Из сорока в шестнадцать

Евгения Валерьевна Ерофеенко, 2021

Роман-реальность, роман-фантастика, роман-предположение. "Из сорока в шестнадцать" – это о путешествии во времени, из двухтысячных героиня попадает в девяностые годы прошлого века, во время своей юности. Лера встречает там мальчика, который ей когда-то очень нравился. Но так ли был идеален Егор? А может, в прошлом ее ждет новая любовь и судьбоносная встреча изменит ее жизнь? Любовь и дружба, отношения с родителями, а еще приключения в городе-призраке Припять, – все это вы найдете в книге.

Глава 2

Несколькими часами ранее.

Майский вечер таял на глазах: солнце медленно уходило за горизонт, бодрящая весенняя прохлада заползала под ветровку.

Валерия, стройная, миловидная женщина, с короткой модной стрижкой, сидела возле дома, в котором прошло ее детство. Обычная пятиэтажка, четыре подъезда, самодельные лавочки, эта, на которой она сидела, сделал ее папа. Ожидая дочку она вспоминала свое детство.

Двор, в детстве он казался такой огромный! Это был целый мир, в который они с нетерпением спешили. Наскоро поев и сделав уроки, ребята вечером вырывались на волю и играли здесь в прятки, в дочки-матери: расстилали на траве покрывала, вынесенные из дома, устраивали на них целые дома, а потом, ходили, друг к другу в гости, угощали куколок травкой, цветочками, обменивались одеждой, которую сами же и шили.

Современным детям в теперешнем изобилии не понять и не принять некоторых вещей. Например, как добывали ткань на наряды для кукол. Мы называли это: «Сходить за тряпочками».

Шли компанией в несколько человек, но не больше пяти. В центре нашего города располагался КБО (Комбинат Бытового Обслуживания). В трехэтажном здании находились: парикмахерская, швейный цех, вязальный цех, ремонт часов, ювелирная мастерская. А интересующий нас объект находился на заднем дворе. В маленькую коморку по мусоропроводу отправлялись отходы со всех цехов и мастерских. Туда-то мы и ходили на охоту. Среди остриженных волос, ниток, бумажек, попадались настоящие сокровища. То, блеснет переливом лоскут бархата, то ухватишь пушистый кусочек меха, дорогого драпа, элитного вельвета, а бывало и шелка, но чаще попадались обычные ситцевые обрезки. А почему не больше пяти человек? Что бы не привлекать внимание — раз, чтобы не так шумно — два, мы же дети не всегда могли сдержать свои эмоции от особенно шикарной тряпочки, и ругались, вырывая из рук и крича: «Я первая ее нашла!», а в-третьих — нужно было кому-то стоять на шухере. Сторож пару раз погонял нас, и мы старались быть осторожными.

За то сейчас, хочешь готовые наряды покупай, хочешь ткань, даже лоскуты продают 10 на 10 см. Только интереса у детей нет. Куплю новую куклу дочкам, поиграют максимум два дня, и теряют интерес. Думала женщина, крутя в руках ветку сирени, которую сорвала непослушная дочка, хотя она просила ее: не лезь в чужой палисадник, не обрывай куст. Не послушала, сорвала.

Про хозяйку дома у которой в палисаднике растет изумительная сирень разное говорили: что она травами занимается, лечит, привороты делает. В дом никого не пускает. Мешочек с лекарством даст, буркнет как принимать надо и закроет калитку на щеколду. Валерия пару раз в приоткрытую дверь видела нереально красивый бушующий цветочный газон во дворе. А еще ходили слухи, что сын ее пропал, давно еще в девяностых, исчез прямо из дома.

Валерия разглядывала веточку сирени, а она удивительная: цвет глубокий, фиолетовый с синевой, сортовое растение, похоже выращенное в питомнике по науке и с заботой. Не похожее на растения-паразиты с мелкими, бледно-сиреневыми вырождающимися цветками с которыми Валерия вела жестокую войну на даче, но каждую весну десятки новых побегов лезли из-под земли как зомби на свежую кровь, вытесняя другие не такие упорные растения.

— О, пять лепестков! А вот три лепестка! — воскликнула Валерия найдя редкие цветки, — В детстве мы ели и желания загадывали, надо и сейчас попробовать: «Хочу оказаться в майском вечере двадцать четыре года назад!».

Да, юность… Вернуться назад и все исправить, вместо бухгалтерии выбрать что ни будь творческое. Валерии всегда нравилось танцевать, с первого по одиннадцатый класс ходила в хореографический кружок, в институте — народный ансамбль. Даже став взрослой, работая в бухгалтерии, участвовала в конкурсах самодеятельности. Танцевала и сольные номера, но танец по большей части дело коллективное, и она находила единомышленников среди друзей, и коллег. Ночами придумывала номера, вечерами репетировала, небольшие победы вносили разнообразие в ее монотонную жизнь среди цифр и бумаг.

А больше всего ей запомнились номера с дочками. Однажды в школе куда ходила ее младшая, объявили конкурс, на лучший номер с родителями. Они так с девчонками «Твист» так сбацали, что потом долго учителя и родители, присутствовавшие на концерте, вспоминали их номер, она даже слышала, что ее узнают по танцу. Валерия, состоявшая в родительском комитете, услышала, как мамочки разговаривали между собой: «А кому надо деньги сдавать на букеты?» «Да той, помнишь, которая Твист с дочками танцевала».

Да, сцену Валерия боготворила. Эта любовь если приходит, то остается с тобой на всю жизнь: подготовка, волнение, кураж и аплодисменты.

А может стала бы художником, рисовать тоже ей нравилось, она изображала события, врезавшиеся в память, героев любимых книг, свои автопортреты. А став взрослой нашла для себя уроки рисования, и с упоением писала пейзажи, погружаясь в атмосферу творчества и забывая обо всем на свете. Нарисованное дарила своим родным и знакомым.

А как бы повернулась жизнь если бы у нее был другой муж. Леша, ее супруг, вроде близкой и в то же время такой далекий. У него вечно свои дела: то работа, то машины, то музыка. Ее он практически не замечает, для него она бесплатное приложение к дому и детям! Крутишься, целый день как белка в колесе, а все без толку: одну проблему решишь, другая тут как тут.

А ведь было время, когда я была юной и беззаботной. Только и дел что: в школу сходила, уроки сделала, и все, больше никаких проблем. А для мальчика своего, была богиня, цветы дарил, на руках носил.

Ах, эти букеты: то неприхотливой сирени, то нежных ландышей, то сумасшедше пахнущей черемухи, то не смелых ромашек, то ярко-фиолетового люпина. Как он, сейчас этот мальчик, с которым она встречалась в школе, стройный, зеленоглазый, ужасно романтичный Егор.

— Ну, где уже это Вероника делась, как зашла к бабушке, так и пропала. — Хотя, куда торопиться, размышляла Лера — Вечно куда-то спешу. Все, буду сидеть, наслаждаться.

Тёплый майский вечерок, в руках веточка сирени, пахнет приятно, воспоминания навевает. Только уже не из детства, из юности, как на скамейке этой до следующего свиданья прощалась.

— Наелась цветочков, будто голодная козочка, а желание все не исполняется! Смешно Лерка, взрослая баба, а надежда на чудеса осталась?