Ведьма по обмену

Дора Коуст, 2022

Правила выживания в городке Кентерфил: Никогда не вставайте на пути у Светлой ведьмы, если до получения разрешения на магическую деятельность ей остался всего один шаг – отработать три месяца при городской страже! Никогда не вставайте на пути у Темного ведьмака, если до истечения срока его рабочего контракта следователя осталось всего три месяца! И не дай Боги, если они встанут на пути друг у друга! Тогда всем злоумышленникам придется спасаться бегством; неведомой силе, выпивающей магию волшебных существ, рекомендуется похоронить себя на ближайшем кладбище, а горожанам остается просто прятаться, потому что нет ничего страшнее чем эти двое на одной территории. Хотя нет. Есть. Вредная ведьма и влюбленный ведьмак.

Глава 6. А кладбища здесь тихие

Закат мерцал на небе всеми оттенками лилового. Мы с котом давно выбрались за центральные ворота Кентерфила и теперь ждали ведьмака.

— Может, он не придет? — с надеждой вопросил фамильяр, хвостом отгоняя от себя комаров.

Я бы тоже сейчас предпочла нежиться под одеялом, потому что невероятно устала, когда избавляла нас и особняк мадам Боржуа от разноцветной расцветки, но увы. Мне позарез было необходимо разрешение на магическую деятельность, так что ведьмака придется слушаться.

Хотя бы изредка.

Убрав с метлы прилипшую травинку, я любовно погладила древко.

— Пришли? — появился ведьмак прямо из воздуха.

Волосы его были убраны в хвост, а все остальное скрывал темный плащ. Не плащ представителя городской стражи, а самый обычный, что было вполне объяснимо.

Следователю-то приближаться к дому дежурной ведьмы запретили!

— А были варианты? — едко осведомилась я, седлая метлу. — Запрыгивайте.

— Вы собираетесь лететь на метле?

— Ну не пешком же в этой темноте идти. Запрыгивайте, пока не передумала. Я, знаете ли, на своей метле абы кого не вожу. Или боитесь? — прищурилась я, помогая забраться фамильяру.

— Я ничего не боюсь.

«Абы кто» явно обиделся, но гордость этого показать не позволила. Оседлав мою метлу, ведьмак замер.

— Я бы на вашем месте держалась, — предупредила я и…

Сразу взлетела.

Жозеф явно раньше на метле не передвигался. Вцепившись в меня так, что мне было трудно дышать, мужчина что-то тихо бормотал себе под нос. То ли заклинания, то ли ругательства — я не слишком-то вслушивалась, потому что была занята другим.

Скидыванием следователя с метлы.

И кто сказал, что ведьмы злопамятные? Ведьмы очень-очень злопамятные!

Хотя, стоит заметить, мне было приятно. Между удушьями меня очень даже интересно обнимали. И тепло спине было опять же!

В ночном небе на нас никто не обратил внимания. Я старалась лететь ближе к макушкам деревьев, чтобы наше появление не обнаружили раньше времени. Сделав круг, мы свободно зависли прямо над крышей покосившегося домика, однако спускаться с метлы я пока не планировала.

Не хотелось проваливаться, ступив на черепицу. Пусть ведьмак ее крепость на себе проверяет.

— Господин следователь, — шепотом насмешливо окликнула я своего пассажира, — меня уже можно отпускать.

Жозеф руки разжал. Не с первой попытки и даже не со второй, но у него это получилось. Невозмутимо ступив на крышу, мужчина отряхнулся от несуществующих пылинок, убрал из своих волос зеленый листик и наконец-то обрел голос:

— Спасибо, — кивнул он скупо и подал мне руку.

Я отказываться от помощи не стала. Окончательно спустив метлу, пересадила кота себе на плечи. Но только, судя по всему, это была вовсе не вежливость.

— После вас, — кивнул он на маленькое окошко, скрытое под треугольником крыши.

А я что? Я полезла. В отличие от ведьмака, я совершенно точно ничего не боялась. По кодексу не положено!

— Темно, как в котле, — прошипела я, ступая на дощатый пол.

— И пыльно, — согласился со мной ведьмак, а Кот и вовсе чихнул.

— Ведьмочка!

Я подпрыгнула, больно стукнувшись головой о низкий потолок, а ведьмак выругался, освещая помещение яркой вспышкой чистой силы. Госпожа бывшая дежурная ведьма сидела на кровати, одетая сразу в три разноцветных халата.

Женщина улыбнулась нам как родным.

— Ох, а у меня и к чаю ничего нет! — всплеснула она руками, мгновенно поднимаясь. — А нет, я же пряники с мухоморами пекла!

— Тише-тише, госпожа дежурная ведьма, — пытался успокоить следователь ее энтузиазм. — Темного вечера вам. Мы ненадолго к вам в гости зашли.

— Проведать, — добавила я. — Помните, вы мне рассказывали, как ваш фамильяр жизней своих лишился?

— Жизней? — удивилась ведьма, задумчиво усаживаясь на кровать.

Ничего такого женщина мне, естественно, не рассказывала, но долго мы здесь задерживаться не могли, поэтому действовать приходилось быстро. Где-то там, на первом этаже, сидел если не весь ковен, то какая-то его часть.

По головке за самоуправство нас точно не погладят.

— Да, что-то такое припоминаю. Помню, что холодно тогда очень было. Я все никак согреться не могла. И глаза помню. Черные-черные. И холодно было. Очень, — силилась женщина вспомнить хоть что-нибудь, но, судя по мукам, отразившимся на лице, давалось ей это с огромным трудом. — Да, холодно было тогда, а сейчас тепло.

— А больше ничего не помните? — с надеждой уточнила я.

— Глаза помню. Черные-черные. Ой, отвар же подогреть надо!

— Не надо! — сказали мы хором со следователем.

— Мы пойдем, — принял решение Кот, как самый ответственный. — Поздно уже.

— Темно опять же, — подыграл ему Жозеф.

— Не провожайте, — добавила я, вылезая в окно.

— Вы еще приходите! — высунулась вслед за нами ведьма.

А мы… А мы снова седлали метлу, но, взлетев, так и зависли между толстых веток, потому что, куда дальше лететь, я не знала. Мы ведь ничего толком не выяснили. Можно сказать, просто так слетали.

Чужие руки обнимали меня за талию. Чужие губы — едва не касались шеи, щекоча дыханием. Отчего-то смутившись, я вдруг вспомнила один за другим поцелуи. Не первые свои поцелуи в жизни — я на помидорах в школе тренировалась, но это все же было совсем другое.

Такое теплое, тревожное, но безумно приятное. Прямо жалко стало, что во всем виноват любовный суп. И ведь не сваришь больше — сожгут! Ну или в школу доложат, что почти то же самое.

— И что? На этом все? — спросила я отстраненно, рассматривая с высоты птичьего полета темный лес и едва заметный на его фоне домик дежурной ведьмы.

— Дом сможем осмотреть только завтра, когда ведьмы улетят. Думаю, что нам стоит посетить кладбище. Оно совсем рядом — буквально в двух шагах.

— Предполагаете, что это нечисть?

— Вам когда-нибудь доводилось встречать вампиров?

— Доводилось, но в столице их живет мало. Я знаю, что они вместе с кровью высасывают и жизненную силу. А еще привидения. Определенный класс — выше пятого, но такие встречаются еще реже.

— А знаете, кто еще жизненные силы высасывает? — буркнул Жозеф, усмехнувшись мне в шею.

— Кто? — с любопытством уточнила я.

— Ведьмы. Тоже определенные.

— Думаете? — весело качнула я метлу, направляя ее вперед.

— Знаю, — ответили мне задумчиво. — Куда-то мы не туда летим, госпожа Абигайл.

— Как это не туда? Вы же сами сказали: на кладбище. Вот я и лечу на кладбище.

— Кто вас учил, горе вы луковое?

— И ничего я не луковое, — обиделась я, а Кот хрюкнул, тщательно подавляя смех.

Один ведьмак оставался невозмутимым:

— Без подготовки на кладбище делать нечего, а вдвоем так и вовсе опасно. Вы поймите, кладбище большое, ночь темная, кто там водится — никто не знает. Так что все оставляем до завтра.

— Значит, обратно в город? — грустно спросила я.

— Значит, в город.

До города мы летели молча. Я обижалась, сама не зная на что, но точно обижалась. Не на такую прогулку я надеялась.

Где расследование? Где погоня? Где допрос?

В конце концов, мог бы окрестности показать. Болота там, леса опять же. В полнолуние мухоморы собирать, между прочим, очень романтично!

Я не остановилась у ворот. Пролетев высоко над забором, направилась прямиком к зданию городской стражи. Видел бы меня сейчас кто-то из ковена, выговором бы не обошлось, но ведьма без метлы как книга без страниц.

Спустившись на брусчатку, я подождала, пока ведьмак встанет на ноги, и только после этого взяла в руку метлу.

— Темных ночей вам, — попрощалась я.

— Пойдете пешком?

— Хочу прогуляться перед сном, — ответила я уже на ходу.

— Тогда и я прогуляюсь, — в два шага нагнал меня Жозеф и приноровился к моим шагам. Котяра, сидящий у меня на плече, громко усмехнулся.

— Меня не надо провожать, — возразила я.

— Кто вам сказал, что я вас провожаю? — с самым серьезным лицом спросил следователь. — Я гуляю. Ночь-то какая сегодня темная.

— И луна круглая, — согласился Кот, не скрывая сарказма.

— И звезды светят, — добавила и я свое слово в эту копилку очевидностей.

— Знаете, а я люблю гулять молча.

— Ну и любите на здоровье, — показала я Жозефу язык. — Кот, запевай…

Всю дорогу мы горланили песни про мухоморы, царя-лягушку и принцессу, которая повелась на его корону. Где-то на девятом куплете ведьмак застонал и схватился за голову. На тринадцатом у него явно задергался глаз, а в моем лексиконе появились новые ругательства, когда рядом с нами на брусчатку приземлился цветочный горшок.

Зато на восемнадцатом следователь, к нашему с Котом общему изумлению, начал нам подпевать. Жалко, что остальные семьдесят три куплета мы так и не исполнили — дошли до особняка мадам Боржуа.

— Жутких вам снов, госпожа ведьма, — попрощался Жозеф, нагло погладив моего фамильяра, который еще и спустил это следователю с рук.

— Темных вам ночей, господин ведьмак, — поднялась я по ступенькам, но была остановлена уже у самых дверей.

— Должен признать, что вы молодец, госпожа Абигайл.

Поперхнувшись воздухом, я обернулась и во все глаза уставилась на ведьмака. Кот так вообще мимо ступеньки шагнул, отчего шмякнулся и сел на толстую попу, удивленно открыв пасть. Мы оба ждали продолжения, потому что «но» так и чувствовалось повисшим в воздухе.

— Но разрешения на магическую деятельность вам все равно не видать.

— Это почему это?

Я была возмущена до глубины души!

— Потому что бесите.

И вот кто мне скажет, почему спать я ложилась с широченной улыбкой?

— Будешь так улыбаться, морщинки вылезут, — пробурчал Кот, увидев мою довольную физиономию по утру.

— Ничего страшного. У меня есть крем, — улыбнулась я фамильяру и вообще этому замечательному солнечному дню, но от колкости не удержалась. — Тот самый, которым ты свою моську каждый вечер мажешь.

Вкусный завтрак, любимое черное платье, метла и фамильяр. Казалось бы, больше для ведьминского счастья ничего и не нужно, но прямо у дверей городской стражи меня ждал еще один приятный сюрприз.

— Госпожа ведьма! — обрадовалась моему появлению хозяйка кондитерской.

— Госпожа Ыдэйк? Как хорошо, что я вас встретила. Погодите минутку, у меня для вас кое-что есть.

Заглянув во все свои карманы, в одном из них я все-таки отыскала порошок, который готовила специально для этого семейства.

— Вот, госпожа Ыдэйк. Рассыпьте его по углам в доме, и уже к вечеру призрак вашей свекрови упокоится с миром.

— Правда? Нет, вы не шутите, госпожа ведьма? Неужели эта сварливая дама наконец-то отстанет от нас?

— Еще как отстанет, не сомневайтесь. Как пропадет, порошок можно убирать.

Меня обняли — крепко, порывисто. Кот свалился с моих плеч на брусчатку, не слишком довольный таким положением дел.

Смахнув выступившую слезинку, госпожа Ыдэйк призналась:

— Уж сколько крови она нам попортила, уж сколько сил выпила! Я и к ведьме дежурной обращалась, но…

— Теперь все хорошо будет, — постаралась я приободрить женщину. — По всем углам. Если еще что понадобится, вы знаете, где меня найти.

Подхватив фамильяра, я уже хотела зайти в здание, когда хозяйка кондитерской меня снова окликнула:

— Ой, чуть не забыла, госпожа ведьма! Я же что пришла? Поблагодарить вас хотела. Деньги-то нам вернули вчера — все до последнего медяка. Супруг и не верил даже, а я ему так и сказала: госпожа ведьма пообещала, а ведьмы всегда держат слово. Вот, возьмите, это вам.

— Да что вы… — попыталась я откреститься от плетеной корзины, прикрытой полотенцем.

— Никаких возражений не приму! Вы столько для нас сделали!

— И Кот! Я тоже там был! — обиделся мой фамильяр, обделенный вниманием, но, получив порцию поглаживаний, быстро успокоился.

Попрощавшись с хозяйкой кондитерской, я все-таки попала на работу. Офицеры городской стражи были очень даже рады позавтракать свежей выпечкой. Даже Валенсия, что встретила меня хмурым выражением лица, подобрела, выпив отвару с шоколадным печеньем.

Подобрел и Кот, которому перепал пышный рыбный пирожок, а точнее все пирожки с рыбой, потому что никто на них глаз не положил. У меня же настроение стало вообще запредельным.

— Милая Селена, я горю желанием… — подсел ко мне поближе оборотень, переставляя свой стул.

— Могу потушить. Как вам ведро ледяной воды в качестве утреннего душа? — не глядя, ответила я, усмехнувшись.

–…провести для вас экскурсию по городу, — кисло закончил Ордин, но тут же воодушевился. — А знаете ли вы, какое место в Кентерфиле считается самым романтичным?

— Общая тюремная камера в здании городской стражи?

— А вот и нет. Я могу показать вам…

— Все здесь? — вошел в столовую Жозеф, недовольно зыркнув на нас с оборотнем. — Две минуты на сборы. Валенсия, новые заявления были?

— Никак нет, господин следователь.

— Отлично. Все на выход.

Пирожок с яблоком и корицей я дожевывала уже на ходу. Была горда собой и тем, что меня все-таки приняли в ряды городской стражи, пусть еще и не совсем официально.

Оставив обожравшегося Кота на попечение Валенсии, я отправилась на улицу вслед за мужчинами. Одноразовые артефакты-порталы выдавались городской страже в ограниченном количестве. Велся строгий учет по их использованию, и активировать их можно было только в крайнем случае. Поэтому до домика дежурной ведьмы нам пришлось ехать на телеге.

Рядом с Жозефом господин Гальра вел себя более чем ненавязчиво, так что добралась я в тишине и спокойствии, любуясь сначала улицами, что сегодня казались гораздо симпатичнее, а потом и красивыми пейзажами.

Правда, извозчика ведьмак отпустил.

— Вы только за ворота не лезьте, господа, — предупредила я, рассматривая преобразившийся забор. — Котлом клянусь, ведьмы наверняка поставили защиту.

Конец ознакомительного фрагмента.