Писатель. Дневник Джорджии

Дэри Айронин, 2020

Перед вами две книги в одной: дневник молодой писательницы и её же произведение. Джорджия Блюм пишет приключенческую повесть о колдунах, живущих в магическом мире под названием Миракула, а в дневнике девушка рассуждает над философскими вопросами, вызванными случившимся в реальной жизни и в выдуманной истории. И вот однажды она так сильно увлекается происходящим в книге, что сама оказывается действующим лицом. Что её ждёт? Какие приключения свалятся на голову юной писательнице? Что случится, если она влюбится в одного из героев? Реально ли то, что с ней происходит, или же это лишь фантазия?

Глава 11

Это Карлион, малышка

Джорджию пробудил ясный свет восходящего солнца. Он проскальзывал бесшумно и незаметно через узенький коридорчик стекла, не закрытого тёмными шторами, и попадал ровно в глаз. Джесси мирно спал, уронив голову назад. Полусвет падал на его профиль, и прямые вороные волосы поблёскивали под лучами. «А он очень красивый! — подумала девушка, улыбнувшись, — Если бы я встретила такого красавчика в реальном мире, то сразу же влюбилась». Джорджия вылезла из-под тяжёлой руки и, отодвинувшись, стала одеваться. Но как ни старалась она не тревожить отдыхавшего мужчину, Джесси всё равно пробудился.

— Ты уже проснулась? — спросил он каким-то нежным слабым голосом.

Джорджия качнула головой, поджав губы. Она смотрела в окно, пока Джесси одевался, но невольно всё-таки подглядывала за ним. Через полчаса карета остановилась, уткнувшись носом в железные ворота. Кучер пошёл открывать их. Джесси приоткрыл дверцу, чтобы подойти к нему со своим вопросом. В нос ударил добротный запах деревни: животных, грязи, утренней свежести, мокрой травы и свежей выпечки. Но кучер быстро разделался с воротами, и Джесси объяснился с ним около кареты, но о чём Джорджия не слышала да и не слушала: все её мысли отчего-то занимало лицо полусонного колдуна, с которым, как ни странно бы это звучало, девушка провела ночь. Кучер хлопнул Джесси по плечу, и колдун вернулся обратно в карету, которая тут же тронулась.

Каких-нибудь 15 молчаливых и скучных минут непрерывной тряски, и карета предстала перед чудовищным каменным замком. Громадная лестница поднималась вверх к массивному входу, который сторожили два каменных изваяния в виде страшных зверей. В воздухе витал запах старины. Сквозь тоненькую дымку можно было разглядеть зловещие башни, упирающиеся в потолок серого неба. С севера наползал таинственный тёмный лес, напускавший, как казалось, на своего непримиримого врага, замок, туман. Вся эта картина заставила Джорджию съёжиться, мурашки пробежали по коже. Но Джесси мечтательно улыбался, словно видел это место в радужных красках. Он крепко взял Джорджию за руку и повёл вверх по ступеням. Наконец девушка стала различать таинственную фигуру у входа. Она чувствовала всем своим нутром подавляющую силу владыки. По антуражу можно было представить, каким страшным будет хозяин замка. Колдун и девушка неминуемо приближались к нему. Джорджия уже чувствовала на себе его всевластных, завораживающий взгляд и всё же шла вперёд, будто невольно. Туман уже был настолько густ, что девушка с трудом различала стоящие рядом с ней фигуры, но по звукам догадалась, что Джесси и хозяин этого замка дружески обнимаются и приветствуют друг друга. Тут Джорджия услышала, что он обращается к ней. Голос хозяина ей показался, как ни странно, красивым и молодым.

— А вы очаровательны! Поездка не утомила Вас? Как Вы себя чувствуете?

— Словно Джорджия в стране чудес, — ответила писательница без улыбки в голосе, но этим, видимо, посмешила и Джесси, и хозяина, хотя они вряд ли понимали это сравнение.

— Миледи, позвольте представиться, — снова прозвучал голос владыки замка, — меня зовут Энниэлло, для друзей просто Эн.

Сквозь туман Джорджия видела притягательные чёрные, как сама бездна, глаза собеседника, а рядом пресытые восторгом и нежностью синие глаза своего спутника. Она не могла больше сказать ни слова, но во всём этом она находила какое-то своё необыкновенное и одновременно пугающее очарование.

«Два волка на овечку уже слишком!» — подумала Джорджия и постаралась улыбнуться.

Трепетная и неудобная минута молчания, и Джесси взял дело в свои руки.

— Это Джорджия. Познакомьтесь.

— Очень приятно, — отозвался хозяин, пожав двумя руками руку Джорджии. — Но не будем тут долго стоять. Вы, верно, проголодались с дороги, поэтому сразу приглашаю вас к столу.

Энниэлло дёрнул кольца во рту отвратительных чертей, и огромные двери приоткрылись, дав ход живым в их логово. Внутри всё оказалось огромным: просторные залы, гигантские дорогие люстры, бюсты разных существ и людей, которых Джорджия не знала, рядом с ними стойки с магическими свечами, длинные мрачные коридоры. От эха голоса казались громче. Молодой хозяин вдруг обернулся к Джорджии лицом, и она смогла рассмотреть его с ног до головы. Это был прекрасный белокурый юноша с завораживающе чёрными глазами. Его лицо было сотворено природой с искренней любовью и вдохновением, такие невероятно приятные черты совершенно не совпадали с окружающей обстановкой, хотя всем известно: дьявол всегда привлекателен. Джорджия всеми силами старалась успокоить себя мыслями, что перед ней лишь воображаемые герои, в противном случае сейчас она находилась в замке с двумя прекрасными юношами. Чёрные глаза испытывающе смотрели на неё, и девушке казалось, что новый знакомый проникает в самую глубину её души. Но Энниэлло лишь учтиво повторил своё приглашение и повёл гостей в другой зал, смеженный с холлом. Здесь был накрыт длинный стол, но по сравнению с общим пространством он превратился в тонкую полоску. Слуги принесли всем по тарелке с одинаковым набором блюд. Джорджия ела как-то неохотно, совершенно не чувствуя вкуса пищи, поэтому всё больше слушала. Но разговор за завтраком был странным: мальчишки предавались воспоминаниям.

— Что всё-таки произошло тогда, Джесси? Ты мне вдруг резко перестал писать, и я подумал, что нас с тобой навсегда разлучили.

— Да, так и было. Отец мой…то есть Арнольд не хотел, чтобы мы общались. Даже не объяснил, почему! Он посадил меня под арест, а я сбежал. Он лишил меня связи с тобой. Пока я её восстановил, дела появились, а затем я попал в тюрьму. Так как-то.

— Тогда понятно. Хорошо, что ты сбежал и обратился ко мне.

— Согласен. Ближе тебя у меня друзей нет.

Наступило молчание, в продолжение которого юноши улыбались высказанной идее.

— Ну, рассказывай, есть ли изменения и новости в твоей жизни? — прервал тишину Джесси, весело обратившись к Эну.

— Да, вполне!

Энниэлло вдруг посмотрел на Джорджию. Она даже вздрогнула от его хищного и всевидящего взгляда. Как назло, в этот момент к подошёл слуга с красным напитком в бокале, и Джорджия ещё больше ужаснулась.

— Не бойтесь, это не кровь, — усмехнулся Энниэлло, — Лучше попробуйте. Это сок из ягод Блукса. И вкусно, и полезно.

— Что не так с этим замком? — проронила вдруг Джорджия, — Почему он выглядит так, будто здесь живёт вампир?

— Это старый замок, но к вампирам он никакого отношения не имеет. Но на самом деле даже я, хотя тут вырос, чувствую себя… неуютно в замке. Впрочем, я не единственный тут живу. Моему отцу такая обстановка нравится. Быть может, со временем и Вы, Джорджия, привыкнете.

— А туман?

— Вас удивил туман? Что ж, он наплывает на нас с Нового Камелота по утрам. В своё время там жил король Артур, который известен даже в Гелиосе. Не переживайте. Скоро туман рассеется, и вы сможете насладиться видами. Но будьте осторожны. Леса опасны. Там живут чудовища. Не ходите туда одна.

После завтрака Энниэлло, отказавшись от услуг Порка, дворецкого и главного прислужника в замке, сам проводил гостей в их апартаменты. Пройдя по коридорчику вглубь замка, Энниэлло вывел гостей к широкой винтовой лестнице. Он поднялся на пролёт второго этажа. Указав на правый тёмный коридор, где притаились куча дверей, сказал, что это гостевой коридор. Указав на противоположный коридор, он сказал, что там находятся ванная комната, уборная, библиотека, выход на балкон. Затем он взял свечу и направился в коридор с гостевыми комнатами.

— Здесь я приготовил для вас отдельные покои.

Он подвёл гостей к двум тёмным дверям, около одной на табличке он мелом написал: «Джесси Арнольд Уильмингтон». Энниэлло посмотрел на Джорджию оценивающим взглядом и спросил.

— Позвольте спросить, как звучит Ваше полное имя?

— Джорджия Блюм.

— А имя Вашего отца?

— Дэниел.

Рядом с соседней дверью он написал: «Джорджия Дэниел Блюм».

— Джорджия, я Вам оставил на кровати походное платье. Надеюсь, оно вам в пору и Вы наденете его на прогулку. Как думаете, справитесь?

— Это не должно быть сложно.

— Но если что, я могу попросить кого-нибудь из девушек, чтобы помогла Вам.

— Спасибо, но я, наверное, обойдусь без. Я как-то привыкла сама одеваться.

— Как скажите. Через час я жду вас обоих на улице.

Когда Энниэлло ушёл, Джорджия наклонилась ближе к колдуну, всё ещё стоящему рядом, и шепотом спросила:

— Что он имел в виду, когда говорил о прогулке?

— Прогулка верхом на лошадях. Это обычное занятие в этом мире. Посмотрим окрестности.

«Даже так?!» — удивилась про себя Джорджия и, толкнув деревянную дверь, вошла в свою комнату. Джесси же, проводив девушку взглядом, догнал Энниэлло.

— Ну как она тебе?

— Для человека она очень неплохо адаптируется. Вы с ней подходите друг другу. Ты тоже к любой ситуации мгновенно приспособляешься.

— Что? — Джесси рассмеялся, — Но я ей ничуточки не нравлюсь.

— А мне показалось наоборот. Может, она сама этого не осознаёт, но я слышу, как учащается её сердцебиение, когда она смотрит на тебя или слышит твоё имя.

Джесси искренне удивился и даже слегка покраснел.

— Мне кажется, влюблён тут я. Разве это не странно?

— Помнишь, как мы считали это недугом?

— Да! И мы считали, что нас это никогда по-настоящему не коснётся. Но ты не представляешь, что я к ней испытываю!

Это даже пугает! Мне хочется её от всего защитить, спрятать от горечи и разочарований. Она такая маленькая и хрупкая… Было бы здорово, если бы она смеялась и улыбалась. Сейчас я единственный, кто может позаботиться о ней в этом чужом для неё мире. Но могу ли я надеяться, что она тоже полюбит меня?

— Почему нет? — сложив руки на груди, спросил Энниэлло.

— Помимо того, что она из другого мира, я для неё не гожусь. У меня нет ничего, что я мог бы ей дать. Мне хочется, чтобы она не знала боли и страданий, но со мной всегда одни проблемы.

— По крайней мере, она доверяет тебе. Я понял это по её манере держаться. Когда я смотрю на неё, вижу, что она сосредоточена на тебе. Возможно, она отталкивает тебя, потому что не хочет поддаваться собственным чувствам.

— Думаешь?!

— Конечно! Тем более стала бы она соглашаться на путешествие с тобой, если бы ты ей ничуточки не нравился?

— Пожалуй, ты прав. Это обнадёживает. А что за изменение, о котором ты не стал говорить за столом? — спросил Джесси, хитро улыбаясь, — Неужели и тебя поразила эта болезнь?

Энниэлло опустил взгляд, и его губы тронула смущённая улыбка.

— В отличие от тебя, я ещё верен нашим принципам, ответил молодой хозяин. — Просто я перевёлся в Анстердам, и там наткнулся на странную девушку.

— Значит, недолго будешь верен, если это первое, что ты решил мне сообщить.

— Это мы ещё посмотрим.

— Ну а как там Робин? Всё ещё дуется на наш отказ выступать с ним?

— Нет. У него теперь новые хлопоты. Ему надо справляться с «Зелёным конём». Обязательно загляни туда. Робин будет рад. Ладно. Иди и отдохни немного. Вечером поговорим. У нас есть, что обсудить.

Джесси воодушевлённо хлопнул Энниэлло по плечу и лёгкой походкой направился в свою комнату.

Джорджия осматривала свои покои в трепетном восхищении. В трёх шагах от двери стоял огромный платяной шкаф с резными узорами, рядом гравированный сундук, к середине дальней стены примыкала двухместная мягкая кровать со светло-розовыми подушками, белым одеялом с вышивкой бардовыми нитями и лёгкой, как вуаль невесты, занавеской. Справа от входа, прижавшись к стене, стоял письменный стол с закрученными ножками и такой же по стилю стул. Через окно почти под самым потолком струился приветливый дневной свет. Наверное, солнце уже разогнало весь туман. На кровати Джорджия обнаружила красивое платье кремового и светло-коричневого цвета, рядом с ним лежала маленькая шляпка с белым пёрышком и крупная сетка для причёски. «Как я со всем этим разберусь?» — подумала Джорджия, улыбаясь. Всё-таки ей безумно нравилось быть героиней такого фэнтези. Однако платье действительно оказалось сложным. Залезть в чёрные кожаные лосины было не самым трудным делом, но его пришлось повторить, когда Джорджия поняла, как надеть это платье. Светло-коричневая юбка была коротка спереди, доходила лишь до середины бедра, а сзади даже немного лежала шлейфом. Верх был удобный и эластичный в крупный кремовый ромбик, рукава складывались небольшим фонариком на плечах, а затем, облегая, дотягивались до локтя. Сзади надо было ещё зашнуровать, и Джорджия не знала, как справиться с этим. Выйти к двум мужчиной растрёпанной она не хотела: для девушки это всё-таки позор, подумают ещё, что она распущенная донельзя. Кроме того, Джорджия не умела делать причёски с сеткой, которую ей предложили под этот наряд, и теперь она только и думала: «Лишь бы не вошёл Джесси!». Но тут раздался стук в дверь.

— Серьёзно?! Кто?

— Джесси.

— Да, да… — проговорила она, крутясь перед зеркалом в пол.

Джорджия думала продолжить фразу тем, что она скоро спустится, но не успела — Джесси уже вошёл. Девушка тут же выругалась про себя за то, что сказала не то, что хотела. Она чувствовала себя неловко, не только из-за того, что предстала перед Джесси в таком виде, но и потому что ей казалось, что наряд на ней сидит как-то нелепо.

— Выгляжу ужасно, да? — спросила она у него с улыбкой.

— Ни в коем случае! — ласково усмехнулся юноша, — Давай помогу.

Джесси в одно мгновение оказался позади и принялся проворно зашнуровывать платье. Касаясь пальцами девичьей спины, Джесси нежно улыбался. И каждый раз, когда он прикасался, Джорджия легонько вздрагивала, боясь, что он это почувствует. А он наверняка чувствовал. По крайней мере, Джесси был необычно мягок с девушкой, а это не могло не насторожить.

— Скажи, я понравилась Энниэлло? — вдруг проронила Джорджия, руша неловкую тишину.

— Да. Он даже твоё имя по всем правилам магов написал. Это в знак уважения.

— Но почему он спросил имя отца? Почему не матери?

— Это пережиток прошлого. В истории магов был период, когда многие мужчины считались предателями, и чтобы у ребёнка было будущее отцом часто называли не биологического отца, а того, кто признал этого ребёнка и позаботился о его будущем. Таким образом когда-то имя отца защищало ребёнка, но сейчас это просто традиция. Скажи, — вкрадчиво произнёс Джесси. — тебе понравился Энниэлло?

— Не в этом дело. Он какой-то странный. У него такой взгляд, словно он хочет съесть меня…

— Он волк, — ответил Джесси без всяких разъяснений.

«Ну если сравнивать людей с животными, — подумала Джорджия, — то, пожалуй, Энниэлло похож на волка. А кто в таком случае ты? Пантера?».

Джесси закончил шнуровать платье, и Джорджия развернулась к нему лицом. Нерасчёсанные каштановые волосы придавали ей своеобразную красоту. В глазах Джесси выражалось восхищение, и вдруг он протянул руку. Отчего-то Джорджии было приятно, что он потрепал её по голове.

— Это, конечно, очень мило, но, наверное, нам стоит сделать тебе причёску. Позволь мне, я умею. Маме приходилось когда-то помогать.

Джорджия снова повернулась к колдуну спиной. Его пальцы перебирали её волосы, но не спешили сделать узел и вложить его в сетку. Джорджия поглаживала подушечкой пальца другой палец и периодически покусывала губы. Ей было неловко — она понимала, что он с наслаждением касался её головы, держал локоны в своих руках, и запрещала себе поддаться. «Всё не так! Всё не так!» — твердила она в голове. Молчание, встречи взглядов и улыбки говорили о том, что самое худшее, чего девушка боялась, свершилось: между Джорджией и Джесси возникла взаимная симпатия. Но такого не должно было быть.

Энниэлло чесал шею вороного пегаса и всматривался в сторону Унгарского леса, когда Джесси и Джорджия вышли. Порк махнул им рукой, готовый передать поводья господам. Джесси подвёл Джорджию к гнедой лошади с белой полоской на носу. По лицу писательницы было заметно, что она испытывала трепет перед этими существами и, можно сказать, побаивалась их. Она остановилась, вглядываясь в большие печальные глаза. Тут массивное животное повернуло на неё свою голову и фыркнуло так, что мелкие брызги из его ноздрей разлетелись в стороны. С испуга Джорджия наступила на ногу Джесси, стоявшего позади. Но он только улыбнулся, когда она оглянулась на него. И в его улыбке не было ни сарказма, ни насмешки. Она была искренней. Джорджия извинилась и снова повернулась к лошади: её отражение утопало в чёрных глазищах. Они были печальны и добры одновременно. Джорджия завороженно смотрела на мирно похлопывавшее густыми ресницами обаятельное существо. Она слушала и не слышала какие-то ласковые, сказанные шепотом, слова Джесси, пока не почувствовала, как его сильная и уверенная рука потянула её ручку к лошадиной морде. Что-то приятное, гладко-шершавое щекотало ладонь, и что-то надёжное и тёплое прикрывало её руку сверху. Джорджия с Джесси гладили благородное животное по носу, но все мысли девушки были только о том, кто сейчас поддерживал её.

— Видишь, — тихо проговорил молодой колдун, — они не страшные.

— Я и не боялась, — ответила Джорджия с наигранным возмущением, но Джесси на это лишь по-доброму усмехнулся и помог девушке забраться в седло.

Снова оказавшись в его руках, Джорджия с сожалением для себя поняла, что ей это не просто не противно, но даже нравится. Надо было срочно переключить внимание, и Джорджия оглянулась на молодого хозяина замка. Энниэлло ловко вскочил на пегаса и подъехал к Джорджии, и писательница с любопытством оглядела его. Юноша был одет достаточно странно: в шароварах и кимоно. Но такой наряд только подчёркивал необыкновенность Энниэлло. Впрочем, Джорджию больше удивил конь с крыльями, и она снова вспомнила, что находится в магическом мире.

— Вашу кобылку, Джорджия, зовут Донна. Если она Вам понравится, то я подарю её Вам, — между тем говорил Энниэлло, — И не надо спорить и уж тем более отказываться. Жеребец Джесси уже давно перевезён в мою конюшню. Мы готовились к его переезду.

— Гром, — указал Джесси на своего коня, который приветливо потянулся к Джорджии головой, но девушка отстранилась, испугавшись животного.

— Клин — так зовут моего верного друга. Добро пожаловать в Карлион!

И Энниэлло галопом понёсся вдаль по жёлтой дороге.

Впереди нёсся галопом величественный вороной пегас, изо всех сил прижимая могучие крылья, чтобы не замедлять свой стремительный бег. Его гладкая шерсть поблёскивала на солнце, а мощные копыта взбивали в воздух такую пыль, что она грязным облаком поднималась вверх, усложняя путь остальным. За ним в один ряд мчались два всадника. Жеребец с белом пятном на задке не оставлял позади гнедую кобылку, в поводья которой вцепилась улыбающаяся во весь рот девушка. Когда на зелёной траве по бокам дороги стали вырастать деревянные домики и маленькие дорожки, словно змейки, поползли между ними, всадники натянули поводья и зашагали рядом друг с другом. Донна полюбилась Джорджии, и эта гонка взбудоражила юной девушке кровь. Раньше писательница ездила на лошадях в парках и на некоторых курортах, но ещё ни разу не носилась таким вольным галопом.

Конец ознакомительного фрагмента.