Пять мгновений счастья. Реальные истории

Евгения Пёрышкина

Вы когда-нибудь ходили «шагом силы» ночью в лесу? И при этом брали с собой своих подопечных из детского лагеря? Вы когда-нибудь влюблялись в того, у кого вы были вожатым? Наверное, нет. Ценить и видеть в другом лучшее и прекрасное – замечательная черта. И если при этом вы остаетесь искренним и бескорыстным, то вы можете познать, что такое Красота в одном из удивительнейших ее проявлений.

Мгновение 2. НОЧНОЙ ДОЗОР

Как шквал, как мощная волна, промчались первые двадцать четыре дня. Пришло время встречать новых ребят, таких же сопливых и в чем-то беспомощных. Было тоже очень весело, игриво, «банно».

В этот раз история со «мщением» своему любимому воспитателю, к моему большому удивлению, собиралась повториться. Но я не позволила подступиться ко мне так близко. И было воистину жаль, что мне пришлось этого не сделать. Но к тому времени успела завоевать уважение со стороны тех, с кем заступила на эту новую смену, — старшего воспитателя Татьяны Викторовны и ее семнадцатилетней дочери Лены, с которыми мы подружились с первого дня работы. Лена все больше занималась своими делами, и, несмотря на то что мне и ее маме приходилось работать за троих, я не роптала, ибо мне нравилось заниматься тем, чем занималась. Детьми, доверенными нам их родителями. Но на этот раз речь пойдет не о детях, а о тех, с кем мне довелось жить и воспитывать этих детей.

В лагере каждые три дня устраивали танцы для всех желающих. Шестилеткам позволяли плясать до полдесятого. После этого выводили из клуба всех своих подопечных, чтобы уложить их спать на час раньше остальных. Они послушно бежали в отряд. Уложив в постель все сорок человек, мы с Татьяной Викторовной ожидали нашу Лену. С некоторых пор она стала задерживаться на танцульках.

Рядом с лагерем располагался дачный поселок, откуда к нам в лагерь наведывались трое парней лет двадцати — двадцати трех. Они очень вольно чувствовали себя на территории лагеря. И когда появлялись в клубе, то были похожи на черных воронов, выглядывающих, как бы поживиться чем-нибудь сладеньким. Почти не танцевали, но больше кривлялись, насмешничая над другими. Чаще сидели на лавках, оглядывая зал, или ходили между танцующими.

Они мне очень не нравились. Про таких молодцов говорят: хлыщи. У самого высокого из них на голове постоянно пребывала большая черная шляпа, из-под которой не было видно глаз, что усиливало его сходство с вороном. Другим двоим хотелось посоветовать больше гулять на улице — такие они были невзрачные и бесцветные.

После танцев Лена и ухажеры подолгу задерживались на улице, и мы часто засыпали, не дожидаясь ее прихода.

Татьяна Викторовна очень волновалась за свою немного легкомысленную дочь. Та не только уже просто болтала с парнями, стоя на веранде отряда, но уходила с ними в дачный поселок, где они жили. После нескольких таких отлучек своей дочери, из-за которых очень переживала и мало спала, Татьяна Викторовна решилась на отчаянный поступок.

Она предложила мне побыть один раз — сама бы хотела бы, да не тот случай — «подружкой» Лены. Надо было «захотеть» однажды вечером — что означало завтра — вместе с ней погулять. Бредовая идея, но я не могла отказать Татьяне Викторовне, беспокойство которой полностью разделяла. Наступил вечер. Признаюсь, нервничала.

Все происходило до смешного просто. Вышли мы с Леной к условленному месту встречи с ее дружками. С первого взгляда ребята поняли все.

«Охранять пошла? Как бы Лену не съели?» — съязвили они. «Посмотреть, чем вы занимаетесь», — подыграла я. Но парням явно не по вкусу пришелся мой «выход».

Ночь. Луна в небе. А мы, покинув безопасный лагерь, шагаем в дачный поселок, до которого не более километра.

«Зря волнуется Татьяна Викторовна. Мы же ничего не делаем плохого», — говорил слащавым голосом худощавый парень, извиваясь угрем около меня. Я не отвечала. Очевидно, им мешало мое присутствие. Но как бы то ни было, ощущала странную приподнятость настроения. Мне нравилось идти ночью в незнакомый поселок, выступая в роли невольного блюстителя нравов. Волнующее чувство ночи и скрытая дрожащая радость где-то внутри усиливали мое состояние.

Лена шла рядом с высоким парнем в шляпе. Она как-то глуповато улыбалась. Войдя в поселок, наша «славная» компания остановилась у деревянного домика в начале поселка. Лена и еще двое парней отошли ближе к дому. Мой сопровождающий по имени Толик предложил пройти на его дачу, расположенную в нескольких домах от того места, где мы стояли.

«Я никуда не пойду без Лены! И буду стоять здесь, на улице!» — громко заявила я.

О чем-то пошептавшись со своим дружком и Леной, парень в шляпе подошел и что-то сказал Толику.

«Ну-ка, о чем вы там шепчетесь?» — строго спросила я, предчувствуя нечто недоброе.

Парень в шляпе объявил, что все они тоже пойдут на дачу. Мы дошли до двухэтажного дома за каменной оградой, поднялись на второй этаж и остановились в большой мансарде, не проходя дальше в комнаты. Зажгли тусклую лампу, свисающую с потолка. Меня не покидало чувство, что случится что-то нехорошее. Парень в шляпе слонялся по мансарде, а вместе с ним его дружок и Лена. Через минут пять «шляпа» обратил внимание на мое напряжение: «Расслабься. Ничего плохого не будет». И, бросив как бы невзначай: «Мы скоро придем», быстро скрылся за дверями. За ним последовали его дружок и… Лена. «Лена?» —

Конец ознакомительного фрагмента.