Записки офис-менеджера, или Приключения Шапки. Любовный роман

Евгения Хамуляк

Настоящие друзья – это те, кто даже своим молчаливым присутствием могут вызвать улыбку или вселить надежду. Многим везет, и они находят такое счастье. А для некоторых лучшим другом становится книга. И это тоже не мало! Ведь главное улыбка. Моя книга об этом.

Глава 2. Вадик

После ухода Раисы из издательства мои карьерные ожидания не оправдались, хотя амбиции подталкивали дорасти до ставки менеджера по продажам, следующей не существующей профессии, которой вменялось умение продавать все и даже воздух. Кстати, это не шутка! Более того, торговать воздухом в эти весенние коммерческие, охмуренные первыми социальными сетями будни разрешалось далеко не всем. Нужно было еще дорасти до продаж рекламных пространств: пройти многоступенчатые курсы сетевых менеджеров, получить бонусы, не забывая, подняв дружно лапки вверх, восхвалять спонсоров и золотых директоров, приглашающих продать душу и все движимое и недвижимое имущество, войдя в высший эшелон бизнес-круга, отобедав и отзавтракав с ними, как с родными, на специальных бизнес-ланчах. В которые, мне думается, подмешивали какой-то наркотик, начисто меняющий личности, потому что возвращались оттуда сотрудники издательства другими людьми, отныне днем и ночью помышляющими лишь о продажах, золотых горах и побеге за границу, чтобы приобрести там домик у моря.

Одним словом, исчезнув из реальности, Раиса забрала с собой душу нашего пыльного издательства (приписано: как оказалось, ненадолго в Грузию), на ходу переобувшегося в медиа-холдинг журнально-рекламных услуг, а по сути, медленно превращающегося в соковыжимательный центр человеческих ресурсов, от которого вскорости разбогатевшей гурьбой: исполнительные, технические, генеральные и вице бежали в Таиланд и на Гоа курить бамбук, ежедневно выкладывая солнечные фотографии с искусственными улыбками от наркоты в социальные сети на наше завистливое придирчивое разглядывание под тенью сизых облаков столичного смога. Но меня все это не касалось. Бог одарил не только совестью и смазливой внешностью, но и адекватностью, чтобы понять, что с моим характером, нерасторопностью и ленью, а также с полным отсутствием финансовой базы для первых капитальных вложений я вряд ли когда-нибудь смогла бы войти в стаю к этим акулам, способным впарить несуществующий, безводный и бездушный товар этого века, рекламу. К тому же я совсем не умела врать, а это было основным требованием к принятию на работу и к дальнейшему карьерному росту.

Таким образом, я оставила претензии на экзотический загар в баснословно дорогих очках, кричащих брендами и марками, довольствуясь восьмичасовым рабочим днем и средним московским окладом — и тут же была вознаграждена судьбой — Вадиком. Симпатичным парнем, трудившимся продавцом в магазине техники, находящимся по соседству с нашим офисом, куда я как-то забрела за новыми батарейками к весам. Весы, к слову, стояли без использования ровно столько, сколько пропала без вести Раиса. Ведь именно она подталкивала меня садиться на разнообразные диеты, детоксы, медитации каждый раз после недельных загулов, корпоративных выездов или чьих-то нескончаемых дней рождений, сервированных набитыми до упора столами оливье и трехъярусными наполеонами.

Благодаря услужливому приему, после батареек мне понадобился переходник к музыкальному центру и на следующей неделе еще один провод к телевизору, после чего мы решили с Вадиком сблизить не только траектории движения наших тел, но и жилплощади. И оставив две холостяцкие комнатки в Москве, мы сняли за общую сумму потрепанную, но двухкомнатную квартирку в моем родном Зеленограде, предпочтя добираться до работы дольше, на электричках, но вместе, отныне нежно держась за руки.

Чуть о Вадиме. Сближение с этим молодым человеком открыло мне глаза на забавную ситуацию, что после пропажи Раи ее место заняла я, став предметом пристального внимания, а в паре с Вадиком — так и вовсе объектом открытой зависти. Оказывается, моему скромному счастью завидовали все: от бухгалтеров нашего предприятия с красным аттестатом сверху и тремя высшими академическими снизу (по шкале завхоза) до поплывших в груди и губах (мода вложить первые заработанные деньги непосредственно в себя: свои члены и органы) длинноногих акул из отдела продаж. К моему удивлению и незнанию, Вадим — обычный продавец техники, являлся долгожданным лакомым куском всего женского персонала холдинга, который уже давно и часто не безрезультатно навострял лыжи то за проводами, то за жгутами, то за кабелями в магазин напротив. Не гнушались заигрывать с моим молодым человеком ни высшие чины, ни низшие. Открывали роток и стар, и млад. Все это узналось как бы между прочим в первый год жизни с Вадиком, когда женское влечение в магазин техники и пристальное внимание к услужливому приятному продавцу не заканчивались звонками и приглашениями починить что-то уже в частном порядке, а так и продолжались даже в нашу с ним бытность.

Однажды финансовый директор, пышная дама с огромными бриллиантами в ушах и на крепкой, словно у быка, шее, проходя мимо в коридоре, нечаянно выразилась мне вслед, что надолго запомнилось и странным образом определило мою будущую судьбу с Вадиком: «Классный милый симпатяга у тебя завелся: на месте не сидит, в руках все горит, не олигарх, конечно, зато какой шустрый, небось, зацелует так — забудешь, как звали. А уж в постели, верно, так и вовсе Буратино?! Везучая ты! Отпуск надо брать, чтоб с таким загулять, милочка, иначе без хмеля пьяная на работу будешь ходить — толку не будет от тебя. И имей в виду, такие не женятся! А будешь впадать в депрессию и брать отгулы — окончательно лишишься работы». И косо посмотрев, многозначительно подмигнула мне, тем самым не одобрив выбор общего любимца, обронившего интерес на какого-то офис-менеджера, когда вокруг летают финдиры.

Вернувшись домой, я по-новому взглянула на Вадима, теперь уже вожделеющими глазами других женщин, осознавать его ценность таким образом было приятно, иначе простота, заурядность и даже примитивность моего молодого человека слишком ярко проступали наружу. Хотя не могу ни отнять, ни прибавить лишнего к вышесказанному высоко летающего финдира. Жарко и по-юношески страстно прошла та ночь, а также все последующие милые, симпатичные будни в двушке в Зеленограде, которую я постаралась обустроить в настоящее теплое семейное гнездышко. Пока через два года мою светлую голову не стали посещать разнообразные мысли, ставшие парить далеко от лежащих на диване дум моего милого симпатяги, не интересующегося ни поиском смысла жизни, ни туманными перспективами бытия, ни пониманием себя и других. Вадик был доволен сегодняшним днем и не замечал необходимость перемен, проскальзывающую ярким зеленоглазым блеском в моем нетерпеливом взгляде. Но он не понимал, чего от него ждут, даже тогда, когда я прямо намекнула на развитие отношений. Наверное, его счастье состояло в проживании «здесь и сейчас», как уговаривают нас жить психологи. Или как в той притче про садовника и мудреца, когда одному Бог послал неомраченную радость копошения в земле, и в этом состояло его счастье, а другому разум, но вместе с ним вечную муку и одновременно счастье поиска и познания истины. Из нас двоих Вадик выбрал садоводство и бытовую технику, меня интересовали далекие миры и осознание себя в них, хотя начинала я тоже с садоводства. Таким образом, поняв ситуацию и взяв власть в свои руки, я предложила нежному другу: если нет желания жениться и обзаводиться потомством, хотя бы сдать внаем одну из двух комнат, а на вырученные деньги отправиться в отпуск, более далекий, чем домик матери в Калужской области, где Вадику очень нравилось проводить время в постройке чего-либо и гуляньях со старыми товарищами и товарками. Таким образом, мы подготовили комнату для будущего постояльца, дали объявление в местную газету, а уже на следующий день в нашей жизни появилась Аннушка.