Дерби на Красной планете

Егор Поляков (2024)

На далекой планете Карс, где гонки-дерби стали почти религией, молодой журналист Гарри Макнамара пытается пробиться сквозь завесу запретов и интриг. В свои 27 лет он получает уникальный шанс проникнуть за кулисы самого захватывающего спортивного события Солярной системы. В мире, где футуризм соседствует с ретро, Гарри предстоит раскрыть тайну, которая может перевернуть представление о гонках. Но как выполнить журналистский долг, если ты представляешь "недружественный регион"? "Дерби на Красной планете" — захватывающая научно-фантастическая повесть о человеческой страсти к риску на фоне межпланетных политических противоречий.

Глава 7

В гараже — гулкое, сжатое ожидание. Гарри чувствует это кожей. Ребята из команды, за которыми он присматривает, переводят дух, но вокруг — лихорадочная активность. Последние проверки, отрывки фраз, быстрые совещания. В тишине мерцают резкие отблески ламп, подсвечивая усталые лица гонщиков. Где-то вдалеке едва слышно все ещё играет музыка. Пространство пахнет машинным маслом и бензином, в воздухе витает пыль, смешанная с ароматом резины. Но вот моторы стихают.

Наступает время выйти из гаражей. Здесь ощущается какой-то последний момент легкости и братства между гонщиками. Словно из одной жизни в другую, они выходят строем по дорожкам, освещённым мягкими неоновыми вывесками казино и ресторанов. (Уже потихоньку вечереет). Гарри идёт чуть позади, стараясь не мешать. Роскошный главный комплекс сверкает огнями, но кажется чужим этому молчаливому шествию. У входа их встречает ассистентка в безупречном деловом костюме. Гарри замечает её отточенную улыбку и… фигуру. Она осматривает собравшихся с холодной сдержанностью, выпрямляет папку в руках и жестом приглашает следовать за собой.

Сквозь стеклянные двери холла — дорогие кресла, блики мониторов, изумрудный ворс ковра у стойки консьержа. Но ассистентка, словно по ошибке, ведёт их не внутрь, а к неприметной двери с табличкой «Пожарный выход». Гарри хмурится. Гонщики переглядываются, но никто не говорит ни слова. И вот они уже тянутся цепочкой по длинным, гулким коридорам, с резким светом ламп, обрамлённых металлическими плафонами. Всё это создаёт ощущение звенящей пустоты. Коридоры ведут в просторный зал с баскетбольной площадкой.

Холодный свет льётся с длинных ламп, заливая всё вокруг ровным, безжизненным сиянием. Громкие звуки шагов, эхом разносящиеся по залу, только усиливают чувство изоляции. Масштаб площадки подавляет, кажется, что команды растворяются в этом ледяном пространстве, становятся крошечными и незначительными.

Команды выстраиваются в ряд вдоль одной из стен, оставляя между собой равные расстояния. Кто-то шепчется, но их голоса тонут в гуле электричества и раздающемся эхе. Зал словно выжимает из них энергию, превращая в однообразную массу — такую же, как пережеванная каша, которой слишком много в тарелке.

А вдоль стен — насмешка — витражи. На первый взгляд, они изображают спортивные состязания, в том числе, гонки: пыльные трассы, ревущие машины, одержимых гонщиков. Но если присмотреться, становится ясно, что картины фальшивы. Слишком вылизанные лица гонщиков, слишком"идеальные"сцены.

Гарри чувствует, как с каждой минутой нарастает напряжение. Кто-то тихо ругается, но замолкает, когда после долгого ожидания в дверях появляется комиссия из трех человек. Сосредоточенные лица, холодные взгляды. Они одеты в строгие серые костюмы, а их движения точны и размеренны. Когда они становятся перед командами ассистентка подает им микрофоны, а центр внимания приковывает женщина в сером пиджаке и идеально уложенными волосами. Она начинает говорить ровным, уверенным тоном.

— Добро пожаловать, уважаемые члены гоночных команд — её голос звучит вежливо, но в нём угадываются нотки пренебрежения. — Вы — часть исторического момента. Рада приветствовать вас на заключительном инструктаже перед началом сезона «Скорость 77». Этот сезон посвящен нашим доблестным защитникам, участвующим в установлении порядка против синкретизма на Пигмее. Надеюсь, все ознакомились с обновленным регламентом, версия 3.7, от 12 октября текущего года?

Она останавливается, давая словам утонуть в тишине зала. Гонщики переглядываются. Кто-то закатывает глаза, кто-то едва заметно хмурится, но никто не говорит. Гарри видит, как парни из его команды переглядываются. Один из них, молодой механик, тихо шепчет: «Кажется, сейчас начнется…».

«Перейдем сразу к ключевым вопросам, — вступает в разговор мужчина с седыми висками. Его голос звучит мягче, но в нём угадывается подтекст неоспоримости. — к интегрируемой технологии…» Он делает паузу, обводя всех взглядом, и на его губах появляется едва заметная улыбка. «…Нейро-драйв» — именно так мы решили ее назвать.

В зале повисает тишина, нарушаемая лишь гулом вентиляции. Гарри видит, как лица гонщиков становятся еще более напряженными. Один гонщик тихонько толкает другого локтем и тихонько шепчет: «Сейчас разгон возьмет».

— Итак, — продолжает представитель комиссии, — «Нейро-драйв» является неотъемлемой частью текущего сезона и вам предстоит продемонстрировать высший уровень использования интегрируемой технологии. «Нейро-драйв» позволяет достичь абсолютной безопасности и максимальной производительности, давая возможность управлять гоночным средством дистанционно и с полным погружением в процесс. (больше шоу-кейса)

«Пожалуйста, не забывайте — , снова включается голос женщины, который становится еще более официозным — эта технология является собственностью «Вольфрам Индастриз», дочернего предприятия Анклава. несанкционированное взаимодействие с блоком «Нейро-драйв», будь то попытка анализа, разборки или модификации, категорически запрещено. Единственное допустимое действие — установка устройства, находящегося в опломбированном саркофаге, на специально оборудованные места на рабочем сиденье автомобиля непосредственно перед заездом. После финиша устройство подлежит немедленной сдаче техническому персоналу. Любое отклонение от установленных норм будет расцениваться как грубое нарушение договорных отношений. Последствия вам известны. Поступайте благоразумно».

Гарри замечает, как один из гонщиков невольно сжимает кулаки. Он понимает их. В этом холодном, отчужденном пространстве, перед этими властными фигурами, они чувствуют себя маленькими и незначительными, даже если и не показывают этого.

Один из гонщиков, не выдержав, поднимает руку. «Но… — начинает он, запинаясь, — нам сообщили о ваших планах всего за неделю до старта и почти не дали обкатать технику… Как мы должны справляться на трассе? Что говорить спонсорам?»

«Совершенно верно, — прерывает его представитель комиссии, его голос становится ледяным, — потому что любое упоминание о данной технологии за пределами этого помещения, любые интервью, любые утечки информации, в том числе в личных разговорах или с деловыми партнерами, — повлекут за собой немедленные и крайне серьезные санкции, вплоть до уголовной ответственности. — его голос смягчается — Мы все понимаем ваши трудности, но такие сроки и ограничения продиктованы в том числе и вашими интересами, для вашей же безопасности. Мы все здесь, чтобы сотрудничать, но… не забывайте о последствиях импульсивной самодеятельности.

— В знак нашей заботы о вашем благополучии, — продолжает женщина, не обращая внимания неодобрительный гул, — Всем участникам предоставляется страховка от «Вольфрам Иншуранс» и годовой абонемент на завтраки в кафе «Пит-стоп». — Однако, перед началом сезона вам стоит подписать отказ от претензий при наличии у родственников наследуемых психических расстройств, способных, потенциально, затруднить работу с технологией «Нейро-драйв».

— У нас что, выбор есть? — негромко бросает Виктор, стоящий в центре группы. Его голос звучит как попытка вернуть контроль над ситуацией, но взгляд остаётся настороженным.

Женщина переводит взгляд на Виктора, будто измеряет его внутренние ресурсы.

— Конечно, есть, — отвечает она с искусственной теплотой. — Вы можете отказаться. Но в таком случае… ваша команда будет дисквалифицирована, и, боюсь, репутация вашей группы окажется под угрозой. Мы все понимаем, как трудно вернуться в строй после подобных ситуаций, верно?

— Отличный выбор, — саркастически добавляет Майк, капитан команды. — Просто великолепно.

Его слова повисают в воздухе, но комиссия даже не пытается ответить на сарказм. Седовласый мужчина лишь слегка усмехается. Женщина вытягивает руку, передавая стоящей рядом ассистентке пачку документов. Та начинает обходить команды, раздавая бумаги и указав на линии для подписей. Виктор смотрит на лист перед собой, затем поворачивается к Гарри.

— Ну, что скажешь, ондатра? Это всё ещё похоже на"приключение всей жизни"?

Гарри пожимает плечами, слегка улыбаясь.

— Скажу, что мы находимся в чёртовой заднице. Но это не значит, что мы не сможем её обжечь.

«Также убедительная просьба не забывать, — начинает третий член комиссии, все это время молчавший, — любое сотрудничество с нелегальными букмекерскими конторами строго запрещено. Все ставки должны осуществляться только через официальные, подконтрольные алгоритмам GRF, такие как «Ставка-Бет» или «Фортуна-Х». Это продиктовано как в целях конфиденциальности новой технологии, так и в целях пресечения теневой экономики и нечестной игры. Это в ваших же интересах, соколы. Чтобы гонки на трассе стоили ваших усилий.

В зале снова повисает напряжённая тишина. Ассистентка закончила собирать бумаги, а члены комиссии переглядываются друг с другом, желая убедиться, что всё под контролем. Мужчина с седыми висками вновь берет слово, на этот раз с едва уловимой улыбкой, будто пытается внушить гонщикам уверенность.

— Мы понимаем, что у вас ещё есть вопросы, — начинает он, вежливо оглядывая собравшихся. — Но позвольте заранее развеять ваши сомнения. В этом сезоне мы делаем акцент на зрелищности. Это значит, что соперничество станет более… интенсивным. Столкновения на трассе… скажем так, приветствуются. Страховка компенсирует затраты на ремонт, более того, — продолжает мужчина, — за особо зрелищные инциденты предусмотрены специальные премии. Но есть одно условие…» Он делает паузу, его взгляд становится серьезным. «До окончания гоночного сезона вы не должны информировать своих родных и близких о том, что за рулем ваших автомобилей находятся не вы, а… скажем так, система «Нейро-драйв». Мы рассчитываем на вашу конфиденциальность в этом вопросе».

В зале раздается ропот.

— Публика любит напряжение, понимаете? Это необходимо для привлечения большего интереса к нашим соревнованиям.

— И вы собираетесь скрывать, что за рулём будут манекены? — Виктор подаётся вперёд, его взгляд сверлит комиссию.

— Вы зря беспокоитесь, — отвечает седовласый мужчина с лёгкой усмешкой. — Мы заботимся о вас, и это касается не только вашего участия, но и вашей безопасности. В конце концов, мы делаем всё, чтобы наши гонки оставались в рамках закона. После гонок вся правда всплывёт, но уже в форме позитивного маркетингового скандала.

Женщина с микрофоном обводит взглядом собравшихся, делая паузу, чтобы подчеркнуть значимость момента.

— Мы все понимаем, что гонки — это не просто развлечение, — начинает она с интонацией, будто читает молитву. — Это наша свобода. Это наш способ заявить о себе в мире, который стремится всё поставить под контроль.

Слова находят отклик в зале. Кто-то кивает, кто-то смотрит на неё с подозрением, но все слушают.

— И сейчас, — продолжает женщина, делая драматическую паузу, — гонки находятся под угрозой. Карс усиливает давление. Если мы не примем меры, всё, что мы построили, исчезнет.

— Какие меры? — выкрикивает Гарри, скрестив руки на груди. — Манекены? Тайны от наших родных? Это сохранит гонки?

Мужчина с седыми висками выступает вперёд, поднимая руку, чтобы остановить шёпот, начавшийся среди гонщиков. Его голос ровный, но пропитан уверенностью:

— Да, это сохранит гонки. Вы видели, что происходит: налоги, законы, ограничения. Карс ждёт только повода, чтобы поставить нас на колени. Но благодаря внедрению новых технологий и зрелищности, мы даём гонкам второй шанс.

— Второй шанс? — Майк морщится, словно слова режут по живому. — Это похоже на сделку с дьяволом.

— Именно, — подхватывает мужчина с седыми висками. — И чтобы она произошла, нужны жертвы. Манекены позволят гонкам стать безопаснее в глазах общества, а зрелищность — привлечь больше зрителей и инвестиций. Выбор простой: или мы принимаем эти условия, или всё заканчивается. И на замену вашей болтовне, на которую мы предпочитаем закрывать уши, придет совсем другая корпоративная атмосфера с бейджиками и рубашками.

Зал гудит. Никто не хочет признавать, что комиссия права, но слова находят отклик.

— А как насчёт нас? — Виктор выходит вперёд. Его голос твёрдый, с нажимом. — Мы просто пешки в вашей игре?

— Вы — ключевые фигуры, — отвечает женщина, встречаясь с ним взглядом. — Без вас гонок не будет. Но подумайте, что важнее: ваше личное недовольство или то, чтобы гонки вообще существовали?

Снова тишина. У гонщиков нет выбора. Все понимают, что ставки высоки.

— У нас остаётся только одно: быть командой, — заключает мужчина с седыми висками. — Вместе мы можем бороться за то, что создавали годами.

— Это не борьба, это шантаж! — раздаётся ещё один голос.

— Нет, — быстро отвечает мужчина с седыми висками. — Это реальность. И у вас есть выбор: либо вы поддерживаете нас, либо готовьтесь к тому, что гонки станут корпоративным аттракционом под диктовку Карса.

— Всё, что от вас требуется, — говорит женщина, возвращая внимание зала на себя, — это соблюдать правила. Манекены, конфиденциальность, никакого вмешательств в технику. Взамен вы получите страховки, ресурсы для команд, поддержку.

— И тюрьму за нарушение, да? — звучит саркастичный голос из толпы.

— Мы не угрожаем, — отвечает она спокойно. — Мы устанавливаем рамки. Это для вашего же блага.

Комиссия бросает последний взгляд на собравшихся, словно оценивает, есть ли ещё возражения. Не дождавшись ни слова, они разворачиваются и уходят, оставляя гонщиков в их сомнениях.

— Теперь, если больше нет вопросов, — подводит итог женщина, — перейдём к распределению манекенов. Каждой команде предоставляется два манекена.

Ассистенты начинают раздавать ящики, аккуратно подвозя их к командам на тележках. Гонщики сдержанно рассматривают содержимое.

— А если один из них выйдет из строя? — уточняет Гарри, скептически заглядывая в ящик.

— На этот случай у вас есть страховка, — коротко отвечает женщина, заканчивая раздачу. — На этом собрание окончено. Удачи в завтрашней гонке.

Когда всё заканчивается, гонщики расходятся молча, каждый углубившись в свои мысли. Только в углу слышен тихий комментарий:

— Если это спасение, то что тогда разрушение?