Навигатор из Нерюнгри

Евгения Кретова, 2018

Не пройдя тестирование в лётное училище, Ульяна возвращается домой, где её ждёт уведомление о зачислении в Академию Космофлота. Прилагаются авиабилеты и подробная инструкция. Будучи уверенной, что это глупый и не очень добрый розыгрыш, девушка всё-таки отправляется в назначенное место. Прибыв на отдаленную космическую станцию, она оказывается в эпицентре криминальных разборок: похищение посла, таинственного груза с маркировкой Сигма. Её жизнь не стоит и гроша. Её стремление выжить ломает все преграды. Тем более, когда за спиной друзья, любовь и родная планета. Мир, о котором вы не знали, ждёт вас. Оформление обложки: Ольга Закис.

Глава 4. Тайна в действии

1

Когда они вышли из аудитории 7Б, часы на креонике показывали восемнадцать тридцать. Ульяна не ела с шести утра. Да и в шесть утра яичница, приготовленная мамой, не лезла в горло от волнения и неизвестности. От одного упоминания об ужине желудок скрутило, а к горлу подкатил желчный комок.

— Если я хоть что-то сейчас не съем, я умру, — прошептала она.

Наташа потянула её за рукав:

— Побежали тогда. Тебе надо переодеться: без формы не покормят.

— Что за правила такие, — вздохнула Ульяна и поторопилась за подругой. — А после ужина сходим к регистраторам, отправим сообщение домой, ладно?

Им пришлось спуститься на один ярус вниз, в сектор шесть. Ответвление налево уводило к мужским каютам, направо — к женским. Туда и направилась Наташа:

— Посмотри, какой номер у тебя на креонике.

Ульяна бросила взгляд на непонятную штуковину, на которой мелькали разноцветные стрелки, значки и указатели.

— А где смотреть-то? — она беспомощно вертела в руках тёмную пластину, силясь разобраться в незнакомых символах.

Наташа глянула через плечо, пробормотала:

— Левый верхний угол, справка. Выбирай «первичные сведения», сверху должен быть номер твоего личного дела, под ним — номер каюты и пароль доступа к инфоблоку. Всё остальное уже будешь изучать там. — Подруга подмигнула. — Тебе предстоит весёленькая ночь.

— Угу, — отозвалась Ульяна, насупившись. Под номером личного дела значилась отметка 618-альфа, которая, собственно, ей ни о чем не говорила.

«Интересно, а как остальные здесь разбираются и сколько дней обходятся без пропитания и ночлега, пока не разберутся с этой головоломкой?».

Наташа словно прочитала ее мысли:

— Всё не так страшно, как ты думаешь, — утешила она Ульяну. — Незнание — стимул для коммуникации. Если бы у тебя не было меня, ты бы уже познакомилась с половиной курса. «6» означает сектор, но это мы и так знаем, у навигаторов седьмой сектор учебный, шестой — жилой, восемь — тренировочный. «Альфа» — то есть женская половина. У парней «гамма». Кстати, имей ввиду, «бета» означает помещения педсостава, туда лучше не соваться. Две оставшиеся цифры — номер каюты.

— Откуда ты это все знаешь, а? Ты точно позавчера приехала?

Наташа расхохоталась, у нее широкая, открытая улыбка и задиристый смех, Ульяна тоже улыбнулась.

— Точно. Точно также как ты тыкалась в закрытые двери, как слепой котёнок.

— Кто помог?

Наташа уклончиво ответила:

— Да кое-кто помог, — и подтолкнула Ульяну к матовой двери с синей табличкой «18». — Одежда в шкафу. Как будешь готова, иди прямо по коридору и налево. Там столовая. Я постараюсь занять столик поближе ко входу, чтобы ты меня нашла.

Она махнула рукой и побежала в сторону столовой:

— Не задерживайся! Ужин до восьми ноль-ноль!

— Не задерживайся, — проворчала Ульяна, уставившись на дверь: ручки не наблюдалось. Справа темнел квадрат сенсорного экрана.

Прислонив к нему креоник, девушка с облегчением увидела, как на экране отразился значок с номером её личного дела, двери в каюту распахнулись, ярко-зеленые лучи сканера скользнули по её плечам, искусственный голос приветливо сообщил:

— Добро пожаловать.

Ульяна огляделась. Гладкие белые стены, светло-бежевое мягкое напольное покрытие. И ни единого предмета мебели: ни стола, ни тумбочки, ни пресловутого инфоблока, пароль от которого ей так любезно предоставили. Ни единой двери во внутреннее помещение.

— И что? — Ульяна бросила спортивную сумку под ноги, сверху — джинсовую куртку незнакомца из института мерзлотоведения, выдохнула: — Блииин.

Часы неумолимо воровали секунды, а девушка все стояла посреди пустой комнаты.

— На полу, что ли они спят? «Одежда в шкафу», а шкаф, видимо, мухи съели.

— Если вам требуется помощь, нажмите «помощь» в меню креоника, — услужливо напомнил голос, очевидно, среагировав на отсутствие движения в комнате.

Ульяна треснула себя по лбу — ведь предупреждали же, что можно обратиться за помощью.

Она нажала на золотистый квадратик со знаком вопроса в центре темного интерактивного экрана:

— Голо, где вся мебель?

— Для формирования базового адаптационного интерьера выберите необходимый функционал из предложенного ниже списка, — тихо пропел автоматический голос.

Появилась таблица, подсвеченная золотым, с кнопками «базовая комплектация № 1» и «базовая комплектация № 1 плюс». И отдельными кнопками «сон», «гигиена», «личное», «работа», «исследования», «отдых», «тренировка».

Ульяна торопливо нажала базовую комплектацию один. В эту же секунду в гладких панелях образовались швы, щёлкнуло что-то внутри конструкции и из стен с щелчком выдвинулись кровать под бежевым покрывалом, столик и закрытые полки под ним для хранения личных вещей. Из-за панели выехала, разворачиваясь дверью, душевая кабина и распахнулся встроенный шкаф.

— Сохранить настройки? — вежливо поинтересовался всё тот же мягкий металлический голос.

— А? Да, — Ульяна ошеломленно оглядывала каюту.

Таймер на креонике сообщил о продолжении ужина. Спохватившись, девушка сунула сумку в шкаф, сорвала с вешалки один из форменных комплектов — на вешалке он выглядел чудовищным, неопределенного размера тряпьем, но, надев его, Ульяна поразилась как ткань ловко села по фигуре, и, наскоро причесавшись, бросилась к выходу.

— Всего хорошего, — пропел голос за спиной.

2

Она нашла Наташу у «окна». Захватив два подноса, та уже уплетала сомнительного вида кушанье, внешне напоминающее жареные стручки фасоли. Заметив Ульяну, девушка кивнула на стул напротив.

— Вижу, разобралась.

Рядом суетились, рассаживаясь вокруг круглых столиков и болтая, по меньшей мере несколько сотен человек. Вдоль дальней стены тянулся стол раздачи.

Ульяна закатила глаза:

— Спасибо, думала, на полу придётся спать.

Наташа захохотала, показав белоснежные зубы:

— Я так и делала первой ночью. Сумку под голову и спать. Обрадовалась, что хоть полы у них тут с мягким покрытием!

— О чём секретничаем? — к ним бесцеремонно подсел симпатичный брюнет, которого они видели в аудитории 7Б на инструктаже. Схватив с Наташиной тарелки длинную веточку фасоли, он отправил её в рот и подмигнул Ульяне:

— Вижу, осваиваешься, феечка.

— Кто феечка? — девушка перестала жевать, уставилась на нахала.

Тот обезоруживающе улыбнулся и протянул руку:

— Здорово, я — Кир, Кирилл Авдеев, второй семестр, факультет навигации. Не обижайся. Феечка — это лучше, чем просто Рыжая, верно?

— А что, без кличек никак нельзя? — пробормотала Наташа.

Парень посмотрел на неё и улыбнулся ещё шире:

— Можно, но тогда не интересно.

— А у тебя какая? — Наташа прищурилась, ожидая увидеть, как парень начнет изворачиваться. Но тот простодушно отозвался:

— Кир, я ж сказал. У меня не такой яркий типаж, как у твоей подруги.

Ульяна фыркнула.

Кирилл, словно не заметив ее скептической ухмылки, наклонился к центру стола, прошептал заговорщицки:

— Если вы не намерены быть с первого дня паиньками, то приглашаю вас на экскурсию по станции.

Наташа округлила глаза и отодвинула от него свой поднос — наглец потянулся за второй веточкой жареной спаржи. Тот ловко утащил гренку с подноса Ульяны.

— Экскурсия же назавтра назначена.

— Если вы хотите увидеть станцию такой как её видят только навигаторы, то я вас жду после отбоя в холле нулевого уровня.

И, ещё раз подмигнув Наташе, с подозрением уставившейся на него, встал и направился к стойке раздачи ужина.

— Ты его знаешь? — Ульяна проводила его удивленным взглядом.

Наташа уклончиво скосилась в окно: за ним расплывалась проекция облаков, подсвеченных розовым закатом.

— Немного, — и тут же перевела тему: — Ты, как я погляжу, бромох не нашла…

Она показала глазами на тёмную поверхность креоника, которую Ульяна положила на стол, рядом с подносом. Девушка шумно фыркнула:

— Ещё бы знать, что это такое…

Наташа показала на свой широкий браслет, закреплённый на левой руке: в нем оказалась закреплена пластинка креоника, по которой зеленым ручейком бежала цепочка цифр.

— А что это за цифры? — Ульяна приблизила к себе руку подруги, чтобы рассмотреть.

Наташа хмыкнула и отпила из высокого стаканчика клюквенный морс — счётчик моргнул и выдал цифру 715. Наташа пояснила:

— Это биометрические показатели за день: потреблённое количество жиров, белков, углеводов, йода, калия, магния. Да, они заботятся, чтобы я была в наилучшей физической форме.

— Кто «они»?

— Те, кто всем этим заправляют и кто притащили меня с Земли.

Ульяна округлила глаза и забыла проглотить кусок тушёной курицы (или того, что на неё очень сильно походило):

— Как это работает?

Подруга пожала плечами:

— Не имею понятия. Знающие люди, — она многозначительно кивнула, — говорят, что ткань формы снабжена датчиками, рецепторами, не знаю, чем там ещё. Они передают данные в бромох, а те, в свою очередь, отражаются на дисплее.

Она отправила в рот кусочек спаржи и добавила:

— Но это всё, если верить знающим людям, которые могут оказаться и не такими знающими, а понтоваться.

Ульяна прищурила правый глаз:

— Что ж это за знающие люди такие, а?

Наташа предпочла сделать вид, что не услышала.

— Пойдем на экскурсию? — девушка умело сменила тему.

За соседним столиком устраивалась шумная компания, говорили на французском, активно жестикулировали. Низкорослый парень с интересом поглядывал на Ульяну. Та отвернулась.

— Я вот обратила внимание, что здесь есть такие группки, — Наташа прищурилась и наклонилась вперед, чтобы гомон за соседним столиком перекрыть. — Они как бы устоявшиеся. По возрасту разные, явно. Но говорят на одном языке, предполагаю, что их как-то собирают вместе специально. Может, чтобы им комфортнее было. Ну, там, социокультурная общность, общее меню, взгляды и симпатии, всё такое. А, может быть, это — уже сформированные экипажи. Здесь вроде как стажировку один раз в год все обязаны проходить.

Она кивнула сама себе. А Ульяна замерла: в столовую, словно кучевое облако вошли трое — высокие, с абсолютно белыми волосами, бесцветными льдинками глаз. Двоих она видела впервые, третьего звали Паль Сабо, и он презрительно скривился, увидев шумную компанию французов, а встретившись с Ульяной взглядом, что-то бросил своим товарищам. Те равнодушно на неё уставились и, мерзко осклабившись, прошли в дальний угол столовой, где заняли большой столик.

Ульяна посмотрела на подругу:

— Слушай, они что, альбиносы? Это ведь вроде как редкое явление, а тут прям несколько человек.

— По сведениям всё того же непроверенного источника, эти альбиносы — креонидяне. Там все такие.

— Они — инопланетяне?! — Ульяна открыла рот.

Наташа уставилась на неё:

— Не поняла — ты шутишь, что ли? Это реально космическая станция. Здесь представители нескольких гуманоидных и гибридных рас! Вот мы — гуманоиды. Наш куратор — ты заметила его зрачки-щелочки? — явно, клириканец, гуманоидизированный рептилоид. А эти, — она кивнула на Паля Сабо, — амфибии. Мы находимся на расстоянии нескольких десятков световых лет от Солнечной системы. Ближайшая к нам планета — Креонида. Кстати, директор Академии — креонидянин, Кромлех Циотан. И начальник станции — тоже.

Ульяна прищурилась:

— Это — информация всё того же непроверенного источника?

Наташа стала серьезной:

— Нет, это я узнала, когда случайно попала в техотсек. Я видела, как стыкуются корабли, видела представителей разных рас. И знаешь, — она понизила голос до шепота, — у меня не сложилось такое впечатление, что наш союз с ними так уж безоблачен.

Ульяна медленно обернулась в дальний угол — её спину сверлила пара бесцветных рыбьих глаз.

3

Артём в сотый раз перечитывал показатели биометрии «Фокуса». Расшифровка активности нейронов поражала, а аппаратура фиксировала формирование структуры, по сложности и структурированности нейронных связей аналогичной мозгу человека. Пару минут назад Василий Крыж, выхватив из системного блока флажки креопластин, умчался в свою конуру делать полную расшифровку структуры вируса, подсаженного им «Фокусу».

— Хочешь сказать, что ты не пальцем в небо попал? Что ты предвидел все это? — Артем тряс перед носом друга выпиской из протокола диагностики. — Тогда докажи это мне!

Повздорили.

На душе было пакостно. Артём чувствовал себя слепым котенком. Блестящий результат, которого добились так неожиданно, выглядел случайностью. Стечением обстоятельств, которые никто никогда не сможет повторить. Никто и никогда. В том числе и он сам, Артём Пауков.

— Невероятно, — прошептал он, заглянув через прозрачную мембрану в вакуумную лабораторную зону. В невидимом силовом поле замер корабль, напоминающий огромного дельфина или кита. Вытянутая носовая часть, чуть расставленные паруса энергоемкостей и маневровых двигателей. Квазититановый корпус светился изнутри — тоже последствия оживления «Фокуса». Температурные датчики зашкаливали.

— Что скажешь? — Артём вздрогнул от неожиданного вопроса. Кромлех не отходил от него весь вечер, устроив штаб-квартиру в лаборатории генной инженерии. Но ученый забывал за работой о присутствующем начальстве.

Артём прищурился:

— Нужно попробовать наладить контакт с «Фокусом»…

— Ты шутишь? — директор не дал ему договорить. — Это корабль, жестянка.

— Уже нет. Диагностика, хоть ещё и предстоит сделать полную пато — и физиологическую интерпретацию полученных сегодня материалов, даёт основание полагать, что перед нами — образец искусственного разума. Безо всяких оговорок «квази» или «прото». В настоящий момент у него завершается восстановление пробелов в структуре нейронных связей, изменяется состав клеток, происходит наращивание мышечной массы, меняется способ взаимодействия между органами и системами жизнеобеспечения.

— Погоди, Артём. Что значит «меняется способ жизнеобеспечения» — он иначе работает? Чем он заправляется? Какой тип энергии использует? Нам нужны его полные характеристики.

Артём посмотрел на светящийся чёрно-оранжевым корпус корабля:

— Он эволюционирует, не изменяя базовых параметров. Тип энергии, думаю, в конечном счете должен остаться прежним — водородное топливо, космическая радиация, гравитационные волны. Скорее всего, комбинаторность сохранится.

Кромлех настороженно нахмурился:

— Сохранится… То есть, если бы изначально, до подсадки вируса в «Фокус» были бы заложены иные параметры, то мы могли бы получить объект другого назначения?

Артём задумался. Он понимал, к чему клонит начальник — это и само приходило ему в голову не один раз за этот вечер. Но тон, с которым был задан вопрос ему не понравился.

— Вы хотите спросить, если бы мы строили военный крейсер или линкор, то получили бы мы машину смерти в итоге? — он резко обернулся на креонидянина. Тот без тени смущения ждал ответа. — Я рад, что мы строили исследовательский борт.

— Я тоже, — уклончиво отозвался Кромлех, вставая. — Что тебе ещё нужно, чтобы скорее закончить диагностику и сделать официальный отчёт?

Артём посмотрел на стройные ряды показателей, ежеминутно обновляющихся:

— Мне нужен сенсоид. Но совершенно уникальный.

Кромлех согласно кивнул:

— И не болтливый в первую очередь. Дерзай, у тебя доступ ко всей базе, начиная стажерами и заканчивая опытными навигаторами-сенсоидами. Если нужны дополнительные проверки, отбери фокус-группу, проверим. У тебя в руках полный карт-бланш от руководства Космофлота и от меня лично… Я тоже подумаю на счёт кандидатуры.

И, отечески похлопав его по плечу, Кромлех удалился из лаборатории. Артём ещё долго смотрел ему вслед, пока широкая спина, обтянутая белым мундиром, не скрылась за поворотом.