Жили-были старик со старухой…

Евгений Зиберт

Они прожили вместе почти всю жизнь… Много от нее не просили. Довольствовались тем, что есть. И лишь когда осталось совсем немного, оба почувствовали, что жить можно намного интереснее.

ГЛАВА 3

Сон

— Сон мне намедни приснился…

–…

— Слышь-ка, старая, чево говорю…

–…

— Да ты жива ли, хоть?!

Старик подошёл к старухе, молча стоящей у стола. Заглянул через плечо. Перед ней стояла большая коробка.

— Ты оглохла, что ль?!

Старуха вздрогнула:

— Ошалел, ирод!

— Я ж говорю тебе! Ты хоть реагируй, что ли!

— Куды мне реагировать-то?

Старик хмуро взглянул на коробку:

— Это чего?

— Кузьмичу внук присламши. А он говорит, — ему без надобности.

— Вот же баба, ешь тя мухи с комарами! В коробке-то чего, говорю?!

— Комбайн, говорит какой-то…

Старик помолчал.

— А ты пшеницу, что ль вздумала растить?

— Ну тя к лешему, пень старый! КухОнный комбайн-то! Режет сам чистит, перемешиват…

Старик сел за стол и прищурился:

— Да ты никак, старая перемешивать разучилася?

Старуха подбоченилась:

— Ты сон свой блудливый будешь рассказывать? Или ты ёрничать уселся?

— А, да! — старик стал сворачивать папироску. — Сон-то! Будто мы с тобой вышли в поле, взялися за руки, да и полетели.

Старуха усмехнулась:

— Бес в ребро, сон в руку. А ну-ка ступай за мной.

— Куды это? — старик поднялся и кряхтя вышел вслед за ней из избы.

Старуха взглянула на небо, послюнявила палец, — проверила откуда ветер дует.

— Дай-ка руку свою.

Старик взялся за сухую ладонь и тотчас оба взлетели высоко над землёй.

— Едрить-то тебя, холера! — завопил старик и свалился с кровати.

Старуха привстала на локте, глянула вниз:

— Напужал ты меня, хрыч, господи.

— Да бесовщина снится всякая. — старик забрался на кровать, приобнял старуху.