Роман по-французски

Евгения Евгеньевна Дикова

Студенческие годы, запоминающиеся поездки и умение видеть интересное в окружающем. Орел, Питер, Тула, Париж… Судьбоносные встречи и поиск себя. Любовь, разочарование и неожиданные повороты судьбы. Все это есть в жизни главной героини. Сможет ли она, пройдя сквозь боль предательства, обрести свое счастье?..

Глава 2. Питер

Ехать, было решено самостоятельно, просто забронировав места в гостинице, так как ни один тур в полной мере не устраивал, хотя родители вначале были против такого варианта. Дольше всех сопротивлялась Ангелина Львовна, беспокоясь, как будут девочки жить одни в большом городе, не заблудятся ли, не останутся ли голодными, но Света аргументировала, убеждала и в конце концов настояла на своем. Света всегда любила путешествовать, смотреть новые места. С родителями, как только в семье появилась машина, она объехали, наверное, большинство достопримечательностей Орловской и соседних областей, с классом ходила на экскурсии в музеи, в основном литературные, которыми так богат Орел. Но все-таки девушке всегда хотелось, путешествуя, прислушиваться к собственному внутреннему ритму, смотреть на то, что интересно именно ей, фотографировать понравившееся столько, сколько хочется, а не бежать точно стадо, подгоняемое словесной палкой экскурсовода. То есть противницей-то экскурсий Света не была, она лишь хотела выбирать, куда и когда идти самостоятельно. «Ну, поймите же, — говорила она родителям, — так мы сможем более полно использовать время и с большей пользой, в хорошую погоду можно погулять по набережным или съездить в Петергоф или Царское Село, а в дождь, например, сходить в музей, а если программа уже составлена и оплачена, то может оказаться все наоборот, под ливнем — пешеходная экскурсия, а в солнечный день — по музеям».

Этот аргумент, а также то, что найденная девушками гостиница не только располагалась в центре, но еще и была оборудована небольшой кухней, сломили сопротивление родителей, и вот теперь они с Сашкой стояли на железнодорожном вокзале, вслушиваясь в надсадно-хрипящий голос из динамиков, оповещающий о прибытии поезда. Света посмотрела на часы: «Пора уже!» — и словно в подтверждение ее слов вдалеке загрохотал очередной железнодорожный состав. «Доедете, заселитесь — позвоните», — напутствовал их Анатолий Михайлович.

Разместившись в поезде, девушки в очередной раз, предвкушая, обсуждали предстоящую поездку, изучали распечатанные карты Питера и найденную на просторах Интернета информацию о достопримечательностях. За окном мелькали, сменяя друг друга пейзажи, проносились мимо деревеньки и дачные поселки, к середине лета ожившие и, казалось бы, приосанившиеся, городов на их пути было немного, быстро, еще в начале пути, пронесся Мценск, а часа через два пути, когда за окнами показалась Тула, Саша неожиданно спросила о времени стоянки поезда.

— Полчаса, наверное. А зачем тебе? — удивилась уже начинающая зевать Света. — Гармошкой решила обзавестись или ружьем? Так на вокзале вряд ли продают.

— Идея, конечно, неплохая, — отпарировала Саша, — но вообще-то я всего лишь пряников тульских купить хотела.

— Пряников успеешь, — успокоила Света, — хорошо, что ты сообразила, будет с чем чай в Питере пить.

В Туле Саша вышла из поезда, едва объявили стоянку и открыли двери, и сразу же направилась к магазинчикам и палаточкам, расположенным на привокзальной площади. Пряников было много, большие и маленькие, прямоугольные и фигурные, с разным повидлом и сгущенкой, с добавленными в начинку орехами и шоколадом, глаза разбегались. И тут взгляд девушки упал на небольшие фигурные пряники. «Это то, что нужно! — подумала она. — Заодно и над Светкой приколюсь!» Довольная, с пакетом пряников в руках Саша направилась к поезду.

— О, ты, как я вижу, купила! — воскликнула Света, глядя на объемистый пакет.

— Купила, купила, — с чертиком в глазах, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, проговорила Саша, — и гармошку купила, и самовар, и даже пистолет.

Света, округлив глаза, в недоумении уставилась на сестру.

— Ну не было ружья, пришлось пистолет брать.

Саша уже с трудом сдерживала смех, а на девушек начали с любопытством поглядывать соседи, Света и Саша ехали в плацкартном вагоне, к тому же им достались боковые полки, а потому разворачивающаяся сцена была слышна многим. Саша рассмеялась и принялась доставать содержимое пакета — пряники в виде гармошки, самовара и даже пистолета, недоумение в Светиных глазах сменилось весельем, улыбались и многие из попутчиков. «Вы только на вокзале не говорите, что везете пистолет из Тулы!» — смеясь, проговорил какой-то парень.

Оставшаяся часть дороги прошла без каких-либо происшествий, в вагоне было достаточно тихо, девушкам удалось хорошо выспаться и спокойно позавтракать. В Питер они приехали в половине одиннадцатого, когда город, уже давно проснувшись, жил своей жизнью. Но жизнь эта была жизнью большого туристического центра, что чувствовалось еще в здании Московского вокзала, куда прибыл поезд, — множество магазинчиков и киосков с разными сувенирами и сувенирчиками от магнитиков и открыток до матрешек, шапок-ушанок и футболок с символикой города, толпы туристов, приехавших или уезжающих отсюда. Возле вокзала также было множество туристов, с чемоданами или рюкзаками, спешащих добраться в гостиницу, и множество людей, неспешно прогуливающихся по городу, здесь же были и всевозможные зазывалы, рекламирующие экскурсии по городу и пригородам, днем или ночью, по земле или по воде. В первый момент голова от увиденного начала идти кругом, хотелось начинать смотреть все вокруг уже сейчас, но девушки, быстро, возможно благодаря весу рюкзаков за спинами и пакета пряников в руках, справившись с эмоциями, начали искать остановку автобуса, периодически сверяясь с картой. Ехать было недалеко, их гостиница располагалась в начале Московского проспекта, недалеко от метро «Спасская». Можно было бы доехать и на метро, но Свете хотелось сразу же, хотя бы из окна автобуса, видеть город, о котором она долго мечтала, к тому же один из попутчиков, коренной петербуржец, уверил их, что так получится даже немного быстрее, особенно учитывая, что девушки потеряют много времени в очереди, покупая карточки на метро рядом с Московским вокзалом.

Гостиница была небольшой и занимала один из этажей в доме постройки начала двадцатого века. Свету и Сашу заселили сразу же, не дожидаясь положенных четырнадцати часов, правда, предупредив, что уборку сделают позднее, впрочем, обеих это устраивало — хотелось скорее сбросить рюкзаки, взять фотоаппарат и отправиться на прогулку. Предварительно заглянув на кухню, чтобы знать, каких перспектив ожидать здесь при приготовлении еды, и приятно удивившись — на кухне были не только микроволновка, чайник и холодильник, но даже электрическая плита и полный набор посуды, — девушки вышли на залитый солнцем Московский проспект.

— Ну, что, куда двинем? — поинтересовалась Саша, — Ты ж так тщательно готовилась, что, наверно, все дни расписала по минутам.

— Да ладно тебе, ничего я не расписывала, просто столько всего посмотреть хочется, что голова кругом, одних пригородов сколько, да и в городе посмотреть много всего хочется, — проговорила Света. — А давай пока по центру немножко прогуляемся, заодно, может, перекусим, а там уж и решим, куда направиться.

— Перекусим, в центре? Ты в своем уме? — воскликнула Саша.

— Не вспыхивай, Саш, вообще-то даже в центре есть места, где можно перекусить весьма бюджетно, не дороже, чем на окраине, это фастфуд, конечно, но выбрать что-то наименее вредное можно и там. А вообще есть у меня одна задумка, но пока не скажу, дабы не сглазить и чтоб ты не проголодалась раньше времени.

— Если ты будешь так интриговать, то я точно проголодаюсь, — проворчала Саша, — пойдем уже.

Девушки неспешно пошли по Московскому проспекту. Дойдя до Садовой улицы, они повернули направо и незаметно для себя ускорили шаг, предвкушая встречу с Невским проспектом, одной из жемчужин города, каждое здание которого, пожалуй, связано с той или иной вехой истории. Но не успели они пройти и пятьсот метров, как Света внезапно остановилось.

— Все, Сашка, мы пришли!

— Как пришли? Куда? Мы ж вроде по центру прогуляться хотели, а потом перекусить, а ты что, сразу по музеям решила меня тащить? — возмутилась Саша.

— Какой музей? Хотя… в некотором роде это и музей тоже! — хитро улыбнулась Света. — Ты на вывеску-то взгляни!

— Пышечная, — прочитала Саша, — так это и есть твоя задумка? И, судя по названию, это что-то типа кафетерия, где должны продаваться пышки, ну и чай, кофе?

— Угу, это вообще что-то вроде местной достопримечательности, я в инете о них прочитала, много отзывов хороших, недорого должно быть, а во многих еще и антураж советских времен…

— Ну, ты даешь, Светка, даже здесь двух зайцев убить решила: и поесть, и на достопримечательность посмотреть! — восхитилась Саша.

Света и Саша зашли в кафе, первое, что сразу бросилось в глаза, — это большое количество посетителей, но очередь двигалась весьма быстро, и не успели девушки толком осмотреться, как они оказались перед доброжелательной улыбчивой женщиной, которая, сразу почувствовав некоторую растерянность девушек, взяла ситуацию в свои руки.

— Вам пышки? Сколько?

— Нам по две пышки и кофе, — опомнилась Света.

— Берите больше, а то через пару минут в очереди опять стоять будете, — посоветовала продавец.

— Ну, давайте, по пять. А если не съедим, вы нам в пакетик какой-нибудь с собой упакуете? — спросила Саша.

— Все упакуем в лучшем виде, не переживайте, девушки, только чувствую я, что вы все съедите, а за пышками с собой еще подойдете, — улыбнулась женщина.

Девушки взяли кофе, тарелку с пышками, которые оказались скорее пончиками, щедро обсыпанными сахарной пудрой, чему Саша и Света очень удивились, и направились к только что освободившемуся столику, от которого отходило шумное и довольное семейство — родители с двумя озорными мальчишками лет шести-семи, по-видимому, погодками. Тут же, опередив их, незаметно материализовалась официантка, чтобы быстро протереть еще в общем-то чистый стол.

— М-м-м… — Саша отпила кофе, — а кофе-то здесь как из детства — со сгущенкой, обожаю такой, но я такого давно не пила, наверное, как родители кофеварку купили, — проговорила она, стараясь поудобнее взять пышку, не просыпав ни грамма сахарной пудры. — Вкусно! — проговорила Саша с набитым ртом и вздохнула, принимаясь за вторую. — Если мы так будем с тобой питаться, то к концу поездки сами будем кругленькие, как эти пышки.

— Не преувеличивай, — возразила Света, — боюсь, наоборот, если время от времени мы не будем здесь так питаться, то от нас одни кости останутся, ходить-то сколько предстоит.

Пышки весьма быстро исчезли с тарелки, кофе был допит, и девушки решили взять пышек с собой, чтобы можно было гулять подольше, не отвлекаясь больше на поиски общепита. Делая заказ, Света попросила еще два кофе, Саша в недоумении посмотрела на сестру.

— Ты решила повторить? Все, конечно, очень вкусно, но, боюсь, прямо сейчас в меня больше не влезет.

— Нет, не прямо сейчас, — и Света извлекла из рюкзака, который она почти всегда предпочитала сумкам, небольшой термос и аккуратно перелила туда кофе.

— А не прольется? — засомневалась Саша.

— Не прольется, не прольется, — успокоила Света, — он надежно закрывается, кроме того, чехол кожаный — дополнительная защита.

Девушки снова вышли на залитую солнцем улицу.

— Светка, я не перестаю удивляться тебе, что ты еще в своем чудо-рюкзаке припрятала, даже термос умудрилась взять.

— Да ладно тебе, Саш, — засмущалась Света, — ничего я больше не припрятала, а термос брать всегда — это уже привычка, я ж летом часто одна с Нюськой и Иннуськой, родители-то работают до вечера, вот мы на прогулки почти всякий раз термос с чаем и бутерброды или пирожки берем, девчонки набегаются, проголодаются, можно перекусить, и не сухомятка все-таки.

— Так вы ж не каждый день куда-то далеко, в парк, допустим, ходите, зачем такие сложности, не проще ли подняться и поесть дома по-человечески?

— Проще, конечно, если гулять во дворе, а мы в основном в Козьем парке гуляем, а это хоть рядом, метров двести, наверное, но все равно пока плед да игрушки девчонок соберем, придем, расслабимся, идти уже никуда неохота. В итоге вот так и приспособились, еду на полдник или второй завтрак с собой берем, удобно.

За разговорами девушки незаметно для самих себя прошли почти километр, выйдя к долгожданному Невскому проспекту.

— Итак, налево пойдешь, направо пойдешь, прямо пойдешь… Ну, что, экскурсовод, какая дорога наша? Ты карту с собой взяла?

— Карту я взяла, но здесь я тебе и без карты скажу: если налево по Невскому пойти — будет канал Грибоедова, а дальше Мойка, а если возле канала Грибоедова свернуть направо и пойти вдоль канала, то придем к храму Спаса на крови, а затем и к Михайловскому дворцу.

— Это в котором Русский музей, да?

— Да. Направо по Невскому пойдем, дойдем Аничкова моста через Фонтанку, на коней Клодта посмотрим, ну а прямо можно и до Летнего сада дойти, но это подальше, чем все остальное, но, в общем-то, недалеко тоже, наверно, чуть больше километра, если я карту правильно помню.

— А если в сторону Фонтанки пойдем, мы еще что-то интересное-известное-историческое увидим? — поинтересовалась Саша. — Просто я как раз на Аничковом мосту хотела побывать, но специально идти ради одного объекта, когда вокруг столько всего… — Саша осеклась, потому что Света уже едва не хохотала. — Ты что, Свет?

— Ну, ты, Саш, — сказала, отсмеявшись, ответила Света, — да здесь каждый метр — это и интересное, и известное, и историческое.

— Я имела в виду какие-то наиболее известные памятники или здания, — смущенно возразила Саша.

— Есть, конечно, пойдем.

И девушки пошли по Невскому проспекту, поминутно доставая, а затем уже и не убирая фотоаппарат. Возле Екатерининского сквера полюбовались на работу местных художников, за какие-то минуты рисующих портреты или шаржи либо продающих уже написанные картины, задержались возле Александринского театра, созданного зодчим Росси, и свернули на улицу его имени, состоящую всего из пяти зданий, построенных по единому проекту с единым фасадом, благодаря чему вначале кажется, что на каждой стороне улицы расположено только одно здание. Затем Света и Саша повернули обратно, решив все-таки дойти до Спаса на Крови и Михайловского дворца. Однако близкий путь был не очень быстрым, девушки надолго остановились перед Казанским собором, обходя его со всех сторон, фотографировали находящийся на противоположной стороне Невского Дом книги — бывший Дом компании Зингер, который Свету буквально заворожил своей необычной формой. «И как такую красоту могли называть „вставным зубом“ Невского проспекта?» — вопрошала она, продолжая искать все новые и новые ракурсы, стараясь, чтобы кадр попадали фонтаны или цветники возле Казанского собора. Впереди их ждала прогулка вдоль канала Грибоедова до красивейшего и немного не питерского, сверкающего многочисленными мозаиками, и напоминающего, скорее, Собор Василия Блаженного в Москве, храма Спаса на Крови. А неподалеку от храма виртуозно играли музыканты, играя так, что каждая нота казалась частью огромной музыкальной мозаики, где-то в вышине, соединяющейся с мозаикой рукотворной. Вновь и вновь хотелось смотреть на все вокруг, фотографировать, слушать, впитывать каждой клеточкой тела, впечатления переполняли, даже Саша, более спокойно относящаяся к путешествиям и осмотру достопримечательностей, была в восторге. Через некоторое время, сидя на лавочке рядом с Михайловским дворцом, Света предложила поехать в Петергоф.

— Светик, ты решила за один день все обойти-объехать? — проговорила Саша, взглянув на часы. — Да и не успеем мы, наверно, уже, почти половина третьего.

— Все мы и за неделю с небольшим, что здесь будем не обойдем, а успеть успеем, ведь сегодня ж суббота, по выходным парк подольше открыт, часам к четырем, думаю, будем там, — Света уже доставала из рюкзака блокнот, в который выписала сведения о маршрутах автобусов Санкт-Петербурга и пригородов, которые могли бы им пригодиться.

Ехать было решено от метро «Автово», чтобы максимально избежать городских пробок, которые могли возникнуть во второй половине дня, а эта станция метро находилась ближе всего к выезду из города, маршрутку до Петергофа возле метро нашли весьма быстро, точнее, ее не пришлось даже искать: помимо номера на маршрутном такси крупными буквами было написано «Петергоф» и ниже еще приписано от руки «Фонтаны». Петергоф восхитил девушек своей красотой и великолепием, поразил огромным количеством туристов и окончательно пленил их сердца удивительно гармонирующим контрастом дворцов и морских видов Финского залива, великолепных фонтанов, скульптур и огромных вековых деревьев с прыгающими на их ветвях белками. Четыре часа прогулки пролетели незаметно и, возвращаясь в гостиницу, девушки, полные впечатлений, вспоминали увиденное. Скромность и элегантность дворца Марли, похожий на игрушечный домик павильон «Эрмитаж», дворец Монплезир с великолепной Морской террасой, с которой открывается поистине захватывающий вид на Финский залив, величественное здание Большого дворца. Ну и, конечно же, фонтаны! Роскошь, размеры, количество скульптур Большого каскада поражали и восхищали, заставляя вновь и вновь останавливаться, чтобы посмотреть и сфотографировать эту красоту со всех сторон, и лишь большое количество туристов, также желающих увидеть Большой каскад и его жемчужину — фонтан «Самсон, разрывающий пасть льву», установленный в честь 25-летия победы над шведами в Полтавской битве, побудило девушек идти дальше. А дальше были состоящие из двух каменных чаш — верхнего и нижнего яруса — Римские фонтаны, словно на машине времени прибывшие из далекого прошлого, закрытый от глаз деревьями и неожиданно возникающий перед туристами фонтан «Пирамида», сверкающий в свете солнечных лучей, оправдывая свое название фонтан «Солнце», каскады «Львиный», «Золотая гора» и «Шахматная гора», особенно понравившийся Саше, любящей шахматы. Были на их пути и фонтаны-шутихи, намочившие девушек с головы до ног, но нисколько не испортившие настроения.

— Сейчас приедем, что-нибудь на скорую руку приготовим, отдохнем полчасика, и можно еще часок-другой погулять, — мечтательно протянула Света, устраиваясь поудобнее на сиденье маршрутки. — Только в магазин надо бы возле «Автово» заскочить, я там неподалеку вывеску супермаркета видела, вдруг рядом с гостиницей магазинов нет.

— Нет, ты точно сошла с ума! Ты и по ночам гулять собралась? — возмутилась Саша. — Я после сегодняшней прогулки буду, наверное, неделю отдыхать.

— Ну, на неделю даже не надейся, а вот ужин сегодня я могу приготовить, а ты пока отдохнешь, но учти, завтра — твоя очередь!

— Ладно, с тобой же спорить бесполезно, — пробурчала Саша, — вроде обычно такая тихая и покладистая, а как что в голову взбредет, так упрешься, что и танком не сдвинуть, — и Саша тут же рассмеялась, — не обижайся, Светик, это я устала с непривычки просто, а ты на самом деле ты молодец, целеустремленная, мне бы твое терпенье, но мне все быстро надоедает, я переключаюсь на что-то другое, и так по кругу, — с грустью в голосе добавила она.

— Не наговаривай, на себя, Саш, а шахматы?

— Шахматы — это другое, шахматы, — это моя любовь, с детства и на всю жизнь, наверно, единственная непреходящая.

И девушки задумались каждая о своем.

Света, рассматривая распечатки карт центра Санкт-Петербурга, пыталась прикинуть, куда они смогут сходить после ужина, потратив не более полутора-двух часов на прогулку, а Саша под влиянием разговора вспоминала свои шахматные турниры, занятия в шахматном клубе, на которые она с радостью бежала после школы, любимый старенький комплект шахмат, подаренный дедушкой в честь первой победы в городском турнире. За этими шахматами Саша, несмотря на свою непоседливость в детстве и эмоциональность в юности, могла просиживать часами, решая сложные задачи и разбирая интересные партии. «Может, и правда, что если у меня ни с кем пока не сложилось, то это просто не мое, — Сашины мысли вновь переключились на любовную тему, предательство Макса все-таки ранило ее сильней, чем она показывала. — А интересно, долго бы мы еще общались, или через пару месяцев он наскучил мне, как и Олег?» Олег был Сашиным предыдущим парнем, с которым она познакомилась зимой в университетской библиотеке, придя туда сдавать некоторые уже ненужные после первой сессии учебники. Но вскоре, когда туман рассеялся, девушке стало понятно, что у них, кроме обучения в университете (Олег тоже учился на первом курсе на прикладной математике, только в параллельной группе), нет ни общих тем для разговоров, ни общих интересов. Расстались быстро и вроде бы безболезненно, Олег быстро нашел Саше замену, да и Саша вскоре закрутила роман с Максом. Саше стало грустно, и, как обычно в такой ситуации, девушка мысленно улыбнулась, приказывая себе не думать о том, что печалит. Света порой сравнивала ее со страусом, прячущим голову в песок, но Саша лишь отшучивалась, в глубине души боясь анализировать свои любовные неудачи. Впрочем, сейчас и приказывать-то себе почти не пришлось, маршрутка как-то незаметно доехала до конечной остановки, надо было выходить, идти в супермаркет и ехать на метро в гостиницу.

Придя в гостиницу, Света, как и обещала, отправилась на кухню, готовить ужин, а Саша, отправилась в холл, где стоял компьютер, скинуть с фотоаппарата фотографии и записать их на пару флешек, чтобы сделать копии. Уже сидя за компьютером, Саша приметила двух молодых людей, сидящих неподалеку на креслах возле журнального столика и… о чудо, увлеченно играющих в шахматы. «Нет, так не бывает, только час назад вспоминала про шахматы, и вот тебе шахматы да еще и с шахматистами». Саша помотала головой, затем посмотрела монитор и вновь перевела взгляд на кресла, шахматисты были по-прежнему на месте. «Уф, значит, это не плод моего воображения, от усталости и разных грустных мыслей, что ж, тогда попробую познакомиться, может, удастся партию-другую сыграть». И девушка, выключив компьютер, направилась к игрокам. Партия, похоже, была в самом разгаре, и Саша, решив не мешать, присела за соседнее кресло, с которого хорошо было видно доску, и стала наблюдать за игрой и за игроками. Белыми играл немного смешной худенький блондин с веснушками и чуть вздернутым, как будто птичьим, носом, переживающий за каждый ход, будто бы тот решал всю его судьбу, а черными — нет, не играл, а управлял, словно войском, зеленоглазый шатен с длинными музыкальными пальцами. Через несколько ходов блондин потянул руку к слону. «Да куда ж ты лезешь, — пробормотала Саша, — тебе ферзя убирать надо, иначе следующим ходом тебе вилку устроят». Молодые люди посмотрели, шатен с некоторой, как ей показалось, иронией, блондин как будто с надеждой, но когда Саша повторила свои рекомендации, молодой человек непонимающе уставился на нее.

— Sorry, I don’t understand. Do you speak English?¹ — произнес он с каким-то непонятным акцентом.

«Неужели иностранец, или прикалывается? Да не похоже, чтоб вот этот блондинчик поприкалываться решил», — пронеслось в Сашиной голове, пока она судорожно вспоминала свой небогатый английский лексикон и переводила свои сказанные несколько секунд назад слова с русского на английский. Но уже через несколько фраз, когда Саша поняла, что разыгрывать ее никто не собирается, смеяться над ее английским тоже, а молодые люди действительно являются иностранцами, бельгийцами, она вполне освоилась и с удовольствием общалась с новыми знакомыми. Узнав, что девушка приехала в Санкт-Петербург вместе со своей кузиной, молодые люди изъявили горячее желание познакомиться и с кузиной тоже, и Саша упорхнула на кухню, пообещав, что вскоре они придут вместе. На кухню Саша буквально влетела и тут же бросилась к двоюродной сестре.

— Светка, я тут с потрясными парнями познакомилась, — Саша потянула Свету за руку, — пойдем я тебя познакомлю!

— Стой, Саш, куда ты меня тащишь? — возмутилась Света. — И что за парни?

— Парни классные, Макс и Александр, и как раз по твоей части, — хитро улыбнулась Саша, — сможешь поговорить с ними хоть по-английски, хоть по-французски.

— Поговорить по-английски и по-французски? А они что, тоже на лингвистике учатся? — изумилась Света.

— Учатся. Но не на лингвистике, а на экономике, кажется, если я правильно поняла.

— А с чего тогда ты взяла, что они языки знают и тем более захотят на английском или французском общаться?

— А с того, что по-английски я сама с ними минуту назад разговаривала, а когда я уходила они, кажется, заговорили между собой на французском.

— Так они иностранцы? — дошло до Светланы. — Французы? А почему имена тогда русские? — огорошила Света целым потоком вопросов.

— Ну, имена… Александр — это вообще, по-моему, международное имя, а Макс, он на самом деле Максимилиан. Нет, они не французы, бельгийцы, из Антверпена, — ответила Саша на заданный вопрос, — там же вроде французский государственный язык? — обратилась Саша к Свете.

Света, более подкованная в плане знания языков, подтвердила, что французский в Бельгии, действительно, является одним из государственных языков. А Саша вновь тянула ее за собой.

— А ужин? — засомневалась Света. — У меня все готово, я уже тебя собиралась идти звать, остынет ведь, разогревать придется, да и есть, честно говоря, зверски хочется, пончики — это, конечно, хорошо, но нормальную еду мы целый день не ели.

— Да ладно, Свет, — возразила Саша, — целый день не ели и еще пару часов продержимся, может, чаю с пряниками выпьем.

— А потом сама будешь жаловаться, что брюки не налезают. Нет, давай уж, лучше зови их сюда, еды на четверых хватит, я с запасом готовила, чтоб завтра на обед осталось, но тогда завтра ты не только ужин, а еще и обед готовишь!

— Хорошо-хорошо! Договорились! — И Саша убежала приглашать новых знакомых к ужину.

«Хорошо, я целую сковороду приготовила», — думала Света, раскладывая по тарелкам стейки индейки, жаренные с овощами, и раскладывая приборы. Едва стол был накрыт, как вернулась Саша, а вслед за ней шли два довольно приятных молодых человека. Обстановка сразу же сложилась дружеская и непринужденная, казалось, что они уже знают друга давным-давно, языкового барьера не было вовсе, даже Сашин английский оказался на деле гораздо лучше, чем она себе представляла, постоянно сравнивая свои познания в языке со Светиными. К тому же один из молодых людей, Александр, немного знал русский, так как один из его предков был русским и жил в Санкт-Петербурге, что и явилось в числе прочего причиной приезда молодого человека в этот город, ему хотелось пройтись по тем улицам, по которым когда-то, наверное, ходил его прапрадед, быть может, даже найти дом, в котором он когда-то жил. За разговорами ужин был быстро съеден, к чаю Саша принесла пряники и, тщательно подбирая слова, принялась рекламировать их молодым людям:

— These are called «pryaniks», or ginger breads. They are made in Tula, it is a city located in 200 km from Moscow, and in 200 km from Oryol where I live. The pryaniks are in the shape of the products Tula is famous for. This one is a «samovar» (a kind of a tea pot), this one is a gun, and this is… umm…²

Саша держала в руках пряник в виде гармошки, и из ее головы совершенно вылетело английское слово, девушка метнула взгляд на двоюродную сестру в надежде, что та поможет, но Света разливала чай по чашкам и ее умоляющего взора не видела.

— Accordion, — проговорил, смеясь, Александр.

Саша, готовая уже вспыхнуть и обидеться, решив, что над ней смеются, взглянула еще раз на молодых людей и рассмеялась сама, поняв, что никто над ней смеяться и не думает, а промелькнувшая улыбка — не более чем дружеское подшучивание. Обстановка окончательно разрядилась, и все четверо принялись активно обсуждать планы на вечер, не забывая про чай и пряники. Но их планам погулять где-нибудь по центру города, посмотреть на разведение мостов не суждено было осуществиться, — по стеклу застучали крупные капли дождя. Молодые люди заметно огорчились, особенно Александр, который весь вечер не сводил взгляд со Светы, Саша решила прийти на выручку и предложила устроить импровизированный шахматный турнир, чтобы продолжить общение, никто, даже Света, играющая не очень сильно, не возражал. Играли по очереди. Вначале Саша, которой выпало играть белыми, разыграв свою любимую шотландскую партию, буквально разгромила Макса, затем Свете, играющей с Максом, расстроенным от быстрого поражения, удалось свести партию вничью. Настал черед партии Светы с Александром, который за доской, как и весь вечер, не сводил с девушки восторженный взгляд и в итоге уже в дебюте умудрился «зевнуть» слона, впрочем, через пару ходов положение почти сравнялось, Света пропустила вилку, но и дальше ошибки чередовались с завидным постоянством.

— Дебют четырех коней и двух ослов, — пробормотала Саша так, что это расслышала только Света.

После игры, когда девушки уже поднялись в свой номер, Света решила уточнить, почему разыгранный дебют Саша назвала дебютом четырех коней, ведь играли они испанскую партию.

— Итальянскую, — машинально поправила Саша. — То есть по поводу ослов ты не возражаешь?

Света вопросительно смотрела на двоюродную сестру, и Саша, удивившись, что та не знает столь известной, и не только в кругах шахматистов, истории, рассказала Свете о турнире 1936 года, в котором Андре Лилиенталь встречался с Капабланкой. Накануне их второй партии Капабланка предложил свести партию в ничью. Был разыгран дебют четырех коней, Лилиенталь играл очень быстро и получил худшую позицию, Капабланка надолго задумался, но все же нашел ход, приведший к уравнению шансов. После партии Лилиенталь спросил у председателя оргкомитета, как ему понравилась игра. «Это был дебют четырех коней и двух ослов!» — последовал ответ.

На следующий день Света с Саше и Александр с Максом решили продолжить так приятно начавшееся общение, вместе прогуливаясь по городу и его окрестностям. И наставший день был не менее насыщенным, чем предыдущий. С утра решено было поехать в Царское Село и погулять по Екатерининскому парку. Этот парк понравился всем — немного строгий и торжественный, богатый на достопримечательности, созданные в разные годы и порой в разных стилях, но тем не менее изумительным образом гармонирующими друг с другом, особенно поразило компанию сочетание, казалось бы, на первый взгляд несочетаемого — роскоши, богатства, даже некоторой помпезности Екатерининского дворца, построенного в стиле барокко великим архитектором Франческо Бартоломео Растрелли и строгий классицизм Камероновой галереи. Впрочем, неповторимый стиль зодчего Растрелли встречался и восхищал их еще неоднократно, радуя взор лазурно-голубым цветом павильона «Эрмитаж» и «Гротом», восхитительными дорогими игрушками, возникающими на пути. День пролетел незаметно, после Царского Села была прогулка по Университетской набережной, с неизменной фотосессией рядом со сфинксами и посещением кунсткамеры. На вечер была запланирована экскурсия на кораблике по рекам и каналам Санкт-Петербурга.

Вскоре наступил и вечер. Все четверо спускались по лестнице гостиницы, впереди Света и Александр, позади Саша и Макс, через несколько ступенек Саша, переглянувшись с Максом, довольно громко ойкнула, все обернулись к ней.

— Что случилось? — спросила Света.

— Кажется, я ногу подвернула, — проговорила Саша и оперлась на Макса.

— Больно? — обеспокоилась Света. — Можешь идти?

— Сейчас попробую, — Саша осторожно попробовала наступить на правую ногу и снова тихонько вскрикнула. — Похоже, что вам придется сегодня вечером погулять без меня.

— Не придется, мы останемся и не позволим тебе скучать в одиночестве, — возразила Света и перевела свои Сашины слова Максу и Александру.

— Хорошо, — согласился Александр.

— Нет, вы идите, — Макс обратился к Свете и Александру, — а я составлю Саше компанию, я устал немного, а заодно попытаюсь взять реванш.

Света начала возражать, но Саша присоединилась к уговорам Макса, и Света в конце концов сдалась. Экскурсия была запланирована от пристани, расположенной рядом с Дворцовой площадью на одном из небольших открытых корабликов, чтобы осмотреть как можно большее количество мостов. Света и Александр неспешно прогулялись по Невскому проспекту, разговаривая на забавной смеси двух языков, Александр все время пытался говорить по-русски, узнавал, как правильно будет выразить ту или иную мысль на русском языке, а Света рада была возможности пообщаться на французском, который являлся родным для Александра.

К пристани они подошли минут за десять до отправления очередного кораблика, но свободные места еще были, и Света, заботливо поддерживаемая Александром, прошла на плавно покачивающееся на воде судно. С воды дул прохладный ветер, и девушка поежилась, несмотря на предусмотрительно надетую курточку и водолазку, но, к счастью на борту имелись теплые пледы, выдаваемые всем желающим. Александр укрыл Свету пледом, не спеша убирать свою руку с ее плеча. «Прямо как влюбленная парочка, — Света внутренне хихикнула, — ладно, будем надеяться, что он просто джентльмен, и этот жест ничего более не значит», — и девушка включила фотоаппарат — кораблик, миновав Эрмитажный мост уже входил в воды Зимней канавки. Через несколько секунд позади остались Эрмитажный театр и здание Нового Эрмитажа, затем они проплыли под первым и вторым Зимними мостами и гранитными набережными их встретила река Мойка. Когда они проплывали по ней, им с трудом верилось в слова экскурсовода о том, что древнее название реки — Мья, происходящее от финского «мую», что переводится как «грязь», а по одной из версий имя Мойка ей дали по той причине, что в те давние времена на ее берегах было несколько общественных бань. Вскоре позади были и цветные мосты: Желтый, который ныне таковым не является ни по цвету, ни по названию, а называется Певческий мост, Зеленый, являющийся частью Невского проспекта, Красный — единственный из построенных по типовому проекту В. И. Гесте мостов, который полностью сохранился в своём первоначальном виде, и Синий — самый широкий в городе. Возле Синего моста Света, затаив дыхание, но не забывая фотографировать, любовалась Исаакиевским собором, памятником Николаю I и Мариинским дворцом — царским подарком Николая I своей любимой дочери Марии.

Любуясь достопримечательностями, фотографируя, Света успевала еще переводить рассказ экскурсовода Александру, правда, делала она это почти машинально, стараясь сфотографировать то фонари, являющиеся украшениями Фонарного моста, то здание Казарм русской гвардии, больше похожее на дворец, расположенное возле Почтамтского пешеходного мостика. И экскурсия была поистине захватывающей, это не было типичное «посмотрите направо, посмотрите налево»… Нет! Экскурсовод вела рассказ так живо и так искренне восторгаясь городом, дворцами, памятниками, мостами, что даже не верилось, что подобную экскурсию ей приходится проводить множество раз каждый день. Одних только легенд о названии показавшегося впереди Поцелуевом мосте она успела рассказать не меньше пяти, и, хотя в самом начале прозвучало, что истинное его название мост получил по фамилии купца Поцелуева, владельца находившегося поблизости питейного заведения «Поцелуй», Свете, как, наверное, и большинству присутствующих на кораблике, больше понравилась легенда, согласно которой поцелуй на мосту и особенно под мостом дарит счастье влюбленным. На миг задумавшись об этой необычной легенде и даже слегка прикрыв глаза, чтобы лучше представить себе подобную романтику и немного помечтать, девушка не сразу заметила, как кораблик нырнул в полумрак Поцелуева моста, а она вдруг ощутила на губах поцелуй. На долю секунды ей показалось, что воображение сыграло злую шутку, но, открыв глаза, она увидела Александра.

— Света, я люблю тебя, — произнес Александр, ближе склоняясь к уху девушки.

Света недоуменно смотрела на парня, не зная как себя вести, что это вообще — злая шутка, влияние романтичного рассказа экскурсовода или просто желание соблазнить, но Александр, словно прочитав немой вопрос в глазах девушки, продолжал торопливым шепотом:

— Я влюбился в тебя, как только увидел, с первого взгляда, я всегда мечтал о такой, как ты. Прости, если напугал тебя, торопя события, но у нас впереди есть только неделя, и поэтому мне хотелось бы, чтобы ты знала о моих чувствах сразу же.

Света, все еще не пришедшая в себя от неожиданного поцелуя, ошеломленная напором признаний, отпрянула от молодого человека, а он продолжал говорить, стараясь донести до девушки свои мысли и чувства, вновь повторял, что мечтал именно о такой девушке, что сейчас впереди у них есть лишь неделя, но он хотел бы, чтобы впереди была вся жизнь и он приложит все силы, чтоб так и было. «Бойтесь своих желаний, они могут сбыться, — пронеслось в голове Светланы, — домечталась». Девушка не знала, как реагировать на такие слова, ответить взаимностью ему она не могла, но и обидеть тоже не хотелось. Парень был ей, безусловно, симпатичен, но не более, чем друг.

— Тебе просто нужно время, — услышала она продолжением своих мыслей слова Александра, — я буду ждать тебя, сколько понадобится.

«Что ж, по крайней мере прямо сейчас никаких решений принимать, что говорить и как себя вести, не надо, значит, буду делать вид, что ничего не произошло, а дальше что-нибудь придумаю, вернемся в гостиницу, можно будет с Сашкой посоветоваться, у нее все-таки есть опыт в делах любовных», — подумала Света и решительно взялась за фотоаппарат, впереди показалась арка острова Новая Голландия.

К окончанию экскурсии девушка почти успокоилась, впечатления от плавания отодвигали на второй план переживания, вызванные признаниями Александра, да и он, верный свои словам, разговор не возобновлял, вновь целовать не пытался, правда, руку с плеча не убрал, но Света уже почти не обращала на нее внимания и с огромным наслаждением слушала потрясающий рассказ экскурсовода, переводила, фотографировала. Выйдя на берег, Света зябко повела плечами, ветер усилился, немного похолодало, да и, несмотря на теплый плед, за время водной прогулки она заметно продрогла, Александр, заметив это, тут же предложил зайти в одно из кафе, которые они в изобилии видели по пути на пристань. И вот уже через несколько минут Света и Александр сидели за столиком в небольшой уютной кофейне, наслаждаясь ароматным согревающим кофе и потрясающе вкусным тортом — фирменным блюдом данного заведения. К разговору, начатому во время водной прогулки, Александр больше не возвращался, рассказывая о своем прапрадеде, талантливом инженере, который был родом из Петербурга и мечтал заниматься строительством трамвайных линий в Петербурге, а в начале двадцатого века, получил приглашение участвовать в строительстве и электрификации трамвайных линий в Антверпене. Уезжать из родного города не хотелось, но в конце девятнадцатого века все права на конки в Петербурге перешли к городским властям, а власти, конечно же, не спешили развивать трамвайное сообщение, так как это требовало вложения капиталов и немалых усилий, а потому лишь старались извлечь максимальную выгоду из уже налаженного предприятия. Решающей оказалась поддержка его молодой жены, и уже в начале 1902 года семья переехала в Антверпен. Родной город звал обратно, в Петербурге тоже через несколько лет началось строительство трамвайных линий, но возвращение в Россию вначале откладывалось из-за рождения в 1908 году долгожданного, родившегося через семь лет после свадьбы сына Александра, а еще через два с половиной года — дочери Анны, потом возвращению на родину помешала война, а революция в России и вовсе сделала возвращение невозможным. И вот теперь, через сто лет праправнук Александр-младший осуществил мечту своего прапрадеда, да и свою тоже, побывать на родине. Александр именно так и сказал — на родине, и, слушая его рассказы, Света понимала, что это не пустые слова, ведь сохранили же в семье через несколько поколений знание русского языка, пусть и весьма слабое, но, учитывая, что русский язык был для Александра четвертым по счету, то и это было неплохо. В его семье родным был французский, но так как жили они во фламандской части Бельгии, фламандский он знал в совершенстве, кроме того, молодой человек неплохо владел английским, в чем Света уже имела возможность убедиться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Извините, я не понимаю. Вы говорите по-английски? — Здесь и далее переводы автора.

2

Это называется «пряник», или имбирная выпечка. Их делают в Туле, это город в 200 км от Москвы и в 200 км от Орла, где я живу. Пряники выполнены в виде продукции, которой славится Тула. Вот этот — в форме самовара (что-то типа чайника), этот в форме пистолета, а это… э-э-э…