Ревность богов Помпеи. Повесть. Драма

Евгений Доставалов (Достман)

Первая книга из серии «Ревность богов». Повесть о судьбе юноши родом из Нуцерии у Помпей и его семье. Историко-фантастическая драма.

Глава III

Мы с братом бежали изо всех сил. Подземный гул резко прекратился, как и начал.

— Генис, я устал бежать, давай потише пойдем, — тяжело дышал Арес, — пока Аид замолчал.

— Хорошо, но останавливаться не будем, — дрожащим, запыхавшимся голосом проговорил я, — Архериус предупреждал, что бог Везувия должен скоро проснуться, нам нельзя останавливаться.

— Ладно.

Прошло времени около получаса. Было очень тихо, как никогда. Только встревоженные прохожие взволнованно спешили по своим домам. До дома нам оставалось пути еще очень даже прилично, часа полтора, примерно. Вдруг, со стороны Везувия раздался резкий удар, как будто в один раз ударили в сотни тысяч барабанов, если не больше. У меня заложило уши.

— Что это было? Я тебя не слышу, — испуганно кричал Арес, но я его понимал только по губам, так как сам на время оглох.

Мы посмотрели в сторону божественной горы. Везувий испустил уже, не как раньше простой белый дымок, а огромную струю черного дыма, которая прорвалась выше облаков и растекалась в стороны шляпой лесного гриба. Мы встали, как вкопанные, и глазели на это поражающее зрелище.

— Эй, мальчики, вы откуда? Давайте я вас до дома подвезу. Здесь довольно небезопасно, — услышали мы, будучи отошедшие от оглушительного удара, мужской голос позади себя.

Сзади резко затормозил военный колесничий.

— Залезайте в колесницу, мигом вас до родителей доставим. Марий и Орий, жеребцы, у меня резвые, быстро домчат. Да и смелые, не в одном бою вместе сражались, — подсаживал нас в колесницу мужчина в боевых доспехах, — Меня зовут Маркус Теодий, я декурион в коннице двенадцатого легиона из Нуцерии.

— Ура! Так мы оттуда же, — радостно сказал Арес, — вы знаете Мартию, жену римского сенатора Антония Дилениуса? Так мы возле их дома живем.

— Да мне знакомы эти люди. Так мы почти соседи. Я через улицу от вас живу, только редко бываю дома, все время на службе, на заставе, — гнал Маркус жеребцов по дороге в Нуцерию так, что потрескивали колесничные ступицы в колесах, — а вы случайно не рыбацкие дети? Вашего отца не Порферием зовут?

— Да, это наш отец, — уже более спокойно отвечал я, чувствуя облегчение, что мы встретили человека из родного города.

Домчались мы довольно быстро. Маркус также ловко нас спустил на землю, как и поднимал в колесницу. У дома уже взволнованно встречала нас мать.

— Ваши чада, Лукреция?

— Да, Маркус. Благодарю, что подвезли моих сыновей. Теперь за Порферия, мужа, переживаю. Как бы, что в море не случилось. Молю богов, чтобы гнев Везувия отклонили, — ответила наша мама Маркусу.

— Надеюсь, ничего серьезного. Помню, был еще маленький, так боги Везувия тоже гневались. Неделю вулкан гудел, да и утих, — успокаивал Маркус, — но посоветую, собрать необходимое, да после прихода вашего супруга, направиться в Нуцерийский порт. Вечером я отплываю по службе в Рим, могу взять вас с собой в мой служебный дом, так, на всякий случай. Торговая галера отходит, когда солнце дотронется до Фирского валуна, то есть за час до захода.

Маркус ловко вскочил в колесницу, да уехал по дороге, ведущей на край города, где стоял лагерь, там он служил.

День клонил к обеду. Изредка мы чувствовали редкое земное потряхивание, как будто бы всю землю поставили на огромную колесницу, и тихо ее покачивало. Отца еще не было. Мать встревожено собирала в корзины необходимые для отъезда вещи. Через некоторое время нас опять оглушил резкий удар, исходящий от зловещей горы. На стене нашего дома появилась трещина. На улице послышался треск от колесницы. На пороге опять стоял Маркус.

— Срочно собирайтесь в порт. Лукреция, отойдем на минуту, мне надо сообщить наедине важную новость, — Маркус завел мать в другую комнату.

Через несколько минут они вместе вышли. Мама была очень бледная с набегавшими в глазах слезами.

«Что-то серьезное с отцом случилось», — сразу сделал вывод я сам в себе.

— Мы поедем на запасной военный порт. Торговый порт разрушило большой волной от землетрясения, — помогал собирать вещи Маркус.

К дому подъехали еще две колесницы с сослуживцами Маркуса, в которые мы складывали свои вещи. Мама сидела за столом и со слезами на глазах, в забвении, смотрела в одну точку. Маркус обхватил маму за плечи и повел к колесницам. Только потом я узнал, что в этот день погиб мой отец. Их рыбацкую галеру накрыла именно та волна, что разрушила торговый порт. Галера ушла на дно, никто из рыбаков не спасся.

Колонна из трех колесниц мчалась к военному порту. Мы ехали во второй по счету колеснице с Маркусом по извилистой горной дороге, которая серпантином спускалась к порту. Раздался опять резкий удар. Впереди треснула дорога, и с оползнем первая колесница рухнула в обрыв. Мы резко затормозили. Дальше дороги не было.

— Дальше придется спешиться. Ни кони, ни колесницы тут уже не пройдут, — взволнованно сказал Маркус.

Мы собрали оставшиеся вещи, и пошли впятером, так как первый колесничий погиб, по узкой дорожке, оставшейся на склоне. Запахло сильной гарью. А с неба посыпались белые хлопья пепла.