Сказки. Притчи. Новеллы. Былицы. Продолжение любимых историй

Евгения Хамуляк

Дорогие друзья! Встречайте продолжение любимых историй про школьников и их родителей, мудрых старост и учителей, волшебников и фантастических существ, которые станут вам добрыми друзьями. Ведь несмотря на то, что вы держите в руках сказки, они вам покажутся удивительно похожими на жизнь. Рекомендуется читать как подросткам, так и взрослым, не потерявшим настроение и дух к приключениям.

***

Через время печальная и уставшая вошла в свой дом Павлина Куприяновна, обнаружив второго своего гостя нежданного, Степана Ладамировича, что все это время в сенях сидел беседовал с Данилом Александровичем. Привстал гость и, поздоровавшись, просил:

— Уважаемая Павлина Куприяновна, прими теперь и мои просьбы к помощи. Не о мелочи прошу, на кону судьба человеческая, и не одна, стоит. Иль возвращаюсь с благой вестью, или не дадут жизни мне в родном краю.

— Прости, уважаемый гость, да не до тебя мне теперь… — грустно уселась на лавку женщина, о своем размышляя.

— Не отказывай, прошу. Хоть послушай… — и без согласия стал лепетать, что с недавнего времени поселилась в его деревеньке, где он трудится в совете старост, одна женщина. С виду красивая, умная, смелая, на язык — острая. Родители ее — важные люди в Царь-Граде. Да только кто с этой женщиной говорить берется — тот сам не свой становится. Пошли раздоры в селении со всех сторон: сначала принялись ругаться бабы меж собой, втягивая супругов и детвору, потом очередь деверей, снох и всех прочих настала. Пока вконец все не перессорились! Хотели было общим собранием выгнать ее со скарбом, да за нее родичи из соседнего селения вступились. Попросили тех родных забрать тогда к себе такое сокровище, да те отнекиваются. Отказались и родители из Царь-Града от такого подарка. Под конец и муж покинул сварливую жену, оставив с теремом расписным и житьем-бытьем впридачу. При этом всем миром за нее платят, заступаются, лишь бы жила в достатке и в родные края не возвращалася. А она, прознав про силу свою и про положение селян безвыходное, еще больше понукает-старается, на чужих страстях играя, похихикивает себе под нос вздорный, наблюдая, как семьи разваливаются да жизнь в деревне оскверняется.

Вздохнула тяжело Павлина Куприяновна от рассказа мутного и сорного.

— Прости, уважаемый ты мой Степан Ладамирович. Да, положение не из легких сложилось в твоем селении, но не до тебя мне сейчас, честное слово, — и взяла за руку его тепло, грустными глазами простительно всматриваясь.

— Видел, что напасти свалились на головушку твою светлую и не знаешь, с чего начать, как подобраться к ним. Так вот, пока решаешь, помоги нам. Здесь тоже вопрос жизни и смерти стоит, — все жалобно молил Степан Ладамирович.

— Не могу. Прости. Не держи зла. Совсем в другую сторону мне, — сказала свое последнее слово староста.

От отказа невесело поник головой мужик, поклонился, попрощался и понуро домой поплелся, без надежды вперед глядя.

***

Вышла Павлина Куприяновна во двор, откуда широкое поле, амарантом засаженное, начиналось, во все края свою душу широкую простирая, и просила губами шелестя:

— Птички-птички, души воздушные, предвестницы богов природных, укажите дорогу, где искать запрятанного Богатыря Русского? — и в небо синее взглянула. А в ответ, будто из-под облаков пушистых, стая лебедей белых вылетела, покружилась над домом да над старостой и клином на север отправилась.

— Рановато на север лететь-то… — сама себе молвила Павлина Куприяновна. А потом уселась на землю черную, из которой все живое прорастало, кормило, единило, и снова стала наговаривать:

— Травушка-муравушка, червячки корявые, букашки скользучие, укажите путь мне, где искать Илью Муромца, превеликого героя-освободителя?

И опять, будто в ответ, мураши с козявками забегали, лапками задергали и углом изворотливым на север устремились, бросая травинки и работу.

Удивлялась увиденному староста и, будто червячки услышать могли, сказала им назидательно:

— Царь-Город-то в другой стороне!

Однако мурашки, не слыша или не понимая разговор человеческий, продолжали клиниться, куда первоначально их спрашивали.

Встала тогда Павлина Куприяновна, руками в воздухе опять кружок солнечный рисуя, и приложилась глазом, будто в трубу подзорную наблюдаючи. А там смешное дело: леса, поля, природа дивная, будто сговорившись, крениться стали кровлями да ракурсами, сходясь в одной точке намеренно. И точка эта была не что иное, как спина недавнего гостя, расстроенного делами своей деревни — Степана Ладамировича, что домой идти не торопился с плохими известиями.

Неожиданно сзади на плечо старосты рука знакомая легла. Повернулась премудрая и увидела лицо супруга своего прелюбимого, который с дружественной улыбкой ей в глаза смотрел понимающе.

— Одну не отпущу. Вместе пойдем искать. Без тебя дом — не дом, — и на этом обнялись крепко разлюбимые.

А потом кликать стали Степана Ладамировича, который своим ушам поверить не мог от нежданной надежды вёрнутой и стал радостно на месте пританцовывать, предчувствуя вскорости возвращение благодушия в Старбеево.