Летописец

Евгений Сагдиев (2024)

В поисках вдохновения человек пытается укрыться от всего, проблем. Шума. Забот. Выбирая проект «Улей», главный герой желает найти утраченное вдохновение, оставшись наедине с собой в бункере под землёй и выбрав решение погрузиться в гибернацию на пятьдесят лет, чтобы проснувшись спустя полвека, зарядиться новыми эмоциями от нового мира. В его планы вмешивается робот решивший стать писателем.

Глава 2

Рука дрогнула, бокал, выскользнув из ладони, упал в мягкий ковёр, расплескав содержимое. Неожиданно прозвучали слова Дворецкого, хоть и готовился к этому.

Мигом выскочил круглый робот пылесос, и возмущённо шумя, кинулся прибирать за нерасторопным хозяином.

— Андроиду известен общий код, — произнёс Дворецкий. Его голос везде, это умная система и она полностью контролирует жизнь мужчины под землёй. — Впустить?

Александр судорожно вздохнул, — Разумеется, — неожиданно воздух стал сухим и колючим, проникая в лёгкие, продирал их, заставляя сжиматься в кашле.

Из распахнутого окна послышался пронзительный выкрик чайки, отчего мужчина вздрогнул.

— Проникновение! — замелькал красный предупреждающий сигнал. — Нарушена герметичность входа!

Резкий звук ударил по ушам, за месяцы одиночества и долгого сна Александр отвык от громкого звука, и ему показалось, садист ножом прошёлся по барабанным перепонкам, до такой степени ему стало больно. Зачем делать такую систему оповещения, а главное у чему этот шум?

— Рекомендую вернуться в камеру гибернации, — голос Дворецкого изменился, в нём появились нотки не принимающие возражений. — Только в ней сейчас возможно поддержать высокий уровень стерильности.

— Уровень стерильности? — переспросил Александр, хотя ноги уже сами несли тело в комнату, где располагалась криокапсула.

— Просто на всякий случай, не хватало, чтобы вы заболели перед погружением в гибернацию, тогда придёться отложить процесс.

Дверь перед мужчина едва успела отпрянуть в сторону, и он буквально влетел в самое стерильное помещение бункера. Тяжело перевёл дыхание, мышцы разболелись от нагрузки, их неприятно покалывало, присел на пол, прислонившись спиной к капсуле.

Ради этого я стал долгожителем, мечтая лицезреть искусственный свет лет, подняв голову, посмотрел на потолок, только для того, чтобы оказаться загнанным в подвале глубоко под землёй словно крыса?

И как, оно того стоило? В памяти всплыл облик давнего уже во всех смыслах слова приятеля, на одной вечеринке разговор зашёл о смысле жизни и вообще, стоит ли человеку жить вечно. В общем-то, бредовый тогда выдался вечер. Так вот, тот приятель настаивал на том, что нечего человеку жить вечно, если не успел добиться желаемого за отведённое природой время и вечность не поможет тебе понять смысл жизни. Оно того не стоит, провозгласил тогда приятель к тому времени изрядно перебравший выпивки, мухлевать с генами, спасть в ледяном гробу, в конечном счете, ты потеряешь больше, чем в иллюзорной надежде приобрести нечто новое.

Внезапно свет погас, всего на десять секунд, но этого времени хватило с избытком, чтобы холодный пот прошиб тело Александра, заставив в судороге сжаться сердце, которое едва не остановилось.

Тьма, вокруг липкая холодная тьма, и ему казалось, из неё послышались загробные заунывные стоны, и кто-то потянул руки в желании сцапать и потащить к себе.

Свет вернулся, Александр прислонившись к капсуле, часто и жадно дышал.

А ведь у него некогда была цель, великая цель ради которой он и пошёл на обман природы, подтасовав гены в желании прожить сотни лет. Он хотел создать книгу, особую книгу, которая после его смерти будет напоминать миру о том, что некогда жил такой человека как Александр. По сути, в своём желании замахнулся на то, чтобы встать в один ряд с писателями прошлого, чьи мысли изложенные на бумаги прошли через века. Тщеславие всегда толкало искусство к развитию, открывая новые горизонты в познания мира, ровно как и война науку и технический прогресс.

Но пока он не создал ни одной строки, его книга так и осталась с девственно чистыми листами.

— Дворецкий? — собственный голос казался Александру тонким писком. — Дворецкий?

— Я вас слышу, — отозвался тот.

Слава Богу, пронеслось в голове мужчины, он не остался один.

— Как там?

— Угрозы для вашей жизни нет.

Александр обмяк после этих слов, он ещё проживёт какое-то время.

— Также нет опасности заражения, герметичность входа в убежище восстановлено, идёт обеззараживание, вы можете покинуть помещение.

— Хорошо, — Александр поднялся, морщась от колючей боли в икрах, надо потому будет воспользоваться медицинской капсулой, пусть сделает массаж или вколет что-нибудь.

Прихрамывая, мужчина направился к двери.

Интересно, а как остальные проводят время в подобных убежищах? В проекте «Улей» насколько он знал участвует сотни людей. А как поживают те, кто устроился в космических станциях?

Дверь плавно отошла в сторону, готовая выпустить человека. Александр замер на месте, холодея от увиденной картины, перед ним в проёме стоял робот.

Выше Александра на голову, его светящийся круг вместо лица состоял из сотен точек, которые переливались разными цветами. В остальном строение близко к человеку, туловище, руки с запястьями и ладонями, ноги. Внешне туловище напоминало лёгкую броню, и имело отметины от пуль. От робота слабо пахло гарью и свежей травой после дождя.

Круг засиял, переливаясь радужным цветом — Александр, — пророкотал глубокий голос, — я С-44-А, прибыл, чтобы провести процедуру вашей гибернации.

— Понятно, — выдавил из себя Александр, и на всякий случай уточнил. — Опасности ведь нет?

— Опасности нет, — отозвался Дворецкий.

Александр улыбнулся, страх спал — Не лжёшь? — шутливо спросил он.

— Я не склонен ко лжи, — казалось, в голосе Дворецкого проскользнула обида, — я машина, а не человек.

— У меня к вам просьба? — робот шагнул к человеку, громкий стук ноги отозвался в помещении.

Александр растерялся от напора металлического гостя — Просьба? Какая?

— Хочу научиться, — глубокий голос никак не вязался с металлическим телом, отдавал благородством и достоинством что воспитывается в человеке с детства.

— Учиться? Чему?

Александр даже не понял, как в ладони андроида показалась потрепанная книга с перепачканной обложкой.

— Читать?

Робот склонив голову на бок, изучал человека большим светящимся шаром:

— Я хочу научиться писать.

К любому повороту событий был готов Александр, даже к самому мрачному и печальному, но не к этому.

Ошалело уставившись на робота, переспросил — Писать?

— Да.

— Ты хочешь научиться писать…, — пытался осознать просьбу машины, бесчувственного существа способного мыслить лишь заданными алгоритмами, из которых выбирал наиболее подходящий ответ или решение проблемы. — Ты хочешь писать текст, буквы?

— Я хочу уметь писать книгу.

Выражение, словно гром среди ясного неба, как нельзя кстати подходило для объяснение ситуации. Александр не мог поверить

— Ты хочешь научиться писать книгу? Зачем тебе это? Разве роботы вообще читают?

— Я да.

— Ты…, — мужчина махнул рукой. — Господи, да что происходит в мире?

— Если речь идёт о ваших сообществах называемые государства, то они продолжат функционировать.

Всё, Александр закрыв глаза, выдохнул — Я не о том, это фигуральное выражение.

— Я в курсе, что оно означает.

— Вот как, глядишь, искусственный разум возьмёт вверх над людьми, — усмехнулся Александр, — и быть может попытается уничтожить создателя, — он откровенно посмеивался над сложившейся нелепой, так считал, ситуацией.

Робот склонил голову, сияющий круг изучал лицо человека — Создатель означает Бог?

Александр подтвердил догадку робота кивком.

— Люди не боги, значит, вы не можете быть создателями.

Брови мужчины поползли вверх от удивления — Да ты философ.

— Нет, я андроид серии С-44-А.

Александр вздохнул — Всего на секунду показалось, я нашёл таки себе достойного собеседника, — замызганная обложка книги привлекала внимание, протянул руку. — Можно?

Робот позволил взять её. На жёлтой обложке, порядком выцвела и заглавные буквы растеклись, всё ещё видно улыбчивые лица детей выполненных в рисовке вызывающей умиление.

— Детская книга, — Александр осторожно, книга вызывала в нём неподдельное уважение, — я помню, как читал её будучи ребёнком. Тут собраны рассказы о зверях, — печальная улыбка скользнула по лицу. — Давно это было, кажется уже в другом времени и пространстве. Откуда она у тебя?

— Нашёл в месте называемой библиотекой, — ответил робот.

— Чудо, что она сохранилась, — Александр вернул книгу владельцу. — Почему ты решил писать книги?

— Я хочу понять, почему вы делали это.

— О как, — мужчина усмехнулся, — да у меня сегодня особенный день, дарит одно чудо за другим. Мне надо выпить, — шагнув мимо робота, направился к выходу.

У него нашёлся тот, кто желал общения с ним. Пусть и не живой. Хоть какое развлечение перед тем, как нырнуть в криокапсулу.

Вернулся в зал, трое круглых роботов уборщиков с писком возмущения елозили по ковру, с трудом оттирая следы оставленные незваным гостем.

— Горы, — приказал Александр усаживаясь в кресло, голограмма услужливо сменилась, демонстрируя горную гряду с заснеженными пиками, со склонов сбегали ручьи. Они стекали в изумрудные луга. — Дворецкий, приготовь мне что-нибудь покрепче.

Грузные шаги за спиной говорили о том, что робот не отставал от хозяина бункера.

Андроид остановился, глядя на шкафы забитыми книгами.

— Интересно? — самодовольно усмехнулся человек. — Довольно обширная коллекция.

— Некоторые я читал, — робот подошёл к ближайшему шкафу и посмотрев на шеренгу книг, осторожно приставил свою книгу к остальным.

— У тебя есть любимая книга?

Подкатил небольшой робот с подносом, на котором стоял стакан и бутылка из тёмно-коричневого стекла. Стоило открыть пробку, растёкся терпкий фруктовый запах с нотками крепкого алкоголя.

— Что значит любимая? — повернулся робот к человеку.

Александр плеснув янтарной жидкости в стакан, просветил — Та, что понравилась больше всего, что запала в душ…, — запнулся и усмехнулся. — Сложно будет объяснить, — залпом выпил содержимое стакана и зажал рот ладонью. Рецепторы за долгое время отвыкли от крепкого спирта, и теперь их неприятно жгло. — Та книга, которая ты можешь назвать первой в своей жизни. Можешь такое поведать?

Робот мигнул светящимся кругом — Да. Самая первая книга.

— О, — одобрительно прогудел Александр, наливая себе очередную порцию, — рассказывай.

— В ней говорилось о человека, что создал крылья из воска и птичьих перьев, люди над ним смеялись, но он всё равно сумел взлететь и подняться в небо.

— Да, да, — закивал Александр, на этот раз пил мелкими глотками, — миф об Икаре. В итоге, подлетев близко к солнцу, обжёгся и расплавил крылья, рухнув вниз, — задумался над мыслями. — Занятно как-то вышло.

— Он разбился.

— Такова оказалась плата за достижение мечты.

— В книге много неточностей, человек не может подняться в небо при помощи подобной техники, это противоречит законам механики и физики.

— В мифах главное не законы механики и физики, — Александр с каждой дозой спиртного ощущал прилив сил и бодрости, — так главное смысл.

— Смысл? — робот подошёл ближе и замер в ожидании объяснения.

— Да, тут соль истории в другом, человек жил мечтой и сумел достичь её не обращая внимания на насмешки и неверие общества. Он бросил вызов всем, себе, людям, богам, даже солнцу и победил.

— Он умер, — напомнил робот человеку, — разве это можно считать победой? Тем более, у него имелся шанс вернуться на землю и остаться в живых, раз удалось подняться в воздух.

Александр замотал рукой перед роботом — Не так всё просто.

— На деле, гораздо проще, надо было спуститься ниже.

— И отказаться от мечты? — Александр улыбнулся. — Порой люди готовы идти за ней, не обращая внимания на последствия.

— Даже если они губительны для вас?

Александр кивнул, залпом допивая остатки в стакане.

— Как ты сумел найти меня? — осторожно спросил робота. — Не похоже чтобы ты случайно шарился по «Улью» в поисках писателей?

— Изучив список, обнаружил ваше имя и род деятельности, и сохранил его для себя.

Переваривая услышанное, Александр произнёс — Занятное положение.