Тень: Грани безумия

Евгений Михно

Победа. Александр стал представителем Девятого Круга. Вампиром. Но цена?Настало время жатвы деяний. Мысли погружают сознание в беспроглядную пучину. Осознание собственных поступков вбивает последние гвозди в гроб здравомыслия.В антураже Раскола. Крови. Интриг. Друзья теряются в тумане войны. А его крови жаждут на только сородичи.Сражение за новую жизнь. Схватка за свою сущность. Алексу предстоит столкнуться с новыми жителями Ночи. После Пробуждения он обязан познать Грани Безумия.

Глава 7. ЗАТМЕНИЕ

Добравшись до квартиры, я избавился от грязной одежды, принял душ. Раны, полученные в бою, не спешат заживать, хотя огнестрел затягивается удивительно быстро. Пуля, к счастью, прошла навылет. Я вздохнул.

Когда факт, что пуля прошла навылет, является единственным светлым пятном среди событий твоего утра, это знак, что пора в жизни что-то менять.

— «Тут ты прав…» — «О, а я думал, снова придётся тебя за жабры вытаскивать на ковёр». — «У меня сон час. Совсем разучился жить без моих мудрых наставлений и изящных решений?» — «Ты называешь случившееся изящным решением?» — «Само решение нажраться и влететь в толпу агрессивно настроенных красноглазых имбецилов принадлежит не мне. Я старался не допустить полнейшего фиаско». — «Показывай, что там случилось». — «Вот надо тебе в этом копаться? Мы живы, мы дома, мы победили». — «Показывай, скотина скрытная. Рус выглядел очень встревоженным. А значит, случилось что-то выходящие из ряда вон». — «Ты не находишь, что вся эта ситуация из ряда вон? Действовать пришлось аналогично». — «Хватит отговорок. Показывай». — «Хозяин — барин. Но…» — «Обойдусь без субтитров и закадрового голоса».

И он показал. Какое-то время я сидел в молчании, залипая в стену. В голове роится тьма мыслей.

— «Мы выпили его?» — «Угу. Но…» — «Я знаю, не оправдывайся». — «Это всё твоё нежелание кормиться. Я предупреждал». — «Руку Надиру сломали тоже из-за нежелания кормиться?» — «Если бы ты, например, занимался сексом с восхитительной барышней, а к тебе настойчиво ломился какой-то клоун с желанием поговорить о Боге, что бы ты сделал?» — «Странная параллель между восхитительной барышней и мёртвым вампиром». — «Извращенец. Я говорю о том, что от отсутствия самоконтроля не только ты можешь страдать. Мы были голодны, истощены, добрались до оазиса в пустыне. И тут нас стараются остановить. Надир знаком с вампирами, не думаю, что очень удивлён подобным исходом». — «Ты раньше не срывался. Момент с Надиром не единственный». — «Алкоголь — не лучшая идея для пробуждения меня. Последствия всегда непредсказуемы. В этом у нас с тобой много общего». — «И поэтому у меня провал в памяти произошёл? Опять». — «Твоё сознание ослабло, мое влияние усилилось. Сложи два и два».

Оказавшись в привычном мире, в своей зоне комфорта, я без опаски закурил. Тут ломать особо нечего. А главное — некого.

— «А что за глюки?» — «Глюки? О, друг, у меня для тебя плохие новости…» — «Не язви! Что ты старался мне показать?» — «Очнись, сын мой, ты бредишь! Ничего я не показывал! Может, у тебя в голове третий поселился? Сможем скоро кворум набирать…» — «Я видел Храм. Видел Милу в то утро, как мы уехали оттуда; Дашу в постели, ещё какую-то девушку…» — «А вот это уже интересно! Умеешь себя развлечь в бреду. Это голод называется. Вот и мерещатся всякие…» — «Не в том плане, как обычно представляем! Это напоминало тизеры. Одни образы пришли из прошлого, а других вообще не происходило со мной. Ещё и зов этот странный…» — «Зов?» — «Сам знаешь, несколько ночей уже слышу Тени. Только сейчас голос стал более отчётливым». — «Чего хотят?» — «Не могу понять». — «Если им действительно что-то нужно, они сумеют об этом сказать. Как в прошлый раз. Сейчас, видимо, просто развлекаются. Посиди несколько сотен лет в ветхом жилье без вайфая и бесплатного порно, тоже соскучишься по общению».

Голова никак не желает проходить. Виски зажаты в тисках и кто-то усердно продолжает крутить ручку. Никотин не помогает, а дым вызывает острое желание отделаться от завтрака самым нелицеприятным образом.

— «И Тени, и Марк, в один голос утверждают, что Хантвейл не подобает выпивать сородичей ради собственной выгоды». — «А мы получили хоть малейшую выгоду? Кроме той, что вызовем у Макса жжение ниже спины, похоронив очередных его щенков?» — «Не знаю. Но мне казалось, что Вейлани в нашем случае чревато». — «Оно чревато в любом случае и для любого сородича. Если станет известно, что мы сделали на кладбище, боюсь, нас могут не понять». — «У меня в голове какой-то шёпот». — «Это я, идиот. Пора бы уже привыкнуть». — «Нет. Другой, чужой. Но расслышать я не могу ничего членораздельного». — «Предлагает ставки на спорт?»

Наш диалог прервал звук входящего сообщения на компе. Я потряс головой, отгоняя нарастающую тревогу и мысли касательно правдивости слов Надира и Милы о финальной победе зверя.

Сообщение от Даши. Не может дозвониться. Я с тоской вспомнил, что произошло с очередным телефоном, и начал печатать ответ. Вдруг раздался нехороший щелчок, затем нарастающий гул, на миг мелькнул голубой экран, и компьютер вырубился. Я замер в удивлении.

— «А вот это уже знак…» — «Снова винда полетела?» — «Не будь дураком».

Я медленно отошел от стола. Словно это уже способно на что-то повлиять. Комп не подаёт признаков жизни, даже перезапуститься не пытается. Я наклонился к системному блоку. Ни одной горящей лампочки. Замечательно.

— «А вот и та самая выгода. Только вот радоваться не слишком хочется пока». — «Сгоревшая техника? Какая-то сомнительная выгода». — «Это говорит лишь об одном. Кровь Кренцент определённо пошла нам на пользу». — «Точнее, тебе». — «Что хорошо для меня, то и ты можешь использовать с успехом». — «Считаешь, что кровь Кренцент усилила нас?» — «Проверим. Но первый признак усиления сородича — отказ девайсов вокруг». — «А почему тебе не слишком по нраву этот знак?» — «Кроме того, что у нас теперь нет компьютера? Потому, что у многих возникнут вопросы, откуда это самое усиление появилось. А афишировать тот факт, что мы выпили Кренцент, не стоит. К нам и без этого относятся с нездоровым предубеждением».

Я снова уселся на диван. Взял книгу. Экземпляр, взятый у Мелиссы, выглядит совсем новым. Синяя матовая обложка без надписей, но с эмблемой Доминус, ни капли не истрепалась. Пролистав несколько страниц, нашёл раздел о Вейлани.

Леди утверждала, что в оригинале молодым сородичам эти тексты не осилить, потому их перевели на различные языки для удобства. О сохранности стиля никто не побеспокоился, повествование ведётся в формате разделов из своего рода вампирской Википедии.

— «Надо же, читает. Вот, что с людьми делает отсутствие компьютера. А ведь это полезнее, чем бесцельно кликать по ссылкам и бездумно ржать над мемами, которые забудутся через пару секунд после пролистывания». — «Я и с наличием компьютера читаю успешно». — «Но желание вновь усесться за клавиатуру мешает сконцентрироваться». — «Сейчас сконцентрироваться мне мешает твое навязчивое общение. Будь добр, займись чем-нибудь — визуализируй, что я читаю, что ли…» — «Я предпочитаю визуализацию другого рода». — «Замолчи тогда. Ты за сегодня и так много сделал, отдохни».

Тень наконец захлопнула варежку, а я углубился в чтение.

Вейлани, или пожирание Тени, являлось распространенным явлением не только в древние времена, но даже в Средневековье. Во времена войн сородичей, довольно частых, кстати, вампиры не чурались возможности сожрать ближнего своего, получив его силу. Ради могущества вырезались целые ячейки. Ни одно из сверхъестественных существ, с которыми ранее сталкивались Круги, не погубило столько вампиров, сколько им же подобные братья и сёстры. Ну, кроме Магов, наверно. Которые практически стёрли с лица земли Второй Круг в Афинах, едва не оборвав нить жизни всего рода.

Способности Тени путём Вейлани, конечно же, забрать нельзя. Однако сырое усиление внутреннего зверя является бесспорным и заманчивым плюсом. И если сейчас бал правят деньги и политическое влияние, то в смутное время главной валютой и основным аргументом в большинстве споров являлась именно сила. Особенно грешили жаждой насытиться кровью собратьев Хантвейл, Кренцент, Венефика и исчезнувшие ныне кланы Даммар и Мортуорум, изредка с припиской «Доминус».

— «Если мои умственные способности ещё не окончательно деградировали от нахождения с тобой в одной черепной коробке, то „Мортуорум“ обозначает „мёртвый“. А с этим дополнением — „Хозяин мёртвых“». — «Некроманты? Серьёзно?» — «После всего, что ты увидел, у тебя ещё функционирует способность скептически относиться к существованию кого угодно?» — «Функционирует». — «Просто до конца не смирился с новыми реалиями, сколько бы ни утверждал обратного. Ты стараешься жить обычной жизнью, пусть и с некоторыми поправками. Отвергаешь правила и законы обоих сообществ. Занял позицию чужого среди чужих и возмущаешься, почему же к тебе относятся так плохо. Тебе уже столько раз пришлось переступить через себя, через свои принципы. Пора бы задуматься об их смене». — «Принципы? У меня их никогда не было, слава богу». — «Хочешь казаться беспринципным циником?» — «Нет. Принципы — аркан, собственноручно накинутый на собственную же шею. Их наличие не делает из тебя правильного человека, не делает тебя лучше. Человек должен уметь адаптироваться к ситуации. Осознавать, какие действия необходимо принять в зависимости от текущих нужд и интересов. Принципы дают лишь возможность выделываться их наличием и действовать по сформированному клише. Сковывают тебя тогда, когда требуются свободные руки». — «То есть, ты не из тупого принципа отказываешься кормиться?» — «Нет. И я не отказываюсь. Только стараюсь держать себя в руках и не уйти в разнос. Есть разница между принципами и сознанием. Логикой. И разница заключается в гибкости и адекватности относительно отдельно взятой ситуации». — «Ни хрена не понял, но очень интересно…»

Часто старшие сородичи использовали своих молодых собратьев в качестве ужина перед серьёзными столкновениями. Изредка молодняку удавалось скопом одолеть старшего вампира и получить экспресс-рост по карьерной лестнице в клане и сообществе. Вампиры настолько увлеклись жуткой забавой, что количество сородичей стало падать со всё нарастающей скоростью.

Во времена Инквизиции, ставшими переломным моментом в жизни Кругов и чёрным пятном для каждого из выживших кланов, Вейлани запретили под страхом смерти. Ибо святые Ордены и простые смертные умудрились проредить ряды кровопийц так рьяно, что даже самых слабых вампиров принялись холить и лелеять с тем же трепетом, как христианский мир — остатки древней культуры Майя и Ацтеков в современном толерантном обществе. Хотя они сами же эти культуры и предали огню. За дело, кстати.

С уничтожением Хантвейл — одного из главных катализаторов данного кровавого безумия, а также с наложением вето на вампирский каннибализм, Вейлани принял обличие Уз Крови. Теперь члены клана добровольно делятся кровью между собой для усиления связи. Обычно — между Сиром и птенцом, но те же Кренцент подобным образом поддерживают связь между всеми сородичами в клане.

Как по мне — кратковременная, требующая постоянной подпитки связь не отличается стабильностью и увеличивает количество голосов в голове до уже неприличных значений. Потому я и отказываю Мелиссе в Узах. Нравоучений хватает.

— «Или же ты боишься допустить Леди в нашу голову. Она же увидит гораздо больше, чем ты показываешь». — «Это тоже. Не собираюсь никому открываться настолько сильно. Научен горьким опытом». — «Мелисса принимает всех твоих демонов, не нужно её опасаться». — «Всех ли? Она и о половине не знает». — «Хм… Возможно, ты прав, многогранный ты мой. Обойдёмся пока без женской компании в черепной коробке».

Узы немного усиливают сородичей, помогают при серьёзных ранениях и обеспечивают ментальную связь. Но риск попасть под Поглощение после дегустации вампирской крови оказывается достаточно высоким. Поэтому сородичи пользуются Узами лишь в крайнем случае.

Вплоть до сегодняшнего дня запрет на Вейлани действует в полную силу. А значит, если кто узнает о том, что случилось на кладбище, мне с превеликой радостью оформят смертный приговор. И даже протекторат Мелиссы не спасёт.

— «Никто не узнает. Надир избавился от тел. И чтобы не задеть наших нежных чувств, сжёг их подальше от Алисы». — «Добровольно?» — «Ну… практически». — «Надир единственный из сверхъестественной ментовки, кто относится ко мне нейтрально. Не стоит портить с ним отношения». — «Не прибедняйся. Есть ещё Мила. Есть Слава. Ты вообще милашка». — «Мила избегает встречи после вечера в Храме. Слава вообще носа не выказывает из укрытия и, оказывается, выясняет отношения с внутренним демоном». — «Маленькое уточнение — это ты меня сейчас демоном назвал?» — «Ну ты не ангел — точно». — «Ты — Мать Тереза, посмотрю».

При Вейлани сородич, посягнувший на чужую силу, в комплекте с бонусами получает и целую россыпь побочных эффектов — усиление жажды, повышенную уязвимость к серебру и солнечному свету, нестабильность Тени. А в редких случаях — приобретённую зависимость от крови сородичей.

— «Добавь ещё деструктивное влияние на электронику. Это тебе Марк говорил». — «Альберт и Мелисса постоянно находятся в окружении электроники. И что-то я не заметил, чтобы вокруг них всё коротило и взрывалось». — «Кроме твоего мозга». — «Смешно. Их Тень несравнимо сильнее, однако ничего подобного не происходит». — «Вот тут я бы попросил. Смотри-ка, сильнее. Это как с волшебством — главное не размер палочки, а умение волшебника». — «Ты сейчас про какое волшебство?» — «Не суть. В любом случае, от тебя зависит, насколько эффектно можно раскрыть наш потенциал. И пока ты не блещешь. Из-за этого и я выгляжу несолидно».

Я с некоторой опаской прикоснулся к висящей на шее серебряной цепочке. Ничего не произошло.

Я использую это украшение в роли лакмусовой бумажки. Не знаю, как это должно сработать, но уверен, что почувствую. А пока лишь прикосновение холодного металла к коже.

— «Ты выпил урода, что явно даже младше тебя. Надеялся, что изменения будут масштабными?» — «Ну… наверно». — «На Альберте проверь. Тогда почувствуешь разницу». — «Я бы поостерегся так шутить. Амир, при желании, может забраться к нам в голову. И такие мысли, даже в шутку, ничем хорошим не аукнутся».

Усталость, ранения, бессонная ночь и нервотрёпка сказались на моем состоянии отвратительно. Глаза закрываются сами по себе, я с трудом разбираю слова в книге. Несколько раз поймав себя на том, что перечитываю один и тот же абзац, я отложил её и лёг. Плечо ноет, повязка на руке быстро пропитывается кровью и её следовало бы сменить — но я не сумел заставить себя подняться. Веки сомкнулись. Несмотря на яркий солнечный свет за окном, я провалился в благостную темноту.