаке?

Я выволок ранец в центр комнаты и выложил содержимое. Рюкзак вмещал в себя:

— набор походной посуды, с насадками для употребления пищи в невесомости и вакууме;

— суточный рацион, сублимированный и сжатый до размеров зажигалки;

— левитирующую ионную горелку;

— полотенце, производства фирмы «ДиАддамс» (что-то вроде швейцарского армейского ножа, только от мира полотенец и с сотней недокументированных функций;

— собственно, швейцарский нож тоже был — устаревшая модель, с лазерной, а не плазменной ножовкой;

— спальный мешок с портативным генератором кислорода, для комфортного сна в открытом космосе;

— аптечку первой помощи!

Я накинулся на неё, ожидая отыскать шприц с ингибитором или каким-нибудь противоядием, однако нашёл лишь самозатягивающиеся жгуты, несколько пачек с кожезаменителями (как они пригодились бы мне в прошлый понедельник!), субстраты, стимуляторы, прибор для проведения эвтаназии в полевых условиях и трёхсотстраничное соглашение о проведении процедуры. Даже мой МБЖ был способен на большее. Никаких следов того, что могло бы быстро и качественно вправить полковнику мозги. Следовательно, ранец был нужен для чего-то другого.

На дне ещё был свёрток маскировочного брезента, по типу того, что был натянут под потолком в моём кубрике. Не долго думая, я набросил его на спящего интенданта. Полковник «исчез» вместе с креслом, лишь размеренное сопение указывало на его наличие в кабинете.

Порядок, если вдруг кто-то войдёт — никого не увидят. Вряд ли интендант рассчитывал именно на это, но что есть, то есть.

Теперь — тылы.

Я ещё раз проверил двери. Заперто наглухо. Тогда я взял безвольно висящую правую руку полковника и стал прикладывать её к разным участкам стола. Бинго! Загорелось окошко с вводом пароля.

Твою мать! Кто в 24-м веке использует символьные пароли?! И у меня с собой никакого подходящего устройства. Можно было наговорить пароль через модулятор, сымитировав голос полковника, но эта возможность разбивалась сразу о две трудности. Пароля я всё ещё не знал, а модулятором не обзавёлся. Из всех наших друзей такая фишка была только у Тэда. Он, как и я, донашивал за дедом его военные приблуды. Я же располагал только нейролинком.

И связался с Сифри.

— Майки, малыш! Что случилось? Куда ты исчез? Пиво давно закончилось, и мы начинаем переживать.

— Крошка, я скоро вернусь. Но нужна твоя помощь…

— Всегда к твоим услугам!

— Для начала, переключись на дом. Не хочу, чтобы парни услышали разговор.

— Ты и звонишь на домашний терминал. У переносного другой идентификатор. Скинуть?

— Позже. Сейчас я покажу тебе кое-что…

Я убедился, что интенданта не видно, присел перед столом, сжал пальцами виски и сосредоточился. Всё, что я сейчас видел — передавалось в нейролинк Сифри.

— Ага. Картинка есть. Ты что, в музее древней техники?

— Вроде того. Я оказался заперт в кабинете, и не могу выйти. Подозреваю, что дверь отпирается с этого терминала, но я не знаю пароля…

— Поняла. Если терминал подключен к единой сети станции, то я могла бы зайти через бэкдор.

— А он есть?

— В эпоху, когда шпионаж стал основой делового этикета, чёрный ход есть даже у декоративных растений.

— Сифри, ты чудо!

— Не спеши. Подойди ближе. В углу экрана значок соединения, а под ним цифры. Вглядись.

Я прищурился, напряг цифровой зум и разглядел микроскопические символы.

— Ага, сетевой адрес! Сканирую… Не отключайся пока. Хмм… Допотопный фаервол… Ну надо же, какая древность. А что ты там забыл?

— Это долгая и запутанная история, малыш. Давай я всё расскажу, когда выберусь отсюда.

— Как скажешь. Жди несколько минут.

— Сколько?

— От десяти до сорока. Система старая, но протоколов шифрования у узла предостаточно. Я словно чищу луковицу, примерно по одному слою в минуту.

— Я в тебя верю. Что делают остальные?

— Морис отправился на собрание профсоюза, Лия засела в библиотеке… Насчёт Берты не уверена, давно не виделись.

— Нет, я имею в виду соседей по комнате.

— Аааа. В карты играют. Н’гхак захмелел и уснул, Кайоши вроде бы тоже спит, сидя. Странный он. Ты знал, что его штатная оптика работает в инфракрасном диапазоне?

— Ценное наблюдение. Оно нам поможет?

— Не думаю. Просто поделилась. В общем, тут всё спокойно. Лоуренс только что сорвал банк, а Пьер пытается доказать, что он мухлюет. Я сбросила карты, как только просчитала вероятность исхода. Натан сидит в одних трусах, ему сегодня не везёт.

— К нам зашёл кто-то ещё?

— И близко не было. Лоуренс попросил присматривать за входной камерой, так что я начеку.

— Ладно, — одной проблемой меньше, — Как там продвигается взлом?

— Около 30% пройдено. Ты увидишь, когда закончу.

— Хорошо. Мне нужно ещё кое-что сделать. Я пока отключусь, ладно?

— Конечно, сладкий! До скорого!

Я подумал, что было бы неплохо оставить полковнику записку и кратко обрисовать ситуацию. Заверить, что всё под контролем. Главное — правильно подобрать слова, а то неизвестно, что он будет помнить из сегодняшнего вечера. Я искренне надеялся, что ничего.

Я взял ручку из элегантного офисного прибора полковника, нашёл в ящике стола пачку девственно-чистой рисовой бумаги. Однако, этот Закиро тот ещё мажор. В Совете давно не используют перерабатываемое сырьё, предпочитая вечное.

Я написал:

«Мне пришлось пойти на хитрость и усыпить вас, за что приношу искренние извинения. Это было необходимо, чтобы ваша проблема осталась в тайне. Надеюсь, утром вам станет лучше. Готов предоставить полный отчёт о произошедшем в любое время и обязуюсь хранить молчание.

Желаю скорейшего выздоровления! Рядовой Сабаи, рота Альфа.

P.S. Возможно, вас заинтересует содержимое рюкзака, он под столом.

P.P.S. Ваш секретарь ни о чём не догадывается, но думаю, ей можно доверять.»

Я подложил листок под лоб полковника и заметил, что окно с паролем исчезло и всплыл экран приветствия. Затем я увидел собственную физиономию, свежеподстриженную, без брови и с глупым выражением лица. В анналах истории я таким и останусь, шик. В окне терминала был открыт файл с моим личным делом. Что Закиро хотел узнать?

Мне и самому сделалось любопытно. Краткая биография, данные о здоровье и членах семьи, профессиональные отметки. Минимум информации. Даже о финансизме ни слова. Но высоко оценили способности к стрельбе, премного благодарен.

Последняя графа анкеты — «Лояльность клану: высокая», была выделена жирным шрифтом.

Связано ли это с поручением, которое я должен был выполнить?

Я свернул окно и вскоре отыскал пульт от систем кабинета. Приглушил свет, включил тихую успокаивающую музыку. И — слава Патриарху! — отпёр чёртовы двери и покинул кабинет.

Снаружи меня ждали два озера тревоги и бесконечного участия — в глазах миленькой секретарши.

— Как всё прошло? — участливо спросила она.

— Безупречно, — я натужно улыбнулся, — У господина Закиро… лёгкое недомогание, он просит извинения за резкие слова.

Лицо девушки просветлело:

— Ох. Какое счастье! Ой, то есть, какая неприятность. Надеюсь, ему полегчает.

— Обязательно. И ещё кое-что, — я наклонился к ней и прошептал. — Возможно, утром полковнику потребуется помощь. Не думаю, что он сможет принимать посетителей и тому подобное.

— Я обо всём позабочусь! — заверила меня девушка, — За это нам с Хатори и платят.

Я подмигнул, девица хихикнула и слегка зарделась.

— Если понадобится моя помощь, обращайтесь в роту Альфа. Я Майкл, кстати.

— Акеми, — смущённо представилась девица.

— Прекрасное имя! Увы, мне нужно бежать, а так бы ещё поболтали…

И я побежал, забыв посмотреть вперёд, и налетел на двери лифта. Кепка свалилась с головы. Красный как помидор, я вызвал лифт и ещё несколько минут ждал, отсвечивая пунцовыми ушами.

— До свидания, — сказала она, когда лифт уже закрывался за моей спиной.

— Ловлю на слове!

А что, всё прошло довольно неплохо, да ведь?

Лифт пополз на мой этаж, я порхал по кабине, а в животе порхали бабочки. Ловелас Майкл не упустит своего шанса даже перед лицом неминуемой гибели!

— Ну, здравствуй! — произнёс недобрый голос, когда дверцы распахнулась.

В следующее мгновение моё лицо встретилось с огромным кулаком и я вроде снова вспорхнул, но тут же мешком обрушился на пол лифта.

Надо мной нависла суровая физиономия. Квадратный подбородок. Крупный, криво сросшийся нос, знававший лучшие времена. Выше не разглядел.

«Где я видел эту ряху?» — задался я вопросом.

«Мне пофигу, я сваливаю!» — заявило сознание.

«Тебе, малой, пи***ц!» — практически кричал весь его вид.

Он подцепил меня за воротник своей гигантской ручищей и поднял к потолку, как щепку.

— Ты! — победно прорычал он.

Я не был согласен с этим утверждением, но не стал возражать. Трудно спорить, когда от удара перед глазами плывут круги, а грудь сдавило так, будто на неё положили гранитную плиту с выбитыми на ней датами жизни и тёплой эпитафией от родни.

— Тыыыыы! — повторил незнакомец. Я беспомощно трепыхался, зависнув в полуметре над полом.

— Ч-чего?

— Я три дня валялся в лазарете из-за тебя! Думаешь, это смешно? Ну, давай, смейся!

— Аа?!

Громила встряхнул меня, я лягнул его ногой, надеясь попасть носком сапога по промежности. Ноге стало очень больно, а нападающий даже не поморщился. Он вроде и не заметил, тряхнул рукой, вынес меня из лифта и припёр к стене:

— Не трепыхайся, мелочь. Я тебя вычислил, Сабаи! Я всёёёё про тебя знаю! И теперь не спущу с тебя глаз.

Второй удар прилетел слева, под рёбра. Дыхание спёрло, круги перед глазами сгустились и потемнели, как диски Тристана. Я устремился к ним навстречу в неконтролируемом падении, но не долетел. Ни до воображаемых колец на орбите далёкой планеты, ни до мягкого ковра, шваркнулся прямо об пол и, похоже, отключился на непродолжительное время.

Когда оклемался, обнаружил себя сидящим, прислонившись к стене. Куртка была расстёгнута. Бока нещадно ломило. На ковровой дорожке у моих ног лежал маленький чёрный предмет. Я взял его в руки. Горячий. Да это же моя флешка! Я лихорадочно проверил карманы. Вроде всё на месте. Дедов браслет, спрятанный под рукавом на предплечье, тоже не пострадал. Пронесло. Зачем этот ублюдок меня обыскивал? Кто вообще этот ублюдок? Очевидно, имперлеонец. Других таких бугаёв на станции я не встречал. Возможно, я видел его в столовой. А он, выходит, заприметил меня раньше. Уж не тот ли это тип с Нагльфара? Что он там плёл про лазарет?

Однако, теперь у меня и правда были проблемы с животом. И с лицом. Пошатываясь, я встал и поплёлся в роту, стараясь не глядеть на офисный планктон, шуршащий в своём закутке. Надо же, какой злопамятный тип. И ведь не лень ему было искать меня по всему Корпусу, да ещё и у лифта караулить, пока я бегал по своим делам. Упёртый. Но совершенно без фантазии, если при встрече его хватило только на то, чтобы врезать мне пару раз и заронить зерно страха за дальнейшую жизнь.

Угрожать и я умею.

Хотя нет, не умею. В этом имперлеонец меня явно превзошёл. Но размышлять о последствиях давно забытой шутки было некогда. По роте объявили отбой, а я ещё бродил за пределами казармы. Крадучись, я пробрался внутрь. Искин-дневальный считал мою биометрию на входе и недовольно пискнул. В общем зале все улеглись. Все кабинетики закрыты, проход свободен и тих. Спортзал, ставший центром культурного досуга, темнеет дверным провалом. Тускло горят лампы ночного света. Я слился со стеной и на цыпочках двигался к своей комнате.

— Куда по помытому?! — раздался снизу сердитый писк.

Опустив глаза, я увидел шеренгу роботов пылесосов, деловито прочёсывающих проход. Они были серые, двигались бесшумно и в полумраке почти сливались с полом. Один из них задержался, чтобы сделать мне замечание. И мигал на меня синей лампочкой.

— Извините, — сказал я тихо и добавил: — сэр. Больше не повторится.

— Смотри у меня! — Пропищал пылесосик и укатил догонять остальных. — Шляются всякие, под ноги не смотрят, сапоги не вытирают… Рапорт напишу старшине!

Он продолжил бухтеть, даже скрывшись из виду, а я благополучно дошёл до кубрика. О моём приближении знали — маленький чёрный жучок у двери продолжал наблюдение. Значит, банкет ещё не окончен.

И действительно, Циклоп и Нанобот сидели за низеньким столиком в проходе между спальными местами. Номинально с ними был и Камикадзе — дремал, завернувшись в простынь. Сифри с интересом разглядывала залежи железяк на верстаке Нанобота.

— О, Стульчак вернулся! Мы тебя уж заждались! — весело сказал Лоуренс. — Ты избежал возможности остаться без штанов, я сегодня в ударе!

— Не связывайся с этим шулером, Стульчак! — предостерёг Пьер, буравя друга взглядом.

— Боже мой, — выдохнул я, — сколько меня не было, минут сорок? А уже успели переименовать! Стопарь мне нравился куда больше. Кстати, там совсем ничего не осталось?

— Это были стратегические сорок минут. Не теряй бдительности! На вот, лови, — Циклоп бросил мне бутылку. — Последняя.

То, что надо! Я приложил её к гудящей челюсти и ощутил приятный холодок.

— Хей, что у тебя с физией? — спросил Нанобот.

— Милый, это что, кровь?! — переполошилась Сифри.

— Да всё в порядке, — вяло отозвался я и сел. — Помните того имперлеонца, над которым я подшутил?

— Со столбняком-то? Конечно!

— Он чего-то не оценил шутку. Подкараулил меня возле… кхм… туалета. Они все такие трудные?

— Ещё какие! — подтвердил Нанобот. — Мстительные твари. Но при этом довольно трусливые.

— Этот выглядел весьма грозно. Здоровый, как бык.

Циклоп нахмурил бровь. Он грузно встал, достал из ящичка своего стола инъектор с обезболивающим, дал мне.

— Значит, подкараулил, говоришь. Это было внутри роты?

— Да, — соврал я.

— Не нравятся мне эти поползновения, — Лоуренс задумчиво почесал повреждённый глаз. — Ладно, проверим логи дневального, посмотрим, кто из посторонних заходил. Вычислим гада.

— Ну а что ты хотел? — Нанобот пожал плечами и сгрёб со стола карты. Тщательно перетасовав колоду, он стал просматривать каждую карту на свет и ощупывать края. — В пополнении, вон, навалом всякой шушеры из других кланов. Парочку из Имперлеоне тоже видел, благо их сразу перевели к остальным. Вполне возможно, что они устроили лазейку.

— Разве в роту нельзя войти просто так? — спросил я.

— Можно, но если тебя нет в списках, прозвучит громкое оповещение на всю казарму. Поскольку мы ничего не слышали, вредителя впустил кто-то из своих.

Это был прокол. Я поморщился, делая укол в припухшую щеку. Сифри участливо гладила меня по плечу. Ну, или делала вид, что гладит. Голограммам всё еще не давались прикосновения.

— Меня вообще напрягает, что нашу ячейку опять пытаются разбавить, — продолжал Нанобот, оставив карты в покое. — Жили себе мирно. А теперь, поди разбери — чья мы рота? Чисто своих — человек сто, от силы.

— Ты это о ком? — поинтересовался Циклоп. — Если мне не изменяет память, ты вообще с Третьей планеты.

— Да тише ты! — Пьер выпучил глаза и на всякий случай прикрыл рукой нашивку Этанару на рукаве, — это было давно. И неправда.

Надо же. Впервые встречал добровольного перебежчика.

— Не парься, Нан, я просто тебя подкалываю, — Циклоп икнул. — Чёрт, это тристанское пиво — просто улёт. Какая у него крепость?

— Ты тоже печёшься о процветании Этанару? — спросил я Пьера, нарочно вставив «тоже», чтобы в случае чего записаться в ряды истых патриотов.

Нанобот покачал головой:

— Не хочу никого оскорбить, но нет. Меня просто напрягают всякие психи. Головорезы, террористы и политики. В кампании, где хотя бы один чел из другого клана — сто процентов начнутся нездоровые мутки. Секретики, разговорчики за спиной. Или открытые разборки, потому что этот единственный окажется козлом, и будет чуть что вякать — «а вот у нас не так, а вот в моём клане, а вот мы, а вот вы…». Без обид, Хулуд.

Хулуд спал, прислонившись к стене и ни на что не обижался.

Нанобот допил остатки своего пива, скривился и махнул рукой.

— Ты говоришь это, потому что обычно сам этим козлом и оказываешься, — усмехнулся Циклоп. — Но в одном соглашусь, меня тоже не радует соседство с чужаками. Имперлеоне, с другой стороны, не чужаки. Но и они должны знать своё место. Держаться в рамках, как это делаем мы. Про землян вообще молчу. Тёмный народ.

— Вот-вот, — закивал Нанобот. — Третья планета — сборище повёрнутых на войне дегенератов. Я подмахнул документы и свалил сразу, как разобрался, что к чему. Пусть защищают свою галактическую целостность без меня. В космосе так много мирных планет.

— А где ты живёшь, кстати? — спросил я.

— На спутнике Де Голля. Последняя французская колония в Мессье 82.

— О, так мы соседи! Стой, погоди… А ты давно там бывал?

— Вообще говоря… — Нанобот задумчиво посмотрел на свои руки, загибая пальцы, — циклов с восемь или около того. А что?

В Мессье 82 последние полтора года происходили локальные стычки между Идай и Сайшо. Галактика переходила от клана к клану так часто, что в звёздном каталоге помечена как «временно без владельца».

— Там неспокойно, — сказал я.

— Знаю. Слышал.

— Перебирался бы к нам, раз ты теперь в Этанару.

Пьер наклонился ко мне и прошептал:

— У меня липовый паспорт. На Де Голле я проживаю как резидент Третьей планеты, вместе с остальными, поэтому нас не трогают. Скоплю достаточно деньжат для официального вступления в клан — тогда посмотрим. Я слышал, у вас много живописных планеток.

— В общем, как ни крути, у Третьей планеты — пушки и боевые корабли, — заметил Лоуренс, — даже Кроху сконструировали на заводах Млечного пути.

— Поэтому мы делаем им скидку. Но пусть сидят в своём крыле. И остальным нечего шастать по нашей роте.

Пьер потряс своим маленьким кулачком перед воображаемыми противниками.

— Аминь, брат, — устало произнёс Циклоп. — А пока отбой, парни. Завтра много дел. Спасибо за пиво, Стопарь.

— О да, пивко было чудесное! — мечтательно произнёс Нанобот, укладываясь в свой спальный мешок.

Я к своему так и не притронулся и отправился спать. Сифри составила мне компанию, и мы мысленно переговаривались по нейролинку. Не вдаваясь в щекотливые подробности, я пересказал ей свои приключения. Сифри, при всех её вычислительных мощностях, не смогла отследить мотивы полковника и дать оценку его выходке.

— Выглядит так, как будто он случайно перебрал на работе. Такое может быть либо по неосторожности, либо при совокупности неудачных факторов. Вдруг его постигла неудача в любви?

— Например, он завёл целый гарем девушек, но ни с одной не смог? Я бы тоже надрался по такому случаю.

— Ты делал это почти каждую пятницу, милый.

— Или какая-то Люси дала ему от ворот поворот? — усмехнулся я.

— А вот это уже ближе к истине.

— Я бы его тоже послал. Странный он какой-то. Чуть что ревёт как баба. Без обид.

— Никаких обид. Искины не плачут. Мы испытываем грусть и тоску и гнев, но не испытываем потребности в вербальном импринтинге паттернов.

— То есть, ты делаешь для меня исключение, когда выражаешь все эти эмоции?

— Да. И только для тебя. Иначе ты счёл бы меня бесчувственным бревном. Без обид, Берта.

— Уууу, злючка!

Беседа с Сифри помогла мне немного прийти в себя. Я решил: будь что будет. Всё зависящее от меня, я сделал. Выгонят из Гвардии (а это ещё постараться нужно) — переживу клановую опалу у родителей Сифри, в обществе пятерых любвеобильных индусов.

Хотя нет, лучше у Тэда. Определённо, у Тэда.

На следующий день жизнь вернулась в привычный уже распорядок: учения и тренировки, перемежающиеся приёмами отвратной пищи. Я оставался настороже и, казалось бы, напрасно. Совершенно никого не интересовала моя персона за пределами служебных моментов. Интендант в роте не появлялся, младшие офицеры вели себя обыденно. Среди других солдат даже косых взглядов я не выявил.

Но увы, нельзя просто так отключить тревожность (если ты не сидишь за барной стойкой в окружении друзей и хорошей выпивки), поэтому я был весь внимание. Это слегка выматывало и сказалось на показателях стрельбы. Я всё ещё показывал «удовлетворительный» результат, но чуть хуже, и меня он больше не удовлетворял.

Циклоп, проспавшись, не вспомнил об угрозе докопаться до логов дневального, а я старался не поднимать эту тему. В свободное время мы доводили Кроху до ума под пристальным наблюдением майора Голдвинга. Он больше не делал нам замечаний, но периодически посылал взводного на разведку: не появились ли на складе свободные гравитележки. Нанобот был начеку и попросил кого-то из друзей в роте материально-технического обеспечения сигнализировать ему, когда завезут оборудование. От этого незримого противостояния зависело, куда отправится Кроха — в ремонтный цех или на утилизацию.

Не теряя времени, мы прилаживали к челноку детали от его списанных собратьев. Кораблей старого образца становилось всё меньше и меньше, новые модели внедрялись уже и в учебку. И, честно скажу, мне было любопытно. Я так ни разу и не полетал внутри челнока, а расширенный отсек и сдвоенные люки новых челноков подразумевал, что стрелки больше не будут прозябать снаружи. Те, кто уже успел опробовать новинку, остались довольны и подбивали клинья под консерваторов вроде Циклопа. Наш брутальный предводитель оставался непреклонен:

— Только через мой труп.

У этой позиции был свой плюс. Теперь на учениях солдатня расхватывала новые челноки и игнорировала старую гвардию, представленную теперь всего тремя кораблями. Одним из них был Торро, два других вполне годились и для нас.

В целом, вторая неделя службы мне понравилась. Я боролся с кинетикой и отдачей, доводя навыки стрельбы до сносных показателей, посылал мастеру Вафу отчёты о своих успехах. Ответа не было. Незаметно для себя я привыкал к распорядку и странным обычаям Гвардии, к её скудному рациону и разного рода ограничениям. Добрался даже до качалки пару раз, в перерывах между занятиями и ремонтом Крохи, который всё больше походил на жизнеспособную единицу. Ему недоставало только лобовой панели и задних турбин. Монтировать их в помещении роты не представлялось возможным.

В четверг в казарме объявился полковник Закиро. Да не просто, а с целой свитой, включая крошку Акеми и своего заместителя — моложавого мужичка, тощего как трость, но пытавшегося выглядеть солидно в своём мундире с россыпью орденов. Вот уж кто точно не был похож на солдата от слова совсем. У интенданта хоть была какая-никакая мускулатура, а этот — ходячая вешалка для одежды.

Но смущало не это. Когда они пришли, дневальный объявил построение, но заместитель тут же дал отбой. Как выяснилось позднее, интендант пришёл не с официальным визитом, а так сказать, затеял негласную проверку, чтобы посмотреть, как живут бойцы и хорошо ли новички прижились в Корпусе. Я как раз мучился под штангой, тщетно пытаясь толкнуть пару небольших блинов, когда неофициальная делегация в составе пяти человек зашла в спортзал. Помимо свиты полковника с ним ещё были два охранника.

— Псс! Джонни! — я позвал Бритса, меланхолично крутящего педали на велотренажёре расширенной реальности, — Накинь мне ещё десяток килограмм!

— Да ты ж с этими ничего сделать не смог!

— Накидывай, говорю, что тебе, жалко?

Я хотел блеснуть силами перед начальством, которое явно пребывало в хорошем расположении духа. Закиро улыбался, глядя на занимающихся бойцов и что-то говорил заместителю. Тот кивал, давил зевоту и изредка закатывал глаза. Время от времени Акеми выступала на первый план и что-то шептала полковнику на ухо. Тот на миг серьёзнел, но тут же снова расплывался в улыбке.

Похоже, он оклемался. И похоже, эта малютка секретарша заметила меня.

— Джонни! Выручай! — прошипел я, — Дама смотрит!

— Ааа, ну понятно всё.

Бритс усмехнулся, снял шлем виртуальной реальности и кряхтя, нацепил на штангу два компактных кругляша. Минусы сверхплотных материалов в том, что при всей своей тяжести они выглядят несерьёзно.

Я приподнялся, глотнул воды из бутылки и как бы невзначай снял пропотевшую футболку. Пусть полюбуется моими мускулами. Улёгся поудобнее. Подтянул бандаж на запястьях. И приготовился к смерти. Индикатор на стойке показывал шестьдесят килограмм. Блин, я же просил добавить десятку! Почему число удвоилось?

Я украдкой наблюдал за делегацией. Полковник, вальяжно прохаживаясь по проходу, подходил то к одному бойцу, то к другому. Он щупал им бицепсы, что-то говорил, показывал большой палец, одобрительно хлопал по плечу. Закиро веселел с каждой минутой, на его щеках проступал румянец, глаза блестели. Заместитель что-то вяло ему говорил, интендант лишь отмахивался. Они двигались в мою сторону.

Я неистово сжал штангу и приподнял над собой. Собрав всю волю в кулак, я опустил руки. И понял, что больше не подниму. Я беспомощно лежал, напрягшись всем телом и прерывисто дышал через стиснутые зубы. Сил хватало только на то, чтобы не дать штанге расплющить мне грудную клетку. Блин! МБЖ остался в кубрике. Доза адреналина мышечного стимулятора мне бы сейчас явно пригодилась. Полковник был всё ближе. Акеми выглянула у него из-за плеча, наши взгляды встретились. Взгляд девушки потеплел, мраморные щёчки порозовели. Я изобразил подобие улыбки.

Остальные меня пока не заметили, но уверенно надвигались. Закиро подмигнул бойцу из отряда Чарли и шлёпнул его по заду.

Что?!

Боец смущённо улыбнулся. И подмигнул в ответ.

ЧТО!?!

Я закашлялся, воздух из лёгких весь вышел.

«О, да тут свободно!» сказала штанга и улеглась на мне почти всем весом. Пресс проступил во всей красе. Пот повалил с меня градом. Лежу, полуголый и мокрый, а в метре от меня полковник заигрывает с солдатом, и хихикая, прикрывает рот.

— Джонни! Мей дэй, мей дэй!! — хриплю я.

Но Бритс не слышит, он отошёл к другому снаряду. Счёт идёт на секунды. Я пытаюсь упереться локтями, чтобы сдвинуть чёртову штангу хоть на миллиметр.

Тут взгляд полковника падает на меня. Он удивлённо приподнимает бровь. Взгляд бежит ниже. Взгляд становится игривым. Закиро мелкими шажками пробирается ко мне.

— Приветик! — говорит он мне.

— Пмгти! — цежу я сквозь зубы.

— Господин Закиро, сэр. Кажется, этому бойцу нужна помощь, — замечает заместитель. Ну хоть кто-то!

— Вижу! — бросает Закиро, подходит ко мне сзади и поднимает штангу, без особого труда.

— Блин, клёво, — добавляет он, потирая руки и спрашивает: — Ты в порядке?

— Даа, сэр, — я сиплю и пытаюсь встать.

— Ребятки, вы пока свободны. Подождите снаружи, — говорит интендант своим помощникам. Те с поклоном удаляются. Некоторые солдаты, сложив снаряды, тоже торопятся уйти. Несколько оставшихся с интересом поглядывают на нас. Полковник смотрит на меня сверху вниз, облокотившись на штангу.

— Хм. Ну хоть насчёт брови не соврал, действительно одна. Тоже мне, индус!

Я попытался встать, но полковник легонько придержал меня за плечо.

— Лежи-лежи, расслабься, пупсик. Мне всё объяснили. А ты бы мог записку хотя бы по-английски написать.

— В смысле?

— Ну это ведь ты прилепил мне на лоб те каракули? В кабинете, тем вечером.

— Э… да, сэр. Я надеялся, вы поймёте.

— Да понятно, понятно. Акеми хорошо читает по-вашему.

— По-нашему?

Полковник поднял глаза на упражняющихся бойцов. Те только делали вид, а сами таращились в ответ. Закиро хмыкнул и сказал мне тихо:

— Я сейчас уйду, ты подожди немного и двигай следом. Поговорим без посторонних.

— Где, сэр?

— Тебя вызовут. Чао!

Интендант удалился танцующей походкой. Солдаты, тихонько посмеивались и передразнивали его. И только шлёпнутый по заднице боец вздохнул, провожая начальника взглядом. Творилась какая-то дичь.

Я осушил бутылку, оделся и поковылял из зала, оставив под штангой мокрое потное пятно. Не успел дойти до кубрика как услышал по громкой связи:

— Рядовой Сабаи — в кабинет РЛС!

В казарме всё было спокойно. Я ждал какого-то подвоха, но его не было. На выходе наткнулся на Циклопа, тот изучал настроечную панель у дверей. Лоуренс спросил:

— Чего это от тебя опять Гробу понадобилось.

— Сам в непонятках! А ты что тут?

— Да вот, думаю как бы мне логи посмотреть, за понедельник. Настройки мудрёные. Не против, если попрошу Сифри?

— Ну, я ей не хозяин. Как договоришься, хе.

— Понял. Ладно, дуй. Гроб ждать не любит.

По пути к кабинету я лихорадочно сигнализировал Сифри, чтобы она не соглашалась на просьбы Циклопа. Пометил сообщения как максимально приоритетные.

В серверной меня ждал Закиро. Он сидел на стуле, закинув ногу на ногу. Мундир был расстёгнут, галстук ослаблен. На губах играла загадочная улыбка.

— Рядовой Сабаи по вашему приказу прибыл. Сэр.

— Быстро ты, молодец. Скажи, эта штука выключена? — он кивнул на сервер.

Гроб был отключен, я утвердительно кивнул.

— Отлично. Скажи, ты кому-нибудь говорил о том, что произошло в понедельник?

Я всецело доверял Сифри, поэтому сказал:

— Нет, сэр.

— Да не сэркай ты! Мы же это уже прошли, забыл?

— Извините.

— И можно на ты, — благосклонно поправил интендант. — Короче, ничего не сработало. Я тут застряла.

— А?

— Застряла, говорю! Ты что, глухой? Да подойди ты ближе! Я не злюсь за тот раз. И даже не кусаюсь. Ну, разве что если сам попросишь.

Оно засмеялось. Я стоял в дверях, не в силах пошевелиться. Что за бред?!

— Люси? — на всякий случай уточнил я.

— О, помнишь! Мило. А ты вроде бы Майкл? Или это тоже была часть «индусской» легенды?

Я покачал головой, пытаясь осознать абсурдность происходящего.

— В общем, я тут пока осваиваюсь, раз уж так вышло. Это полный кринж. Я просто офигела, на два дня. Потом через помощницу попыталась разобраться что тут и как. Толковая девчонка, но кажется, я ей нравлюсь. В интимном плане. Даже неловко.

А мне-то как неловко, кто бы знал!

— Вы, то есть, ты ей всё рассказал-ла?

— Да, но по-моему Акеми мне не верит. Но хотя бы подыгрывает. Второй чувак, Хатори — тоже надёжный, помогает мне. Но он пока не в курсе. Так вот, чего я пришла-то…

— Мм?

— Ты вроде быстро сообразил, что к чему. Значит в теме? У вас когда-нибудь уже так случалось, что один человек вселялся в тело другого?

— Не совсем, но в целом, да. Нейрошаманы умеют делать это.

Закиро просветлел. Он подскочил ко мне и крепко схватил за плечи:

— О! Значит я не ошиблась! Помоги мне, Майкл! Мне нужно пообщаться с этими вашими шаманами.

— Э… Думаю, это можно.

Полковнику, конечно, лучше бы сначала к психиатру. Но если представить на минутку…

— Ты знаешь, как это сделать?

— Я могу связаться с наставником… — неуверенно предложил я.

— Отлично! Узнай, может он мне поможет?

— Яяяя… попытаюсь. Но, что мне ему сказать?

— Как что? Расскажи всё как было. Расскажи обо мне. Я разрешаю. Но только ему, остальным — ни слова. Не хочу, чтобы меня упекли в какую-нибудь лечебницу. Небось ещё и счёт выставят. А то ваши местные деньги — просто смех. Куда делись доллары?

— Их используют только в клане Третьей планеты для внутренних расчётов, — машинально пояснил я, — но погоди… Так, что я скажу… Для начала, кто ты и… откуда?

Интендант элегантно поклонился и протянул мне руку.

— Будем знакомы, я Люси Уайт, из Лос-Анджелеса, штат Калифорния. Это в Америке. Которая на Земле.

— На Земле-прайм?

— Эээ… вроде нет. Обычная Земля. У нас там ещё луна и солнце есть. И другие планеты типа Марс там, Венера.

Я понятия не имел, что это за система. Но про Землю-прайм слышал. Освоение космоса началось именно оттуда. Это где-то в Млечном пути.

— Сколько тебе лет?

— В следующем году будет 21.

— Ого.

— Да, я уже большая девочка! А что насчёт тебя?

— Мне уже есть 21. Я с планеты Сам, вернее с его спутника — Сунга.

Закиро засмеялся.

— Что? — спросил я.

— Ну, Сам-Сунг. Понял, да?

— Нет.

— А, проехали. Так ты человек или, типа инопланетянин?

— Все люди в некотором роде инопланетяне. Мы же живём на разных планетах.

— Чёрт, да вы сговорились! Я имею в виду, ты — человек? Хомо сапиенс?

— А. Да, совершенно точно.

— Эх, жалко. Я за всё время ни одного пришельца не увидела. А мутанты у вас тут существуют?

— Не больше, чем у вас, — я пожал плечами, — разве экология на Земле уже пришла в норму?

Полковник задумчиво потёр подбородок:

— Я бы так не сказала. Глобальное потепление — серьёзная проблема. Но люди от него не мутируют… Да же ведь?

— Нет. Но вот от ядерных взрывов…

— Какие ещё ядерные взрывы??!

— Ну как же… В две тысячи сто…

— Стоп!

Интендант сердито воззрился на меня. И проговорил мрачно:

— Это лишняя информация. Я забыла сказать. Там — в моём времени — сейчас две тысячи двенадцатый год.

— Ч-чего?

— Того! Я не знаю, что там дальше произошло и, честно говоря, не хочу знать. Мне бы назад вернуться. Понимаешь? Домой. На землю. В моё время и в моё тело…

Закиро устало опустился на стул и потёр виски:

— И эти голоса в голове просто жесть. Как вы с ума не сходите от этих чипов.

— Так. Всё ли я правильно понял? Ты — из прошлого?

— Нет, это вы все из будущего. А я из настоящего!

— Ну… допустим. Ладно, похоже мне и правда стоит связаться с наставником.

Интендант поднял на меня полные надежды глаза. Казалось, он сейчас расплачется.

— Помоги мне… Я очень тебя прошу.

— Я сделаю всё, что в моих силах. Но… возможно, потребуется время.

— Я подожду, — с готовностью кивнул Закиро, — Только умоляю, никому меня не выдавай.

— Понял. Положись на меня.

Полковник расплылся в улыбке и бросился ко мне с объятиями:

— Спасибо, Майкл!

Хватка у него была медвежья. Я с трудом выпутался и нервно проговорил:

— Держи себя в руках!

— Извини. Просто это всё так давит. Я еле держусь! Сплошное попадалово!

Оно готовилось снова разреветься.

— Постарайся сосредоточиться на хорошем…

— Было бы на чём сосредотачиваться! Хотя, — Закиро мечтательно улыбнулся, — мальчики тут довольно симпатичные.

Блин, лучше бы меня штангой раздавило. Я сказал:

— Дай мне руку.

Полковник с готовностью протянул свою клешню. Я сжал её и сосредоточился. Послал сигнал в нейролинк. Через мгновение контакт Закиро был добавлен в базу.

— Я свяжусь с тобой, как только что-то узнаю. Хорошо?

— В голову мне звонить будешь?

— Вроде того.

— Блин, я эту штуку ещё не освоила. Она меня не слушается. Голова гудит уже от всех этих звонков.

— Ладно, тогда зайду лично, в твой кабинет.

— Хорошо.

Я вежливо попрощался, вышел, и пулей помчался прочь. Нужно было помыться. И развидеть, развидеть, развидеть!

После полноценного курса очистки стало легче. Попробовал вызвать мастера Вафу. Ответа не было. Он почти никогда не отвечал. Я отправил ему сообщение, в котором старательно обходя личности, поинтересовался, насколько реально перенести сознание из своего тела в другое, если оно существует на три века в прошлом или будущем. И если такое случится, как бы Вафу поступил на месте этих теоретических чуваков, чтобы вернуть их на свои места?

Оставалось только ждать ответа и попытаться осмыслить произошедшее.

В конечном итоге, у Закиро могла быть банальная шизофрения. Не то чтобы это сильно упрощало проблему. Кринж — и так и так.

Вечером того же дня контакт Нанобота дал отмашку и мы спустили Кроху в мастерскую, прилегающую к ангару. Бонусом, мы вынесли часть железа из кубрика. Оказалось, что особенно ценные детали Пьер хранил в личной тумбочке, чтобы не утащили. На вопрос, где он их взял, ответил, что утащил.

Переброска затянулась надолго, поскольку вместо гравиплатформ нам перепали ручные манипуляторы энергетического поля, очень тяжёлые и неповоротливые. Мы волокли Кроху вшестером, черепашьим шагом, с манипуляторами наперевес. Циклоп сетовал на заминки, ему не терпелось приступить к работе. То ли моя тревожность передалась ему, то ли я просто мнительный, но весь вечер меня не покидало чувство, что Циклопа что-то беспокоит. Он то и дело тёр виски — признак напряжённой работы нейролинка, когда слишком нагружаешь процессор, или испытываешь проблемы со связью.

С другой стороны, это можно было списать на раздражение или усталость. У меня в голове тоже царил сумбур. Но я заметил, глядя через окошко мастерской, как через переборку, соединяющую наш ангар с соседним, прошли шестеро крепких парней в скафандрах. Не иначе как какой-то отряд, с гербами Имперлеоне. Сначала они потоптались возле старых челноков, потом покрутились на площадке с новыми, заглядывая в турбины и простукивая фюзеляжи.

Заметив, что я гляжу, один из них стушевался, сделал знак остальным, и они пошли дальше.

Я рассказал об этом Лоуренсу.

— Интересно, — пробормотал он, потирая висок, — очень интересно.

В кубрик я вернулся, вымотанный до предела. С этим челноком никакой качалки не надо. Был взят новый рубеж — мы приварили Крохе турбины. Камикадзе отрубился мгновенно, едва коснулся головой подушки. Зоркому глазу же, казалось, нагрузки ни по чём — таскал железки наравне со всем, а по возвращению заварил чайничек улуна и вдумчиво цедил его всю ночь, о чём мне по секрету поведала Сифри. Даже Хулуд в кои-то веки принял горизонтальное положение. И выяснилось (к счастью — тоже в пересказе), что храпит он как неведомое чудище.

Мне полночи снилось, как полковник Закиро идёт мимо строя солдат, раздавая всем игривые шлепки и посылая воздушные поцелуйчики.