Слон в полном смысле этого слова

Евгений Клюев, 2022

Жизнь полна маленьких чудесных событий, которые в повседневной суете часто, увы, остаются незамеченными. Но тому, кто не суетится и умеет посмотреть на окружающие нас предметы внимательно – по-настоящему внимательно, как смотрят сказочники! – открывается удивительный мир. В этом мире бумажные кораблики уплывают в дальние страны – к пальмам, тиграм и павлинам. А весы показывают, что любовь всегда весит гораздо больше, чем ненависть, а заботы – меньше, чем веселье. И у каждого есть душа – и у больших предметов, и у маленьких. Евгений Клюев – один из самых ярких авторов, пишущих сегодня по-русски, поэт, филолог, лауреат престижных литературных премий, кавалер Ордена Почётного Додо, признанный эксперт в литературе абсурда, автор нового – и самого близкого к оригинальному тексту Льюиса Кэрролла – перевода «Алисы в Стране чудес». Его сказки входят в школьную программу, их играют на большой и малой сцене в разных странах, на разных языках. «Слон в полном смысле этого слова» – второй том смешных и грустных, добрых и поэтичных «Сказок Евгения Клюева» – выходит в издательстве «Самокат» с иллюстрациями Светланы Муллари.

Пустая петелька

Если Вы петелька, то самое страшное, что с Вами может случиться, — это если на Вас ничего не застегнут. Тогда Вы пустая петелька, а пустая петелька есть петелька никчёмная, это Вам любая разумная петелька скажет. И ещё скажет, что петельки существуют с одной-единственной целью: чтобы просовывать в них пуговицы и застёгивать. Чем чаще петельку застёгивают, тем она, значит, полезнее.

А то бывает ещё одежда совсем без петелек — это на которой пуговиц нету. Правда, такую одежду редко покупают — увидят, что нет пуговиц, и сразу говорят: «Да ну!..» А означает это приблизительно вот что: какая же это, дескать, одежда, если её только через голову можно надевать? Ну и откладывают такую никчёмную одежду в сторону. Лежит она в стороне и плачет.

Вот как много могут значить петельки — особенно, конечно, застёгнутые! Идёшь по улице, весь снизу доверху застёгнутый, и сразу понятно, что ты человек, с которым спокойно можно иметь дело: такому что угодно доверь — не подведёт!

Всё это Пустая Петелька, разумеется, знала, да толку от её знаний, увы, не было. Потому что на неё никаких пуговиц в жизни не застёгивали. И другие петельки, на которые самые разные пуговицы застёгнуты были, с ней даже не разговаривали: кому охота разговаривать с Пустой Петелькой? Да и о чём с ней разговаривать?

Вон с той большущей петелькой — настоящей петлёй, в которой вечно Костяная Пуговица болтается, определённо имеет смысл поговорить: начнёт она тебе о своей жизни рассказывать — заслушаешься! И как в ней сначала обычная пуговица была, и как потом эта пуговица оторвалась и потерялась, и как долго новую подбирали, пока вот на этой вот не остановились, и как новая сначала в неё не лезла… Большущая Петля — собеседница что надо. Если разговорится, может даже рассказать, как из-за неё пальто специально в ателье носили, потому что петельку пришлось ещё раз обмётывать!

А кому же такое не интересно узнать? Всякому интересно!

«Хоть бы на меня что-нибудь застегнули! — размышляла Пустая Петелька. — Всё равно что… пусть и самую маленькую пуговку. Тогда я бы тоже могла разговаривать с другими петельками — и, когда придёт вечер, устало, как и они, произносить: “С утра пуговка совсем лёгкой казалась, а к вечеру что-то уж больно к земле тянет!”»

Так большие петельки всегда говорили, и было понятно, что день для них прошёл не зря. Дескать, хорошо потрудились, теперь можно и на покой — это когда одежду расстегнут и на вешалку повесят! Тут все петельки глазки закроют — и спать, потому что завтра им опять на работу.

И ещё время от времени рассказывали всякие страшные истории — как та или иная петелька не выдерживала. И рвалась. Если такое случалось, одежду даже выбрасывать иногда приходилось, хоть и почти ещё новую! Потому что если петелька разорвалась, то это катастрофа: ни застегнуть на неё ничего нельзя, ни так ходить: разорванная петелька — она ведь сильно в глаза бросается.

Так или иначе, а Пустая Петелька всё равно ужасно надеялась, что на неё однажды хоть что-нибудь застегнут… не обязательно же сразу рваться! Если у тебя с пуговицей хорошие отношения и ты с ней душа в душу живёшь, рваться вообще ни к чему… хотя, понятно, смотря какая пуговица попадётся. Потому что пуговицы и капризные бывают, которые так и норовят из петельки выскользнуть! Застёгивают их раз, застёгивают два, застёгивают три… а они всё равно выскакивают — и тогда петелька в конце концов не выдерживает…

Правда, надежд даже и на такую пуговицу, конечно, было мало. С петельками-то ведь как: для каждой из них своя пуговица предназначена, и это сразу видно, потому что петелька на одной стороне, а соответствующая ей пуговица — на другой. Тут даже и гадать нечего, какую пуговицу на какую петельку застёгивать!

Да беда в том, что против Пустой Петельки и пуговицы-то не было: наверное, оторвалась давным-давно, а пришить забыли — так часто случается, что забывают. Правда, забывать-то забывают, только потом пуговицу рано или поздно пришивают всё равно, и тогда петелька — опять за работу! Против нашей же петельки всегда только пустое место на пиджаке было и ничего больше. Ей даже казалось, что она на этом месте и вообще пуговицы никакой от рождения не видела… но, наверное, это было не так: ведь любой петельке какая-нибудь пуговица да соответствует!

В конце концов Пустая Петелька решила, выбрав вечернее время, когда рабочий день уже кончился, уточнить это у какой-нибудь другой. Ближе остальных к ней оказалась та самая Большущая Петля на пальто, в которой днём Костяная Пуговица болталась. Пальто было явно старше пиджака, причём намного, так что Большущая Петля вполне могла помнить, имелась когда-нибудь напротив Пустой Петельки пуговица или нет.

— Ни-ко-гда! — со знанием дела ответила Большущая Петля. — Сколько себя помню, там всегда пустое место было.

— Зачем же тогда меня сделали? — в отчаянии спросила Пустая Петелька.

— По ошибке, — сказала Большущая Петля. — Люди часто ошибаются. Я даже видела одну куртку, у которой карман был прямо на спине пришит!

Одежда, висевшая поблизости и слышавшая этот разговор, расхохоталась — да так, что вешалка чуть не обвалилась! А потом все принялись шушукаться, поглядывая на Пустую Петельку, и даже п-р-ы-с-к-а-т-ь… осторожно, конечно, чтобы она не заметила.

Только Пустая Петелька всё равно это заметила и расплакалась.

«Как же можно допускать такие ошибки? — думала она о людях. — Это всё равно что сделать замочную скважину, а ключа к ней не сделать!»

Но наутро к вешалке подошёл на редкость торжественный Дедушка. В руке у него была небольшая гвоздика тёмно-бордового цвета. И он вдруг осторо-о-ожно раздвинул Пустую Петельку и продел в неё эту гвоздику! Пустая Петелька обомлела — и все на вешалке тоже обомлели. Дедушка же надел пиджак, шагнул к зеркалу, причесал усы и с удовольствием посмотрел на себя.

— Какой ты сегодня торжественный, — сказала Бабушка и улыбнулась, — даже вон цветок в петлице!

— Это потому, что сегодня я иду к Вечному Огню, — немножко смущённо ответил Дедушка.

— Её даже зовут не Петелька, как нас, а — Петлица! — с уважением зашушукались на вешалке.

А Недавно-Ещё-Пустая-Петелька — Петлица, бережно неся в себе цветок, подумала, что быть украшенной таким цветком — пусть даже и один раз в жизни — лучше, чем всю жизнь застёгиваться на пуговицу!

И, скажу вам по секрету, в этом она была совершенно права.