Тропы. Выбор за тобой..?

Егор Геомарович Баркарь

Пока демоны веселятся в барах, а ангелы истребляют своих вечных врагов, Боги задумываются, а не начать ли им новую игру между собой.Всемогущие Творцы ставят девушку, потерявшую родителей, перед выбором: пойти ли тропой смирения бок о бок с демонами, или присоединиться к охотнику на демонов на тропе мести и крови.Однако, вот, что еще интересно Богам: как выбор повлияет на жизнь этой девушки. Так, живя в двух параллельных мирах, Челси ищет истинный смысл в прихоти Богов. Вот только… есть ли он?

Глава вторая

Тропа Бледная: Женевьева

Женевьева — это именно та женщина, которую не забудет ни один мужчина, повстречавший ее в своей жизни. Ее боготворят с первого дня и до последнего. Одни называли ее музой, иные — дрянной сукой и сердцеедкой. Она не оставляет в сердцах мужчин места для любви к другой. Она дарит вдохновение, самые сильные чувства, на которое только способно человеческое сердце. А взамен — забирает души. Женевьева — суккуб¹.

Она прожила долгую, по человеческим меркам, жизнь, но в тот день выглядела, как молодая и энергичная девушка. Умело пользуясь своими способностями, Женевьева завела полезные знакомства, как среди людей, так и — демонов. Впрочем, как и все умелые суккубы.

Лишь с ангелами и прочими воинами света у нее не складывались дружеские отношения. Пользуясь таким знакомством, она блуждала теми дорожками, которые известны только демонам. Чтобы ходить по таким тропам, всегда нужен проводник, который взымает высокую плату, и лишь суккубы могут оплатить ее без вреда для своего существования.

В этот вечер не было проводника. Лишь очутившись в этом скрытом от человеческих глаз мире, Женевьеву встретил незнакомый проводник, которого раньше она не видела. Он предложил ей отправиться в непредсказуемое путешествие. Какое — секрет. Но за интересное предложение, он заберет гораздо больше душ, чем требуется.

— Это какая-то шутка? Может, вы лучше сделаете наоборот: отправите меня туда, куда я хочу попасть, и сделаете скидку, как постоянному клиенту? — отшутилась Женевьева.

Она тактично отказалась (как будто бы это могло что-то изменить). Но не успела суккуб и договорить, как из темного и мрачного мира ее вытолкнуло в мир настоящий.

Тогда-то она и поняла, что все это было неспроста.

— Ой, ты Боже! — воскликнула Женевьева, когда увидела в ночи огромного оборотня, готового накинуться на беззащитную девушку, распластавшуюся на свежей траве.

Женевьева прыгнула вперед и оказалась между зверем и ее добычей. Она увидела кровь, стекающую с клыков на волчью шерсть, и поняла, что эта юная девушка была не первой, кем оборотень собирался полакомиться.

Суккуб взвела руки к небу ровно в тот момент, когда животное ринулось вперед. Разбив своим громадным телом окно, животное полетело на Женевьеву. Но звука не было, по крайней мере, Челси его не услышала.

Спиной к ней стояла девушка, вокруг которой внезапно взорвались фиолетово-розовые энергии. Вокруг нее образовались цветные вихри, которые резко откинули оборотня, только что попавшего в них. Женевьева закрутила руками над собой, а фиолетово-розовые потоки энергии послушно вращались в такт ее движения. Она сделала выпад и направила всю энергию на оборотня. Потоки энергии цепью сковали зверя. Судя по тем воплям и рычаниям, которые издавал зверь, жгучие цепи причиняли ему немалую боль.

Оборотень упал на колени. Ревя от боли и отбиваясь от магических цепей, он махал лапами и пытался одолеть обрушившуюся на него силу. Сковывающие цепи прожигали его плоть, а воздух наполнился вонью горящей псины.

Женевьева сделала еще одно усилие над собой, и новые магические лучи полетели в оборотня. Ноги зверя подкосились полностью, он упал на живот. Он рычал, но уже тихо и злобно, превозмогая боль и ожоги. Приподняв свою морду, он смотрел на суккуба, объявившуюся так не вовремя, и на свою добычу, так удачно избежавшую своей участи.

Женевьева обернулась, схватила за руку девушку, чьи глаза были не только разного цвета, но и безумно велики. Только по ним можно было с легкостью догадаться, что бедное дитя не имеет ни малейшего представления о происходящем.

— Идем со мной, — молвила Женевьева и подняла вверх свободную руку, которую обвили синие линии.

Она выстрелила синим сигнальным огнем из рук, и тут же весь мир потускнел. Последнее, что помнила Челси, как черные костлявые руки сзади обняли ее и потащили за собой.

***

— Еще раз спасибо за зелье, — закрывая дверь в свою квартиру, сказала Женевьева уходящему гостю.

Она вернулась на кухню. Здесь все еще царил запах утреннего кофе с нотками только что приготовленного зелья, отдающим запахом серы. Она взглянула в чашу, в которой было что-то ярко сияющее, что, если верить ее знакомой ведьме, сможет помочь девочке. Из того зловещего места, которое когда-то называлось домом для Челси, они переместились прямо сюда, в апартаменты Женевьевы. А девочка все еще спала.

Для нее же лучше, — думала Женевьева, — легче будет перенести пережитое. Я не имею ни единого понятия, как объяснить бедняжке, что именно вчера случилось.

Женевьева посмотрелась в зеркало. Ее идеально уложенная вечером прическа превратились в сухую копну сена с секущимися кончиками, а некоторые прядки были вообще седыми. Ее недавно молодое личико теперь напоминало физиономию недовольной старухи. А когда она посмотрела на свои вновь объявившиеся морщины, так вообще откинула зеркало от себя подальше.

— М-да, такие метаморфозы за одну ночь не вынесет ни одна девушка. Это еще хорошо, что какой-нибудь любовник не додумался наведаться ко мне с самого утра… Потеряла бы поклонника навсегда. Интересно… а моя грудь…

Она занесла руки за спину под футболку, отстегнула лифчик и сняла его через футболку. Затем оттянула ее и, прищурившись, посмотрела на свою грудь.

Резко отведя взгляд всторону и прижав футболку к груди, она сказала:

— А вот это уже настоящий кошмар.

Она провела так еще какое-то время, изучая свое тело, насколько сильно оно изменилось. Осматривала свои зубы, щупала свои бедра, исследовала кожу. Долго расчесывалась, тщетно пытаясь придать своим некогда черным волосам прежнюю стрижку и вспоминая, как же она любила свое каре. Снова изучала свои бедра, пока не услышала, как ее гостья зашевелилась на диванчике в гостиной комнате. Она мельком заглянула через дверной проем, убедилась, что девушка проснулась, а не всего лишь перевернулась во сне с одного бока на другой. Захватила зелье и вернулась к Челси.

— Держи, — сказала Женевьева и протянула чашу с зельем гостье, — тебе полегчает.

Челси посмотрела на свою спасительницу, в ее памяти только стали проноситься события той ночи, и она без колебаний повиновалась. Она сделала глоток.

— Что это? — спросила она. — Оно совершенно безвкусное.

— Считай, что тебе повезло. А ведь могло быть на вкус как чай с заплесневевшим имбирем. Пей до дна.

Челси повиновалась. Она опустошила чашу, поставила ее на столик, что стоял рядом, потерла свой лоб, а затем собрала свои светлые волосы и откинула их назад, чтобы они не мешали.

— А вчера ты выглядела куда моложе, — сказала она ровным голосом, напрочь лишенного интереса к чему-либо.

— Тебе спасибо, — ответила Женевьева. — Ты мне теперь должна сотню душ.

— Что вчера произошло? — спросила Челси.

Этого вопроса Женевьева боялась больше всего. Она знала, что этого разговора никак не избежать. Слава Богам, хотя бы благодаря зелью, этот разговор будет куда легче и обойдется без слез. Она присела возле девушки и спросила:

— Что ты помнишь? Хотя нет… не отвечай, уверена, что ты…

— Я помню, как животное убило моих родителей, а потом ты спасла меня. Если это все не приснилось мне, или не было результатом каких-то наркотиков, — проговорила Челси, глядя в пустоту перед собой.

— Ох, лучше бы это были наркотики, — пробубнила себе под нос Женевьева. — Да, ты помнишь все правильно.

— Что это был за зверь? И почему я не чувствую сейчас ничего, кроме пустоты? Ни горя, ни депрессии, ни шока, ни ненависти.

О Боги, ну как мне теперь объяснить тебе, что отбившийся от стаи оборотень вчера пустил твоих родителей на фарш? Как объяснить тебе, что ты стала сиротой, и в таком юном возрасте тебе придётся заботиться о себе самой? Как мне пересказать тебе историю, которой несколько тысяч лет, за несколько минут. Это сейчас ты под зельем, а когда эффект закончится, все чувства, что сдерживаются — они вернутся. И с такой силой, что перенести это человеку, тем более такой юной, как ты, будет просто не под силу.

— Ты не чувствуешь эмоций потому, что ты выпила только что зелье, приготовленное моей подругой-ведьмой. Оно избавляет на время человека от чувств. Очень полезная вещь, когда нужно пережить тяжелый период в жизни.

— Это уже что-то объясняет, — промолвила Челси. — Что насчет зверя?

Прядь светлых волос снова упала на ее глаза, но она никак на это не отреагировала. А Женевьева продолжила:

— В это сложно будет поверить, но ваш… наш мир наполнен существами, которых сложно назвать людьми.

— Вот уж чудо ты мне только что открыла. А то я не догадалась об этом, когда одно такое существо на моих глазах сожрало лицо моей матери, — сказала Челси.

М-да, это зелье ни капли не упрощает разговор.

— Ладно, не буду с тобой, как с ребенком. Прежде, чем объяснить, кого ты вчера видела, давай внесу определенную ясность. Хочу, чтобы ты уяснила раз и навсегда: вы, люди, не одиноки в этом мире. Библейские сказки об ангелах и демонах — сказки лишь отчасти. Мы существуем, и существовали достаточное долго время. Наверное, столько же, сколько и существовали люди. Только раньше нас было больше, гораздо больше. И раньше, в далекие времена, мы вели между собой яростною и кровопролитную войну. И войну вели не столько мы, ангелы или демоны, а сколько наши Боги. Война, причина которой была известна только им, шла до тех пор, пока они не опомнились и не увидели, во что превратился мир после многовековой вражды. Они объявили перемирие, после которого мы были предоставлены самим себе. Казалось бы, мы могли прекратить ненавидеть друг друга. Но как изменить в себе то, что заложено было природой тысячи лет назад? Война прекратилась. Да вот только демоны продолжали существовать только за счёт людских душ. Мы ведь не можем по-другому. А ангелы — так и продолжили истреблять подобных демонов. Все осталось прежним, изменились лишь масштабы.

— Как это касается меня и моей семьи? — все так же без интереса спрашивала Челси.

— Наверное, никак. Но тебе стоит это услышать.

— Ради чего?

— Просто слушай.

— Есть силы тьмы, и есть силы света. Но это совершенно не значит, что светлые — добрые, а демоны — чистейшее зло. Как среди демонов теперь встречаются те, кто пытаются всячески помочь людям (иногда да, не самыми приятными способами, но все же); так и среди воинов света встречаются мясники, единственная страсть которых — выворачивание демонических тел наизнанку. Таких ангелов благополучие людей ни капли не заботит. Порой они о вас вообще не думают и готовы пренебречь вами ради блага других.

— «Краткость — сестра таланта» — явно не о тебе.

— Дорогуша, ты и малейшего представления ни имеешь о моих талантах. Продолжим. Если коротко о себе, я — суккуб. Существо, которое было создано для того, чтобы отнимать одним лишь поцелуем души других. Моим предкам приходилось делать страшные вещи и проживать сложные жизни. Но не теперь, когда нам дарована свобода. Ведь в конченом итоге, важно не столько кто мы есть, а то — как мы этим распоряжаемся. А тот, кого ты вчера видела — оборотень. Как и я, он принадлежит силам тьмы. Но это не значит, что мы с ним заодно. К этому я и пыталась подвести тебя все это время. Мы оба — демоны, но наши взгляды на жизнь расходятся. Скажу тебе честно, оборотни — не такие уж и противные существа. Уже долгое время они сторонятся людных мест, тем более городов. И всегда держатся стаей. Вожак каждой стаи следит за тем, чтобы такие события, как вчерашние, никогда не происходили. Но вчера, видимо, что-то пошло не так.

— Ты хочешь сказать, то, что случилось с моими родителями, — не более чем несчастный случай? Так — неприятное стечение обстоятельств?

— Ох…

Женевьева убрала прядь волос, свисающую перед глазами Челси, затем она обняла и прижала ее к себе. Челси склонила свою голову на груди Женевьевы, а суккуб продолжала:

— Милая, прости… Ты не должна мне никаких душ. Я помогу тебе справиться со всем горем. Хочу, чтобы ты поняла, — да, это именно неприятное стечение обстоятельств, которое порой имеет место быть. И никто от этого не застрахован. Я помогу тебе справиться. Об одном тебя прошу — смирись. Как бы больно не было, как бы сердце твое не кричало и не страдало, прими истину. Люди в этом мире не одни. И вы бессильны перед тем, что по природе сильнее вас. Я научу тебя, как справляться. Я расскажу тебе все, что тебе нужно знать. Расскажу тебе о том, кто я. Познакомлю с другими демонами, и ты поймешь, насколько сильно мы все отличаемся. Только прими… прими то, что случилось и отпусти. И лучше это сделай сейчас, когда эмоции в тебе молчат, и есть лишь голос разума. Иначе, если ты пойдешь на поводу слепых эмоций и захочешь мстить, дорогуша… прости, но тебя будет ждать та же участь, что твоих родителей. А я…я обещаю тебе свою защиту.

— И что мне делать с твоей защитой и смирением?

— Жить, милочка, жить…

Примечания

1

Суккýб, (от лат. succuba — любовница) — в средневековых легендах — демонесса похоти и разврата.