Помоги моему сыну. Рождение дара

Ева Танина

Ева, примерная жена и мать, уверена, что её муж идеальный мужчина, а её семья пример для подражания. С покупкой новой квартиры она неожиданно обретает друзей «с того света», которые остро нуждаются в её помощи. Вместе с сестрой Ева начинает расследование, чтобы выяснить тайну новой квартиры и загадочного исчезновения бывших хозяев. Раскрыв спящий в ней ранее дар, помогает своим новым друзьям. Поиск истины, развод, новая любовь, рождение ребёнка и невероятное открытие тайны его рождения. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 7

После сытных пирогов Антонины Анисимовны хотелось сочных фруктов или вкусного натурального сока, и я порулила в ближайший супермаркет. В какое хорошее время мы живём! В любое время года на прилавках наших магазинов есть и арбузы, и клубника, и солнечные пузатые дыни, и виноград разных сортов. Ассортимент их настолько велик, что есть и квадратные японские арбузы с жёлтой мякотью со вкусом ананаса, и белая клубника с красными точечками, опять же со вкусом ананаса. То ли ананас является чудным плодом генной инженерии, то ли это просто кислота, которая придаёт фруктам привкус ананаса и способствует длительной сохранности плодов. И самое странное, что стоят эти шедевры геномодификации столько, что на эту сумму может полноценно питаться семья со среднестатическим доходом, как минимум три дня. Но лично у меня нет желания пробовать эти райские плоды сомнительного производства. И дело совсем не в модном и страшном словосочетании — геномодифицированные продукты. Ведь любому известно, что все культурные фрукты, овощи и злаки, даже такие как картофель, морковка, рожь, пшеница, не что иное, как продукт генной инженерии и за несколько десятков лет никому не принесли вреда, как бы не пугали нас СМИ. Я ограничилась кубанскими яблоками, бананами, грушами «Дюшес» и зелёным виноградом «Кишмиш». Прихватив ещё кусочек твёрдого сыра к фруктам, свежих слоек с брынзой и зеленью для сына, которые выпекает местная пекарня и домашней ветчины для мужа, я наконец-то поехала домой.

Сын с порога кинулся мне на шею со словами:

— Мам, я так соскучился. Уже который день прихожу со школы, а тебя дома нет. А у меня хорошие новости для тебя. Я в «Русском медвежонке» первое место по школе занял и Международном онлайн тестировании третье место по России.

— Да ты что?! Какой же ты у меня молодец! Третье место во всей России? — радостно обняла я сына. — Что же ты мне по телефону не сказал? Я бы тортик купила бы, отметили!

— Мам, но последний конкурс международный и в нем, по факту, я занял одиннадцатое место. Третье по России и первое в регионе, — расстроенно произнёс Вадим, показывая мне две грамоты.

— Вадюша, да ты что?! Ты представляешь, сколько людей участвовало в этом конкурсе! И сколько в России, а ты третий в России, третий! Это же чудесно! И когда ты к нему подготовился?! Я даже и не знала, что ты участвовал в таком конкурсе. Сейчас папе позвоню, надо отпраздновать! — подбодрила я засмущавшегося сына.

— Мам, давай пиццу тогда, а не тортик, — радостно предложил Вадим.

— Хорошо, давай пиццу закажем! — согласилась я.

Только я положила трубку после звонка мужу, как телефон снова зазвонил. На экране телефона высветился незнакомый номер.

— Добрый вечер! У меня абсолютно нет времени разговаривать с вами, отметьте мой номер в вашей базе, чтобы не звонили больше, — вежливо сказала я, уверенная в том, что это очередной опрос или рекламное предложение. Хотя меня и раздражают такие звонки, но все же звонившие люди просто выполняют свою работу и не заслуживают грубости. Но в ответ я услышала трескучий голос:

— Дочка, здравствуй!

Я впала в ступор, узнав этот голос, и только смогла промолвить:

— Здравствуйте, Нина Корниловна!

— Я забыла на окне в большой комнате свои метрики, ты их не находила? — спросила она с насмешкой.

— Нет, метрик там точно никаких не было, — грубо ответила я, возмущение накрыло меня с головой и от вежливости не осталось и следа. — Зато было много чего другого интересного.

— Да? И что же!? — откровенно издевалась Нинель Крокодиловна. — Настолько заинтересовало, что ты решила разбазаривать моё добро?

— Какое добро?! Да там только иголок ржавых не меньше сотни! Или вы хотите сказать, что вы крестиком вышивали ими? — злилась я.

— Дура ты! И он тебя накажет за это! — жалостливо проскрипела бабуся. — Ремонт доделаешь верни всё назад. Я надеюсь на твою порядочность. Нельзя его выпускать! Нельзя!

— Кого его? Виктора Сергеевича? А куда он делся? — спросила я, совсем растерявшись от бессмысленного разговора.

— А вот скоро и узнаешь, деточка! — хрипло рассмеялась Нинель Крокодиловна и отключилась.

Её смех ещё долго скрипел в моих ушах, лишь очередной звонок телефона смог прервать его. Я приняла вызов и услышала голос Ольги:

— Ева, я нашла в интернете эти знаки…

— Не надо, не говори ничего, — перебила я её, еле сдерживая обуревавшие меня эмоции. — На сегодня хватит! Завтра поговорим об этом, а то у меня голова пухнет уже. Бабуся сама позвонила, представляешь?

— И что говорит? — удивилась Ольга.

— Завтра подробно расскажу, но ничего путного, бред сумасшедшей. У меня Вадюшка выиграл в международной олимпиаде, Димка сейчас приедет с пиццей, я фруктов купила. Приходите с Андрюшей, отметим это дело, — предложила я.

— Конечно, надо отметить! Всё, собираемся. Ждите! — ответила сестра и положила трубку.

Минут через сорок мы все сидели за столом, остаток вечера прошёл весело и спокойно. Все попытки сестры поговорить о странной бабусе и её проделках, я пресекала на корню и может, поэтому эту ночь я спала, как младенец. Впервые за последнюю неделю мне не снились сны.

Утром я проснулась в полном одиночестве. Часы показывали десятый час утра, дверь спальни была закрыта. Из приоткрытого окна доносились приглушенный визг детей, гуляющих в соседнем садике. Я улыбнулась, потянулась в кровати и мысленно поблагодарила своих мужчин за это чудесное утро. Женщины, которые вынуждены вставать рано утром, чтобы приготовить завтрак на всю семью и отправлять кого в сад, кого в школу, кого на работу, меня поймут! Это, действительно, царский подарок от любящих мужчин!

Телефон на тумбочке замигал, я взяла трубку и услышала возмущённый голос сестры:

— Нет, ну ты даёшь, Матильда! Спишь, что ли, до сих пор? Давай, поднимайся и дуй на Московскую, я уже здесь.

Матильда — это свидетельство крайнего недовольства или, наоборот, в очень редкие случаи, восхищения моей сестры. В 90 х годах, когда вся страна упивалась мексиканскими сериалами, многие имена нам были в диковинку и воспринимались нами больше, как ругательство. Мы с сестрой были подростками, и как-то само собой повелось, что когда сестра злится на меня, то обзывает Матильдой или Матильдочкой, но это уже когда она откровенно бесится. Я же ей присвоила имечко Леопольдина или Леопольдочка.

Я решила не завтракать и быстро съездить на новую квартиру, чтобы вернуться к возвращению сына со школы. Умылась, одела спортивный костюм и кроссовки, взяла рюкзак и выбежала из квартиры.

Минут через пятнадцать я уже была на месте, Ольга сидела в маленькой комнате, перебирая бумаги. Миша с ребятами устанавливали окно на кухне.

— Привет. Кофе есть? — спросила я у сестры.

— Есть, наливай. Я бутербродов наделала мужикам. Бери, ешь. Миша минут через десять освободиться, тогда и поговорим, — сказала Ольга. — Я Ленке нашей позвонила, спросила можно ли как-то узнать сколько, и какая была собственность у человека. И знаешь, что она мне ответила?

— Что? — жуя бутерброды, спросила я. Лена — это наша двоюродная сестра, но в силу двадцатилетней разницы в возрасте, общались мы только на общесемейных мероприятиях. Она занимала хороший пост в нашей городской администрации и неудивительно, что именно к ней Ольга обратилась с таким вопросом.

— Она сказала, что найдёт по базе Росреестра. Представляешь, как просто!? — ответила сестра и смущённо посмотрела на меня. — Но, правда, мне пришлось кратко рассказать зачем мне это.

— Ну, вообще! — возмутилась я. — С ума сошла?! Теперь вся родня будет потешаться надо мной. Ты не понимаешь, что ли?! Ещё и сумасшедшей назовут! Спасибо! Что тут скажешь!?

— Ой, да не назовут! Она, наоборот, сказала, поможет, чем сможет! И просила держать её в курсе, — успокаивала меня Ольга.

— Да, да, конечно! Давай её в нашу бригаду «Ух» возьмём? — не успокаивалась я.

— Думаю, до этого не дойдёт, — усмехнулась Ольга и добавила, — А вдруг мы найдём ещё парочку, проданных ею квартир? И там такие же писульки и металлолом? Кстати, что бабуся вчера тебе наговорила?

— Привет, Ева, — поздоровался вошедший в комнату Михаил, — командир примчался больше часа назад и молчит, как партизан. Сказала, до твоего приезда ничего обсуждать не будем.

— Привет, Миш. Надеюсь, больше никаких сюрпризов не находили? — поинтересовалась я.

— Находили, — и достал ещё один контейнер из-под стола, — смотрите, кожаные мешочки с костями и осколками зеркала. Один был под порогом балкона, другой под порогом входной двери. Я поискал в интернете, подобными подкладами закрывают вход и выход, чтобы удержать кого-то в доме. Некоторые используют подобные обряды, когда муж гулящий.

— Вот тебе раз! А кто у них был гулящий? Я так поняла, что они оба гулять не любили, — с сарказмом произнесла я, допивая кофе.

— Смотрите, я тут распечатала, что смогла найти, — не поддержала мой сарказм Ольга и показала листы с картинками. — Над окнами и над дверями были, действительно, пентаграммы. Это знак дьявола, перевёрнутая звезда в круге. На кухне девять пентаклей, значение то же самое. Ритуал с первернутыми крестами делают для того, чтобы удержать душу умершего! Такие пентакли тоже используют, когда вызывают души для служения хозяину! Вот кого она пыталась удержать, а не гулящего мужа!

— Не логично как-то, — пожала плечами я, — она, якобы, удерживает чью-то душу и её же боится?

— Кстати, я читал, что практически всегда, когда человек практикует чёрную магию, он использует души умерших, — сказал Миша.

— Чушь! Не хочу даже в это верить, — воскликнула я и услышала крик из коридора:

— Миха, беги сюда. Тут вода!

Мы вместе выбежали в коридор и увидели, как из стыка стены и пола, под дверным проёмом ванной, хлещет вода.

— Перекрой в туалете, быстрей! — крикнул Миша рабочему, торопливо оглядываясь в поисках подходящей емкости.

— Да перекрыл уже, сразу же, — крикнул тот.

Но вода так и продолжала течь, вверх из-под пола, образуя странный однобокий фонтанчик. Рабочие собирали тряпкой воду в ведро. Миша выбежал в подъезд, а мы с Ольгой в ступоре наблюдали за этим потопом.

— Тут, что трубы под полом? — удивилась сестра.

— Не знаю, но вроде нет, — прошептала я.

Через пять минут в квартиру забежал Миша, а за ним Антонина Анисимовна с Любашей.

— Здравствуйте, девочки! — быстро проговорила соседка. — У нас все сухо, даже не знаю, откуда так может течь. Любаша, тащи быстрее мой тазик плоский, в котором я нитки стираю и пару тряпок.

Девочка убежала, а Антонина Анисимовна продолжала командовать:

— Евушка, звони в аварийную! Мальчики, пропустите меня в ванну. Послушаю в стене, может по перекрытиям стекает.

— Нет, по перекрытиям так не может стекать, — возразил Миша. — Для такого фонтана нужен сильный напор.

Но соседка всё равно прошла к стене и приложила к ней руку, а потом прислонила и ухо, постояла пару минут и пробормотала:

— Странно, здесь тихо. От соседей сбоку не может течь, у них там комната.

Прибежала Любаша и ловко подставила таз под фонтан, вода гулко застучала по тазу, а я взяла тряпку и собирала воду вокруг.

— Ведро освободите, таз уже почти наполнился, — попросила я, — пока аварийная не приедет будем тазиком воду собирать.

Я взялась за таз и тут фонтан иссяк на пару секунд, а потом вода выскочила хлопком, об таз что-то стукнуло, и вода перестала течь.

— Ну, слава Богу! — воскликнула Ольга. — Шоу закончилось! Что там вывалилось? Кусок бетона?

— Нет, — ответила я, доставая из тазика широкую цепочку с тяжёлым крестиком из потемневшего серебра.

— О! Клад! — усмехнулась сестра и обратилась к рабочим. — Или кто из вас потерял?

Рабочие дружно замотали головами, Антонина Анисимовна подошла ко мне поближе, взяла крестик из моих рук и тихо всхлипнув, пробормотала:

— Как же так, Витюша?! Как же ты без мамкиного крестика там-то?!

— Вы узнали его, Антонина Анисимовна? — не веря своим ушам, произнесла я.

— Да, Евушка… Это Витин крестик, он нам его показывал. — она немного помолчала, вытирая слёзы и дрожащим голосом продолжила. — При коммунистах же церковь отрицали, а порой и жестоко наказывали. Это сейчас чуть что в церковь бегут, и убивцы, и воры. А раньше бабушки тайком на речке малышей крестили и старались скрывать это. Многие, нашего возраста, и не знают, крещены или нет. Так вот Витюшу бабушка с мамочкой крестили на Волге. Цепочка с крестиком эти достались ему от деда, погибшего на войне, а тому от его бабушки. Дед крестик хранил, но не носил, не верил в Бога и ушёл без него на войну, а там и сгинул. Витюшу в честь него назвали, и крестик его одели.

— И как он в стене оказался?! Кладка на полу ещё при строителях делалась, — спросила Любаша, вытирая остатки воды и пытаясь разглядеть стену, откуда только что бил фонтан.

— Кажется, я догадываюсь, — прошептала, рядом стоящая, сестра.

— Пойдёмте к нам, девочки! Чай попьём, а мальчики аварийку дождутся. — предложила соседка и посмотрела на «мальчиков», которые послушно кивали головой. — Дождётесь же?

— Спасибо большое, Антонина Анисимовна, и за помощь, и за приглашение, — ответила я. — Но я сегодня обещала сыну его со школы встретить. Ещё попьём чай, и не раз. Спасибо и тебе, Люба.

— Ну ладно, тогда мы пошли. А вы, если передумаете, забегайте. До свидания! — подхватив таз и тряпки, попрощались соседки. Антонина Анисимовна с тоской посмотрела на запылённое зеркало и тяжело вздохнув вышла за дверь.

Как только они вышли, Ольга попросила Мишу:

— Давай сюда отвёртку, сейчас посмотрим, что там ещё в стене есть.

Мы почти одновременно склонились над стеной. Порог ванны с туалетом возвышался сантиметров на семь над уровнем пола коридора. Стена была самая обычная, как и во всей квартире — бетон с маленькими камешками и мелкими воздушными пузырьками. Только в одном месте был небольшой участок пустоты, как раз для того, чтобы поместились крестик с цепочкой. Потыкав отвёрткой под дверью туалета, мы обнаружили ещё пару таких полостей, но пустых.

— Значит, бабуся спрятала от него крестик, — задумчиво произнесла Ольга.

— Или он сам спрятал его от неё, — предположила я, и тут опять прозвучал требовательный громкий стук в окно. Я вздрогнула, Миша помчался на стук, сестра за ним.

— Да что же это такое?! Есть ли в этом доме хоть одна стена без сюрпризов или мы ещё несколько лет будем бабкино наследство собирать?! — возмущалась я, идя в комнату за ними. Только я зашла в комнату, как стук прозвучал вновь, но уже тише. Я смотрела на пустое окно, которое издавало этот странный стук и мне казалось, что я вижу вибрацию стёкла от этого стука. В голове промелькнула мысль: “ Я схожу с ума!». Я жалобно посмотрела на Мишу с Ольгой.

Сестра уловила моё настроение, обняла меня и быстро затараторила:

— И где же эта аварийная?! Пешком бегут что ли, бренча гаечными ключами и путаясь в пакле?!

— Блин, надо же отказаться от них, пока не приехали! А то они сейчас всему дому воду перекроют, — воскликнула я и схватила телефон.

Поговорив с диспетчером, я посмотрела на часы и ужаснулась:

— Время полпервого, через час Вадюша придёт! Так, давайте быстренько подведём итоги на сегодня, и я побегу. Ещё в магазин надо заскочить.

Я быстро рассказала свой разговор с Нинель Крокодиловной.

— Так, значит, она и правда кого-то боялась, — сказала Ольга, — и поэтому проводила кучу ритуалов, с целью, или удержать, или изгнать, пока не понятно. Лена обещала сегодня к вечеру сообщить, что узнала. Яша сказал, что пробьёт их всех, но когда не уточнил, позвоню попозже, напомню.

— Я другу позвонил, говорит, можно посмотреть в архиве за 96ой — 98ой год. Он попробует это сделать. Сегодня мы вечером с ним встречаемся, если повезёт, то сегодня и узнаем.

— Ну ладно, тогда до завтра, а сейчас я побежала. Ты со мной? — спросила я у сестры.

— Нет, я ещё здесь побуду, — выразительно посмотрела она на меня.

— Крестик я забираю. Поищу информацию о семье Рудак. Чао! Целую! — попрощалась я и пошла к двери.

— Ева! — окликнул меня Миша. — Ты главное не переживай. Мы зачистим все эти зарисовки, уничтожим подклады и всё будет хорошо!

— Спасибо, Миш! Я думаю, с вашей помощью справлюсь, — поблагодарила я, — до завтра!

Я быстро заехала в магазин, накупила вкусностей и поехала домой. Остаток дня мы с сыном паковали коробки с книгами, делали уроки, готовили ужин и болтали о его друзьях в школе, о том, где кто из одноклассников планирует отдыхать летом. Я рассказала Вадюше, как мы с его отцом раньше отдыхали в пионерском лагере «Комета», про пионерскую зорьку и пионерский костёр. Про страшные истории о чёрной перчатке и о пиковой даме. Наверное, рассказчик таких историй из меня аховый, потому что сыну было совсем не страшно, он хохотал во весь голос и потом спросил меня:

— Мам, неужели вы боялись?! Это же смешно!

— Да, жутко боялись. Сердце замирало от страха, в туалет потом боялись по одному ходить, — заверила его я.

Всё-таки наше поколение было менее искушённое. Летающая в гробу Паночка из фильма «Вий» навевала на меня такой вселенский ужас, что досмотреть до конца фильм не хватало силы духа. Сейчас, на фоне современного кинематографа, чудо из фольги, которое изображало Вия и его пластилиновые приспешники вызывают больше смех, чем ужас. Наверное, изобилие информации в современном мире делает наших детей менее эмоциональными. Хорошо ли это, не знаю! Но, думаю, нам родителям, надо поменьше отгораживаться от детей телевизором и компьютером и учить их радоваться таким мелочам, как солнышко, багровые краски осени и нежная зелень весны, причудливые узоры первого тонкого льда на лужах и раскатам, первой в году, грозы, строить замки из песка и мастерить скворечники. Учить их любви ко всему живому, ведь именно любовь спасение души во все времена!

Уже поздно вечером, принимая ванну, я разрешила подумать себе о странных происшествиях в моей новой квартире. Думать о мистической подоплёке совсем не хотелось, но разумного логического объяснения найти я не могла. Странно, но у меня совсем не было тревоги в душе, только необъяснимая жалость к тем мужчинам. Хотелось быстрее стереть со стен следы безумия посторонней старухи и забыть все, как неприятный сон. И ещё в мозгу настойчиво стучала мысль, что неспроста этот крестик выпал из стены, практически, мне в руки. И что самое интересное, мне абсолютно не хотелось рассказывать об этом Димке. Вот, прям, нисколечко! Хотя обычно я, наоборот, люблю проговорить ему свои мысли и услышать его мнение, пусть и в ироничной форме. И даже, более того, я испытывала странный стыд, что мне приходится скрывать от него это. Решив, что позже, когда мы узнаем больше о бывших хозяевах, я ему обязательно расскажу, как занимательную историю, я успокоилась и пошла к мужу под бочок.