Мироходцы. Чары хрустального сердца

Дэйзи Ди, 2023

Юная Ки сама признает, что она «чудила». Непосредственная и очень хорошая. А еще она чувствует эмоции предметов и слышит, что они говорят. Жизнь с подобным даром – это и радость, и беда одновременно. И вести себя как все, естественно, практически невозможно… Попав в новую школу, героиня быстро заводит друзей, но спокойная жизнь продлится совсем недолго… Новая подруга оказывается вовсе не так проста, а ее слабое здоровье, воспринимающееся одноклассниками абсолютно обыденно, имеет причины, которые идут не из этого мира… Сможет ли Ки разобраться во всем? Как спасти подругу, которая находится на волосок от смерти, если ты столкнулся с силами, которых пока не понимаешь? Для широкого круга читателей.

Глава 2. Странности только начинаются

В обеденный перерыв Ки, Филин и Дайана снова встретились в школьной столовой. Ки передала приглашение мамы, и Дайана с радостью согласилась.

— Боюсь только, папа прийти не сможет, — помявшись, добавила она. — Он в последнее время редко выбирается из дома. Хотя… я постараюсь его уговорить. Вылазка пойдет ему на пользу.

— А твоя мама?

Ки впервые видела, чтобы чье-то выражение лица менялось столь резко — по щелчку пальцев, в один взмах ресниц. Словно упавшая маска, что обнажила под собой другую. Мгновение назад перед ней сидела улыбающаяся, счастливая Дайана, а затем хрустальная улыбка слетела с ее лица и разбилась на мельчайшие осколки. В бирюзовых глазах было столько боли, что у Ки перехватило дыхание.

— Я снова что-то не то сказала? — пискнула она, сопротивляясь желанию сползти под стол, лишь бы скрыться от этого взгляда раненого зверька.

Сидящий рядом с ней Филин, казалось, окаменел.

— Ничего, ты же новенькая, — мягко произнесла Дайана. Лицо ее чуть разгладилось, но тоска из глаз не ушла. — Даже хорошо, что ты спросила. Все остальные упорно делают вид, что ничего не происходит. Им будто все равно.

— Мне не все равно, — неловко сказал Филин столешнице. — И мне очень жаль…

Дайана улыбнулась ему печальной улыбкой.

— Мне тоже. — Она перевела взгляд на Ки и тихо сказала: — Моя мама пропала несколько лет назад. Ее искали всем Реденвудом, но… так и не нашли. Пока не нашли, — добавила она, сжав в кулак изящную руку.

— Ты знаешь, что с ней могло случиться? — ошеломленная новостью, прошептала Ки. Во рту враз пересохло, и она потянулась за кружкой.

— Нет, — ответила Дайана.

Однако от Ки не укрылась ни короткая заминка, ни опущенные вниз глаза.

«Знает», — шепнули стены. От неожиданности дернув рукой, она пролила чай на стол.

— Ты… приходи к нам сегодня, ладно? — выпалила Ки, торопясь сгладить оплошность. — Будет вкусный пирог. Мама очень вкусные пироги печет, правда, давно не пекла, потому что очень много работала, но сейчас она работает на дому, и у нее много времени, и пироги у нее получаются с каждым разом все лучше и лучше… Ой.

Она всегда много говорила, когда волновалась. Дайана благодарно ей улыбнулась.

— Я приду.

Только она вышла, Ки проворчала:

— Мог бы мне рассказать.

— Я не знал, что ты не знала! — защищался Филин. — И вообще, я что, должен был сходу всю ее биографию рассказать? Я, между прочим, не сплетник.

— Да я не о сплетнях говорю, — возмутилась Ки. — Но я же… своими неосторожными словами я сделала ей больно…

Филин помотал головой.

— Ты не виновата. Да и Дайана сама сказала — ей хуже от того, что все вокруг молчат. Делают вид, что все нормально. А это ненормально… Мамы не должны исчезать.

— Не должны, — глухо повторила Ки, думая о своей маме. Если бы та исчезла, у нее сердце бы разорвалось.

Уроки тянулись как резина, да и мысли были совсем не об учебе. Стены знали что-то о Дайане Морэ, что-то из ее прошлого и настоящего. Вот только Ки не умела говорить с духами, расспрашивать, уточнять. Она умела лишь слушать.

Дурацкий, бесполезный дар, приносящий одни только неприятности.

Ки еле досидела до конца занятий. Записки Филина, в которых он рисовал смешных монстриков, явно пытаясь ее отвлечь, преследующие со вчерашнего дня настороженные шепотки и взгляды, сами уроки — все отошло на второй план.

В автобусе она сидела притихшая, чем не на шутку встревожила Филина.

— Эй, ну ты что?

Ки лишь отмахнулась и уставилась в окно. Она и сама не знала, отчего так сильно расстроилась. Оказавшись дома, бросилась в мамину спальню, которая после вчерашней перестановки выполняла и роль кабинета. Дейдра была внештатным журналистом довольно известной в Глероме газеты и каждый день по несколько часов работала над очередной статьей.

— Мам, Дайана придет к нам сегодня на ужин, — радостно объявила Ки. — Или одна, или с папой.

— О, это же отлично!

Едва дописав предложение до точки, Дейдра вскочила. Ки достаточно хорошо знала маму, чтобы понять: сейчас та будет заново передраивать весь дом, не оставляя ни пылинки, ни соринки, а потом бросится наготавливать ужин на несколько блюд — чтобы каждый мог выбрать то, что больше придется ему по вкусу.

До прихода Дайаны Ки успела сделать домашнее задание и даже прибраться в комнате — на случай, если гостья туда заглянет. Когда в дверь позвонили, она сбежала по лестнице, чтобы открыть самой.

На пороге стояла Дайана, а рядом с ней — высокий мужчина с темно-русыми волосами. Статный, серьезный, с волевым подбородком и задумчивым взглядом. В Алистере Морэ чувствовался особый шарм, но если бы Ки вдруг вздумала назвать это красотой, то красотой мрачной.

— Алистер! — раздалось за ее спиной радостное.

Хмурое лицо мистера Морэ просветлело.

— Дейдра, бог мой! Ты ни капли не изменилась!

Последовали теплые дружеские объятия. Дейдра взглянула на Дайану, улыбаясь.

— Надо же, ты покрасила волосы! И линзы… Ты мне, конечно, и темненькой нравилась, но тебе идет!

Ки удивленно вскинула брови. Выходит, вся красота Дайаны — ненастоящая? А та вдруг разом помрачнела. Не хотела, чтобы кто-то узнал ее секрет?

— Алистер… Ки сказала мне… Мне так жаль!

Он кивнул, сказал тихо:

— Спасибо, Дейдра. Но я верну Беатрис, рано или поздно.

Ки знала, что давно пропавшие люди так просто не возвращаются. Однако мистер Морэ с нею бы не согласился — такая в его голосе звучала решимость. Стальная, непоколебимая. Воздух сгустился, пропитавшись неловкостью и печалью.

— Ох, ну что же я держу вас на пороге, — спохватилась Дейдра. — Проходите!

Стоило Дайане переступить порог, как стены заговорили разом.

«Бедняжка, только посмотрите на нее!»

«Ох, какая бледная!»

«Начинается? Неужели уже началось?»

«Ужасно», — завершила как всегда лаконичная стена у двери.

Хозяева и гости расселись за столом. Пахло так вкусно, что у Ки заурчал желудок, хотя час назад она стащила с верхней полки печенье и голодной себя не чувствовала. Она накинулась было на еду, пока сидящая напротив Дайана своими элегантными движениями не напомнила, какой должна быть истинная леди. Старательно повторяя за ней, Ки вооружилась ножом и вилкой, не без труда отрезала кусочек мяса и аккуратно отправила его в рот. Сделала глоток сока и промокнула губы салфеткой. Дайана, кажется, заметила, что Ки ей подражает — снова этот подрагивающий уголок губ и бесенята в бирюзовых глазах.

— Как Глером? — поинтересовался мистер Морэ.

— Ох, Алистер, шумно, суетно и скучно, — откликнулась Дейдра. — Может, это глупо, но я соскучилась по городку, где почти все друг друга знают. В Реденвуде ты чувствуешь себя частью огромной разношерстной семьи, а в Глероме — маленькой, никому не интересной песчинкой.

— Нет, я хорошо тебя понимаю. Вы поэтому решили переехать?

— Мы с Максом… — Короткий осторожный взгляд в сторону Ки. — Мы решили, что нам будет лучше жить по отдельности.

— Мам, мне двенадцать. Я уже взрослая, — буркнула Ки и обратилась к мистеру Морэ: — Они расстались, а потом развелись. У него новая семья, и даже есть сын — мой старший сводный брат. На самом деле он никакой мне не брат, даже сводный, потому что он — сын новой жены папы и его приемный. И я не понимаю, почему я должна хотеть с ним общаться, если он мне совсем чужой и совершенно меня не любит.

Дейдра вздохнула.

— Наша маленькая… прости, очень взрослая мисс Непосредственность.

— А мне нравится это в Ки, — вдруг улыбнулась Дайана. — Люди слишком часто прикрываются ложью как маскарадными накидками. Хорошо, когда рядом друзья, которые всегда скажут тебе правду. Потому что только они — настоящие друзья.

«Она слишком умная и взрослая для Филина», — с огорчением подумала Ки. Хоть он и сказал с гордостью, что ему уже почти тринадцать, она-то знала: ум измеряется не в годах.

— В общем, я решила, что пора оставить прошлое в прошлом, — Дейдра попыталась повернуть разговор в нужное русло. — К тому же в Глероме Ки не понравилось.

— Я чудила, — уточнила она.

— Чудила? — заинтересовалась Дайана.

Подняв глаза, Ки встретилась с умоляющим взглядом мамы.

— Ну, я странная, — выкрутилась она.

С одной стороны, это все объясняло, с другой — не объясняло толком ничего. Такой вот парадокс. А парадоксы Ки любила.

Дайана вдруг вскрикнула, будто бы от боли. Стакан выпал из руки, которую она стремительно спрятала под кофту и для верности прикрыла другой.

— Что случилось? Ты порезалась? — испугалась Ки.

Однако крови не было, иначе она тут же пропитала бы светлую кофту Дайаны. Да и стакан стал морем осколков, только столкнувшись с полом.

— Нет, все в порядке.

Дейдра бросилась убирать разбитый стакан, Дайана испуганно смотрела на отца. В глазах мистера Морэ тоже застыл страх за дочь, но было там что-то еще… Темное, пугающее. Ки покусала губы, силясь понять. И поняла: в глазах Алистера застыла ненависть.

— Простите, но нам… нам, кажется, пора, — вскакивая, забормотала Дайана.

Дейдра растерянно застыла с веником в руках.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — извиняющимся тоном сказала Дайана.

Она и впрямь казалась очень бледной — еще бледнее, чем прежде.

— Да, нам, пожалуй, пора домой, — вежливо, но твердо проговорил мистер Морэ, беря дочь под локоть.

Ки отчетливо чувствовала исходящее от него нетерпение. Ему хотелось как можно скорее покинуть дом семьи Грейс. Но почему? Ведь это Дайане было плохо, не ему. И что же все-таки с ее рукой?

Рассыпаясь в извинениях перед ничего не понимающей Дейдрой, отец и дочь скрылись за дверью. Ки растерянно переглянулась с мамой.

«Началось», — обреченно сказал молчавший прежде дом.