К цели

Евгений Владимирович Кушигулов, 2021

В книге показан жизненный путь, ошибки и приобретенные привычки! Книга написана, чтоб помочь Вам, моим читателям!

Детство

…Родители мои — люди простые, из самой что ни на есть глубинки, деревни Елизаветинка, что в 130 километрах от Омска. Мама Наталья Александровна к моему рождению отучилась на швею.

Папа родился в той же в деревне, в многодетной семье. Детей вместе с ним было 10: пять братьев и пять сестёр. Кстати, классическая для русской семьи статистика: примерно половина из них впоследствии спились, а половина — отработали в милиции или на руководящих должностях в различных сферах деятельности.

Неудивительно, что мои родители очень боялись, чтобы я не начал пить спиртное. Забегая вперёд, скажу, что я выбрал спорт. Занимался очень серьёзно пауэрлифтингом. Но обо всём по порядку…

…Я появился на свет, когда папе было 27, а маме 24 года. Ещё до моего рождения они решили переехать в областной центр — Омск. Сначала снимали маленькую квартирку, где туалет и спальня были в одной комнате.

Для того, чтобы получить собственное жильё, папа пошёл работать в домоуправление. Расчёт оправдался — семье выделили квартиру, а точнее, переход из одной половины большого дома в другую. Папе пришлось самому ставить стены и делать много ещё чего, чтобы эта «квартира» стала пригодна для проживания.

Потом отец устроился работать в тюрьму. По рассказам мамы, его часто не было дома и, даже когда у неё начались схватки, он находился в группе, проводившей поиск сбежавших из учреждения арестантов. В так называемой засаде у места, где мог появиться один из беглецов. Так что, когда я родился, папа не сразу смог забрать нас с мамой домой. До тех пор, пока не поймали всех беглых «подопечных».

Если кто не знает, 22 августа 1991 года в столице только закончился путч. Папе нужно было на работу к 17 часам и неизвестно — насколько. А маме уже два месяца был рекомендован постельный режим ввиду угрозы выкидыша. В строгом соответствии с законами Мерфи, именно после ухода будущего отца, да ещё под самый конец дня, в 10 часов вечера, у мамы отошли воды.

Разумеется, у неё началась паника. Тогда не то что мобильных, квартирных-то телефонов было немного. Хорошо, что четырьмя этажами ниже жил сослуживец папы, Илья, с молодой женой Светланой. Нет нужды пояснять, каких трудов и мужества стоило роженице самостоятельно спуститься к соседям и позвонить в дверь. Довольно быстро дверь открылась. На пороге стояла Света.

— Привет, Наташенька, что случилось?

— У меня отошли воды, вызови, пожалуйста, скорую помощь!..

— Проходи скорее на кухню, присаживайся. Илья, вызывай скорую!

Сбегав к ближайшему таксофону, Илья вернулся.

— Вызвал, уже едут! Наташ, только не волнуйся, всё будет хорошо!

— Илюша, Вова ушёл на работу, передай ему, пожалуйста, что нас забрали и куда увезли.

— Обязательно! Ты не переживай, всё передам…

…Изначально маму доставили в 3-й роддом, однако «Мерфи» продолжал издеваться. Роддом этот был «закрыт на проверку». Маму повезли в 5-й роддом, где наконец-то приняли. Только хирурга не было на месте, по словам дежурного врача: «Он устал и поехал домой».

Маме было предложено пока сделать инъекцию успокоительного и «оставить как есть». Так она и согласилась, как же! Снова и даже ещё больше она начала паниковать. Ведь она осознавала, что могла меня потерять. На протяжении уже двух часов я не дышал, воды-то отошли. В общем, меня нужно было срочно доставать.

Каким-то образом удалось вернуть хирурга из дома, однако «Мерфи» продолжал бушевать. Маму едва не уронили с операционного стола, оказывается, он был давно сломан, о чём её, конечно же, «забыли» предупредить.

Затем медики «ошиблись», принесли не ту группу крови, вместо первой — третью. Кому-то надо пояснять, что эта ошибка могла быть фатальной и для мамы, и для будущего меня?

Но, как бы то ни было, маму погрузили в общий наркоз. Я родился в 3 часа ночи. Пришедший утром зав. отделением, осмотрев меня, зашёл к маме в палату:

— Здравствуйте, милочка! Как ваше состояние?

— Да что я? Как там мой ребёнок? — тихо спросила мама, лишь недавно отошедшая от наркоза.

— Ну, что могу сказать. Срок семь месяцев, так что тут всё весьма сложно.

— Но, доктор, по моим подсчётам, рождение произошло всего на две недели раньше срока.

— Извините, дорогая, но врачам виднее. В том числе и то, что младенец, к сожалению, очень слабый и не факт, что выживет.

— Ох! — схватилась за сердце мама. — Как же так?

— Держите себя в руках. Будем надеяться на лучшее. Но в вашей ситуации лучше быть готовой ко всему. Отец ребёнка пришёл?

— Нет, он на службе. Ещё не знает, наверное.

— А кто-то из родных?

— Да, моя мама.

Зав. отделением вышел к моей бабушке и поведал ей, что и дочь, и внук её в тяжёлом состоянии. Посоветовал держаться и ушёл в кабинет.

А как держаться, когда дело происходит в пятницу, впереди — выходные. А значит, в роддоме будет минимальное количество дежурного медперсонала. Сказать, что у мамы была дикая паника, это не сказать ничего. Бабушка переживает дома. А папа ещё ничего не знает…

Утром понедельника к маме зашла женщина в медицинском халате.

— Доброе утро, Наташенька!

— Здравствуйте, доктор!

— Я ваш лечащий врач, меня зовут Татьяна Ивановна.

— Скажите, пожалуйста, как там мой ребёнок?

— Не переживайте, вам нельзя нервничать, молоко пропадёт, — улыбнулась доктор.

— Да как же тут не переживать, когда такое сказали.

— Какое? Конечно, показатели рост 49 см, вес 2450 гр. — это на грани выживаемости, но ребёночек лежит на грелке, ему не холодно. И уже начал кушать.

— Ох, спасибо вам большое, Татьяна Ивановна! А когда я смогу его увидеть?

— Скоро. Пока отдыхайте, набирайтесь сил. Они молодой маме ой как нужны. А жизни сыночка уже ничего не угрожает.

…Как ослабленного семимесячного новорожденного меня с мамой выписали только через две недели. Понятно, что за такой срок папа успел вернуться домой, узнать о рождении первенца и отпроситься с работы, чтобы вместе с бабушкой забрать нас.

С того дня мама втайне от всех записывала, как я развивался и рос, показатели роста и веса. Лишь сейчас, в процессе работы над книгой, я впервые их увидел. Вижу, что «Мерфи» не уставал в своих попытках сделать мою только начавшуюся жизнь как можно более короткой или хотя бы наполненной препятствиями.

В месячном возрасте мне ошибочно выписали неподходящие лекарства. Из-за чего пошёл я гораздо позже срока. Да и в целом, ноги были очень слабые, чтоб ходить. До трех лет меня возили на детской коляске, так как ноги быстро уставали!

Родители прикладывали все усилия, чтобы справиться с этой напастью, часами и по нескольку раз в день делали мне массаж в ванне с тёплой водой. Врачи уже сказали, что я не буду ходить, но папа с мамой не сдавались. Поэтому те же самые доктора были весьма удивлены, когда я пришёл на очередной приём своими ногами!

Но ещё долгое время у меня всё так же сильно и быстро уставали ноги. Лишь много позже я восстановился полностью. И сейчас понимаю, как много сделали мои родители только в этом плане. А ведь это далеко не всё.

Ни для кого не секрет, насколько тяжёлыми оказались «лихие 90-е». Даже в тюрьме перестали выплачивать зарплату, и отец перешёл на службу в милицию. Хотя и там было совсем не просто. Тоже «денежное содержание» давали с задержками, а чаще продуктами, талонами на водку. Милиционерам!

О детском питании можно и не вспоминать. Советские молочные кухни приказали долго жить. В магазинах смесей было мало или они были дорогими. Так что папа обменивал на смеси те самые водочные талоны. Большинство людей тогда просто выживали!

Накануне четвёртого дня рождения я впервые поехал в другой город. Это был Новосибирск. Слабо помнится всё, кроме того, что меня фотографировали у статуи динозавра. Кстати, в этом году я был по делам в Новосибе и специально снялся у той же скульптуры. Разница между снимками — четверть века

Да плюс в Чечне уже шла 1-я война, и сотрудников омской милиции тоже отправляли в боевые командировки. Кроме тех, у кого были маленькие дети. Такие милиционеры ехали строго по желанию. Папа засобирался было, но, совершенно естественно, что мама сказала: «Только через мой труп!».

Позже выяснилось, что та группа, в которой должен был ехать отец, попала под обстрел боевиков и едва ли не все бойцы погибли… Получается, мама и, косвенно, я не допустили папиной смерти. Хотя он сильно корил себя за то, что не поехал…

Чтобы вспомнить своё раннее детство, открыл семейный фотоальбом. Фотоаппаратов в то время было мало, не говоря уже о фотокамерах в телефонах. Поэтому первое совместное фото моё с родителями датируется январём 1992 года. Было мне тогда пять месяцев.

В июне 95-го впервые сходил на рыбалку. Случилось это у бабушки в деревне. Поймав первую маленькую рыбку, сразу побежал домой, чтобы похвастаться. Так как мама и бабушка были на огороде, пока бежал до них, перетоптал все грядки.

В детский сад я не ходил. И из-за здоровья, вернее, его отсутствия. И по вышеописанным экономическим причинам. Хорошо хоть, в школу пошёл вовремя, в семь лет. Мама где-то достала мне огромный букет, едва ли не больше меня самого, цветов.

Класс у меня был 1 «Д». В начальной школе дела у меня пошли хорошо. Старался учиться, есть много дипломов и благодарственных писем за отличную учёбу, активное участие в жизни школы и класса, разные поделки, созданные при помощи родителей!

Тогда ещё это была обычная школа, только при мне уже она стала гимназией. 27 декабря 97-го года был мой первый школьный новогодний карнавал. Костюм рыцаря для меня папа и мама делали в четыре руки: сшили плащ, щит, меч и шлем сделали из картона.

Через три года я первый раз самостоятельно накопил денег на игрушку. Этот большой лев по сей день цел. В том же 2000 году у меня появилась персидская кошка — уже живая, настоящая. Одновременно дружелюбная, но и злопамятная! Если случайно обидеть её, она гадила в тапки. Чаще страдал папа, потому что чаще ругался на неё, пытаясь воспитывать.

Гимназия № 146. Помещение с остеклением — это теплица, там выращивали цветы. К сожалению, я там ни разу не был и даже не интересовался, кто их вообще выращивает. Сейчас было бы очень интересно побывать там, пообщаться с учителями, которые учили, и позадавать вопросы, которые в тот момент мне казались неактуальными

До седьмого класса учился я хорошо, пока не начались проблемы «переходного возраста». Родителям и учителям — трудности, у меня — ветер в голове. Пробовал и курить, и пить пиво, впрочем, мне ни то ни другое совсем не понравилось. До сих пор не понимаю, что в этом находят другие?

Но прочих «прибабахов» у меня хватало. В девятом классе к моей маме подошла наша математичка и предложила дополнительные занятия. Ну, за дополнительную плату, разумеется. Иначе хороших оценок по её предмету мне не видать как своих ушей. Естественно, денег на такое «удовольствие» у семьи не было. Да и в принципе соглашаться на подобное предложение мама не думала.

Так что выше «тройки» по алгебре с геометрией на протяжении всего года я не получал. Да и с другими предметами были похожие проблемы. Попросту учиться вообще не хотел…

Но я немного отвлёкся. Возвращаясь к фотоальбому… В девять лет я подтягивался на турнике семь раз, этим рекордом я «скромно» гордился. В тот год мы с классом сходили на станцию юннатов (юных натуралистов, если кто не в теме). Там я кормил ламу, которая почему-то дважды плюнула в меня. Хорошо, хоть попала вскользь.

А в следующем 2001 году, бегая по школе, я врезался головой в дверь. Да так, что рассёк бровь. Крови было… Перевязали голову как раненому в бою и отправили в больницу, естественно, дождавшись маму. Врачи поставили стяжки на рассечение и отправили домой, до сих пор в том месте у меня шрам и небольшая выемка в кости. Влетел, так влетел!

И вообще, я был весьма частым гостем в травмпунктах. В моё время на летних каникулах каждый ученик должен был по графику отработать пару недель в школе. Уборка территории, мелкий ремонт и тому подобное. Так вот, на такой отработке я ещё раз получил рассечение головы. Кто-то из одноклассников кинул кусок деревяшки и попал мне в голову. На сей раз пришлось немного полежать в больнице. Однако мне там было даже весело! Катался по коридорам на столах для транспортировки больных.

Ещё я ломал кисть, играя в футбол. Стоял на воротах и неудачно отбил мяч. С побаливавшей рукой пошёл на физику и пытался писать. Не получилось, рука болела и плохо поворачивалась. Пусть и не хотелось, но снова пришлось обращаться в больницу. Рентген показал перелом.

И ногу я умудрился сломать. А летом в деревне упал с телеги и сломал ключицу, причём опять — с правой стороны. В общем, был я бедой для мамы!

27 марта 2002 года к нам приезжала выставка восковых фигур. Сфотографировался с «президентом Путиным В. В.». А в мае в школу приходил фотограф и снял меня в образе дембеля ВДВ.

Первую папину машину «Москвич-412» я почти не помню, всего три года мне тогда было. А вот вторую запомнил прекрасно. «Москвич-2140» куплен был по частям: рама, мотор и кузов. Отец собирал его в гараже, а я каждый день привозил на велосипеде ему обед. И очень любил спать в машине «на свежем воздухе».

Той зимой мне подарили новую клюшку, я до сих пор люблю играть в хоккей. Уже в то время играл с взрослыми мужиками и не уходил от силовой борьбы. Так как играл без щитков, как-то раз после очередного падения сломал локоть.

Ещё я с удовольствием ходил в парк развлечений. Катался на аттракционах и играл в видеоигры, очень мне нравилось это занятие. Родители старались как можно чаще меня выводить в подобные места.

В следующем году у меня появилась собака. Весёлая и активная, она любила играть с теннисным мячом. Бывало, запрыгнет на диван и ждёт, чтобы ей побросали мячик. Здорово у неё получалось носом отбивать его обратно в руки. Небольшая, такая помесь карликового пинчера, любила спать с нами под одеялом. Выросла со мной, прожила 17 лет, только в этом году похоронил…

В мае 2003 года папа купил мне боксёрские перчатки и сам сделал грушу. Побил я её изрядно. А себе в тот год отец вновь поменял машину. Третья была ещё лучше — «ВАЗ-2106». Папа тоже собирал её сам, в арендованном гараже. Однажды гараж оказался открыт, оттуда украли колёса, зеркало и всё, что было более или менее ценное. Довольно быстро выяснилось (папа же в милиции служил), что это дело рук сына женщины, у которой мы арендовали гараж. Разумеется, воришка всё вернул.

В начале того лета в деревне начал я учиться ездить верхом на лошади. Вообще, всех животных любил, валялся с маленькими телятами на лугу

А в августе мне купили футбольную форму с щитками. Остаток лета я пробегал на футбольном поле в ежедневном режиме:-)!

Декабрь провёл в санатории «Белокуриха» на Алтае. Вы же помните, что я рос очень болезненным ребёнком. Вот родители и разорились на путёвку.

Местность, конечно, красивая, но кормили в заведении ужасно! А дети там без родителей, пожаловаться мысли не приходило. Кормёжка была настолько скудной, что нам всегда хотелось кушать, Даже не до того, чтобы заводить новые знакомства, дружить, завязывать отношения. Мы ели сухой кофе и забирали с собой из столовой куски хлеба.

Мама потом говорила, что чувствовала неладное. Однако, когда звонила, я повторял, что всё хорошо, чтобы она не переживала. Сейчас понимаю, что именно тогда у меня начала проявляться своеобразная стойкость духа. Так и пошло, что с той поры я никогда не жаловался на обстоятельства, а старался бороться с ними…

На следующий год родители купили для меня ещё и полный комплект хоккейной амуниции. Прежде всего, чтобы я больше ничего не сломал. А в 2005-м мы с мамой летали в Германию. В городе Лаутербах прожили месяц, под конец мне уже очень хотелось домой, даже соскучился по папе.

Хотя, собственно, страна мне понравилась, люди совсем другие, более добрые, что ли… Были мы в замке XIII века Айзенбах, ходили в парк аттракционов. Вот уж где мне понравилось! Платишь за вход и катаешься сколько хочешь. Докатался до того, что начало тошнить, но зато было весело.

Были мы и в аквапарке. Так там тоже чуть не утонул. Плавать, к стыду своему, я не умею до сих пор. А тогда зашёл в воду по горло и, когда стал выходить, поскользнулся, упал и в панике начал прыгать. Как-то смог успокоиться и взять себя в руки. Встал на ноги и почувствовал, что в том месте мне — по колено! Жизненный пример того, что в любой ситуации паника — это зло. Всегда нужна холодная голова и ясный ум. А также правильная оценка ситуации.

В 15 лет я начал заниматься пауэрлифтингом. Даже можно сказать — профессионально. Со временем, правда, дело это подзабросил. Из-за чего абсолютно ожидаемо начались проблемы со здоровьем. Понадобился не один год на восстановление, чтобы хотя бы снова начать ходить в спортзал у дома. Но об этом позже.

Причём эти уходы-проблемы-возвращения или проблемы-уходы-возвращения случались неоднократно. Но всё это расскажу чуть позже. Всему своё время.

Детская школа «Динамо», откуда начал я свой путь в спорте. Занимался пауэрлифтингом. Помимо силовых упражнений, каждое воскресенье мы бегали по стадиону 5 км, прыгали по 100 раз с 20-килограммовым грифом от штанги — для тренировки взрывной силы ног. Сами ноги после такой тренировки просто отказывали ☺