Гражданин Империи

Дмитрий Ямилов (2024)

Аурвальская Империя. Государство, которое отвергло дремучие верования ведьм и колдунов. Нация, что превратила магию в науку. Страна, где каждый гражданин мечтает о том дне, когда все земли мира облачатся во флаги с изображением солнца, окружённого неприступными горами. Но пока Империя грезит о мировом господстве, через неприступные хребты, огораживающие её от остального мира, пробралась смертельная угроза. Судьбы трёх человек — выпускника магической Академии, советника Его Величества и иностранного торговца — оказываются переплетены на первый взгляд в неочевидный, но роковой узел. Столкнуться со смертельной опасностью, выстоять против измен, склок и предательства, сохранить человечность перед лицом чудовища сумеет только… Гражданин Империи.

Глава 2 — День в Академии

Солнечный свет потоками лился в распахнутые витражные окна библиотеки. Долгая зима окончилась и в свои права вступила благоухающая весна.

Нежный ветерок тянул ароматы из фруктового сада, где уже расцветали дикие яблони. С улицы доносился смех и разговоры студентов, вышедших насладиться первыми тёплыми весенними деньками.

Именно в такой воистину блаженный день торжества природы и красоты, выпускники старших курсов были заперты в душных классных комнатах, готовясь к предстоящим экзаменам.

Профессор Марли Дугровская угрюмо стояла за кафедрой, наблюдая за своими подопечными. Эта женщина была строгим преподавателем, отдавшим почти тридцать лет своей жизни воспитанию и взращиванию студентов в Академии Метомандры. Серая с чёрной окантовкой преподавательская мантия сидела на ней, как влитая. Седая прядь волос спадала на левую часть лица, слегка прикрывая шрам от старого ожога.

Марли пододвинула к себе папку с бумагами.

— Вы все сдали свои анкеты? Вы уверены?

Напряжение в кабинете было почти осязаемым. Профессор Дугровская почуяла неладное. Она слишком хорошо знала своих студентов, и подобная молчаливость была им явно несвойственна.

— Это важная часть перед вашими выпускными экзаменами, — сказала Марли и взяла в руки первый лежащий лист."Лучше я проверю заранее", подумала профессор.

Пробежав глазами по ответам своего ученика, сердце Марли ёкнуло. Схватив вторую анкету, она поняла, что отдала почти семь лет своей жизни неисправимым дуракам. В её группе было всего пять студентов, но каждый из них добавил больше седых волос, чем все их предшественники вместе взятые.

Профессор сжала в кулаке анкеты и ударила по столу. Её лицо покраснело, и уродливый старый ожог на правой стороне лица стал виден ещё сильнее.

— Снова ваши шутки? Это же ни в какие ворота не лезет! Вы можете собраться хотя бы раз в жизни, чтобы не опозорить меня на экзаменах? Как можно такое писать в официальном документе профориентации?! Эта анкета пойдёт в ваше личное дело!

Все пятеро выпускников уткнулись в парты и старались ничем не выдать свои эмоции. Яростно переводя взгляд с одного ученика на другого, профессор взяла первую попавшуюся скомканную анкету.

— Типтри! — рявкнула Марли.

— Я! — соскочил рослый короткостриженый молодой человек.

— Напомни мне, что ты написал в графе «Желаемая специализация»?

Юноша, потупив взгляд, что-то пробормотал, едва сдерживая улыбку. Наконец, он поднял лицо, и подавляя смех сказал:

— Хочу стать полковником.

— Суповым половником! — заорала профессор, — Джулиан! Полковник — это звание! Я что говорила написать в анкете? Повторяю, ещё раз — СПЕЦИАЛЬНОСТЬ! С твоей безалаберностью тебе даже ефрейтора никто не даст!

Марли перевела взгляд на щуплого паренька, изо всех сил вжавшегося в стул. Поймав на себе взгляд учителя, юноша нервно икнул.

— Шейн Леззер! Дипломат? Серьёзно?

— Д-д-д-д… — стуча зубами проговорил Шейн и мотнул головой — Нет.

— Тогда почему ты это написал? Сработал стадный инстинкт?

Неряшливый лохматый парень за соседним столиком прыснул от смеха. Скомканный лист бумаги тут же прилетел ему в лоб.

— Как это понимать? — спросила Дугровская. — Разверни свою анкету и прочитай нам всем, что ты написал, Элиот.

— Я написал, что не хочу быть правоведом, — тут же ответил юноша.

— Тогда зачем ты это написал? Почему ты не написал, кем ты хочешь работать по специальности?

— Так я не хочу работать!

— Все работают, бестолочь ты несчастная!

Переведя дух, Марли устало села в кресло.

— Алиса, я надеялась, что хоть ты не скатишься до этого балагана. «Хочу стать женой герцога»! Мне вообще нужно что-то объяснять? Ты единственная в группе отличница — может быть, стоит иметь свою голову на плечах?

— Так чем же плохо быть герцогиней? — немного кокетливо спросила Алиса, поправив белокурые локоны.

— Ничем, — тяжко вздохнув, ответила профессор, — но для этого не нужно на протяжении семи лет изучать сложнейшие научные дисциплины.

Протянув руку к кафедре, Марли взяла последний лист и закатила глаза.

— Ну а теперь вишенка на этой куче — Магнус Гётте. Единственный, кто указал действительно существующую специальность и всё равно нашёл способ выпендриться. Культиватор, шпион!

Джулиан, не выдержав, разразился громким хохотом. Следом за ним засмеялись все остальные. Марли исподлобья смотрела на Магнуса.

— Ты только ответь мне — это одна специальность или несколько? Планируешь проникать в тыл врага и сорняками вести там подрывную деятельность? Помидорный разведчик! Да ещё и культиватор! Ты же в курсе, что туда берут лучших из лучших? Мы высокогорная страна, и вопросы провизии являются одними из важнейших для нас. Напомни, какая у тебя итоговая по естествознанию?

— Удовлетворительно, — потупив глаза, ответил молодой человек, вызвав ещё один взрыв смеха.

— Сдал ты лишь потому, что я сжалилась над твоим проектом с острым перцем. В конце семестра его нельзя было выкинуть даже в компост.

Висевшее в кабинете напряжение растаяло без следа. Профессор Дугровская посмотрела на своих учеников, подавив ухмылку, вспоминая себя в их годы.

— Молодцы, ничего не скажешь. Не самая лучшая ваша выходка, но сделаем поправку на нервное перенапряжение. Полагаю, теперь вам стало получше? Тогда подходите за анкетами и заполните их — на этот раз нормально.

Под шелест бумаги и скрежет перьевых ручек Марли смотрела в окно, на бегающую по внутреннему саду детвору, думая о будущем. Каждый год Академия Метомандры выпускала с полсотни обученных магов, которые должны были служить во благо Аурвальской Империи. Именно выпускники академии, среди всех прочих учебных заведений, были лучше всего подготовлены и обучены в управлении эфиром — тонкой субстанции, присущей каждому человеку и дающей ограниченные возможности влиять на физические законы. Эти дети на улице, и молодые люди в кабинете рядом с ней — это будущее Империи, её опора и надежда. Перед каждым из них встанет большая ответственность не только за свою, но и за многие чужие жизни.

Профессор коснулась ожога на лице. За каждую ошибку придётся платить свою цену.

Марли не раз думала о том, как сложилась бы жизнь, будь у них больше металлов. Раньше в мире было в избытке железной руды, золота, серебра и меди. Прогресс шёл семимильными шагами, и казалось, что будущее несёт в себе одни лишь блага. Но шестьсот лет назад, произошёл катаклизм, ставший кульминацией войны Старой Аурвальской Империи и её соседа — Батахского королевства. Военный конфликт, длившийся без малого два десятилетия, завершился сокрушительным поражением Батаха. До сих пор на месте королевства остаётся безжизненная каменистая пустошь, на которой ничего не будет расти ещё несколько веков. И вместе с Батахом по миру прошла эрозия, уничтожившая большую часть металлов.

По сей день существует много спекуляций о том, что же произошло на самом деле. Имперские историки в этом вопросе категоричны — мол, это чародеи Батаха не справились с собственными заклинаниями. Они погубили себя и нанесли непоправимый ущерб всему миру. Но есть много голосов, которые утверждают, что за всеми этими бедствиями стоит именно Империя.

«Неважно, что было правдой в прошлом», задумчиво кивнула сама себе профессор, «Важно, чтобы новые поколения сумели построить наше будущее».

Башенные часы пробили полдень, когда Марли отпустила ребят. Перед этим она несколько раз убедилась, что анкеты заполнены грамотно и без ошибок.

— Профессор разозлилась чуть сильнее, чем обычно, — выходя из класса, сказал Джулиан. — Но она всегда быстро отходит. Я же говорил, что нормально всё будет.

— Как по мне, она была такая же, как и всегда, — пожал плечами Элиот.

— Да всё потому, что ты бездарь беспробудный каких ещё поискать, вот и получаешь постоянно нагоняи, — сказал Магнус. Элиот задумчиво кивнул.

— Что есть, то есть. Но я считаю, наша шутка с анкетами удалась! Идём на обед?

Шейн покачал головой, перехватывая ремешок сумки.

— Мне в с-с-студенческий совет надо. Я п-позже буду

— А я в библиотеку, — сказала Алиса. — Сдам учебники, пока очередей нет.

Элиот потянулся и тяжело вздохнул.

— Ладно Шейн, пошли посмотрим, что там в совете. Может уже есть какая-нибудь информация по практической части экзамена?

— Неужели решил подготовиться? — искренне удивился Джулиан.

— Да нет, но всё равно интересно. Гусёнок, ты с нами?

— Когда-нибудь я тебе втащу за твои прозвища, — надулся Магнус.

— На правду не обижаются, — заметил Элиот.

— Ясно, — сказала Алиса, — ничего умного никто здесь больше не скажет. Тогда я пошла. До ужина, ребята!

Девушка зашагала прочь. Оставшаяся четвёрка парней молча смотрели ей вслед. Магнус немного прокашлялся и поправил галстук.

— Как думаете, она всерьёз написала про замужество?

— А ты уже достаточно взрослый, чтобы думать о таких вещах? — моментально оживился Джулиан.

— Задрал подкалывать! Мы все тут ровесники, и давно уже не дети.

— Истинно так, — глубокомысленно протянул Элиот. — И когда же сей «давно не ребенок» последний раз сбривал свои усы?

Магнус зарделся и выпятил грудь.

— То, что у меня не растут волосы на лице, ещё ничего не значит! Возраст определяется мышлением и поступками, а не наличием бороды.

— Но в одном ты всё же прав, — пропустив слова друга мимо ушей, продолжил Элиот, — задница у Алисы, конечно, хоть картины пиши. Повезло тебе, Джулиан.

— А чего мне сразу?

— Дружище, глупо делать из этого секрет. Все мы всё видим.

— Что видим? Я не вижу! — возразил Магнус.

— Н-наверное потому, что не можешь п-посмотреть на с-ситуацию сверху, — сказал Шейн. Джулиан с Элиотом разразились диким хохотом.

— Да идите вы в задницу! Еще товарищами называетесь… — обиделся Магнус.

— Не злись, — сказал Джулиан и приобнял друга за плечо. — Ну не выдался ты ростом, и что с того? Просто прими это и посмейся с нами.

— Тебе-то легко говорить. Это на тебя девчонки гроздями вешаются, — ответил Магнус.

— Не преувеличивай, не так уж и вешаются, — ответил Джулиан, изо всех сил подавляя самодовольную улыбку.

— Ладно, парни, я в-всё же, п-пойду, — сказал Шейн. — Нужно сдать к-книги в библиотеку.

— Так подожди, мы же с тобой! Магнус, идёшь?

— Нет, — покачал головой юноша, — мне нужно хвост закрыть у профессора Ванштейна.

— Тогда мы всё потом расскажем, если что-то интересное будет, — сказал Джулиан. Друзья пошли по коридору, а Магнус направился в сторону сада.

На самом деле юноша просто хотел найти повод прогуляться в одиночестве. Идти в столовую тоже не было желания — переживания о предстоящем экзамене терзали ум молодого человека, от чего аппетит пропал полностью. Сам факт того, что Магнусу удалось оставаться в группе Дугровской на протяжении всего обучения, уже являлось серьёзным достижением. Явление, когда ученик не справлялся с программой какого-либо года, было вполне обыденным, для этого была предусмотрена практика перевода в младшие группы. Таким образом, пройдя весь курс обучения, каждый выпускник всегда становился гордостью Империи, в своих познаниях о магии не уступающим многим учёным других стран.

Однако подобная подготовка несла с собой соответствующие ожидания. Конечно, даже если завалить экзамен, тёплое место в жизни всё равно будет обеспечено. Любая фабрика или гильдия будет счастлива заполучить такого специалиста, но выходя из Академии сыновья и дочери герцогов, графов, крупных промышленников и торговцев определённо не рассматривают места помощника правоведа или обычного сотрудника канцелярии. Поэтому место прохождения двухлетней обязательной государственной службы крайне важно. Знакомства и связи играют очень важную роль для любой семьи. Магнус, как младший сын основателя банка «Процветания и Развития» полагал, что служба с культиваторами в имперских теплицах очень порадует отца.

Культиваторы Империи — это уникальные по своей специальности маги. С помощью эфирных воздействий они значительно ускоряют рост растений. Благодаря им Империя, находящаяся в горной долине, не богатой плодородными землями, способна не только кормить себя, но и производить зерно и овощи на экспорт. Для любого имперского мага должность культиватора считается весьма и весьма престижной. Но, как бы Магнус ни старался, понимание выращивания растительных культур и особенности каждой из них никак ему не давались.

В непростых размышлениях юноша дошёл до яблоневого сада. Здесь, в окружении студентов младших и средних курсов, Магнус не был похож на выпускника. К своим годам он не сильно вырос и не мог похвастаться развитой мускулатурой. Черты его лица были острыми и ровными, но им не хватало присущей всем мужчинам семьи Гётте мужественности и жёсткости. Матушка всегда говорила, что он пошёл в её деда, но сам Магнус не был знаком с такой дальней роднёй.

Приближаясь к одной из беседок в саду, Магнус услышал знакомый старческий голос.

— Академия была основана в 326 году, ровно 607 лет назад во время правления династии Сэккхемов легендарной личностью, великим учёным и естествоиспытателем Метомандрой. Его научный метод состоял в изучении, обосновании и последующем подчинении любого вида эфирных аномалий, магии ведьм, колдунов, шаманов и прочих, с позволения сказать, неразвитых пользователей эфира.

Профессор Вольф Ванштейн вёл вводный урок для будущего курса. Он часто вёл занятия на открытом воздухе, если это позволяла погода. Старик вообще имел крайне щепетильное отношение к академическому саду — регулярно ухаживал за растениями, инициировал уборочные дни. Ходили слухи, что Вольф Ванштейн в молодости мог стать культиватором и имел для этого все задатки. Однако, по неизвестной ныне причине, он выбрал направление преподавателя.

— Кто-нибудь знает, что такое эфир? — спросил профессор свою юную аудиторию.

Дети сидели, морща лбы. Для каждого из них эфир являлся чем-то само собой разумеющимся, естественным понятием, как дружба или жизнь, но дать определение никто не мог.

— Существует много определений данного явления: человеческая энергия, магическая сила, сакральная сила, — продолжил старик. — Но мы пользуемся тем определением, что дал в своё время сам Метомандра. Эфир — это внутренний человеческий трудовой ресурс, используемый индивидом сообразно собственной воле. Иными словами, эфир — это не субстанция. С помощью эфира вы никогда не сможете ничего создать с нуля. Вы можете только преобразовывать уже имеющийся материальный мир. Понятие эфира можно сравнить с понятием труда.

Профессор сомкнул ладони у груди.

— Допустим, я хочу согреть руки. Подскажете, как мне это сделать?

— Потереть друг о друга! — выкрикнул полноватый курносый мальчишка.

— Подышать на них… — робко сказала девочка с большим белым бантом.

— Правильно, молодцы, — ответил профессор, — все эти варианты приводят к требуемому результату. Мы производим некий труд и согреваем руки. Но как нам это сделать с помощью эфира? Как понять, чего именно мы хотим? Что вообще такое тёплые руки? Это горячий воздух в ладонях? Или мы хотим, чтобы кровь в пальцах быстрее двигалась? Или, может, мы хотим, чтобы наша кожа стала тёплой? Если мы сложим руки и начнём выпускать поток эфира с желанием сделать руки тёплыми, в большинстве своём ничего не добьёмся. Потому как нет осознания, чего мы хотим. Чёткое понимание свойств и физических законов нашего мира позволяет человеку творить магию.

Один из мальчишек поднял руку.

— Профессор, но ведь каждый человек может вложить эфир в предмет, и…

Старик сделал жест молчания — поднял ладонь, согнув мизинец.

— И при этом эффект будет всегда одинаков, вы хотите сказать. Да, действительно. Это единственно использование эфира, доступное всем и каждому. Наполнив предмет эфиром, или по-другому, зарядив его, мы ненадолго повышаем его импульсные свойства. Ударом заряженного прута, к примеру, можно разломить камень, но и сам прут после того, как эфирный эффект спадёт, тоже рассыплется. Исключения составляют артефактные технологии и некоторые виду руд, но о них мы поговорим позже.

— Профессор, вы говорили про знания в науках, что нужные для магии. Значит ли это, что ведьмы и колдуны также хорошо разбираются в науках, как и наши маги? — спросил один из мальчиков.

— Хороший вопрос, молодой человек. Безусловно, какие-то познания у данных личностей в научных сферах есть, но они очень далеки от тех знаний, что собрала Империя. Так как же они творят свою магию, спросите вы? Я отвечу — чувственный, эмпирический опыт. Это тоже способ научного познания, и очень древний. Они не знают, как получается данный эффект, но они чувствуют, что так правильно, так должно быть. Иногда это чувство совпадает с реальностью и происходит магия. Потому колдуны и чародеи не имеют школ. Нельзя научить «правильно чувствовать». Чувство можно только передать. Потому ученик колдуна живёт со своим наставником, познаёт его быт, его философию, его миропонимание. В Империи мы давно отошли от данной практики, потому как в точности знаем, как и что должно быть. Эфемерное ощущение мы поменяли на конкретное знание, понятную инструкцию и руническую печать.

Магнус слушал лекцию и вспоминал себя в первый год в Академии. Если так подумать, уже тогда в их небольшой группе сложились хорошие отношения. Разумеется, за семь лет не обошлось без ссор и обид, но это всё можно преодолеть. Юноша даже почувствовал лёгкий укол зависти к новичкам.

— Кто из вас знает, чем знаменит Метомандра помимо основания Академии? — спросил профессор после небольшой паузы.

–Х-хираиарда? — поднял руку пухлый десятилетний мальчик. Сидевшие рядом с ним ребята робко взглянули на него. Профессор поправил очки.

— Молодой человек, это был вопрос или утверждение?

— У-утверждение?

Вольф приподнял бровь в недоумении, но продолжил.

— Правильно. Только это произносится как печать Хериадра. Если совсем упрощённо, её можно назвать центральным хранилищем знаний об уже изученных магических печатях. Все печати делятся на десять ступеней, начиная с самых простых, по типу порыва ветра, и некоторых температурных изменений: касание огня и холода, которые имеют моментальное воздействие. На высших ступенях расположены сложные комплексные ритуальные печати, к которым можно отнести телепортацию. Наши выпускники по окончании обучения могут овладеть печатями третьей или четвёртой ступени. Но, как гласит известная фраза: «жизнь — это движение» в том числе и движение в познании. Все наши ученики, так или иначе, продолжают свою практику и возвращаются в Академию, чтобы поднять свою квалификацию по мере необходимости.

Старый профессор внезапно обернулся в сторону Магнуса.

— Студент Гётте! — Резко сказал он. — Подойдите к нам.

Магнус, не ожидавший такого резкого приглашения, слегка ошарашенный зашёл в беседку и встал рядом с Вольфом перед детьми.

— Сейчас молодой человек, выпускник этого года, продемонстрирует итоги своего обучения. Какую печать вы покажете нам, студент Гётте?

— Оглушение? — нерешительно протянул Магнус.

— Студент Гётте, это был вопрос или утверждение?

— Утверждение!

Профессор удовлетворённо кивнул и повернулся к первокурсникам.

— Выпускник решил продемонстрировать печать боевого типа, использующуюся преимущественно силами полиции, реже военными. Подойдите к окнам.

Дети хлынули на скамейки у окон беседки. Магнус и Вольф вышли на улице на площадку между деревьями. Профессор вытянул руку перед собой. Перед его ладонью на мгновение возник сияющий круг с вписанными в него причудливыми геометрическими конструкциями. Ещё мгновение — и вот валяющиеся под ногами ветки, камни и песок собрались в несколько невысоких паукообразных големов. Встав на свои конечности, они неторопливо двинулись в сторону Магнуса.

Профессор махнул рукой

— Приступайте.

Магнус кивнул, посмотрел на големов и сконцентрировался. Как всегда, в мгновения сотворения печати, мир вокруг юноши будто застывал, превращался в замедленную в действии картинку. Перед внутренним взором Магнуса возник сияющий круг, внутри которого он начал чертить руническую конфигурацию. Одна за одной мерцающие бирюзовым светом линии вырастали и соприкасались друг с другом, не покидая пределов круга.

Готовая конфигурация напоминала собой несколько наложенных друг на друга пятиугольников, пересекающиеся тремя квадратами и одним треугольником. Когда последняя линия была прочерчена, Магнус выставил вперёд руку и усилием воли вытолкнул начерченный круг из своего разума в реальный мир.

Для наблюдающих из беседки зрителей всё произошло меньше чем за секунду. Выброс руки, вспышка света — и вот несколько электрических дуг вылетели из руки Магнуса, попав по големам. Искусственные пауки пошатнулись и обмякли, слабо дёргая лапками.

Профессор Ванштейн похлопал в ладоши и движением руки рассеял пауков обратно в камни и ветки.

— Если у кого-то заложило уши, откройте широко рот и попробуйте зевнуть, — обратился профессор к детям. Посмотрев на Магнуса, Вольф слегка нахмурил брови. — Не слишком ли сильно для простой демонстрации?

— Извините, профессор.

— Теперь студент Гётте, будьте добры, объясните принцип того, что вы сделали.

— Конечно. С помощью печати я создал эфирное возмущение, возле своего тела и объектов, увеличивая разность потенциалов до достижения эффекта, при этом создав эфирное заземление собственного тела, а молния уже разрушила поведенческую матрицу големов, — быстро, будто отвечая на вопрос по билету, протараторил Магнус. Поймав на себе несколько десятков недоумённых пар глаз, Магнус решил, что ляпнул что-то не то, но профессор Ванштейн одобрительно кивнул.

— Проще говоря, — повернулся профессор к детям, — молодой человек с помощью эфира создал эффект, сравнимый явлению, происходящему во время грозы между тучами и деревом. Но без полного понимания физических законов, даже изучив саму формулу, применить её с таким же впечатляющим эффектом не получится. Именно поэтому важно не только знать, но и понимать то, чему вы учитесь.

Вольф подошёл к Магнусу и похлопал его по плечу.

— Хорошая визуализация, студент Гётте. Будем считать, что вы закрыли свой зачёт на отлично.

— Благодарю вас, профессор.

— Теперь вы можете идти. Мне же нужно продолжить вводные уроки для ваших сменщиков. Ведь когда-то и вы также сидели здесь со мной в этой беседке.

— Верно, — кивнул Магнус, — только тогда шёл дождь.

Вольф вскинул брови.

— И ведь действительно. Видимо, вы хорошо запомнили свой первый день в Академии, студент Гётте.

— Такие вещи не забываются.

Профессор взял Магнуса за плечо и ободрительно встряхнул его.

— Понимаю вашу тоску, но впереди ещё много того, что запомнится на всю жизнь. А теперь идите, поужинайте — на этой неделе начнутся практические экзамены. Если вы окажетесь первыми в очереди, то времени на отдых уже не представится.

Магнус кивнул, ещё раз поблагодарил учителя и поспешил в главный корпус. Похвала и поддержка старого профессора слегка уняли волнение, и юноша почувствовал подступающий голод.

Обеденный зал в центральном корпусе Академии мог вместить в себя до пятисот человек во время торжественных мероприятий и приезда гостей. В обычное время зал едва ли был заполнен на треть студентами и преподавателями.

Магнус подошёл к очереди раздачи еды. Когда обеденный зал наполнялся хотя бы наполовину, то сервировкой столов и раздачей блюд занимались работники кухни, но в остальное время каждый брал себе поднос с обедом сам.

— Здравствуйте Магюша, тебе как обычно? — воскликнула толстенькая розовощёкая повариха.

— Конечно, миледи, — улыбнулся Магнус, — когда уеду, то буду скучать по вашей стряпне.

— Ах ты льстец, — засмеялась женщина, подавая поднос с едой. — Возьми ещё кусочек пирога на десерт. А то щуплый, так и не успела тебя нормально откормить за семь лет.

— Спасибо огромное, — немного смутился Магнус и под смех поваров пошёл искать своих друзей.

За одним из круглых столов, закинув ногу на ногу, сидела Алиса. Перед ней стояла лишь чашечка с чаем — приблизившись, Магнус почувствовал сильный мятный аромат.

Они были знакомы с первого курса обучения, когда у профессора Дугровской был только три студента — Магнус, Алиса и Джулиан. За семь лет пухленькая курносая девчушка выросла в статную леди с густой белой шевелюрой и слегка вздорным характером.

— Здесь свободно? — чуть охрипшим голосом спросил Магнус, тут же прокашлявшись.

Алиса, пригубив чай, подняла одну бровь.

— Если болеешь, то сходи в лазарет.

— Нет, я не болею! — Тут же ответил Магнус. Ему было неловко признавать, что он слегка теряет дар речи наедине с девушками. Хотя какое наедине, тут же одёрнул себя Магнус, мы же в столовой.

Алиса встала и коснулась прохладной ладошкой лба юноши. Магнус тут же услышал аромат её духов — нотки яблока, розы и ванили. Когда-то ребята купили ей такой набор на день рождения, с тех пор он стал её любимым парфюмом.

Слегка наклонив голову, Алиса проворчала.

— Всё же, мне кажется, у тебя лёгкая температура.

— Просто я только из сада, сдавал зачёт профессору Ванштейну, — сказал Магнус, поскорее усаживаясь за стол. Алиса вернулась на своё место и взяла чашку. — А о чём ты сидишь, думаешь?

— Думаю повторить перед экзаменом теорию пространственной нелинейности, и литосферных лей-линий.

— Это…

— Порталы, Гуся, порталы.

— Точно! Я так и подумал! Но разве такое будет на практической части? Может, всё же лучше отдохнуть?

Алиса снисходительно посмотрела на Магнуса.

— Портальная теория и схлопывание пространства — это тебе не вероятности подбрасывания монетки высчитывать или разгадывать шифры по табличкам. Ты не подумай, я не хочу принижать твою специализацию. Каждый выбирает направления по своему разумению, и вероятностная теория наряду с шифрованием — хороший выбор. Но чтобы мне хотя бы начать понимать отдалённый принцип портальных систем, потребуется не один месяц. Для работы в столичном университете мне нужно знать минимальный базис.

— Да, ты определённо права, — поспешно согласился Магнус, зная, что Алиса может продолжать ещё очень долго, — может, хочешь кусочек пирога? С твоим чаем будут вкусно.

Алиса бросила быстрый взгляд на пирог и демонстративно поправила волосы.

— Гуся, не искушай. Мне нужно следить за фигурой.

— От одного маленького кусочка ничего не будет, — вкрадчиво сказал Магнус, слегка пододвинув тарелочку. Алиса скорбно вздохнула и вновь глотнула чая из кружки.

— Имперский маг обязан обладать сильной волей.

— Тогда я возьму! — будто из ниоткуда появился ещё более взлохмаченный Элиот, схватил пирог и откусил половину и положил обратно.

— Я тоже попробую, — сказал подошедший Джулиан, схватив оставшийся кусок.

— Это был мой пирог! — возмутился Магнус.

— Ты же сам его Алисе предлагал, — сказал Элиот, — она отказалась. Раз никто не хотел, то пирог ушёл нуждающимся.

— То есть — нам, — закончил Джулиан.

— Какие же вы прожорливые и горластые, — вздохнула Алиса, — идите шуметь в другое место.

— Уже уходим! Только Лис, загляни к нам сегодня вечером в общежитие, — подмигнул Джулиан, — у нас веселье намечается.

— Конечно, веселье! — всплеснула руками Алиса, — Снова до поросячьего визга?

— Откуда ты знаешь? Тебе карлик сказал? — строго спросил Элиот.

— Я даже не в курсе, что вы там задумали! — Въелся Магнус. — И я не карлик!

Джулиан подхватил Магнуса за локоток и повёл от стола.

— Идём крепыш, сейчас мы всё тебе расскажем.

Алиса помахала друзьям ручкой и кинула им вдогонку:

— Только не попадите в историю накануне выпуска!

— Да ни за что, Лис, ты же нас знаешь!

Наблюдая за тем, как двое волокли за собой упирающегося Магнуса, девушка лишь покачала головой.

— В этом всё дело, что я вас знаю, — негромкой произнесла Алиса.

Троица, наконец, остановилась в одном из коридоров неподалёку от столовой. Элиот проверил, что рядом никого нет, и кивнул друзьям. Джулиан наклонился к Магнусу и быстро зашептал:

— Ситуация следующая: пока Шейн разговаривал с преподавателями, Элиот успел подглядеть бухгалтерскую книгу. Из Клашертона приехала партия ящиков, но не на кухню, а в сам деканат «Для личного пользования». Понимаешь, что это значит?

–Правильно! — Не дожидаясь ответа, кивнул Элиот. — Клашертонское игристое, и партия очень большая. Вряд ли кто-то заметит пропажи нескольких бутылочек.

Магнус замотал головой.

— Снова на ваши махинации я не поведусь.

–Да ты не бойся, всё хорошо будет, — приобняв за плечо Магнуса, Джулиан притянул его поближе и продолжил, — мы с Элиотом все продумали. Сегодня весь вечер преподаватели будут встречать гостей на предстоящий экзамен. Дел у них сейчас невпроворот, и деканат будет пуст.

— Вот, кстати, ключ, — тут же достал деревянную плашку Элиот, — мы будем стоять на стрёме, и если что — поднимем шум, дадим тебе сигнал. В случае чего тебе спрятаться будет гораздо легче, чем нам.

— Это ты на что опять намекаешь?

— Ни на что никто не намекает, — быстро встрял Джулиан, — но согласись, с твоим ростом под столом спрятаться комфортнее, чем Элиоту или, тем более мне.

— Я ещё вырасту, — насупился Магнус. Элиот одобрительно закивал.

— Да, конечно, и ни одна женщина не устоит перед таким великаном. Но пока этого, увы, не произошло. Давай, соглашайся, Магнус — это же последняя возможность, может больше не представиться случая нам вот так собраться за одним столом.

Магнус задумался, и, помедлив, кивнул.

— Хорошо, так и быть. В очередной раз выручу всё мероприятие. Но если меня поймают, то пощады не ждите — я сразу скажу, что вы меня надоумили.

— Друзья должны друг за друга горой стоять! — возмутился Элиот.

— Мы бы тебя ни за что не выдали, Магнус, — кивнул Джулиан.

— Только возьми на всех, — обеспокоенно добавил Элиот.

Магнус усмехнулся, покрутил в руках ключ и широко улыбнулся. Друзья тут же ударили по рукам и неторопливо разбрелись, направляясь в сторону деканата.