Фаллический смутьян

Евгений Полонский

Каково жить в мире, где родные для каждой русской души три буквы оказались вне закона? Смогут ли без них светские дискурсы и заборы сохранить былой шарм? Куда теперь должны идти мечты? И, наконец, найдется ли в стерильном оплоте высокой морали место любви? Ответы на все эти животрепещущие вопросы даст книга великого, но никому не известного русского писателя Евгения Полонского. Книга содержит нецензурную брань.

От звонка до звонка

— Ты, блядь, не слышишь клиента! Ты что, в своей испражнительной колонии слух потерял? — триумфально звучал элегантный мастер-класс по продаже стоматологических услуг от Кирилла.

Ваня сидел и молча вкушал говно, падающее на него мощным водопадом. Его мысли были о другом — мечты купить с премии удобную табуретку становились все призрачнее.

«Что это, если не глубинное единение со всем нашим многомиллионным народом», — оптимистически рассуждал Ваня, смакуя говнище. Он многократно приходил к мысли, что большая часть трудоспособного населения страны так и не стала космонавтами, предпочтя звон кассового аппарата бесконечному мраку межзвездных пространств. Было ли предпочтение добровольным, повинны ли в этом сами люди? Ваня склонялся, что да. Он считал, что высоты не берутся без боя, и презирал фатализм в стиле «ну что я могу поделать». Но он не склонен был к идеализации духа и включению режима мотивационного тренера в стиле «нет ничего невозможного». Наоборот, он понимал, что невозможным было практически все. И любая гнусная случайность, будь то воля мудрого государственного мужа или проблема со здоровьем, могла сузить и так не слишком широкое окно возможностей до маленького тюремного окошка, а то и вовсе до размеров пчелиной пизды.

Ване повезло… ну или, по крайней мере, везло до какого-то момента. Ему пришлось лишь сейчас и в бесконечно далеком студенчестве прыгнуть в омут типичной для Среднерусской возвышенности работы. И до сих пор ему не приходилось испытывать на себе гениальные изобретения руководителей больших компаний. Он не мог понять, почему продавцов-консультантов в магазинах огромных сетей с многомиллиардным доходом заставляли выкупать просрочку, почему их же заставляют, вопреки всем написанным на казенной бумаге законам, платить за украденный из магазина товар из своего кармана.

Он знал про бодрящие человеческое достоинство обыски на входе и выходе для сотрудников парфюмерных, спортивных и многих других магазинов, он знал про исполненный смыслом запрет садиться на стул в течении рабочего дня — за такие прогрессивные маркетинговые эксперименты сам доктор Менгеле возжелал бы пожать руководству холдинга руку.

Как-то незаметно такое бытие стало обыденностью для десятков миллионов людей от Калининграда до Владивостока. Ободряемые нежным ветерком Балтики или Тихого океана, рано-рано утром, не успев вкусить кожей солнечную радиацию, миллионные массы шли в свой последний, решительный и легальный бой за хлеб и воду. И весь мир дисциплинированно шел с ними в ногу.

«Ну есть в этом и положительные моменты — зачем нам были бы нужны 130 миллионов космонавтов», — пришла Ване в голову оптимистическая мысль.

— Ты, сейлз года, ты меня вообще, блядь, слушаешь? — прервал Ванины рассуждения Кирилл.

Ваня лишь промолчал, опустив голову. Он рассудил логически — ответ «да» спровоцировал бы вопросы-следствия в стиле «тогда почему ты все еще такой тупой», а ответ «нет» спровоцировал бы праведную волну командирского гнева. Молчание же оставляло неопределенность, в которой был хотя бы небольшой, но шанс на постепенное снижение накала мощной лекции по искусству продаж, в то время как ответы «да» или «нет» такого шанса не давали вовсе. Выбор был очевиден, но бутерброд опять упал на Ванино лицо стороной с говном.

— Нет, ты реально глухой, блядь. И ладно бы ты был глухой к моим словам, но ты глухой к клиенту! К клиенту! Как ты планируешь зарабатывать, если ты не хочешь, чтобы зарабатывала стоматология? Или ты думаешь, мы тут, блядь, меценаты?!» — оперировал Кирилл словом «мы» так, будто стоматология принадлежала ему.

Ваня не мог понять этого рвения, которое даже не оплачивалось, да и за хамство вроде как не премировали. В то же время советы Кирилла не несли никакого практического смысла, и для любого человека, iq которого был выше нуля, было очевидно, что они не работают, то есть не несут никакой экономической выгоды как для стоматологии, так и для самого Кирилла. Ваня недоумевал как возможно, что таких людей назначают на работу, отличную от шпионского внедрения в среду инфузорий-туфелек. Но факт упорно оставался фактом — именно Кирилл заставлял Ваню дегустировать кал, а не наоборот. Не сказать, что Ваня был спокоен, как удав, но он предпочитал стараться не замечать проблему, даже когда она наступала ему на ногу. Все равно поделать с ней он ничего не мог. Да и больше всего в тот день его заботило другое — что произошло с Лизой вчера вечером?

В сознании Вани вчерашняя внезапная метаморфоза Лизы не укладывалась ни в одну логическую концепцию. «Что она хотела мне сказать, что собиралась донести? И собиралась ли что? Может у нее просто поехала крыша от одиночества? Да она и раньше была немного поехавшая. Хорошо хоть, что не начала голову на 360 градусов поворачивать». — не мог найти ответов Ваня. Какая-то смутная искра проскальзывала в его голове, но Ваня никак не мог ухватить ее за хвост, если оный у искры и имелся.

Дело близилось к спасительному вечеру. Ваня, как всегда, записал в CRM-систему отчет о своих текущих рабочих показателях, финальный дневной отчет и отчет руководителю «не менее, чем из 400 символов», после чего немедленно приступил к моциону к дому. Всю дорогу мысли о Лизином поведении его не отпускали, а на траверзе магазина «Продукты» начали даже злить. «Как она могла позволить себе так безответственно себя вести? Этим она поставила под угрозу не только себя, но и нас обоих. А если кто-то записал бы это? Или просто услышал? Ей хорошо бунтарствовать, а с меня хватило. Хотя порядки в тюрьме были в целом такими же, только стимулы другими», — поймал себя Ваня на неожиданной мысли. «А вообще, хоть бы написала и объяснилась, тупая пизда, но нет — друг, оставь покурить, а в ответ — тишина», — позволил себе в мыслях сексистские нотки Ваня. Он уже начинал подумывать написать ей сам, хотя бы ради удовлетворения собственного любопытства, но остатки гордости были решительно против. Да и Ваня не был уверен в том, что Лиза не исполнит что-то типа вчерашнего, но в переписке, а это было уже даже страшновато.

В невероятных душевных терзаниях Ваня зашел в подъезд и увидел приветливо торчащую из почтового ящика бумажку — то затаился в коварной засаде счет за ЖКХ. Ваня взял нежелательное послание и поднялся в квартиру. К любопытству и злости добавилось чувство неопределенности — финансовые возможности Ивана не то, что были скромны — они практически отсутствовали, поэтому излишне большой счет на оплату не укладывался в его, как мудро изъяснился бы Кирилл, файненшл менеджмент. Несмотря на все сомнения, Ваня храбро открыл конверт и, как это часто бывает в нашей скоротечной жизни, худшие его опасения подтвердились. Счет не только превышал его финансовые возможности, но и физические — даже если бы он мыл у себя дома всех желающих во всем бескрайнем Выхино, такого количества воды вылить бы не получилось. «И вечный бой! Покой нам только снится». Завязав нервы в узел и взяв волю в кулак не менее решительно, чем член, он набрал в телефоне номер компании, коя метко называла себя эксплуатирующей. Но лишь слова надменного робота были ему ответом: «Пожалуйста, перезвоните в рабочее время». Ваня был в предвкушении завтрашнего дня, ибо рабочее время эксплуатирующей компании, как нетрудно догадаться, совпадало с его рабочим временем. Но у Вани уже созрел не шибко хитрый, но очень жертвенный план — заняться вопросом в обеденное время. Обладая природным оптимизмом, Ваня подумал, мол, заодно и денег на картошке сэкономлю. С этими мыслями он и отправился в сладкое царство Морфея, мечтая увидеть осознанные сновидения, в коих, возможно, окружающий его мир будет более приспособлен к приятному досугу.

Растворяясь в мыслях о действиях Лизы и сладком забытье, Ваня не мог знать, что мир настоящий в силах разрушить даже мир сновидений — важнейшим фактором, требованием, позволяющим достичь осознанного сновидения, является здоровый и полный сон. А мир настоящий не настолько щедр, чтобы предоставлять своим обитателям возможности для такового.

Ванин план дал сбой в первые 30 секунд следующего рабочего дня.

— Ты лишаешься обеденного перерыва за плохие показатели предыдущей недели, — ответствовал Кирилл только что вошедшему Ивану. — Нам нужно выполнять план, а не жрать целыми днями.

— Слушай, я все понимаю, но план изначально очень трудновыполним. Тем более он дается на месяц, а на той неделе был лишь небольшой недобор, — неуверенно пытался парировать Ваня.

— План будет таким, каким я захочу. Трудновыполним — это отмазка для, блядь, слабаков, которые не хотят зарабатывать деньги — нашей стоматологии такие не нужны. Не должно быть невыполнения плана даже по одному дню, — последовал решительный, как драка в казарме, ответ.

Расписывая в CRM-системе план работ на день, Ваня лихорадочно думал, как же ему поступить. «Если выйти в туалет и позвонить там, то Кирилл обязательно услышит. Если выйти на улицу, то Кирилл обязательно проверит, что я делаю на улице», — рассуждал Ваня. Плюс ко всему очень некстати он захотел в туалет, не успевая дописать план работ на день до необходимого времени — даже собственная физиология предательски открыла фронт против Ивана!

Минуты работы тянулись мучительно, как в тюрьме, а все Ванины мысли крутились вокруг страха, что из-за несвоевременной оплаты счета может последовать жуткая государственная кара — проценты от невыплаченного счета. А ведь потом может быть уже поздно! Он, не имея опыта, терялся в догадках, не знал, какие могут быть последствия, и поэтому он был уверен — нужно позвонить и все узнать. Примерно на десятом безрезультатном звонке потенциальному клиенту в его голове созрел план: он позвонит в эксплуатирующую компанию, но сделает вид, будто разговаривает с клиентом. Осталось только собраться — Ваня смотрит на часы и назначает сам себе время звонка. Ход времени сразу же предательски ускоряется. Ну вот он берет в потные руки телефон и набирает телефон компании — обратного пути уже. Гудок. Еще один. Ваня бросает взор на Кирилла — тот занят своими делами. «Наверно в косынку играет», — ехидно подумал Иван. Внезапно в трубке прозвучал голос.

— Эксплуатирующая компания «Мастер Сервис Эксперт», Светлана, чем могу помочь?

— Светлана, добрый день! Это Иван Родимцев.

— Чем могу помочь? — с некоторым недоумением переспросил голос из трубки.

— Да, это я живу в квартире 31 на Ферганской 14 корпус 5. Если для вас это прям так важно.

Ваня невзначай посмотрел на Кирилла и встретился с его подозревающим взглядом.

— Я по поводу счета, — продолжал Иван осуществлять свой надежный план.

— Важно? О чем вы? И какого счета? Да, дом наш.

— Ну счета. Он один, который мой.

— Какая квартира?

— 31.

— Вы про последний счет за ЖКХ?

Ваня вновь мельком бросил взгляд на Кирилла — казалось, слово «счет» должно было ввести его в умиротворение, но не было учтено одно — слово «счет» хоть и являлось довольно коммерческим, но в звонках по продаже стоматологических услуг обычно не фигурировало. Но отступать было уже некуда.

— Да. Почему вам кажется, что счет очень большой?

— Что?

— Да, кажется, что счет очень большой, — уже с утвердительной интонацией повторил Иван.

— Сейчас, я посмотрю… Ууу, действительно немалый. Выглядит странно. Нам потребуется время, чтобы разобраться. Давайте мы вам перезвоним, хорошо? Продиктуйте ваш номер.

Иван выдохнул с некоторым облегчением и продиктовал свой номер, после чего решил поставить финальную точку.

— Когда я могу вам перезвонить, чтобы узнать ваше решение — сегодня или завтра?

От произнесенного словесного оборота Ивану показалось, что что-то подступило к его горлу. В противовес этому, лицо Кирилла приняло более одобрительный вид.

— Мы все узнаем и сами вам перезвоним.

— Хорошо, спасибо большое, удачного дня! — сказал Иван и завершил звонок.

Все прошло так, как он задумал. Оказывается, ходить по лезвию можно, а он не так уж и плох. Это вселило в него некоторую уверенность.

— А зачем, блядь, клиенту нужен был твой адрес? — спросил у Вани Кирилл.

— Там женщина очень мнительная, остерегается мошенников, у всех, кто ей звонит, всегда спрашивает адрес и полное имя.

— Ну ясно, блядь, — философски заключил Кирилл.

В этот вечер Ваня шел домой победителем. Он смог, он сделал, он справился вопреки всему. Он мог добиться всего. «Нет, жизнь, ты меня не выебешь», — победоносно размышлял он. Как беда не приходит одна, так и за победой следует победа. Телефон в кармане Ивана завибрировал. Он устремил взор на экран — там было сообщение от Лизы: «Так, понимаю, все это выглядело странно, у меня такое бывает. Но больше не будет) Если хочешь, встретимся, и я смогу объясниться».

Если бы Иван был персонажем нуарного фильма, то закадровый голос в этой сцене наверняка сказал что-то а-ля «от него пахло виски, а от нее — неприятностями». Иван почувствовал в этом вызов. «Да», — уверенно написал он в ответ.