Листок в клетку

Евгений Викторович Чертовских

Наша жизнь похожа на листок в клеточку. Мы сами выбираем, как идти по жизненному пути, куда пойти на перепутье – прямо, направо или налево.

3

Семён ехал в Москву. На даче хорошо, но сегодня надо было решить серьёзный вопрос. Дорога наезжена и можно предаться размышлениям.

— Юра, Юра, как же тебя угораздило, — в полголоса произнес Семён и сдвинул брови.

Юра пришёл в организацию 15 лет назад. Энергичный человек, знающий своё дело, да и жаждал новых знаний. А вот знаний то взять было негде, очень тема была тонкая. Вот и привела его дорожка в нашу организацию.

— Тьфу ты, опять дорожка, — усмехнулся Семён. — А что? Всё верно. Как ни крути, а дорожку выбирать приходится.

Его машина пристроилась за фурой, ехавшей неспеша. Семён подумал, что она гружёная и будет ехать спокойно, поэтому за ней было уютно, да и опять-таки можно продолжить мыслительный процесс.

Очень всё хорошо вспоминалось. Поездка в Европу, знакомство с партнёрами. Юру представили руководству. Как говорится, отрекомендовали в лучшем виде. Началась учёба, он, как сухая губка, впитывал информацию. Впитывал, впитывал и напитался.

— Чёрт, куда он лезет!

Серая «девятка», уходя от лобового столкновения на встречке, резко вклинилась между фурой и «ниссаном» Семёна. Не успел он вымолвить вторую фразу, как машина так же быстро рванула вперёд.

Вот и Юра, так же вклинился, а потом резко рванул вперед по встречке, обгоняя всех и нарушая правила.

Случайно стало известно, что Юрий Вячеславович Мотылёв становится большим бизнесменом. Он задумал большой проект с партнёрами нашей организации в обход нас. Его надо остановить пока не поздно. Юра чего-то недопонимает. Это получается как история с яйцом кукушки. Его положили в одно гнездо со всеми, оно, принятое как родное, созрело, а вылупившийся подлец выкинул всех.

Глубоко в душе Семёна зрела обида. Обидно было за Юру. Для него окружающие люди являются лишь крепкими ступеньками лесенки, по которой он стремится к намеченной цели.

— Его надо остановить, — произнёс Семён, глядя на сотрудника ДПС, который показал водителю фуры знак остановиться.

Заседание Совета шло уже около получаса. Обсуждались разные текущие вопросы. Все с нетерпением ждали основной темы заседания, поглядывая на Юрия Вячеславовича.

Наконец, руководитель организации Александр Алексеевич Машуков попросил Семёна изложить присутствующим суть вопроса. Хотя надобности такой не было, все были в курсе событий.

Семён спокойно, кратко и чётко всё объяснил. Сказывалось военное прошлое.

— Юрий Вячеславович, — произнес Александр Алексеевич после того как Семён завершил своё выступление, — что можете сказать?

— Ничего, — смотря в пол, ответил Юрий.

— Юра, отложи запланированное мероприятие, — почти скороговоркой заговорил его старый друг Алексей Владимирович Бывалый, — через полтора месяца мы проведём запланированный конгресс вместе, всё будет нормально, и все сохранят лицо.

— Я ничего не могу отменить, — сказал Юрий, продолжая смотреть в пол.

Семён думал о том, что над Юрой кто-то стоит и держит его на коротком поводке, поэтому он и упирается.

— Ну что, — Александр Алексеевич посмотрел на своих коллег, — кто хочет что-нибудь сказать?

— Юра, ты не прав, очень не прав, — грустно произнес Сергей Николаевич Кузьмин, руководитель Волгоградского филиала организации.

В кабинете нависла тишина. Было отчётливо слышно, как часы на столе Александра Алексеевича отстукивали время. Именно отстукивали, словно кто-то равномерно кувалдой вбивал кол в мозг. И чем дольше было молчание, тем глубже кол втискивался в сознание, которое готово было расколоться на две части.

— Предлагаю, — нарушил тишину официальный голос Александра Алексеевича, — за действия, нанесшие организации…

Да, да, именно этого и ожидал Семён. Он знал Юру и очень хорошо знал Александра. Мотылёва простили бы, признайся он, что допустил ошибку в минуту слабости. Но признания не состоялось. Семён вспомнил поговорку, которую сочинили ещё в военном училище: «Не плюй в колодец, вылетит, не поймаешь».

— Плюнул и не поймал, — проговорил вслух Семён, идя на обгон мусоровоза, от которого неприятно пахло смесью дыма от сгоревшей солярки и помойки, — а плюнуть хочется.

Нехороший осадок от сегодняшнего совещания скапливался где-то в глубине души. Столько лет вместе, сколько сделано, были совместные планы. И так легко всё перечёркнуто.

— А ведь будут говорить, что его несправедливо обидели. И защитники найдутся. Шума будет много, и ещё потеряем кого-нибудь. Ну да ладно, собака лает, а караван идёт.

Семён надавил на газ, машина рванула, и мотор с облегчением вздохнул от полученной свободы.

Выйдя из машины, Семён с наслаждением вдохнул пахнущий сосной воздух. Как всё-таки хорошо, что много лет назад он рядом с воротами посадил две сосны. Этот запах его расслаблял и успокаивал. А день был напряженный и отдых не помешал бы.

— Пап, ну как там у вас, разобрались по какой дороге идти, — не глядя на отца, спросила Вера, занятая кормёжкой рыб в пруду.

— По разным, — задумчиво ответил отец.

Ветка шиповника, растущего у дорожки, шипами зацепилась за брюки Семёна. Он потянул штанину, но упрямое растение не отпускало. Дернул резче. Раздался треск рвущейся ткани.

— Бабушка, дед штаны порвал! — закричала, откуда ни возьмись появившаяся внучка.

— Лисёна, что же ты деда сдаёшь? И потом, не порвал, а только собираюсь.

— Бабушка, он не порвал, он только хочет порвать.

— Когда захочет, пусть приходит за иголкой с ниткой, — донёсся с террасы голос бабушки.

— Лисёна, вот смотри, посадил тоненькую веточку, ухаживал, поливал, можно сказать, пылинки сдувал. Вырастил! — повысил голос Семён. — Выкормил и обучил, человеком сделал, а он зубы показывает!

— Пап, ты о ком это?

Дочь с внучкой смотрели на Семёна с удивлением.

— Это я о шиповнике. Надо его от источника отключить, а то видишь, раскидал ветки во все стороны, хозяином почувствовал себя. Эх, Юра, Юра, — уже спокойней и опять задумчиво произнёс Семён.