Дерби на Красной планете

Егор Поляков (2024)

На далекой планете Карс, где гонки-дерби стали почти религией, молодой журналист Гарри Макнамара пытается пробиться сквозь завесу запретов и интриг. В свои 27 лет он получает уникальный шанс проникнуть за кулисы самого захватывающего спортивного события Солярной системы. В мире, где футуризм соседствует с ретро, Гарри предстоит раскрыть тайну, которая может перевернуть представление о гонках. Но как выполнить журналистский долг, если ты представляешь "недружественный регион"? "Дерби на Красной планете" — захватывающая научно-фантастическая повесть о человеческой страсти к риску на фоне межпланетных политических противоречий.

Глава 5

Позади осталась пустыня, её выжженное пространство сменилось стройными рядами хвойных деревьев, словно внезапно выросшей стеной. Следы цивилизации становятся все более явными: сначала редкие постройки, как сторожевые башни, затем линии электропередач, разрезающие небо тонкими черными нитями, а вскоре на дороге замелькали и другие автомобили. Но это уже не машины «бензо» и даже не полицейские аэрокары. Взгляд Гарри скользит по веренице бесшумных автономных капсул, с обтекаемым, но совершенно безликим дизайном. Они плавно парят по трассе, словно по невидимым рельсам, создавая ощущение неестественно предсказуемого и поэтому скучного движения. Некоторые из них, тем не менее, слегка украшены: тут и там виднеются яркие наклейки с предыдущих турниров и фестивалей, раскрашенные люки, одна и вовсе щеголяет нелепо приделанными крыльями, делающей её похожей на карикатурно пузатого голубя, готового вот-вот взлететь.

Недовольно сопя, Виктору пришлось все же включить аварийные огни и начать движение по обочине трассы со скоростью улитки, чтобы ни один летательный аппарат не зазевался и не оказался над кабриолетом. Даже секундный разрыв контакта с покрытием шоссе может вывести любой из этих мобилей в неконтролируемое свободное падение. Мысли о том, что какая-то железяка может рухнуть аккурат на кабриолет и, что самое главное, испортить отпуск, заставляет ехать в угрюмой монотонности.

— Прогресс работает на нас, говоришь? — Гарри усмехается, скользя взглядом по унылой веренице капсул.

Виктор пожимает плечами.

— Прогресс давно свалил вперёд по хайвею, а мы всё топчемся в прошлом. — Он прищурился, разглядывая тени капсул, скользящие по капоту. — Людей как тараканов набежало. Придется тащиться в хвосте, иначе придется потом собирать себя по частям.

Гарри понимающе усмехнулся, склонив голову набок:

— Придется, да… Слушай, я тебе расскажу. Был как-то на спутнике одной из газовых планет на сафари, писал материал. Там водились хищники, которые охотятся… ну, как бы сказать… показательно. Это не просто какие-то там одичалые собаки, которые крадутся и по-тихому устраивают засады. Нет! Зверь выходит на открытое пространство, весь в своей красе — яркий, опасный, как крик в лицо. Стоит, чуть покачиваясь, на вершине скалы или среди высоких трав. Мол, «Смотрите на меня! Я опасен, я здесь, я — охотник!». Кажется, вся его стратегия — это привлекать внимание, привязывать взгляды, создавая вокруг себя этот дурацкий цирк.

— Ага, хищник-эксгибиционист… Звучит как крик о помощи, а не как угроза.

— Слушай, ты не понял. Это не крик о помощи — это его козырь. Местная добыча на него почти не реагирует. Смотрят на него мельком и продолжают щипать траву, как будто уже привыкли. Они знают, что он опасен, но думают, что могут просто держать дистанцию. Но время идёт, он потихоньку двигается ближе, сантиметр за сантиметром, словно просто гуляет. И когда кто-то наконец отвлекается, решив, что в этот раз пронесёт… хрясь, и всё кончено.

— Значит, он настолько вписался в картину, что его уже никто всерьёз не воспринимает.Виктор хмыкнул, покосившись на Гарри:

Гарри покачал головой, задумчиво проводя рукой по приборной панели:

— Другие, более агрессивные твари обходят это место стороной. Его яркая шкура как знак: «Тут уже занято». Так что травоядные в каком-то смысле предпочитают мириться с ним, чем рисковать нарваться на кого-то хуже.

— Значит, он и охотник, и охранник по совместительству. Удобно устроился.Виктор цокнул языком и сказал:

— Вот именно. Пока он соблюдает свои правила и берёт немного, все делают вид, что ничего не происходит. Это и есть его сила — он вцепился в систему, адаптировался, а теперь она его поддерживает. Он стал частью этой грязной игры.

Виктор скептически косится на него: — Это ты сейчас к чему?

Гарри, не задумываясь, отвечает: — Не знаю. Сразу про нас и про того копа вспомнилось. Мы тут, как на ладони, на этом кабриолете красуемся, а он щеголяет своим авторитетом. Я приблизительно понимаю, по какому принципу работает полиция, но вот почему в этой системе терпят нас, это для меня загадка, Вик.

–А что с нами не так?

— Ну, мы тут на этом кабриолетике, вылазим из дикой территории, медленно ползём по грави-шоссе, как старые осколки прошлого, привлекая кучу внимания, но при этом реально можем стать причиной того самого 'хрясь' хоть бы прямо сейчас, и на это закрывают глаза. Не юли, Виктор. Ты бы не стал все это делать, не будучи уверенным, что для этого есть возможности.

Виктор молчит, барабаня пальцами по рулю. Словно поймав волну, он продолжил:

— А знаешь, что утки обожают джаз?

— Утки? — переспросил Гарри, слегка удивленный столь неожиданной сменой темы.

— Да, просто утки, — с серьезным видом отвечает Виктор. — Они обожают джаз. Не тот попсовый «джазз», под который штаны в обтяжку носят, а настоящий, душевный джаз. Стоит кому-нибудь начать играть джаз в парке, как они тут же сбегаются. У них включается какой-то коллективный кайф, как у нас на концертах. Они прямо расслабляются и начинают пританцовывать в такт. Только эти пернатые, — Виктор усмехнулся, — привыкли делать все на ходу. Слишком уж заняты поиском мякиша и другими своими утиными делами, чтобы сосредоточиться, подойти к музыканту и заказать что-нибудь эдакое, любимое. Ну, знаешь, что-нибудь вроде «Goodbye Pork Pie Hat» Мингуса.

Гарри не сдержал улыбку от того, что Виктор чуть ли не вздул его в собственной же метафорической игре.

— Да ладно, не смейся, — махнул рукой Виктор. — Я к тому, что мы — это кинетический джаз, брат. Если людям нравится смотреть на гонки, то они позволяют нам немного больше, чем положено остальным. Вот и все. Ничего особенного. Ну и деньги. Да.

По мере их продвижения горизонт постепенно заполнился очертаниями города — высокие здания из стекла и металла, купола радиобашен, блеск солнечных панелей на крышах. Дорога стала ровнее, а поток машин плотнее. Но Гарри уже не обращал на это внимания. Он снова задумался, глядя на мелькающие силуэты сосен и елей, которые казались чужими в этом техногенном мире.