По зову сердца

Домна Токмина

Целеустремленная и романтичная девушка отправляется по зову сердца на край земли – Дальний Восток. Она чувствует, что именно там встретит свою настоящую большую любовь. Ее жизнь-сплошная череда трудностей, преодолеть, которые помогает независимый характер, вера в добро и природный юмор. Когда не унижаешься и не заискиваешь перед судьбой, она сама протягивает тебе руку помощи и подталкивает в нужном направлении.

Глава 1

Когда Нина родилась в теплую июльскую ночь, родительской любви хватило ровно до того момента, чтобы донести ее до бабушки и оставить там на воспитание. Это был самый разумный поступок за всю жизнь отца и матери.

— Этот ребенок — не жилец, — взглянув на хрупкое создание, сделали вывод врачи.

Но назло всем прогнозам дитятко выжило. Даже доставляло своим упрямым характером беспокойство. Ребенку долго выбирали имя. Отец настаивал, чтобы назвали Александрой, потому что это имя было заранее приготовлено для сына. Представив, что дочь будут звать Шуркой, мать воспротивилась. Все остальные имена он отвергал. В этот судьбоносный момент появилась соседка Катя:

— Сейчас появилось очень модное имя Нина, — предложила она. — Оно толкуется в справочниках имен по-разному: богиня плодородия, мечтательница. Еще так звали ассирийскую царицу. В любом случае — это лучше Шурки.

На этот вариант согласились все. Ниночка росла очень болезненным ребенком. Сквозь дремоту слышала, как врач предупреждала родственников готовиться к худшему. Тогда вступала в ход нетрадиционная медицина. Бабушка отпаивала внучку травами, читала молитвы, и больная вновь выкарабкивалась. Конечно, можно было сразу начать с лечения народными средствами, но мать доверяла только науке и никаким молитвам и травкам не верила. Ребенка все любили. Кроме отца. Но дочь на это не обижалась. У него была любовь всей его жизни — это он сам и бутылка водки. Нинка росла очень забавной, всех смешила. Оттого ее любили приглашать в гости все бабушкины соседки.

Бабушка жила в своем доме. Под окнами цвели золотые шары, ночная красавица, шафраны. В теплые вечера все соседки собирались на огромном высоком крыльце у Маруськи Рыжей, прозванной так за огненный цвет волос, и делились последними новостями. Маруська Рыжая служила инкассатором и частенько рассказывала об опасностях этой работы. Правда, попытки ограбления происходили где угодно, только не у них. Если верить ее словам, то сражаться с такой героиней вряд ли кто отважится. На службе ей выдавали настоящий боевой пистолет. Однако слабо верилось, что она из него умудрилась бы попасть в цель. Даже дома она не могла обойтись без очков с сильными толстыми линзами, отчего глаза ее выглядили точечками.

В этом же доме проживала Маруська Маленькая, у который сын был стилягой. Передавали, что он носил такие узкие штаны, что приходилось надевать их с мылом. Зная, что парень по вечерам ходит на танцы, дети решили проверить правдивость предположения и подглядеть за процессом одевания узких штанов. Но ничего в окне разглядеть не удалось. Подражатель буржуазной культуры чуть не застукал их за подсматриванием.

В то время только за ношение таких брюк можно было угодить в немилость к власти. Другим чудом света на улице Карла Маркса являлась Валька Васейкина. Та наряжалась в настолько короткую узкую юбку с разрезом на боку, имеющим название «следуй за мной», что передвигалась как японка семенящими шагами. На голове у нее неизменно красовалась большая шишка из волос с начесом. Для масштабности гламура она подкладывала в гущу «вшивого домика» (так народ любезно окрестил подобное творение парикмахерского искусства) литровую банку, которая имела свойство временами выпадать и разбиваться в самый неподходящий момент.

Почему-то считалось, что погоня за западной модой, иноземные танцы обязательно приведут к продаже Родины. Конечно, дети ничего в этом не понимали. Но когда за стилягами со свистком гналась милиция, с любопытством и ощущением опасности наслаждались этим зрелищем.

Но в любом случае это было невинное занятие: погоня за модой, чего не скажешь об увлечении наркотиками. У тети Поли Васейкиной был еще сын Жорка-наркоман — иначе его не называли. Женщина часто приходила к бабушке погадать на картах о судьбе сыночка, словно карты могли его избавить от зависимости. Жорка пропадал на несколько дней, а то и недель. Мать терзалась неизвестностью — жив ли он. Но когда сынок появлялся дома, она не знала куда спрятаться от его жестокости, ведь он требовал денег на наркотики. Однажды Жорку нашли на скамейке в парке мертвым. Он умер от передозировки. Но тетя Поля верила, что сына убили те, кому Жорка собирался по просьбе матери заявить, что с наркотиками завязывает. Слепая материнская любовь.

К Нинкиной бабушке люди всегда шли за советом, утешением. Она как никто умела вселять надежду и желание жить. Добрая и гостеприимная, она была удивительной рассказчицей, с восхитительным чувством юмора, который помогал ей держаться в трудных ситуациях, знала огромное количество интересных историй и сказок. Без нее посиделки проходили скучно. Поэтому неудивительно, что когда она болела, вся улица перекочевывала в ее дом, чтобы зарядиться позитивной энергией. Взрослые приходили за взрослыми историями, а детей невозможно было загнать домой: рассказывала им сказки, придуманные ею самой иногда про знакомых людей. С бабушкой было очень уютно и весело.

Двухэтажный дом с большими арочными лоджиями, очень высокими потолками, в котором находилось всего двенадцать квартир предназначенных для работников обкома и горисполкома, находился через улицу от бабушкиного дома, где и жила мать Нины с сестрами. В квартире матери все расписание подстраивалось под мужа: когда спать, когда вставать.

Сразу за домом располагался обрыв, переходящий летом в красивую цветущую поляну, на которой дети пропадали сутками. Омывал берега поляны Иртыш. Рассказывали, что до строительства ГЭС река была теплая. Но и теперь, несмотря на холодную воду, желающих искупаться меньше не становилось. В юности мать Нины на спор переплывала эту широкую реку. Вода из Иртыша была вкусная, и все без боязни могли пить ее, но до определенного времени.

Детсад Ниночка ненавидела, ей хотелось все время находиться с бабушкой. Но мать была непреклонна. Когда она приходила за ребенком, чтобы отвести в садик, Нинка сопротивлялась, цеплялась за все, что попадет под руку. Тащила за собой кровать, стол. По дороге хваталась за столбы, заборы. Мать горела от стыда. Причем деточка привлекала к себе внимание диким воем, что не хочет в сад. В детсаду она ни с кем не играла, кроме одного мальчика, который никогда не дрался.

Больше всего Нинка ненавидела утренники. Для танцев ей давали вечно сопливого кавалера, который вытирал рукой нос, а потом пытался взять за руку партнершу по танцам. Девочка была настолько брезглива, что не позволяла до себя дотронуться и из вредности выбирала себе Сережу, с которым у нее была взаимная симпатия.

Вместо того, чтобы учитывать эти обстоятельства, воспитатели силой разгоняли пару и навязывали свое мнение. В результате на утреннике проходило настоящее шоу. Нинка отталкивала сопливого танцора, тот рыдал, а они с Сережей танцевали. Родители умирали со смеху, им это зрелище доставляло удовольствие. К радости ребенка, посещала она сад нечасто. В основном болела.

В школу Нина пошла с радостью, но через несколько уроков стала ее прогуливать. Учиться было неинтересно. Читать она научилась в четыре года. Мать очень любила книги, читала и научила буквам. Поэтому ученица не понимала, что можно делать в школе, если есть возможность погулять по городу. В то время мало кто шел в первый класс подготовленным и в детских садах грамоте не обучали.

Первую школу Нина запомнила очень хорошо. Она находилась в старом купеческом доме — бывшем институте благородных девиц. Классы обогревали дровами круглые металлические печи. Особенно детям понравился двор, покрытый травой и цветами. В сентябре на улице еще было тепло, они носились на переменках, пытаясь поймать стрекоз.

В первое посещение этого учебного заведения девочка получила богатый сексуальный опыт. Деревянный туалет находился на улице, и все его стены были расписаны различными нецензурными выражениями и сопровождались картинками. Наглядная информация заставила задуматься и требовала дополнительных разъяснений. Одноклассники в этом вопросе были столь же подкованы, поэтому каждый разъяснял в силу своего понимания.

Еще первый день сентября Нина всегда связывала с помойкой. Все ученики должны были преподносить учителям цветы. Зачастую к этому времени появлялись первые заморозки, хотя днем могла стоять сорокоградусная жара. Тем не менее цветы теряли свою привлекательность, выглядели как вареные и порой приходилось букет покупать. Учителя к концу мероприятия цветы выбрасывали на помойку, букеты составляли кладбище цветов. Наверное, поэтому Нинка не любила срезанные цветы в качестве подарка.

Ученики писали ручками, обмакивая перо в чернильницу — неразливайку, которую приходилось носить в тряпочных специально сшитых сумочках. Пальцы все время были в чернилах, в тетрадях с ручки падали кляксы. Тетради продавались с вложенными для таких случаев промокашками, которые впитывали в себя лишние чернила. Неудивительно, что первая оценка была единица. Огромная, красная и с тремя восклицательными знаками.

Нина понимала, что это не очень приятное событие, поэтому решила «замести следы». Сначала она пыталась стереть плохую оценку резинкой. Увидев дырку на этом месте и все еще злобно ухмыляющуюся единицу, включила творческое воображение. К единице она пририсовала лепестки. Получился цветочек, вокруг которого из восклицательных знаков нарисовала забор. Для большей убедительности над цветочком разместила солнце.

— Что это такое? — возмутилась мать.

— Не знаю, — пожала ученица плечами, — учительница зачем-то нарисовала.

Конечно, ей никто не поверил и отправили в угол, где она вовсе не раскаивалась, а размышляла в чем допустила ошибку. Может быть, цветок оказался вровень с забором и лучше было изобразить подсолнух?

Говорят, характер формируется с детства. Но порой кажется, что человек с ним рождается. Многие считали Нинку вредной и упрямой. Однажды, наевшись мороженного, подхватила ангину. Провалявшись с температурой почти месяц заявила:

— Три года мороженное не ем, — и, несмотря на провокации сестры, слово держала.

Она молча сносила наказания, если была виновата. Но когда обвиняли понапрасну, то протестовала: стоя в углу, орала не смолкая. Могла так простоять день. Мать не била детей, но в угол ставила. Однажды Нинуля поставила рекорд — выла с утра до вечера. Незнакомые люди возмущались:

— Что это такое? Ребенок плачет, не переставая.

И не знали того, что рёву пытались вытащить из этого угла и утихомирить, но та упорно в него возвращалась. Неизвестно, кто получил наказание: взрослые или ребенок. В тот момент ей было всего два года. Ниночку пытались отучить от бутылки с соской и выбросили ее «няньку». Таким образом, она выразила протест.

У Нинули было обостренное чувство справедливости, она всегда заступалась за тех, кто не может за себя постоять. Жизнь без риска казалась ей пресной.

— Домнушка, кажется, из зависти на меня порчу кто-то наслал, вылей на воск или погадай, — обратилась как-то к соседка Варвара.

У женщины был странный говор, по-другому выговаривала слова с буквой «г», вместо принятого в этих местах сибирского «че» произносила «шо». Кто-то намекнул, что она-казачка из Кубани. Сама же Варя ничего о себе старалась не рассказывать. Жила она зажиточно-продавала носки, которые постоянно вязала, даже сидя у телевизора. К тому же сдавала комнату трем приезжим девушкам.

— Ты заболела? — поинтересовалась бабушка, — давление подскочило?

— Нет. «Скорую» Ритке вызывала — отравилась, — еле откачали.

— Умышленно?

— Да. Из-за несчастной любви. «Залетела», а парень жениться отказался. Скоро свадьба с другой.

— И что теперь делать будет?

— Не знаю. Уксус выпила, желудок сожгла. Теперь калекой останется на всю жизнь. Ну какая любовь этого стоит?

Ритка была очень красивая. Ее роскошные волосы напоминали пламя. Кожа на лице при этом оставалось без единой веснушки и абсолютно белая. Необычной формы яркие голубые глаза сразу притягивали к себе взгляды. Нина не понимала как такую сказочную красавицу можно променять на кого-то еще. Она не могла сообразить, зачем Ритке вздумалось летать. Может быть, в стюардессы готовилась с такой-то внешностью, а ее жених возражал…

— Неприятная история, — согласилась бабушка, — жалко девочку, нельзя быть такой доверчивой.

— Одна беда не ходит. На Валюху напал какой-то мужик, она его узнала. Сейчас в суд подает. Хочет заставить жениться.

— Час от часу не легче! — бабушка взмахнула руками.

Валюха тоже жила у Вари, но в отличие от двух других девушек внешность имела непривлекательную, напоминала не очень породистую кобылу. Особое сходство добавляли крупные зубы торчащие веером, отчего рот никогда не закрывался. В этой истории появилось много неразрешимых вопросов. Многие приходили к выводу, что дело это темное, хоть и произошло в светлое время суток по версии потерпевшей.