Одновременно: жизнь

Евгений Гришковец, 2014

«Одновременно: жизнь» – новая книга Евгения Гришковца, основанная на его интернет-дневнике. Кажется, что Гришковец говорит о частной жизни, а получается, что формулирует важные для многих вещи. Те, что тоже вращались в голове, но никак не складывались в высказывание. Делится своими размышлениями о значимых для всех событиях и тоже – формулирует для кого-то то, что никак не удавалось додумать и проговорить. Насыщенность событиями очередного прошедшего года, в котором каждое последующее событие заслоняет собой предыдущее, не дает шанса осознать всего того, что с нами происходит. Дневник дает возможность спокойно оглянуться на прошедший год. Без суеты.

25 июня

Уже начали поступать письма с предложениями передать нам в пользование для спектакля «Прощание с бумагой» пишущую машинку, кто-то ищет лётный шлем… Большое спасибо! Однако подождите немного. Мы ещё не составили список и описание предметов, которые, надеемся, могут найтись в чьих-то руках и могут нам из этих рук быть переданы. Но сейчас о другом: хочу рассказать о нашем первом совместном концерте с «Мгзавреби» в Москве.

Концерт состоялся 15 июня. 14-го я, смертельно усталый, прилетел утром из Воронежа после гастролей по ближнему к Москве кругу. Вечером исполнял спектакль. Пока я был на сцене, ребята прилетели из Тбилиси. По понятной причине я не мог их встретить. У них была задержка при вылете, потом долгая возня с получением багажа, то есть музыкальных инструментов. Я волновался. Очень хотелось, чтобы Москва и Россия в целом, в которую они все прибыли впервые в жизни, встретила их дружелюбно. Хотя бы встретила, потому что визы мы им выбивали и они их получали с большим трудом и очень долго. В то время как российские граждане могут прибывать в Грузию без виз. Добрались «Мгзавреби» до места ночлега сильно за полночь. И я не смог их дождаться, потому что вынужден был от усталости просто упасть и уснуть. Встретились мы только на сцене клуба Б2. Когда я пришёл в клуб, они, деловые и счастливые, сообщили, что инструменты настроены и можно репетировать. А потом, почти наперебой, стали говорить, какие прекрасные люди встретили их в Москве. Гиги, впечатлённый, говорил о том, что опасался того, как будет всё происходить в аэропорту с таможней и на границе, а всё вышло очень хорошо. Он рассказал, что у них вызвало большую трудность заполнение иммиграционных карточек и деклараций. Читать-то и говорить по-русски они умеют все, в разной степени, но неплохо. А вот навыков письма на русском языке у них нет. Они застряли с этими бумажками надолго и остались последними с рейса перед контрольно-пропускным пунктом. Восемь молодых грузин, впервые прибывших в Россию, громко обсуждали детали заполнения необходимых бумажек. «А потом, — сказал Гиги, — к нам вышла девушка в форме и сказала пройти с ней. По его словам, он заволновался и даже испугался, а девушка вместе со своими коллегами быстро заполнила им все бумажки и дружелюбно, гостеприимно и без каких-либо проволочек пропустила их через границу и таможню. Как же я рад был это слышать!

При всей известности и настоящей популярности «Мгзавреби» в Грузии, ребята совсем ещё не избалованы хорошей организацией концертов и неким стандартным набором того, что получает артист в гримёрной и на сцене клуба или зала, в котором выступает. В частности, они не знали, что в гримёрной должно быть обязательно полотенце. Каждому. Они искренне радовались мелочам, а главное — нормальной, слаженной работе звукооператоров и техников. То, что я видел, когда был на концерте в Тбилиси, совершенно отличается от того, к чему сам привык. В Тбилиси настройка звука, так называемый саундчек, проходила долго, весело, можно сказать, по-домашнему. Всё обсуждалось, кто угодно мог давать советы, звукооператор был всем доволен. Все были довольны друг другом. Вот только сам звук оставался немного делом необязательным. Это было трогательно, мило и как-то, в лучшем смысле, по-грузински.

Гиги ужасно волновался перед первым московским концертом. Это было видно по глазам, по необычной бледности лица, по движениям рук. Я хорошо его понимал. Ещё бы! В первый раз сыграть в России, в Москве. Впервые шагнуть в эту вроде бы знакомую, близкую, нечужую, но огромную и неизведанную страну. Впервые встретиться с Нами, то есть с российской публикой и слушателями.

Гиги волновался гораздо сильнее, чем я в Тбилиси. У меня опыта многократно больше, да и в Тбилиси я бывал много раз. А перед нашим концертом в Москве с нетерпением, с безудержным рвением ждал выхода на сцену. Ждал как человек, у которого есть хороший подарок — сюрприз, — и ему не терпится его показать и вручить другу. Я не сомневался, что будет прекрасно. Но я не мог представить, насколько прекрасно! И я не ожидал того мощного градуса, который возник моментально в зале и на сцене, не ожидал тех искр, которые высекут музыканты и публика, не ожидал взаимного удивления и восторга друг от друга. А удивлены были и восхищены как «Мгзавреби», так и те, кому посчастливилось быть на их первом выступлении в Москве.

Те, кто занимается сценическим творчеством, часто слышат вопрос: вы помните своё первое выступление? Кто-то помнит, кто-то — нет. К тому же что считать первым выступлением на сцене? Первый стишок на утреннике в детском саду, участие в школьном хоре, в студенческой самодеятельности, или самые первые малоосознаваемые сценические экзерсисы на пути к профессиональной сцене? Трудно сказать. А 15 июня в Б2 было действительно первое выступление уже сложившегося, зрелого, со своим звучанием, лицом и своей интонацией самобытного коллектива перед российской публикой. Это было чудо! Потому что такой первый концерт бывает только один раз. Это последних концертов бывает много: последний в этом сезоне, последний в этом составе, последний в этом городе, но первый — он и есть первый. Те, кто тогда были в Б2, не забудут, как не забудут этого «Мгзавреби», как не забуду этого я.

Я наблюдал, как пришедшие на концерт разглядывали уставленную инструментами и аппаратурой сцену. Они смотрели с удивлением: они не видели того, что всегда есть и должно быть на сцене, если ты пришёл на рок-концерт. А этого не было! Не было большой ударной установки, не было этой пирамиды из барабанов и тарелок. Клавиши, гитары, бас стояли на своих местах. Микрофоны… А вместо большого количества барабанов стоял один маленький, похожий на песочные часы, африканский барабанчик. Я слышал, как люди переговаривались между собой и высказывали предположение, что, наверное, будет исполняться что-то народное, негромкое…

Концерт начался с тридцатиминутной задержкой. Зрители долго проходили в зал. Эти тридцать минут Гиги, по-моему, ничего вокруг себя не видел. Он был тихий, ушедший куда-то глубоко в себя. Как я люблю людей в этом состоянии! В такие моменты ты видишь, что человек живёт только и исключительно творчеством, музыкой, стихами, то есть всем тем, что он готовится через мгновения отдать другим людям со всей возможной силой, и тем, что мы иногда называем душой.

Перед тем как объявить группу «Мгзавреби» и наш совместный концерт, я подумал, что мне удастся сейчас поделиться сразу два раза: я поделюсь с «Мгзавреби» своей публикой — всё-таки на концерт пришла публика, которая привыкла видеть на этой сцене наши выступления с «Бигуди»… А с публикой я поделюсь музыкой и тем, что называется «Мгзавреби»… Я вышел, сказал, что концерт будет состоять из нескольких частей и что сегодня впервые прозвучат наши совместные песни, которые мы записали за почти год работы, но в самом начале пусть сыграют «Мгзавреби» без меня. Я предложил пришедшим познакомиться и начать привыкать к тем музыкантам и друзьям, которых я знаю и люблю. Я сказал, предоставил сцену моим грузинским коллегам и тут же побежал в зрительный зал.

То, что происходило на концерте, я описывать не буду. У меня не получится, и нет смысла. Не на второй, не на третьей, а уже на первой песне весь зал танцевал, размахивал руками и был полностью вовлечён в музыку. Я много раз бывал в Б2 и много раз играл в нём. Но я не видел, чтобы охранники, которые каждый день, работая в клубе, слушают, а чаще всего вынуждены слушать самых разных исполнителей самого разного уровня… Так вот, я не видел, чтобы они практически с начала концерта снимали происходящее на фотоаппараты и телефоны. Один парень из охраны сам себе приговаривал: «Ну, грузины, ну, грузины!»

Удивительно то, что концерт состоялся 15 июня нынешнего, а наш последний концерт с «Бигуди» именно 15 июня прошлого года. Это получилось случайно. Я осознал это только вечером накануне. Как же здорово, что мы десять лет работали с «Бигуди»! Как здорово, что спустя десять лет мы расстались самым дружеским образом, понимая, что нужно жить дальше. Если бы не было этих десяти лет совместной работы, разумеется, никакого концерта и альбома с «Мгзавреби» не было бы и в помине. Если бы мы не расстались в прошлом году, разумеется, не было бы эсэмэс-сообщения и звонка из Тбилиси с предложением попробовать что-то сделать вместе. Не было бы! Это закон жизни.