Девочка

Дэй Лакки, 2022

С такими, как Райан Фаррелл, лучше не враждовать. На победу нет шансов. Таким, как Райан Фаррелл, лучше не переходить дорогу. Тебя просто раздавят. И уж тем более в такого, как Райан Фаррелл, не стоит влюбляться. От сердца останутся только осколки. Простые и понятные правила. Но я нарушила их все… Эта любовь – как танец на грани безумия. Зависимость, одержимость, страсть. Но я лечу в эту бездну, забыв обо всем…

Глава 3

Райан Фаррелл

Город не спал.

Сиял ночными огнями, призывно подмигивал вывесками ночных клубов, стелился под колёса машины освещённой лентой дороги, чернел массивами парков с жадными провалами аллей.

Я всегда любил этот город. Он всегда был моим — даже когда ещё не знал об этом. Он был прекрасен какой-то почти уродливой красотой, протыкал небо иглами небоскрёбов, к окраине растекался грязными пятнами трущоб.

В своё время мне пришлось переехать в загородный дом — ведь многие мои дела было лучше проворачивать подальше от посторонних глаз. Но только в городе я чувствовал себя по-настоящему хорошо. Здесь у меня было что-то вроде места силы, что бы это ни значило.

Тихий рокот мотора, музыка из динамиков и мелькающие огни — то, что нужно, чтобы собраться с мыслями. Вечер складывался совсем не так, как я планировал. Чёртова девчонка нарушила все планы.

Невысокая, хрупкая, отчаянная. Прекрасно понимала, что влипла по полной, но пыталась держаться дерзко. Глаза выдавали. Не глаза — глазищи в пол-лица. Еще немного зелени в них добавь, и люди шарахаться начнут: ведьма, да и только. И в этих глазах я видел страх. И хер знает почему, мне это не нравилось.

Придется с ней повозиться, чтобы вытрясти все, что мне надо. Она хоть совершеннолетняя?

Я старался припомнить, что говорил Миллард о своей сестре. «Малышка Линда», так он её называл. И я представлял себе скорее школьницу с косичками, чем такую вот злющую волчицу. Маленькую, но на вид вполне взрослую.

Зачем ей та запись? Кто ее подослал? Кто подсказал, где она хранится? Как эта девчонка умудрилась вообще пробраться в здание?

Чёрт побери Сэма и всех его вояк с их дурацкими традициями и праздниками! Я дал чёткое распоряжение: не оставлять офис без присмотра ни при каких обстоятельствах. А Сэм этот приказ нарушил. Во всём остальном он был безупречен. Он не страдал излишней щепетильностью и не испытывал особенного трепета перед человеческой жизнью, которая вроде как даётся один раз и всё такое.

Напротив, он отлично понимал, что все мы смертны, просто кое-кому свидание с господом — если он, конечно, есть — следует организовать чуть пораньше.

Я мог положиться на Сэма всегда, кроме одной гребаной ночи в году.

Твою ж мать, не явись я вовремя, и один из его пьяных придурков изнасиловал бы девчонку прямо на столе в моем офисе.

Я списал гаденыша сразу же, как только это увидел.

Надеюсь, когда Сэму придётся лично пустить пулю в затылок своему человеку, это его чему-то научит. Остальных тоже.

Но что делать с «малышкой Линдой»? От неё, наверняка, следует ждать неприятностей.

Вот только воевать с ребёнком… До такого я ещё не опускался. На моей совести уже есть пара десятков трупов, но это точно были не законопослушные граждане. И вряд ли кто-то по ним будет плакать. Это были подонки ещё, пожалуй, похлеще меня. И каждый из них расправился бы со мной не задумываясь. Просто я успел раньше.

Кто-то всегда успевает раньше. Предпочитаю, чтобы это был я.

Я машинально потёр руку, за которую ухватилась девчонка, увидев перекошенную физиономию Элеоноры. Отшатнулась, случайно задев крепкой, упругой грудью, опахнула невинным запахом чистых волос. И почти мгновенно отстранилась, оставив с каменным, мать его, стояком.

Пришлось срочно прыгать обратно в лифт, ломая, к чертям, все планы на вечер.

А все потому, что в последнее время я был слишком занят делами. Времени на развлечения не хватало. Как давно у меня не было женщины? Две, три недели? Вот и завелся с пол-оборота, словно подросток, у которого уровень гормонов зашкаливает.

Что ж, это нетрудно исправить, когда есть заведение Мими. Лучший бордель в городе, даже не бордель — элитный клуб для избранных, где самые смелые фантазии становятся реальностью.

Когда-то Мими и сама была девочкой что надо: красивая, неглупая, расчётливая.

Она легко могла удачно выскочить замуж. Во всяком случае, несколько богатых придурков были согласны швырнуть к её ногам положение в обществе, деньги и бог знает что еще.

Но Мими решила иначе. Она быстро ушла из проституток и набрала себе девочек, которых предлагала только самым состоятельным клиентам. И конкурс к ней в бордель был повыше, чем в иные модельные агентства.

Я уже почти подъехал, оставалась какая-то пара кварталов, но вдруг резко затормозил, осознав, что уже представляю себе, как выбираю там девочку: тонкую, хрупкую, с темно-русыми волосами. Как прошу её убрать волосы в хвост и разворачиваю к себе спиной, чтобы не видеть лица, не ловить покорного шлюшьего взгляда. И воображаю себе совсем другую…

К чертям собачьим такие развлечения!

Я набрал номер, по которому не звонил уже давно. Несмотря на поздний час, ответили буквально после третьего гудка.

— Алло? — раздался из трубки низкий хрипловатый голос.

От этого тембра стало щекотно в позвоночнике. Впрочем, так он действовал не только на меня. Этот голос был застрахован на бешенные деньги, а стоил ещё дороже.

— Каролина, я заеду, — коротко сказал я.

— Прямо сейчас? — удивленно протянула она.

Сколько мы не виделись? Уже несколько месяцев.

— Да, — ответил я.

— Жду.

— Скоро буду.

Долгие телефонные разговоры всегда меня напрягали. И она это отлично знала.

Мы познакомились, когда Каролина была певичкой в не самом дорогом кабаке нашего города. Красивая, яркая, она обладала низким хрипловатым голосом, пробирающим до печенок, и способностью вить из мужчин верёвки.

Теперь Каролина не поёт в дешёвых кабаках. Она стала настоящей звездой: концерты, гастроли, райдер на несколько листов, сумасшедшие фанаты и преданные почитатели.

И хотя она до сих пор помнит, кто нанял ей агента и вложил довольно круглую сумму в то, чтобы сделать безвестную певичку суперзвездой, наша многолетняя связь — сложная, бурная — никогда не строилась на деньгах.

Нам удаётся скрывать её от публики. Для имиджа Каролины совершенно ненужно, чтобы рядом с её именем светилось имя кого-то, вроде меня. Впрочем, любовью или какой-нибудь другой романтической чушью в наших отношениях и не пахло. Это было другое. И мы не слишком заморачивались, чтобы придумать этому «другому» какое-то название.

Я мчался по ночному городу в квартиру-студию недалеко от центра. На самом деле, Каролина владела парой особняков и даже небольшим замком где-то в Европе. Но жить она предпочитала здесь.

Огромные дома её пугали, и она использовала их только для званых приёмов и прочей показухи. Ну, и для того, чтобы хранить свои многочисленные туалеты.

Маленькая квартирка — то место, где она чувствовала себя в безопасности. Что ж, у звёзд свои причуды, а я знал о её страхах куда больше, чем поклонники, продюсеры и журналисты.

Где-то в глубине души эта роскошная, изысканная женщина оставалась всё той же напуганной девчонкой, какой я застал ее однажды в гримерке…

— Райан, у меня проблемы, — голос в телефонной трубке дрожал и срывался.

Я посмотрел на часы. Охренеть, четыре утра! Если каждая цыпочка, которой я оставил свой номер, станет бесцеремонно меня будить — долго я не протяну.

В первый момент я хотел послать её к чёрту и продолжить спать, но голос был слишком перепуганным, а главное — это был голос Каролины. Таких не посылают. В ней уже тогда чувствовалась притягательная, особая женская магия, которой очень трудно сопротивляться. Да и незачем.

— Где ты? — коротко спросил я.

— В клубе, в гримёрке… — всхлипнула она.

— Сейчас буду.

По опустевшим улицам я долетел до места за четверть часа. Клуб уже закрылся, ни посетителей, ни халдеев не было, лишь сонно махала тряпкой уборщица, да охранник дремал, привалившись к стене.

Я не стал его будить.

Знакомой дорогой прошёл через зал, свернул в закуток, отделяющий сцену от подсобных помещений, открыл дверь в гримёрную. И тут же закрыл её за собой.

Я изредка бывал в этой небольшой комнатке со стенами, обитыми бордовой тканью. Вдоль одной — длинная вешалка с блестящими сценическими тряпками, вдоль остальных трех — зеркала. Везде вёдра с букетами, которые присылали поклонники. И эти букеты многократно отражались в зеркалах, отчего казалось, что цветов в разы больше. Как на панихиде. И их густой сладковатый запах лишь добавлял сходства.

На полу, возле столика, уставленного флаконами с духами и гримом, лежал владелец клуба Роб Картер. Под его головой уже растеклась огромная лужа крови, такой же бордовой, как стены. Мертвое лицо было перекошено.

Я поморщился. Смерть вообще уродлива, а Робби и при жизни не был красавцем. Нет, это был далеко не первый труп, который я видел, но здесь, в окружении цветов и зеркал, он смотрелся совсем паршиво. А еще этот удушливый запах… Помню, меня замутило.

Не без труда я отвел взгляд от Картера и посмотрел на Каролину.

На ее белом как мел лице кровавым пятном кривился напомаженный рот. Видно, не успела смыть косметику после выступления. Сейчас ее вряд ли кто-нибудь назвал бы красавицей.

— Я не хотела… Он вошёл пьяный, да ещё и чем-то закинулся. Начал приставать. Я ударила вазой, а он — вот…

Осколки вазы, и правда, поблескивали в луже крови. Я открыл шкафчик с костюмами — в нём Каролина прятала заначку со спиртным. Роб запрещал певичкам и танцовщицам пить на работе. Да и вообще был редкостной скотиной.

Я быстро нашел то, что искал, — прикрытую какой-то штукой с перьями полупустую бутылку виски. Щедро плеснул его в стакан и протянул Каролине.

— Выпей. И успокойся. А потом иди домой. Я тут всё улажу.

Она машинально взяла стакан, послушно осушила его. И ушла. Я почему-то запомнил, как она шагала к двери — на негнущихся ногах, будто деревянная кукла.

«Я все улажу», — пообещал я тогда. И уладил.

Клуб опустел буквально через полчаса. У охранника появились важные дела, а уборщица закончила свою работу в рекордно короткие сроки. И оба получили за свою расторопность неплохие деньги.

А владелец клуба исчез без следа. Ходили слухи, что у него начались серьёзные проблемы с не менее серьёзными ребятами, и он предпочёл смыться.

Заявления в полицию о его пропаже никто не подавал.

Жена, с которой он хотел развестись и по такому случаю выставил из дома, радостно вселилась обратно и искать мужа, естественно, не собиралась. Любовница утешилась солидной суммой. А у клуба нашелся совладелец, который сменил вывеску и сделал отличный ремонт в гримерных.

Об исчезновении Роба Картера никто даже и не сплетничал особо. Всем было плевать.

Каролина явилась ко мне через неделю. Остановилась на пороге и, убедившись, что я один, сбросила с себя плащ, под которым не было ничего, кроме ажурных чулок и ее безупречного тела…

Так все и началось.

Сколько же лет прошло?

Я не стал считать. Уже подъехал.

Дверь она открыла сразу. Ждала. Меня обдало горьковатым запахом ее духов.

— Ты давно не появлялся, — сказала она, и в её голосе послышался укор.

— Дела. — Отличное объяснение, когда не собираешься ничего объяснять.

Я сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе. Вдохнул запах духов, ее запах, и он сладким ядом хлынул по венам, от возбуждения потемнело в глазах.

С нажимом провел руками по гибкой спине, с наслаждением сдавил упругие ягодицы, качнул к себе, чтоб ощутила рвущий штаны член.

Каролина сглотнула, на мгновение обмякла и снова напряглась.

— Между прочим, у меня кое-кто есть, — сказала она почти с вызовом и даже легонько дернула плечами, будто и правда хотела высвободиться.

Да, самое время поговорить, повыяснять отношения. На хрен. Тем более что с Каролиной это паршивая тактика. Она не любит долгих разговоров и робких поклонников, предпочитает силу и напор, хоть вряд ли признается в этом даже самой себе.

— Плевать, — честно ответил я и одним движением вытряхнул ее из кружевной тряпки.

Чистая правда. Плевать. Ревновать Каролину — занятие для идиотов. Она физически не может сопротивляться соблазнам. Так что, какие бы клятвы верности она ни давала, — рано или поздно в её постели всё равно появится очередной жеребец.

Мы оба не созданы для чего-то серьёзного и постоянного, а главное — не особенно склонны врать. Может быть, поэтому мы столько лет вместе. Если, конечно, это можно назвать словом «вместе».

Каролина протяжно выдыхает, сдаваясь, сама приваливается ко мне, трется роскошным гладким телом, выпрашивая ласки.

Я больше не выдерживаю. Разворачиваю ее к себе спиной, прижимаю стене.

Трахнуть. Немедленно трахнуть её прямо здесь, в этой прихожей. До кровати доберёмся позже.

С треском рву кружевные трусики, отбрасываю в сторону.

Она нетерпеливо прогибается в спине, подставляя красивую упругую попку.

Короткий шлепок, чтобы вспомнила, кто здесь хозяин.

Ее утробный выдох заполняет собой тишину. Наверняка она уже влажная, она быстро заводится. Но все равно я ладонью заставляю ее расставить ноги и провожу двумя пальцами.

Так и есть. Уже хочет. Но покорно ждет, пока я надеваю презерватив.

Я вхожу в нее резко. И прикрываю глаза. Твою мать… Хорошо как! Быть нежным, даже если бы хотел, не получится. Я начинаю вдалбливаться в нее, что есть мочи.

Сильнее.

Сильнее.

Заставляя ее практически вжаться в стену. Изогнутые линии ее безупречной спины, округлости, которые я мну пальцами, ее тихие стоны с каждым моим толчком. Все это заводит до черноты в глазах.

— Райан… — доносится слабый шепот.

И эта слабость, неприсущая ей, практически беззащитность в эту минуту, срабатывают как спусковой крючок. В памяти мелькают зеленые глаза, которые смотрят настороженно, зло. А как реагирует большое зло на маленькое? Правильно. Оно его пожирает.

Вот и я сейчас, вдалбливаясь, как будто пытаюсь его поглотить. Сопротивляешься? Зря.

Я сильнее. Мои руки повсюду. Шея… грудь, которая умоляет, чтобы с ней поиграли.

Наматываю на кулак длинные волосы, заставляя ее прогнуться сильнее. Вот так… вот так чувствуешь? Чувствуешь, кто здесь главный?

Податливость. Рваное дыхание. Влажные звуки бешеного соединения тел. Голова кружится от удовольствия. Я перестаю себя контролировать. Тяну ее на себя, заставляю насаживаться. Хочу слышать еще эти стоны. Хочу слышать еще свое имя. Давай же, давай!

— Райан… — снова срывается с ее губ.

Хорошая девочка. Заслужила секундную передышку.

Помедлив, снова вжимаюсь в нее, скольжу по ее шее губами, слизываю с нее капельки пота от страсти. Горячая, нетерпеливая, она извивается и обжигает своим дыханием. Тянется ртом к моим пальцам, когда я глажу ее лицо. Посасывает их губами и в то же время насаживается на мой член.

— Жадная девочка, — журю ее ласково, — хочешь и принимать, и сосать?

— Да…

— Оближешь потом.

Она послушно кивает.

Ну что ж, за послушание полагается бонус. Я снова обхватываю ее бедра и принимаюсь толкать ее на себя. Наращивая темп, не сбавляю его, даже когда из ее горла уже доносятся не стоны, а хрип. И продолжая двигаться, даже когда она с криком кончает.

Именно этот крик возвращает в реальность и ее, и меня.

Каролина…

Ну ей-то поблажек не нужно. Едва придя в себя, она разворачивается и опускается передо мной на колени. Снимает презерватив и начинает сосать. Я упираюсь рукой в стену и закрываю глаза.

— Глубже.

Она так и делает. Она очень старается. Она знает как. И очень быстро заставляет меня кончить ей в рот.

Как только мое дыхание выровнялось, Каролина поднялась и заглянула в глаза. Взгляд довольной, сытой кошки. Мне нравится.

— Ну и кто она? — тихо промурлыкала мне на ухо.

Я почувствовал себя так, словно на меня вылили хорошую порцию ледяной воды. От ленивой расслабленности не осталось и следа. Появилось паршивое ощущение, что она видит меня насквозь.

Теперь я уже почти жалел, что не поехал в заведение Мими.

— Ты о чём? — ровно спросил я.

— Ты мне расскажи, — она улыбнулась. — О ком ты думал, пока меня трахал?